Баснословия и разыскания о начале Руси. (монологии еретика)

Историки /и автор, как цензовый профессиональный историк/ относятся с изрядным скепсисом к «криптографическим» и «лингвистическим» выкрутасам, и только вызывающая грубость фрагмента, как будто летописец специально, даже с разбегу, сел меж двух стульев, побуждает принять в расчёт эту и возможность…

Как же прореагировали Историки, сменившие Летописцев… Немецкие просто ввели текст без комментариев в научный оборот —Русские немедленно ополчились на столь очевидный ляп, как например С.М.Соловьёв, без упоминания летописной коллизии вставивший 842 год в свой знаменитый компендиум… Страна наша велика и обильна но порядка в ней мало…

В 1950-х годах о странностях исходных датировок летописей, как производном от использования в византийских источниках разных стилей летоисчисления «От Адама»: Александрийской, Константинопольской, Болгарской, что не понимали летописцы, перенося их известия с свой текст и привязывая датировки к единственно Константинопольской эре, заговорил во весь голос С.Я.Парамонов в Австралии, принял в практику Б.А.Рыбаков в СССР.

НО…

Проблема оказалась значительно сложней, т.к. к 852 году оказалась привязана ВСЯ СИСТЕМА РАННИХ ДАТИРОВОК: через неё и относительно неё летописец переводил относительные даты ПОГОДНЫХ записей «по годам княжения» исходных источников в абсолютные датировки ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА летописных сводов. Вот выкладки летоисчисления сводчика древнейших известий: «а от первого года царствования Михаила до первого года княжения Олега, русского князя, 29 лет; а от первого года княжения Олега, с тех пор, как он сел в Киеве, до первого года Игорева 31 год; а от первого года Игорева до первого года Святославова 33 года; а от первого года Святославова до первого года Ярополкова 28 лет; а княжил Ярополк 8 лет, а Владимир княжил 37 лет, а Ярослав княжил 40 лет. Таким образом, от смерти Святослава до смерти Ярослава 85 лет; от смерти же Ярослава до смерти Святополка 60 лет». Кроме того, так русское летописание привязывалось к Христианскому Вселенскому Времени через исчисление лет от Константина Великого до Михаила 3-го по византийским источникам: «от Константина же до Михаила сего 542 года».

По каким-то обстоятельствам именно этот 6360 год от сотворения мира был особенно важен летописцу; разночтения в датах происходили от домыслов историков, гадающих об используемой им эре, а теперь и нередко назначающих такую от себя. Например, если наше предположение об Александрийской эре утверждается, то по всей хронологии пойдёт волна и например, явление Рюрика в на Северо – Западе переместится нас 862 на 870 год. И, например, П. П. Толочко уже оперирует с этой датой; К. Цукерман вообще переносит это событие на 895 год – толерантность в отношении всякой отсебятины настолько уже пропитала академическую среду, что оппонирующий ему П. Толочко против датировки не возражает, ибо сам не ангел… А возможностей к тому открывается немеряно: по подсчётам библеиста и математика 18 века А. де – Виньоля существовало около 200 стилей летоисчисления «от Сотворения мира»/«От Адама» с разбросом датировок от 3483 до 6984 года этого события от Рождества Христова, зачастую с неоднозначным определением исходной даты даже внутри одного стиля. Перечислим важнейшие, употребительные в интересующее нас время:

– так Александрийская Аниана считалась от 5501/5472/5493/5624;

– Антиохийская эра полагалась от 5507/5517/5969;

– Византийская Старая 3761/5504;

– Византийская Новая Константинопольская 5508/5509 в зависимости от мартовского или сентябрьского начала года;

– Болгарская 5504/5511;

– Ватиканская 4000/4713

– по Секту Юлию Африканскому (эру которого С. Парамонов ошибочно полагал Константинопольской) 5500;

– по Феофилу 5507/5515;

– по 70-ти Толковникам 5872…

Поэтому влетевший экстатически вдохновлённый своим открытием энтузиаст-историк скоро жух и сникал в открывшихся обстоятельствах, и перебирался под благодетельную сень оказавшегося столь мудрым указа Николая Первого от 1850 года «по высочайшему повелению Е. И. В. запрещено подвергать критике вопрос о годе основания русского государства, ибо 862-й год назначен преподобным Нестором», как то случилось с Б. Рыбаковым и С. Парамоновым. В противном случае история Государства Российского обращалась в форму неистовой романистики…

У автора начальных статей ПВЛ уже по тексту (я обращаюсь к Лаврентьевскому списку, как наиболее «скучному» в отношении выискивания подполья) была особая причина держаться 852 год – от этого года он отсчитывает срок в 29 лет до утверждения Олега общерусским князем. Какое-то известное ему и неизвестное нам обстоятельство завязывает начало царствования Михаила 3-го, утверждение Олега на престоле Матери Городов Русских – и в то же время делает неприемлемыми даты 842 и 856 года.

