Запретные удовольствия. Оранжевая комната (сборник)

Мишаня получил свое в грудь, там было три или четыре пулевых следа.

Рядом, забрызганный кровью, лежал водитель «Газавтотранса» с поверхностной раной в левом плече, над которым впритык прошла пуля. Я не увидела второй, смертельной раны, поискала внимательным взглядом… не нашла; сердце зашлось в бешеном колотуне – второй не было, а от плеча не умирают. Правда – могло рулем переломать все ребра к чертовой матери…

– Сережа! – тихо, но страстно позвала я. – Сережа!

Некоторое время он приходил в себя, выплывая из черной пучины безвременья. Затем пробормотал:

– Мама, – и замолчал с широко раскрытыми глазами.

– Сережа, – прошептала я, наклоняясь к нему, – ты мертвый! Не повышай голос, нас могут услышать!

– А? – спросил он растерянно, заводя мутные глаза к потолку. – Уже в аду? – Мысли у мужика явно путались.

– В баркасе мы, Сережа, – медленно и внятно, словно ребенку, объясняла я. – Нас подбили… то есть в машину стреляли, наверное, из автомата. Мы улетели в воду, поэтому до сих пор мокрые. Ты, кажется, контуженный, от удара. Лежи себе тихонько, а я пока попробую устроить нам побег. Главное – не привлекай внимания. Пусть думают, что ты труп. Понимаешь?

Сережа улыбнулся улыбкой несовершеннолетнего идиота и закрыл глаза.

Я обошла весь отсек, осмотрев его на предмет дыр, ржавых легкопробиваемых перегородок, валяющегося хлама, который можно было бы использовать в качестве ударно-раздробляющего оружия. И нашла: обрезок трубы, из тех, что днем ранее валялись по всей палубе, несколько старых дырок, которые можно было б использовать как смотровые, всякий мусор, непригодный ни на что, кроме костра, и все.

Только потом у меня хватило сообразительности обыскать саму себя и – что поделаешь! – трупы.

Дебилоидные кретиноиды из ноль-ноль-семь забрали только собственный пистолет и мой остро заточенный нож. Но кастет! Кастет, любимое детище частного детектива Тани Ивановой, они не отобрали!

Так, но против пистолетов кастетом не помашешь. Из комнаты с железными стенами наружу не пробиться. Контуженого тащить на себе не светит. Ждать изнасилования я не собираюсь – хватит, баста!

Но что делать?

Припадая к одной из дырок в стене то ухом, то глазом, я составила примерный план местности: мы на корме, через стену от капитанской каюты, где, судя по негромкому разговору, находится основной штаб негодяев. Кажется, обещанных «полковых взводов» на баркасе не присутствовало; похоже, некоторая внушительная часть команды в необходимый момент совершила убийство тех, кто не состоял в группировке или не был ею нанят, и теперь подготавливала баркас к предстоящему заплыву Батырова в здешнем направлении. Вот только какая роль предоставлялась утлому суденышку в предстоящей резне, связанной с деньгами «Эко-банка», я до сих пор понять не могла.

На палубе послышался громкий разговор, затем в отдалении зарокотал приближающийся мотор лодки. Когда она подошла вплотную к баркасу, знакомый парень отдал приказ: «Опускай!» Последовал легкий и дробный деревянный стук. Затем тот или те, кого ждали, взошел на палубу и протопал подошвами прямо к нам. Я уселась в углу, прижимая руки к шее, глядя перед собой замутненными глазами пленного кролика, полными боли от человеческой жестокости. Кастет надела на левую руку, запрятав ее в густых распущенных волосах, будто бы поддерживая голову.

– Вот она, – доложил парень, распахивая дверь. – Из-за нее машина теперь на дне валяется! А водила сдох; что он вез, мы так и не узнали.

– Не из-за нее, – жестко возразил входящий мужчина в бордовом пиджаке, – а из-за вас. – Он подошел ближе, внимательно глянул. Затем жестом показал на лежанку.

Двое подручных, кстати, тех самых матросов, что были знакомы мне по арсеньевской команде баркаса, подхватили меня под руки и, невзирая на жалобное стенание, перенесли в указанном направлении.

– Заткнись! – велел предводитель. – Кто такая?

– Таня Иванова, – жалобно выдавила я, стараясь навсегда запомнить его широкое скуластое лицо со следами суточной щетины, с темными кругами под невыспавшимися глазами.

– Кто такая? – с нажимом переспросил он.

