Опасный опыт

Ярослава Лазарева

Опасный опыт

«Любовь преобразила меня, – подумала Настя и, вытянув шею, расправила плечи. – Неужели он этого не увидит?»

Она плавно подняла правую руку вверх и чуть выгнула ее. Ей показалось, как вокруг ее тоненькой руки появляются белые перья. И вот это уже не рука, а лебединое крыло. Настя встала на кончики пуантов, потянулась вверх всей своей худенькой изящной фигурой, подняла другую руку-крыло и поплыла по сцене, изредка поглядывая в пустой темный зал. Она еле слышно напевала медленную мелодию, сочиняемую ей на ходу и подсказанную движениями тела.

– Ну, дорогая, ты у нас сегодня настоящий лебедь! – услышала Настя.

В актовый зал вошла Инна Андреевна, руководитель хореографического кружка.

– А я на самом деле только что превратилась в белого лебедя, – ответила Настя и остановилась.

Потом спохватилась и присела в реверансе.

– Здравствуйте, – тихо сказала она, опуская ресницы и замирая.

– Добрый вечер, – рассмеялась Инна Андреевна. – Дорогие мои, тише, спокойнее! – добавила она, оборачиваясь к стайке смеющихся девушек, влетевших вслед за ней в зал. – Попрошу всех к станку. Собрались! Начинаем работать! Первая позиция, пожалуйста. Начинаем с деми-плие. И раз, и два…

Клуб, в котором они занимались, был построен еще в тридцатых годах прошлого века, и специально оборудованный танцкласс в нем отсутствовал. Занятия кружка проходили в актовом зале, и спинки составленных в ряд стульев служили танцовщицам станком. Но это никого не смущало.

После окончания репетиции Настя решила отправиться домой в одиночестве. Она под благовидным предлогом отстала от подружек и пошла неторопливо. На ней была белая куртка, выделяющаяся ярким пятном на фоне темной дождливой улицы. И Настя невольно провожала взглядом свое отражение во всех встречающихся по пути витринах. Она все еще видела себя белым лебедем, и ей казалось, она плывет по промозглым осенним улицам прекрасной призрачной птицей.

«Если бы сейчас Алекс встретился на моем пути, он сразу бы понял, какая я необыкновенная, он сразу бы разглядел эти белоснежные крылья за моей спиной и мгновенно влюбился», – думала она.

И Настя, не удержавшись, начала кружиться на мокром, усыпанном опавшей листвой асфальте и что-то напевать себе под нос.

Через день ей исполнялось шестнадцать, но сказки все еще оставались ее самым любимым чтением. После окончания школы Настя твердо решила поступать в педагогический институт на факультет дошкольного воспитания. Она любила детей и хотела всегда находиться среди них. Взрослая жизнь пугала и казалась странной и жестокой. Настя любила посещать занятия хореографического кружка, они давали ей возможность безудержно фантазировать и жить в этом придуманном мире, наполненном музыкой, красивыми движениями и самыми невероятными образами. Им давали основы классической хореографии, но акцент был на свободное творчество. Настя занималась в кружке уже четвертый год и делала большие успехи. Природный талант, естественная грация ее пропорциональной фигуры позволяли выражать мысли и эмоции в своеобразных, странных, но необычайно красивых этюдах. Она с легкостью их сочиняла под предложенную или выбранную самой музыку. Инна Андреевна любила эксперименты, и в зале звучали самые различные композиции – от Моцарта и Баха до Шнитке и Фредди Меркьюри. Ученицы обожали своего неординарного педагога, с удовольствием приходили на занятия и задерживались допоздна.

Однажды в конце весны на репетицию вместе с Инной Андреевной пришел молодой человек. Он принес большой фотоаппарат с длинным объективом и начал молча снимать. Девушки вначале немного смущались, но вскоре перестали обращать внимание, занятые репетицией. В перерыве он подошел к ним и представился, как Алекс. Настя тихо прыснула, ей показалось нелепым произношение имени Александр на западный манер. Парень внимательно на нее глянул, она тут же отвернулась и покраснела. Алекс профессионально занимался фотографией, на вид ему было около 25-ти, старшеклассницам он показался очень взрослым, и они держались от него в стороне.

Внешность у него была запоминающаяся. Сразу обращали на себя внимание очень светлые, густые и длинные волосы, они казались солнечными из-за золотисто-рыжеватого оттенка. В сочетании с чрезвычайно бледной кожей лица, словно присыпанной мукой, такая яркая грива выглядела неестественно. Насте в первый же день его появления на репетиции невыносимо захотелось потянуть парня за волосы, забранные в тугой хвост. И она, танцуя, все ближе передвигалась к Алексу, стоящему на краю сцены. Когда она практически уперлась лбом в объектив и с трудом удержалась от смеха, он опустил фотоаппарат и посмотрел на нее со странным выражением. Настя заметила, что брови и ресницы у него темнее волос, а глаза серо-зеленые и красивой формы. Портило впечатление то, что веки припухли, а под глазами темнели круги, как будто Алекс провел бессонную ночь. Но Настя все никак не могла оторваться от его глаз и стояла неподвижно. Он тоже смотрел на нее. Настя поражала необычайной одухотворенностью всего облика. Черты лица напоминали мадонн Рафаэля, а большие светло-карие глаза с густыми ресницами смотрели доверчиво и невинно.