Пока можно основательно утверждать, что под рукой у составителя Первого /он же Начальный, Древнейший и т.д./ свода, на котором нарастали последующие продолжения, реализовавшиеся в частности и в Ипатьевском списке (из которого по современным представлениям возник Лаврентьевский, как сокращённы вариант под частные интересы), были ЗАФИКСИРОВАННЫЕ В КАКОЙ – ТО ФОРМЕ /ПИСЬМЕННОЙ ИЛИ УСТНОЙ/ СООБЩЕНИЯ О ПЕРВЫХ КНЯЗЬЯХ, датированные не по абсолютной шкале, а по годам их правления /в год ИМЯРЕК 1-й, 2-й, 3-й, 4-й… был поход, неурожай, комета, явились хазары…/

При этом отбор материала из наличных производился под особые ценностные ориентации летописца – определяющим для авторов было то, что они намеренно или в продолжение сложившейся у предшественников традиции писали историю ГОСУДАРСТВА И ГОСУДАРЕЙ с момента сложения Великой Киевской Руси, и для них Первый Князь Всея Руси ОЛЕГ, а не региональная мельтешня Рюрик, Синехус, Трувор, Аскольд, Дир. Их Alter Ego Русская Земля, а не перипетии проскочившей династии.

Следует особо выделить и подчеркнуть это уже подмеченное в ряде разборов обстоятельство: анонимные авторы ПВЛ, являясь клириками и монахами, были всецело охвачены событиями «мира», его коллизии водили их рукой, и утверждение русского православия присутствует в их труде только как государственный акт воления свободно избирающего духа; и пребывает в нём нравственной экзегезой людей, событий, деяний на примере почти недостижимого идеала, явленного например Житиём Феодосия Печерского. В своей центральной идеогеме это типическое следование эллинско – римской традиции не говорить голосом богов за деяния людей, видоизменённой только обстоятельствами оформления материала. Сам рационализм подхода укрепляет доверие к объективности эпизодов, представляемых ПВЛ, что так отлично от ситуации с источниками по европейскому «тёмному средневековью», где историчность эпоса о Дитрихе Бернском надо открывать из фактов биографии Теодориха Готского, а не наоборот.

С этой великодержавно – исторической точки зрения всё предшествующее является только приниженно – подчинённым к тому главному, чем было и видится политическое оформление Восточнославянского Киевского Великодержавия; и что снимает все предпочтения авторов – христиан в отношении язычника – объединителя. В то же время этот подход заставляет «нестора» отбирать и хранить из былей прошлого эпизоды восхождения к итоговому торжеству, как закономерное исполнение провиденциально – исторического предначертания: пусть люди слепы, да бог зряч…

Но эта же позиция навязывает естественные аберрации при взгляде на наличный материал, который бессознательно – пристрастно искажается к центральному пункту, в котором победитель получает всё; в том числе деяния и славу неуспевших. Несомненно, автор протографа ПВЛ знал и о походе 860 года, и о военной славе Осколда/воспользуемся омонимическим наблюдением Б.А.Рыбакова/, раз так САМОУПРАВНО ОТ ЗАРУБЕЖНЫХ ИСТОЧНИКОВ ПЕРЕПИСАЛ ПЕРВЫЙ НА НЕГО; и о провидческом принятии им христианства, СВИДЕТЕЛЬСТВО О ЧЁМ ПРЯМО ПРОРЫВАЕТСЯ В РЯДЕ СПИСКОВ – но предпочёл утопить его в толпе рюриковых бояр-приспешников… Но не вычеркнул из повествования знаменитый поход 860 (866) года, как открывший Русь внешнему миру, первый прорвавшийся луч восходящего светила.

И здесь надо обратиться к тому, в чём автор – компилятор, соединяя разные источники в единый целеустремлённый текст, не возобладал над материалом; и на чём больно ушибутся последующие историки, вплоть до попыток аннулирования ПВЛ как исторического источника – проводимая автором-«нестором» хронология.