– Пляжница я, вам эти двое разве не рассказывали?

Он развернулся в сторону продавшихся матросов и внимательно посмотрел в их бледнеющие лица.

– Ну? – спросил он после паузы.

– Знакомая Миши… вон того, – один из них указал на труп. – Она Арсеньева уговорила, чтобы ее завезли на остров, а потом взяли обратно – у нее каникулы… отдыхать хотела.

– И вы ничего не сказали? – спросил Бордовый голосом человека, который сейчас кого-нибудь покалечит. – Ничего не сказали, мудаки?!

Они побледнели еще больше. Ловец машин с сейфами также молчал, исподлобья поглядывая на всех нас. Я негромко всхлипнула, моделируя невозможность передвигаться от ужасной боли в шее и голове.

– На кого работаешь? – спросил Бордовый, оборачиваясь ко мне. – Откуда узнала про покушение?

А вот это он сказал зря! Теперь я была уверена, что после разговора меня прикажут убить. А если чудо все-таки свершится и я останусь живой, я буду знать, что речь идет о покушении на губернатора Батырова!

Но что ему ответить? Я не хотела бы испытать на себе тяжесть руки этого страшного мужчины, который, не мигая, ждал моих слов. Поэтому говорить всю правду не стала:

– Я частный сыщик, с лицензией. Меня нанял некто Аночкин, какой-то чиновник из окружения губернатора. Я сама его не видела, со мной говорил только его посланец. Аночкин хотел, чтобы я проникла на баркас и убила там человека, который приедет на серебристой моторной лодке с двумя красными полосами, в бордовом пиджаке, ширококостного, скуластого… с серыми глазами и короткой стрижкой.

Они все подсели. Стояли почти с открытым ртом.

Мужик мне, разумеется, не поверил, но и бить не стал, позабыв об устрашении в связи с тем, что я выложила.

– Врешь, – сказал он, хотя в уголках его глаз пряталась дрожащая неуверенность. – Врешь, сука. Аночкин у меня на веревке, если со мной что, так и он сразу же… Да и его подставной начальник охраны!..

– Мне сказали убить, потом вызвать милицию на место преступления и уходить, – прервала я, – но мой напарник, который шофер и должен был меня увезти, прокололся. Он вовремя не заметил подставы. Мы налетели на этих, – я кивнула в сторону парня, – вот и пришлось менять курс. К черту! – мрачно ругнулась крутая киллерша Таня Иванова. – Надо было его пришить, – я мрачно глянула на парня. Тот сглотнул.

Бордовый мужик сейчас и в самом деле становился бордовым, то есть багровел.

– Где ты должна была получить бабки? – спросил он так, что я сразу же выпалила ответ:

– Задаток дали, остальное – после кончины Батырова. В кинотеатре «Ударник», на фильме «Кастет в парике». На двенадцатом месте седьмого ряда.

– Значит, сам захотел дело решить, – багровый предводитель покушенцев на губернатора встал в полный рост и злым взглядом уставился в пространство. – Значит, нанял… – тут в голову ему пришла страшная мысль. – Тихо! – приказал он. – Вы на какой остров ее высадили, когда с Арсеньевым плыли?!

– На этот, как его… такой… сякой… – пытались ответить парни, невольно отступая перед его гневом. Но после описания острова все стало ясно.

– Нет! – твердо заявила я под его взглядом. – Видеозапись уже у него в руках, вы ее никак не получите.

– Да он сам там!

– Его я не снимала!

– Убью, сука!!

– Я наемный убийца! Ты МЕНЯ смертью пугаешь?!

– Где запись?!! – Лицо его стало страшным, я поняла, что сейчас последует первый и последний удар огромным кулаком.

– Я ее по почте переслала!.. – брякнула я, с отчетливой быстротой понимая, что, если у него перед глазами будет маячить возможность достать запись, я еще немного поживу…

– Как переслала?! – Он тут же ухватился за эту мысль, а меня за грудки встряхнул, словно тряпичную куклу. – Как ты переслала, твою мать, если в городе ни разу не была?! По какой почте?!!

Я молчала, медленно приводя выражение лица к маске резидента, осознавшего, что он прокололся.

– Ну? – спросил красный от напряжения мужик, чуть не дымящийся в ожидании ответа.

– На острове, в песке под двойной ивой у левого берега, – упавшим голосом, не моргнув, ответила я и вздохнула. – Там, недалеко от палатки… Теперь все.