– Извините, – сказала Настя и присела в низком реверансе, склонив голову и пряча улыбку.

– Ничего страшного, – пробормотал Алекс и после недолгого раздумья попросил: – А вы не могли бы встать лицом к залу? Девочки, а вас попрошу отойти в сторонку!

– Могла бы, – неуверенно ответила она, придвигаясь к нему.

– О! Просто замечательно! – чему-то обрадовался он, спрыгивая со сцены и делая несколько шагов назад. – А сейчас опустите руки вниз и развернитесь немного. Да-да, именно так. Правую ногу назад и чуть в сторону на вытянутый носочек. Голову к левому плечу, чуть опустите… да-да, так, не меняйте поворот! А сейчас смотрите в пол и думайте о чем-нибудь, что вам очень хочется получить. Например, о подарке под новогоднюю елку. Замечательно! Именно это выражение мне и нужно! Момент!

Алекс командовал уверенно, не обращая внимания на наступившую тишину. Танцовщицы сгруппировались в кулисах и смотрели только на него. Настя, сама не понимая почему, легко ему подчинялась, а он беспрерывно щелкал, поглядывая на дисплей объектива. Закончив серию, мягко поблагодарил Настю и спокойно покинул зал.

Через какое-то время Инна Андреевна принесла фотографии и раздала их девочкам. Один снимок, предназначавшийся Насте, оказался большого формата и был вставлен в раму подходящего цвета. Девушка взяла его в руки и замерла, пораженная этой странной работой. Точеная фигура, замершая на краю сцены с повернутой, чуть опущенной к левому плечу головой, казалась прекрасной статуей, облитой желтоватым светом верхних софитов. Сзади просматривался черный силуэт пантеры, вставшей на задние лапы. Зверь казался ее искаженной тенью. Настя в тот день была в белом купальнике с длинными рукавами и белых плотных колготках. На узких маленьких ступнях поблескивали атласные белые пуанты. Ее волосы были гладко зачесаны. Вокруг головы белела широкая лента. И эта яркая белизна на фоне черного силуэта странного зверя выглядела контрастно и невольно заставляла задуматься о вечном противопоставлении света и тени, черного и белого, добра и зла. Девушки, окружившие Настю, восхищенно ахали, изучая фото, говорили, что зверь, подставленный в фотошопе, очень органично вписался, но Настя смотрела на изображение с легким испугом. Эта черная тень поднявшейся на задние лапы пантеры вызывала холодок ужаса, и она не понимала причину своего страха.

Инна Андреевна объяснила, что Алекс любит работать в такой сюрреалистической манере, а его готичные фотографии пользуются огромным спросом. Как оказалось, она хорошо знала Алекса и уже не раз заказывала у него фотосессии. Инна Андреевна попросила оставить этот интересный портрет в клубе для выставки в фойе, а Насте позже принесла такую же фотографию, но меньшего размера. Дома восхищенная девушка вставила ее в рамочку и повесила над письменным столом. Часами она сидела напротив и смотрела. В ее воображении проносились всевозможные картины: вот пантера превращается в Алекса, он выходит из-за ее спины и они начинают кружиться по сцене в венском вальсе; вот он, все так же оставаясь за спиной, обнимает ее и тихо дует в повернувшуюся к нему щеку; вот он кладет руки ей на талию, разворачивает и медленно наклоняет ее обмякшее тело, словно в латинском танце «румба»; вот он…. И новые варианты развития событий проносились в ее голове. Настя фантазировала безудержно и никак не могла остановиться. И вскоре появился новый мир, в котором существовали лишь она и пантера Алекс. Настя моментально влюбилась в воображаемый образ, это стало ее маленькой и такой приятной тайной. Но это не тревожило ее. Она любила жить не в реальности, а в своих выдуманных фантазиях.

Как-то ночью Настя открыла затуманенные глаза, сама не понимая, что ее разбудило. Но в комнате было темно и тихо. И вдруг какая-то тень метнулась со стены. Настя в испуге приподнялась, ясно увидев, как со снимка спрыгнула черная пантера. Но силуэт выглядел словно мультяшный, и Настя решила, что все еще спит, поэтому сразу успокоилась и даже попыталась не выходить из этого странного сна. Пантера плавно опустилась возле ее кровати, приподнялась на задние лапы и превратилась в Алекса. Настя уже не сомневалась, что все происходит во сне, и спокойно сказала:

– Привет, любовь моя.