Уже давно было замечено, что хронология и фактография ПВЛ имеют странно-несовпадающий характер; и что первоначально вполне разумно объяснялось, что исходные материалы не имели хронологии в абсолютных датах по принятой библейской эре «От сотворения мира», а датированы по годам правления, или знаменательным фактам внутри биографии русских князей, при этом не только Киевских; и лишь значительно позднее, едва ли не в начале 12 века были приведены к датировке по христианскому кругу в соответствии с Константиновской эрой, имеющей опорную дату сотворения мира 5508 год до Рождества Христова при мартовском стиле начала года и 5509 год при сентябрьском… И что породило ещё один источник ошибок: уже указанная множественность присутствующих в европейском обороте дат этого библейски-легендарного события, что совершенно не учитывалось летописцами, проводивших свои сравнения отечественных и зарубежных источников в предположении наличия в христианско-европейском обороте только Константинопольской Новой Эры.

Диво дивное – хронология начальных статей ПВЛ

По деликатному ли недоумению, или групповой субординации, но отчётливо бросающаяся в глаза катастрофическая нестыковка хронологии событий 842—988 годов, обращающая в равно предосудительное место весь документ, десятилетиями выводится за пределы широкого обозрения… Я не говорю критики: её, в предельно обозлённой форме было и особенно днесь, предостаточно. И зачастую принимавшей характер сорвавшихся на как бы мёртвого слона шавок.

Но так ли он мёртв?

То, что вчера кулуарно скрывали – нынче кулуарно приговорили: Ярхо, Кузьмин, Никитин, Галкина, иже с ними… Что уже вследствие этого имеет характер только частный, партийно-пристрастный, своекорыстный по внешности – при том, что преимущественно и наличествует как таковой.

Для чего Кузьмину ниспровергать ПВЛ в источниковедческом плане? Чтобы так /а иначе невозможно/ провести свою идею обращения фикции Олега Моравского в реальность Олега 2-го Русского, что возможно лишь передёрнув достоверность вполне материальных Несторовых свитков на фантом несуществующих умозрительных Богемских хроник, едва ли не менее «достоверных», чем Краледворские хроники, подделанные Вацлавом Ганкой.

Для чего эпигонам Артамоновской школки так необходимо погребение ПВЛ? Да чтобы на могиле Руси Варяжской воздвигнуть монумент Руси Хазарской в форме выскочившей из под неё Руси Аланской; а и станется, то и Венгерской, коли припомнить наблюдение Д. Иловайского над финно-угорской основой корня «ИГГ»/ (страшный, ужасный) омонима ИГОРЬ.

Вот вам и задача витязя на распутье трёх дорог: Лехитской от Герберштейна, Моравской от Кузьмина, Аланской от Галкиной – которые ведут на Четыре Руси: Руянскую, Неманскую, Дунайскую, Днепровскую (это уже в задачу академикам Абаеву и Седову, усмотревших место этнонима «русь» среди иранизмов)…

И как же вам всем нужна такая придушенная полемика – писк из-под камня и ответная сдающаяся тишина..

Ну так потолкуем по существу.

Но сначала несколько притушим ореол у крикунов.

1. Несообразности хронологии начальных статей ПВЛ были выявлены давно, и уже С.М.Соловьёв самоуправно менял в своём курсе «852 год индикта 15» на 842-й.

2.Г-ну Кузьмину, уличающему авторов ПВЛ и академическое сообщество в «некритическом использовании» документа с 4—мя перемешанными хронологиями, я бы посоветовал обратить внимание на наличие 200 таковых с разбегом дат порядка 3 тысячелетий; и вдуматься, как должен был поступать русский сводчик ПВЛ, когда находил такое редкое и ценное описание факта отечественной истории в авторитетном иностранном источнике в отношении объявленной там даты?

Менять на свою? Но она преимущественно, а до принятия христианства и полностью, отсутствует… Или погружаться в дебри выявления и согласования из 200 наличных пульсирующих вариантов?

Право, он выбрал разумнейший путь: следовать источнику дословно, с чем никак не могут смириться его неразумные потомки, которым он, увы, передоверился развязать бантики сложившегося букета христианско-библейских хронологий.