– Все-все, – пообещал Бордовый. Затем развернулся к парням, посмотрел на неудачливого дорожного мафиози, зыркнул на меня. – Короче, придурки! Держать ее здесь, пальцем не трогать, пока я не вернусь с острова. Ждите через час. – Он снова повернулся ко мне: – Если пленки там не будет, пеняй на себя. Тебе гестаповские пытки сказкой покажутся! – Он развернулся и широким шагом вышел на палубу.

Парни поскакали за ним, захлопнув за собой дверь.

– Да, – послышалось уже в отдалении, – как водолаз?

– Все рассказал, – подскочил с ответом один из парней. – Сидит себе.

– Ладно. Приеду – разберемся. Ждите.

Глава 7

Смерть на баркасе

Час прошел быстро. За это время я успела понять, что сейчас около шести вечера, так как стало слегка смеркаться, и что в отрубе я пролежала примерно семь часов. Нечего сказать, классно приложилась.

Проанализировав сильные и слабые стороны своего положения, я поняла, что выжить в принципе могу. Важно, чтобы этот чертов главный понял, что меня можно использовать. На этот случай я заготовила вполне достоверную речь матерого наемника.

Но была возможность и просто убежать – одной… без Сергея.

Он был по-прежнему не в порядке, что объяснимо: контузия так легко не проходит – от простого отлеживания. Кажется, он понял меня, но ни слова не проронил в ответ, только по-идиотски улыбнулся.

Убежать я могла примерно так: расшатав стойку, поддерживающую переборку между моей комнатой и капитанской каютой, выбраться в каюту, возвратить стенку в нормальное положение, а там, выждав удобный момент, выйти из каюты, спрыгнуть в воду, выплыть на берег и помчаться по шоссе вперед. Возможно, угнать одну из легковушек, которые, я не сомневалась, стояли у дороги поблизости.

Но для этого надо было, чтобы никто в каюте в данный момент не находился.

А там шел почти непрерывный разговор. Так что я приготовилась к неприятной исповеди.

Однако прошел час даже по самым замедленным прикидкам, а предводитель команчей все никак не объявлялся. Где, чем и с кем он страдал, я не знала и знать не хотела, но после третьего часа ожидания во мне стала крепнуть надежда на жизнь: ночь, лучшее время Ведьм, вступала в свои права.

Парни появились на исходе четвертого часа, примерно в десять вечера, когда, услышав, что их нет в каюте, я начала готовиться к побегу.

Они вошли втроем, уставились на меня злыми взглядами. Я поняла: сейчас начнется… Ошиблась.

– У-у-у, сука! – бросил старший из них. – Я бы тебя!.. – Они с минуту нерешительно потоптались и возвратились на палубу.

Я спешно растормошила Сергея, который начал проявлять проблески сознания.

– Ну? – спросил он. – Уже бежать?

– Тише. Может быть, да. Главное, все делай, как я скажу. Понял?

Он кивнул.

– Вставай, недотепа. Они пока на палубе, надо этим воспользоваться. Их всего человек пять, не больше: двое сторожат водолаза…

– Кого?

– Водолаза, не перебивай! А трое ждут хозяина. Вот пока они его ждут, мы должны смыться отсюда.

– Угу, – согласился он, поднимаясь и пошатываясь от слабости. – Вот черт… Бред какой-то…

Стена была тонкой, железной и проржавевшей. Но первый же удар по ней обрезком трубы поднял бы на ноги наших заботливых стражей.

Поэтому я придумала, как справиться с ней по-другому: снять с пазов все восемнадцать (я посчитала) винтов и просто вынуть из стены одну секцию.

С тремя такими винтами я уже проделала пробные операции, они теперь валялись в мусоре. Предстояло в максимально короткие сроки сделать то же самое с остальными.

Я взмокла, подцепляя винты за шляпки острой гранью среза трубы и с некоторым все же скрежетом вынимая их из пазов… Сергей укладывал их на пол неровными рядами. Кажется, от активных движений ему постепенно становилось лучше.

Наконец, шесть минут спустя после начала работы, овал переборки был очищен от креплений на всех стыках.

– С Богом! – шепнула я, налегая на край стенки.

Она подалась… но визг и скрежет были слышны, наверное, на другом берегу.

– Ложись! – прошипела я Сергею, сама проскальзывая вперед и с силой задвигая гнутую железную пластину обратно: топот и крики приближались, бандиты ворвались в отсек секундой позже, чем я выскользнула оттуда, тяжело дыша, обливаясь потом и сжимая в поврежденной правой руке тяжелый обрезок трубы.