– Доброй ночи, – глухо ответил Алекс и поднял голову.

Настя с любопытством изучала его. Алекс выглядел совершенно по-другому, чем она его помнила. Густые светлые волосы были гладко зачесаны назад и падали на плечи тяжелыми прядями. Видимо, из-за этой прически лоб казался очень высоким, и лицо выглядело строгим и утонченным. Глаза из-под четких темных бровей глядели пристально и странно сияли, словно внутри зрачков горели огоньки. Лицо поражало белизной, и крупные губы казались ненормально красными. Настя, не сводя взгляда с этого огненного рта, пробормотала:

– Ты выглядишь словно вампир.

Алекс вздрогнул и приблизился, чуть склонившись к ней.

– Ты меня сейчас укусишь? – спросила Настя и села.

– С трудом сдерживаюсь, – хрипло ответил он. – Такой чистой крови я давно не чуял в этом грязном мире!

– И я превращусь в вампира? – уточнила она.

– Хочешь? – улыбнулся Алекс.

Настя заворожено посмотрела на мелькнувшие в прорези алого рта острые белые клыки.

– Нет! – твердо сказала она. – И меня этот сон начинает угнетать. Уходи!

– Но ведь ты любишь меня, – продолжил он и склонился еще ниже, почти касаясь щекой ее щеки.

Холод, исходивший от него, показался ей настолько неприятным, что Настя зажмурилась и отодвинулась.

– А когда любишь, то пойдешь на все ради своего милого, не так ли? – вкрадчиво продолжил Алекс.

– А ты меня любишь? – тихо спросила она и открыла глаза.

– Вампиры не знают, что это, – ответил он. – Мое сердце похоже на кусок льда, внутри меня вечная мерзлота, и пылкие чувства для меня опасны.

– Значит, моя любовь останется безответной, – прошептала Настя. – Прошу тебя, уйди! Мне нехорошо.

Она видела, что Алекс колеблется.

– Если не можешь любить, то просто пожалей, – сказала она.

– Пожалеть? – прошептал он, – Но жалость еще хуже…

– Прошу тебя! Умоляю! – на грани слез попросила она.

Настя уже чуть не плакала и хотела в этот момент только одного – проснуться.

Лицо Алекса исказила гримаса страдания, он отшатнулся, потом закрыл лицо руками. И тут же превратился в черную пантеру, улегшуюся возле кровати на пол. Настя протянула руку и робко тронула ее, пантера не реагировала. Она лежала, вытянув голову на передние лапы, и Настя осторожно погладила между ушами. Шерсть оказалась приятной на ощупь, словно бархат. Но как только Настя провела пальцами по голове еще раз, пантера начала странно таять и скоро исчезла.

Утром Настя отчетливо помнила свой сон. Но она не понимала, как такое вообще могло прийти ей в голову. Алекс – вампир? В реальности такого быть не могло, ведь вампиров не существовало.

«Я слишком много думаю о нем, – решила она, подходя к фотографии и глядя на черный силуэт пантеры за ее спиной, – вот и снится черти что. Нужно постараться забыть его, все равно у нас ничего быть не может».

Но со временем, как только этот странный сон начал стираться из ее памяти, Настя вновь погрузилась в свое чувство и снова начала жить в мечтах о любимом.

Так прошла весна, наступило лето. Настя больше ни разу не видела Алекса, но ее это не смущало и не огорчало. Для ее чувства отсутствие любимого в ее реальной жизни не имело никакого значения. Как-то в июне она отправилась в кино со своей закадычной подружкой Таней, которая тоже посещала хореографический кружок. После сеанса они решили посидеть в летнем кафе. Взяв мороженое и фанту, девушки устроились за свободным столиком и начали болтать о всяких пустяках. И вдруг Настя замерла на полуслове с приоткрытым ртом. Через два столика от них усаживался Алекс с какой-то девушкой. Солнце только что ушло за горизонт, и, видимо, от красного отблеска заката лицо Алекса выглядело очень неприятно. Бледная кожа приобрела какой-то серо-розовый неестественный цвет. Его спутница была крайне возбужденной, она без конца смеялась и что-то громко говорила. Настя не сводила с них глаз. Алекс показался ей совсем другим, чем тогда на репетиции. Высокомерное выражение лица отталкивало, а на спутницу он смотрел с едва сдерживаемым презрением. Они заняли столик, и его поведение резко изменилось. Алекс начал вести себя развязно. Он то и дело поглаживал голые колени девушки, возбужденно смеялся и ерзал на стуле. Но ей это явно нравилось, и она все ближе придвигалась к нему. Настя смотрела на девушку с изумлением. Очень короткая юбка плотно обтягивала ее крупные тяжелые бедра, прозрачная с огромным вырезом кофточка ничего особо не скрывала, лицо с резкими неприятными чертами и ярким макияжем отталкивало, распущенные, вытравленные добела волосы лишь усугубляли неприятное впечатление от ее внешности. Девушка курила и пила пиво. Не такой Настя представляла избранницу Алекса, и она просто не верила своим глазам.