3.Субъективные суедневно – политические и личностно – индивидуальные пристрасти сводчика ПВЛ? Это уже всецело задача историка, не архивиста-буквоеда, снять наложившуюся патину на полнокровие исторического. И примеры таких восхождений к живой основе текста есть… Но только ли к сводчику? А терзающему его критику? Если первый неповторимо единственный в своём видении, то гоняющихся за ним с мерой своей близорукости легион, и как и что они прочитают… Что не дочитал и не дочитает позвоночно – провославный Б.А.Рыбаков с довлеющей над его сознанием Троицей в тексте Чётно – Сознательного летописца пост – языческой эпохи Двоеверия?

Ну, так начали?!

Но тут сразу методологическая незадача: в каком порядке воспроизводить материал, в едином ли воспроизведении протокола ПВЛ, подогнанного, вылощенного, утверждающего каноническую непогрешимость текста, т.е. так, как он закладывался в обозрении 11—12 веков; или постатейным критическим разбором каждого пункта, т.е. через Вторичный Материал 1000-летней рефлексии, притянувшей и то, что вовсе не содержит, не полагает исходный текст – к чему он стоит в значительной мере уже только поводом. Идти от целого к частному, от доверия к настороженности – или через картину частных несовпадений, искажений, умолчаний увидеть то, что переписывает летописец под свои цели, что угнездилось у него в памяти, чему следует или отталкивается…

Кажется, это без выбора: первый путь пройден по большому счёту до конца – второй не начат, т.е. не заявлено даже попытки раскрыть в сумятице взбаламученного хаоса проступающего механизма нового порядка, призывающего смысла, если он, конечно, есть. Ведь история немало явила уже и неисторических, так и не реализовавшихся народов; и проходных к другим, состоявшимся—исчезновение которых никак не изменило бы исторический процесс, или присутствие которых ни в чём не меняет исторической картины, кроме что в форме рябления по краю. Но и навсегда ушедших и оставшихся: провиденциальная судьба Рима повисла, распятая на Рейне и Антониновых валах; звезда империи наследников Александра Невского висит на Нордкапе и Калифорнии.

…Итак, будем узко, скрупулёзно вычитывать статьи ПВЛ со всей возможной полнотой приложения и комментирования накопившихся к настоящему времени воззрений, подходов, прикидок, измышлений.

Начнём с очевидного: в 852 году, как трансформировали 6360 год от Сотворения Мира летописца продолжившие его труд историки, Михаил 3-й, один из малопочтеннейших императоров РОМЕЕВ (отнюдь не византийцев и греков), либо уже официально правил 10 лет с момента провозглашения, либо тянулся к власти, что займёт ещё 4 года – но отнюдь не «начал править» как то по утверждению летописца. А.Г.Кузьмин в разоблачительном порыве… На Кого? Справщика, который вытягивает хронологию из иностранных источников к недатированным событиям отечественных источников – или «невегласу» -ромею, сотворившему датированный текст, но без указания использованного стиля летоисчисления?

На справщика!

Впрочем, более образованный, чем киевский монах, он тут же показывает, что если использовать старовизантийскую эру, то получим корректную дату: 6360—5504=856.И это вполне исторически оправдано: в 7—9 веках в обороте ходили обе эры, и Старо и Ново – Константинопольская; одна по традиции, другая официально. В этом нет даже ошибки сводчика – он следует бюрократической букве декларации… А как он должен был поступить, по правилам, или нарушая правила – «все так делают»?

Для историка – не для склочника – в этом событии важны 3 стороны:

1.Летописец не выдумывает факт: в 856 году Михаил 3-й действительно взял власть в свои руки, отправив мать-регентшу в монастырь и уничтожив её фаворитов;

2.Он осведомлён и ориентируется в сцеплении событий истории Руси и Византии, хотя бы в общих чертах; и уверен в этом;

3.Ценностные ориентации сводчика лежат в области «жизни», а не «права»: он исходит не из «иллюзорности» провозглашения императора, а из реальности полноты его власти…

Как частное, следует отметить реакцию г-на Кузьмина, растянувшегося на ровном месте и делающего хорошую мину при плохой игре: «Но в 856 году Киевской Руси ещё не существовало, следовательно, византийские источники писали не о днепровских, а каких-то других русах»…В формальной логике это называется подменой предмета спора: летописец не связывает с 856-м (как и с 852-м) годом НИКАКОГО ПОХОДА, он выделяет ГОД ПРИНЯТИЯ МИХАИЛОМ 3-м полноты власти потому что «…при этом царе приходила русь на Царьград, как об этом писано в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнём и числа положим…». При царе – не в 856 году! Т.о., поход – соавторская добавка г-на Кузьмина к отечественным и византийским источникам, смысл которой замутить факт ДОСТОВЕРНОСТИ ИЗВЕСТИЯ ПВЛ о начале императивного властвования Михаила 3-го. А сверхзадача «расширения» источника: «…Скорее всего, поход на Византию в 856 году совершили причерноморские русы, этническая природа которых не определена…», опровергая не собственную фикцию, а вполне реальный поход 860 года, на котором повисают и дохнут все радетели «Нерусских Русей».