– Где она?! – заорал один.

– Сука, сбежала! – заорал второй.

Третий заорать не успел: где-то в недрах баркаса раздались два сухих резких хлопка, услышав которые я побледнела, – это фыркнул пистолет с глушителем. А значит, на судне появился профессионал.

Перекатившись к откидному столу, я пошарила на поверхности, не поднимаясь, нащупала ручку ящика, открыла… никакого оружия, как и следовало ожидать, не было.

Парни притихли, но я сильно подозревала, что они рванут прямо сюда, поэтому тут же закатилась под кровать, готовясь к худшему.

Они оказались глупее и непрофессиональнее, чем я думала: ввалились в каюту всей толпой, громким шепотом выясняя, что же здесь происходит.

– Убьют всех, убьют, – шепнул один отчаянно, – как корову оттрахать…

– Заткнись! – прошипел старшенький. – Где эта сука?! Куда делась?!

– Может, это она и шмаляет… Сама же призналась, что киллер! Вот уже низовых грохнула…

– А откуда у нее пистолет?! В жопе она его, что ли, прятала?..

– Значит, ее дружок, – решил старшенький. – Тише вы, придурки, он может услы…

Бах! – кашлянул пистолет с глушителем со стороны иллюминатора, на который придурки даже не обернулись, и выстрел закончил жизнь неудачника.

Второй далеко не убежал, его развернуло повторным выстрелом и бросило на дверь.

Третий успел выскочить в темноту. Он затопал к носу… но даже на фоне его топота, прижавшись ухом к палубным доскам, я разобрала тихие быстрые шаги киллера, уходящего в ту же сторону.

Это был единственный и неповторимый шанс: оставив трубу в углу, я взяла два пистолета убитых и притаилась у распахнутой двери.

Как только на носу раздались хлопок и стон, я скользнула на палубу и полезла наверх, к рубке.

Раздался еще один хлопок, и стоны прекратились. Я лезла, сдерживая шипение, когда приходилось переносить вес на правую руку.

Шаги снова раздались и тут же стихли – подумав сначала, что убийца остановился, я тут же поняла, что он просто спустился к механику в моторный отсек под палубой.

Когда я долезала до крыши, внизу раздалось громкое: «Нет! Не на…», оборванное все тем же хлопком.

Наступила тишина. На баркасе гуляла СМЕРТЬ.

Я лежала в ночи, прижавшись к крыше рубки, и смотрела вниз, изредка смещая угол обзора.

Киллер долго не подавал признаков жизни, а появился неожиданно и не в том месте, где я его ждала: он вышел из черноты каюты, волоча за собой связанного водолаза с мешком на голове. Кажется, тот еще был жив.

Мужчина во всем темном и облегающем сбросил водолаза в лодку, привязанную к баркасу. Сам он собирался спрыгнуть туда же, когда мы оба вздрогнули, услышав: «Стоять, скотина!»

Сергей, все еще слегка пошатываясь, держал обеими руками неведомо откуда взявшийся пистолет, кажется, довольно большой. Нет, это был даже не пистолет, а какое-то специальное оружие – с широким круглым стволом, типа малого гранатомета, что ли.

Я сдержала дрожь, а также ползущие на лоб глаза и начала медленно, как можно тише, спускаться вниз с невидимой для обоих стороны.

На баркасе притаилась СМЕРТЬ, выбирая, кто же из нас троих станет ее жертвой…

– Брось пистолет! – приказал киллеру Сергей.

Раздался стук брошенного оружия.

– Теперь второй.

Второй последовал за первым после некоторого колебания – я успела сползти на палубу и замереть, приструнивая бешено колотящееся сердце.

– Теперь нож, бросай его осторожно… я слежу за каждым движением.

Нож тихо звякнул о палубу, скрыв мои шаги.

Теперь я видела взмокшую спину Сергея.

От него исходили волны напряжения и… страха.

– Медленно повернись спиной… вот так. Руки за голову. Сейчас я подойду совсем близко, лучше не шевелись… Я подойду, и ты спрыгнешь в лодку. Понял?.. Давай, руки за голову!

Мы тронулись одновременно, шаг в шаг: я кралась за Сергеем, сжимая в обеих руках пистолет… взяв его за ствол.