Таня тоже заметила их и толкнула подругу локтем, затем приподнялась и зачем-то помахала Алексу рукой. Он внимательно на них глянул, словно не узнавая. Но вдруг заулыбался, что-то сказал спутнице и подошел к их столику.

– Ну, приветик, танцующие феечки! – поздоровался он и, не спрашивая разрешения, сел на свободный стул.

– Как поживает моя милая модель? – вкрадчиво проговорил Алекс, наклоняясь к Насте и заглядывая ей в глаза.

Он взял ее руку и картинно поцеловал кончики пальцев. Настю неприятно поразил ледяной холод его кожи.

– А это что, ваша девушка? – невольно вырвалось у нее.

Алекс громко и заливисто расхохотался.

– Почему моя? Она всеобщая, – непонятно ответил он и встал. – Ладно, карамелька, много будешь знать, скоро состаришься.

– Я не карамелька, меня зовут Настя, – сказала она и почему-то обиделась.

– Знаю, знаю. Все я про тебя знаю. Пока-пока!

Алекс обворожительно улыбнулся и вернулся к своему столику.

– Вот же придурок! – сказала Таня. – И он пьян! Как и эта, его девка. Пойдем отсюда? Неохота на них смотреть.

– Пойдем, – согласилась Настя. – Но ведь он даже ничего не заказывал для себя, – добавила она, – Пиво только у его девушки.

Пробираясь между тесно сдвинутыми столиками, они вдруг услышали громкий голос Алекса:

– Карамелька, я тебе позвоню!

– Ага, как же, – пробормотала Таня и потащила подругу прочь.

Звонка от него Настя так и не дождалась, и через три дня после этой встречи уехала в деревню. Вернулась она только в конце августа. А в сентябре возобновились занятия кружка. Как-то в перерыве Настя подошла к Инне Андреевне и спросила, пытаясь скрыть волнение:

– Как там ваш знакомый фотограф поживает?

– Нормально, – ответила она и внимательно посмотрела на Настю. – Он, кстати, еще хотел заехать к нам, поснимать. Да вот, что-то все не звонит. А ты почему интересуешься?

– Всем мой портрет нравится, – тихо произнесла Настя и опустила голову.

– Да, Александр, несомненно, талантлив. Но такой шалопай! Странный он парень! То без конца названивает, а то вдруг пропадает на несколько месяцев. И где он, никто не знает.

– Вот значит как, – задумчиво проговорила Настя.

– Все лето где-то пропадал, – усмехнулась Инна Андреевна. – Недавно объявился.

– Понятно, – пробормотала Настя.

– Девочки! – захлопала в ладоши Инна Андреевна. – Перерыв окончен! Работаем!

Настя все ждала, когда же на занятия придет Алекс, но он так и не появлялся. У Инны Андреевны она стеснялась еще что-нибудь выяснять. Прошел ее семнадцатый день рождения, но даже он не принес ей привычной радости. Она без конца представляла, как бы все было необычно и волшебно, если бы любимый сейчас был рядом.

Где-то в середине октября Алекс все же появился на одной из репетиций, но выглядел хмурым и неразговорчивым. Фотографировал он без настроения и пробыл недолго. Но перед уходом все-таки подошел к Насте и сказал:

– Карамелька, я тебе позвоню.

И этим же вечером раздался звонок. К удивлению Насти, они проговорили больше часа, словно давно знали друг друга. Алекс оказался умным, тонким собеседником с милой манерой подшучивать над всеми и, прежде всего, над самим собой. На прощанье он предложил ей звонить в любое время и добавил, что живет один. Настя заснула в состоянии абсолютного счастья.

А через пару дней они встретились после занятия кружка. Немного погуляли по улице, но пошел сильный дождь, и Алекс, сказав, что живет неподалеку, предложил укрыться у него. Настя с радостью согласилась. Когда они уже зашли в подъезд, он вдруг остановился и сказал, что кое-что забыл и сейчас вернется. Настя замерла в недоумении, глядя, как он выбегает из подъезда под дождь. Но минут через десять Алекс появился с большим пакетом в руках. Пробормотав, что у него обычно совершенно пустой холодильник, он открыл дверь квартиры и пропустил Настю вперед, подтолкнув ее шлепком по ягодицам. Она сразу отчего-то сильно испугалась и начала дрожать. Когда они вошли, Алекс, не сняв мокрую куртку и ботинки, отправился на кухню поставить чайник.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.