Существенно другое: как перемена даты 852 на 856 год сказывается на общей хронологии ПВЛ, ведь именно от неё, как опорной, производится весь отсчёт лет вплоть до Святополка Изяславича, и истинность или ложность этой системы невозможно проверить до похода Игоря 941 года, хорошо документированного византийскими источниками? По логике автора Начального свода с переменой этой даты должны измениться и все последующие, и например Рюрик появляется условен в 866 году, а Олег становится киевским князем не в 882, а в 886 году…

Далее следует 5 годовых дат без текста… Вопрос без подвоха к археографам: где они видели такое расточительное использование столь дорогого писчего материала в средневековье? Писцы прибегали к титлам, сплошному тексту без разделения слов, сокращали имена, исключали знаки препинания, только чтобы втиснуть больше сообщений в поле письма – и вдруг проставляют годы без текста?…

Следующая информативная дата 858 год – Крещение Болгарии… Но крещение царя Бориса и его знати произошло в 864 году!?

Здесь не выручает ни старо-, ни ново-византийская эра, ни антиохийская – ошибка во всех случаях не менее 2 лет. Пока остановимся: причина ошибки не просматривается, умысел не ясен – так записал я на первом проходе…

И задумался на 2-м, а нет ли подходящей эры с началом СМ в 5502 г. до РХ?

Есть!

Эра Юлия Африканского в той форме, в которой она была впоследствии использованная для вычисления даты Рождения Христа!

Итак, 6366—5502=864, что и требовалось доказать.

Повторяюсь, в летописи стоит дата 6366 год, а в какой эре она записана?…Догадайтесь сами, Господа Хорошие!

Кстати, началом эры Юлия Африкана нередко называют и 5500 г. до РХ – впрочем, другие авторы утверждают её как эру Ипполита…

859 год. Варяги из-за моря берут дань с северо-западных земель; хазары с юго-восточных полян, северян, вятичей… А где радимичи, которых Олег застал в 885 году данниками хазар?

Два пустых года.

Для уточнения, все даты летописи преобразованы в современный вид в предположении, что они проставлены в ПВЛ по Новой Константинопольской эре; т.е. в тексте Лаврентьевского списка стоит 859+5508=6367. Корректно ли это предположение – не знаю. Есть сомнение.

862 год. Изгнание «плохих» варяг на Северо-Западе; междоусобица; призыв «хороших» варяг Рюрика, Синеуса и Трувора; уход Аскольда и Дира на юг и вокняжение в Киеве. П. Толочко по своим предубеждениям полагает, что в первоисточнике использована Антиохийская эра с опорной датой СМ 5500 год до РХ, т.е. явление Рюрика происходит в 870-м году – и определённо пролетел: датированные зарубежные источники ничего не могли сообщить о столь отдалённом и незначительном на европейском фоне событии. Эта дата плод собственных изысканий летописца, ВОЗМОЖНЫХ ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ВНУТРЕННИХ МАТЕРИАЛОВ.

Данные археологии отчасти разводят эту заявленную сумятицу событий: при раскопках в Ладоге были открыты следы уничтожения городища огнём, при этом данные дендрохронологии дали очень точную дату 860 год, с которой и связывают изгнание варягов за море.

***864 год/моя отсебятина, как иллюстрация фрагмента текста предыдущей статьи/ «…через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик…».

А право, какая-то странная статья, настоящий комплот событий, причём даже из разных лет; и потом: сначала «…избрались три брата…», а умерли «…Синеус и брат его Трувор…». Зачем педалировать второй раз, что Трувор брат Синеуса, когда они уже заявлены в составе ТРЁХ БРАТЬЕВ?