– Тихо, мальчик, тихо, – проронил Сергей. – Сам же цел останешься. – Он подошел к киллеру на три шага и внезапно со всего размаха врезал ему в затылок тем, что сжимал в руках все это время, – моим брошенным куском трубы!

Убийца свалился практически беззвучно.

Сергей словно ожил: плечи распрямились, страх из его души мгновенно улетучился.

– Таня! – заорал он, пугая ночную Волгу своим криком. – Таня, ты где?!

– Здесь, – ответила я и тоже довольно основательно врезала ему рукоятью в затылок.

Водитель упал на киллера. Что может быть милее такой картины?!.

Сгрузив обоих вниз, я облегченно вздохнула, спрыгнула сама и отчалила подальше отсюда, дернув за шнур мотора, как это делали в фильмах. Лодка завелась сразу же и без колебаний, с ровным ворчанием мотора начала отъезжать от баркаса – темного, зловещего и неподвижного.

Сообразив, что теперь баркас стоял в неприметной с реки бухточке, спрятанной за двумя небольшими островами, я только разобралась с нехитрым управлением моторной лодки и отплыла метров на триста, как тишина, а вместе с ней вода и небо за моей спиной, взорвалась, потонув в бушующем грохоте и пламени вместе с баркасом, СМЕРТЬЮ на нем и трупами таких разных людей.

Я бы сдержала подступающие к глазам слезы, но они почему-то не подступали.

Связав пленников валяющимися в лодке веревками и не развязывая трясущегося водолаза, я направляла лодку вперед, прорезая речную гладь, и мчалась к городу, который должен был находиться на другой стороне Волги, примерно в тридцати минутах пути. Трижды испытав холодное дыхание СМЕРТИ, я ненавидела все вокруг.

В душе закипало жуткое желание разобраться во всем, что здесь происходит. И с этой целью обозленная, никому не доверяющая Ведьма решила начать настоящее расследование.

Глава 8

Настоящее расследование

Четверо в лодке, не считая мотора, плыли очень даже неплохо, учитывая мои весьма слабые представления о том, как управлять этой самой посудиной. Однако со стороны я много раз видела, как водят другие, да и ситуация сложилась воистину экстремальная. В общем, неслись мы вперед, а я только и занималась удерживанием непослушного руля, который сам собой вертелся то влево, то вправо.

Не было сомнений, что после взрыва в округу спешно сплывутся все наличные резервы волжской милиции – проверять, что да как.

Мне среди представителей закона делать нечего, да и троим моим «друзьям» – тоже: уж если разбираться с этим делом, то кому, как не мне? Поэтому, отплыв от места преступления минут на пятнадцать (не знаю, сколько это будет в километрах), я стала травить к городскому берегу.

Огней, столь привычных, когда плывешь на «Омике» или «Метеоре», на берегах не наблюдалось. То есть места самые что ни на есть глухие.

Заглушила мотор, вывернула руль и ткнула лодку носом в земляной берег.

Тишина…

– У-у-у-ммм! – мычаще взмолился в наступившем спокойствии пленный водолаз с мешком на голове и кляпом во рту.

Сергей, похоже, также стал приходить в себя. А киллер даже пытался пошевелить руками.

– Ну вот что, мужики! – с воодушевлением начала я. – Вы трое – у меня в руках. Я могу сделать с вами все, что захочу. Что именно я захочу, станет понятно после небольшого разговора. Отвечать правду и только правду. Тогда у каждого из вас появится вероятность уйти живым и невредимым – я не ментовка!

Обожаю блефовать и в опасных ситуациях внушать каждому встречному-поперечному, какая я крутая!

– Кто первый?

– У-у-у!! – замычал измученный водолаз.

– Легко, – ответила я, освобождая его от мешка и (с некоторым трудом) от кляпа.

Прокашлявшись, он попросил воды и глотнул родимой волжской прямо из моих ладоней.

– Спасибо, – прохрипел он, вытирая губы.

– Узнаешь? – спросила я, демонстрируя свой гордый профиль.

Он утвердительно кивнул головой. Бледен был несчастный мужик, испуган и доведен до последней стадии голодухи – никто, видно, не кормил его в дни жестокого плена.

– Короче, – кивнула я, посмотрев на его осунувшееся лицо. – Все с самого начала и до конца.

– После того, как ты ушла…

– Это я знаю. Давай с того момента, как тебя усадили в лодку и повезли.

– Я их даже не видел никого, только слышал. По дороге на корабль они говорили про машину, какой-то «Газтранс», которую нужно будет остановить на дороге к Энгельсу, около сто шестьдесят второго километра. Вернее, один говорил, а другие слушали и спрашивали.