И далее пассаж опять к Рюрику, толи возврат к предыдущему, толи продолжение за «синехусами»: «…и были у него два мужа, не родственники, но Бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом…». «Род» в единственном числе, т. е. ПВЛ заявляет их сородичами, не уточняя степени отношений…

Так когда же произошёл исход Аскольда и Дира по летописи? В 862 или 864 году? До или после смерти Синеуса и Трувора?

Как будет излагать погодные события летописец: забегая вперёд – назад или стараясь придерживаться последовательности? Ответ очевиден, и этот перебой хронологии настораживает…

По последовательности изложения материала уход Аскольда и Дира на юг происходит в/после 864 года.

Прямо настораживает одно обстоятельство: три брата явились «со своими родами», но что стало с сородичами Синеуса и Трувора? Вообще, что это за странная конструкция ТРИ БРАТА СО СВОИМИ РОДАМИ? С семьями что ли? Но почему никто из Синеусовичей и Труворовичей не удержались на Изборске и Белозере? Вообще пропали, как роды!

Есть остроумное объяснение этому обстоятельству: автор Начального свода перепутал непонятные ему выражения некоего документа, написанного на старошведском языке, «сине-хус» и «тру-воринг» /свой дом и верная дружина/, приняв их за имена собственные – но как тогда привязались к фантомам вполне реальные Изборск и Белозеро? Впрочем, остроумие полностью пропадает в объяснении скоропалительности удаления «-хусов» и «-ворингов» из летописи – не находя продолжения своим измышлениям в документах, летописец быстренько уморил Рюриковых братьев… К просвещению специалистов по «старошведскому языку», автор/ы ПВЛ НИКОГДА НЕ ДОДУМЫВАЛИ КОНЦОВ К БИОГРАФИЯМ ДАЖЕ ПЕРСОНАЖЕЙ ПЕРВОГО РАНГА, КОЛИ ИХ НЕ ЗНАЛИ, оставив без оглашения ДАТЫ смерти и МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ могил Рюрика, Олега, Святополка Окаянного; в предельном случае ограничиваясь передачей слухов, НО ПРИ ЭТОМ ВСЕГДА ОГОВАРИВАЯСЬ. Творчество Рюриковых, Олеговых, Игоревых могил расцвело много позже, с 18 века, и особенно пышно в 21-м.

Приблизительно к середине 15 века на Руси закрепляется правило в случае естественной смерти правителя оповещать об этом подданных с обращением к свидетельству высшей силы «бог прибрал» и т.п., в конечном итоге оформившееся в стандартную формулу «почил в бозе»; и одна замена этой формулы в погодных записях ряда северных монастырей на «умер» стала основой бурно дебатируемой ныне версии о насильственном умерщвлении Ивана Грозного. Что подумал про себя книжник 1600 года, вычитав в свитке, что в один год ДВА БРАТА «УМЕРЛИ», А ТРЕТИЙ ПРИСВОИЛ ИХ ВЛАДЕНИЯ В ОБХОД РОДНИ? Даже в 17 веке знали, что Государь волен в любом звании, но не может ни возвести, ни лишить Княжеского Титула из-за тени следующих за ним сакрально-родовых прерогатив – Только Иссечь Род! И тот же Иван Васильевич, немало проливший всякой и всяческой крови, НЕ УНИЧТОЖИЛ НИ ОДНОГО РОДА БОЯР-КНЯЖАТ…

Остаётся констатировать безупречно установленное Б. Шахматовым техническое обстоятельство: весь эпизод с призывом варяг является позднейшей вставкой в исходный т. н. Начальный свод, сделанной весьма грубо вплоть до возникновения нечитаемости в тексте; по оценкам исследователя это случилось около 1139 года в правление последнего единодержца Древней Руси Мстислава Великого и осуществлено игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром. Значение этого событие всегда преувеличивают: «норманисты» как свидетельство Руси от Скандинавов, «антинорманисты» как свидетельство ложности всего эпизода с приглашением варягов. Но если интерпретация первых непрерывно оспаривается нарастающим валом открытий последних десятилетий, особенно археологическим материалом, который свидетельствует не о скандинавском, а о мощном западно – лехитском влиянии на Северо – Восток Древней Руси, то «антинорманисты» несколько неправомочно выводят из вторичности введения материала в устоявшийся текст ложность самого материала – известие может быть и значительно отставшим от события, но не ложным, и, например, тот же Шахматов после своего открытия от «норманизма» не отстал – хотя манипуляции с текстом всегда настораживают и должны настораживать…