– Дальше?

– А дальше меня привезли, сунули куда-то и оставили там. Меня охраняли двое парней, кажется, молодых. Они все время болтали о чем-то, но в соседней комнате, поэтому я ничего не слышал… Когда я мычал, водили в туалет.

– Понятно. Дальше что?

– А дальше пришел кто-то, – водолаз зыркнул на убийцу в черном, – застрелил парней и вытащил меня на палубу. Оттуда сбросил в лодку. Потом кто-то подошел к нему сзади и приказал, бросай, мол, первый пистолет, потом второй… И самого в лодку скинул. А потом заорал: «Таня! Таня!» – и все.

– Замечательно, – кивнула я. – Значит, никто к тебе специально не приходил, никто ничего не спрашивал, ничего не приказывал?..

– Спрашивали, спрашивали! – заторопился водолаз. – Все спрашивали про тех людей, которые привезли меня на остров, еще в лодке там какой-то человек был.

– Аночкин?

– Откуда я знаю?!

Неожиданно я заметила, что при упоминании чиновничьей фамилии киллер насторожился. Это не проявилось ни во вздрагивании, ни в каких-либо действиях – он просто замер и затаил дыхание, как это делают люди, чтобы не пропустить ни слова.

– Ладно, выясним позже. Словом, ты во всей этой истории ни при чем, ни в чем не виноват, с волками пиво не пил и вообще – чистенький!

– У меня жена и дочь третий день не знают, где я! – трагически воскликнул водолаз, окончательно бледнея и с трудом сдерживая слезы.

– Тихо! – отрезала я. – Если будешь хорошо себя вести – к рассвету увидишь своих ненаглядных.

Он тут же заткнулся.

– Следующий! – приказала я, оборачиваясь к Сергею и киллеру.

Они синхронно переглянулись, словно первоклассники перед экзаменом.

– Ну, горячие эстонские парни?

– Зря ты это, Тань, – сказал Сергей, попытавшись покачать головой в лежачем положении. – Я не преступник, все это бред какой-то! Вот мужик – и маска, и пушка с глушителем, и вообще видуха соответственная! А у меня, между прочим, череп трещит уже от ваших сюрпризов… Я, конечно, понимаю, предосторожность, но ведь это что получается?!.

– А я вообще тут на каникулах, – ответила я, – и всеми этими делами заниматься не обязана! Я отдохнуть на Волге хотела! А что получается? Нехорошо получается. Давай говори: кто такой, зачем, откуда!

– Сергей Тенев, – вторично представился он. – Водитель грузовика фирмы «Пежо», принадлежащего фирме «Омега-Т». Вез груз труб «Эко-банку», у них планируется общий ремонт канализации здания.

Он произнес все это очень серьезно, расстроенно, не глядя на меня и опустив голову. Могло показаться, что рапортует военный. Но ведь врал, гад! Не мог водитель не знать о своем грузе, что никакие это не трубы, а сейфы! Значит, либо был предупрежден, либо сам завязан на предстоящей операции с деньгами, с которой имеет собственные выгоды.

Времени, если честно, у меня почти не было. Опять же очень жалко было смотреть на ссутулившегося водолаза, которого я, из предосторожности, так и не развязала. Поэтому я пошла в лоб.

– Тенев! – с укором сказала я. – Врешь ты! И если хорошенько подумаешь, поймешь, где прокололся! Мне твой докладной тон сразу же не понравился, видно, что заранее заготовлено каждое слово. Ты так перед майором милиции отчитывайся, а не передо мной!

Вообще-то, произнося эти слова, я имела в виду лишь то, что сказала: мол, говори правду, сукин ты сын! – а про майора вставила только ради примера. Но Сергей аж побледнел, услышав это. Всякая развязность сошла с него и напускная удрученность тоже.

– Отойдем в сторону от этих двоих, – мрачно кивнул он, – и поговорим.

Я осмотрела, как связаны оба пленника, для верности проверила, насколько туго завязаны узлы, не успел ли кто из них развязать или ослабить путы во время нашего небольшого разговора… Нет, не успел. Черный, кажется, испробовал все узлы у себя за спиной, потому что рук его мне не было видно, – но развязать ни один не смог. Не зря в прошлые времена нашего с Мишаней знакомства, прикрываясь женским любопытством, я усердно училась морским узлам, а также способам связывания человека.