Волшебники парижской моды

Анни Латур

Волшебники парижской моды

Посвящается Клер и Изабель

Серия «Mémoires de la mode от Александра Васильева» основана в 2008 году

Предисловие, научное редактирование и фотографии из личного архива Александра Васильева

Замечательная книга французской журналистки и писательницы АННИ ЛАТУР «Волшебники парижской моды» впервые вышла на английском языке в 1958 году и мгновенно стала популярной. Российским ценителям моды пришлось ждать полвека, чтобы увидеть ее в русском переводе. Но лучше поздно, чем никогда! Эти слова стали лейтмотивом серии «Mémoires de la mode», которая выходит в издательстве «Этерна» по моей инициативе.

Сейчас все очевиднее проявляются белые пятна в истории моды, глубина незнания и ограниченности в изучении этого предмета. Одним из базовых кирпичиков в фундаменте основополагающих знаний о моде считается книга Анни Латур, давно признанная классикой жанра в Западной Европе. Уверен, что она доставит вам огромное удовольствие и станет одной из любимейших книг в вашей библиотеке.

Александр Васильев

Выражаем благодарность всем, кто оказал нам неоценимую помощь, в частности Жаку Хейму, президенту Синдиката Высокой моды; Полю Кальдаге, директору журнала Jardin des Modes; Франсуа Буше, президенту Общества швейного искусства Франции, и его сотруднице мадемуазель Ванье; мадам Вийоне; мадемуазель Смэт, начальнику отделения профсоюзной организации работников моды; мадемуазель Лемарье, так долго проработавшей в Доме Ворта. А также тем, кто ушел из жизни, немного не дождавшись выхода этой книги: Мишелю де Брюнофф, директору журнала Vogue; графине де Полиньяк, дочери мадам Ланвен, и Жаку Фату, который был настолько любезен, что подробно познакомил нас с принципами работы своего Дома.

Предисловие к русскому изданию

Замечательная книга французской журналистки и писательницы Анни Латур «Волшебники парижской моды» впервые вышла на английском языке в 1958 году и мгновенно стала популярной. Российским ценителям моды пришлось ждать полвека, чтобы увидеть ее в русском переводе. Но лучше поздно, чем никогда! Эти слова стали лейтмотивом серии «Mémoirеs de la mode», которая выходит в издательстве «Этерна» по моей инициативе. Это вторая книга в серии, необходимой как для специалистов, так и для любителей моды. Первыми были знаменитые воспоминания Эльзы Скиапарелли «Моя шокирующая жизнь», также изданные в России впервые.

Диву даешься, сколь малочисленна и часто схематична существующая на русском языке литература по истории моды – предмету всеобщей любви последнего десятилетия. Появление в нашей стране нового социального слоя женщин, развитие образовательной системы всех уровней в области моды, новые глянцевые и научные журналы о моде, а также излюбленный россиянками «оздоровительный шоппинг» привели к тому, что изучение моды стало повальным увлечением. Многие мужчины ищут себе невест в этом мире, профессия дизайнера и стилиста стала сверхпрестижной и востребованной. Поэтому сейчас все очевиднее проявляются белые пятна в истории моды, глубина незнания и ограниченности в изучении этого предмета. Одним из базовых кирпичиков в фундаменте основополагающих знаний о моде считается книга Анни Латур, давно признанная классикой жанра в Западной Европе и теперь представленная на суд русскоязычных читателей. Написанная легким и образным языком истинной парижанки, одаренной легким пером и метким взглядом умного аналитика, эта книга представляет собой, на мой взгляд, не только увлекательное чтение, но и своеобразный учебник по истории моды с прекрасным информативным материалом, помогающим раскрыть тайны великих парижских создателей моды. Автор помогает заглянуть в закрытый и волшебный мир творцов Haute Couture, узнать секреты их успеха или поражения, проследить историческую взаимосвязь художественного творчества и интеллектуального бизнеса.

Диапазон этого интереснейшего исследования очень широк – почти триста лет истории парижской моды, начиная с XVII столетия, когда при правлении Людовика XIV появился портной Лангле, одевавший фаворитку короля мадам де Монтеспан. Его имя упомянуто и в письмах свидетельницы той эпохи, талантливой писательницы маркизы де Севинье, чей прекрасный дворец теперь превращен в Музей истории Парижа. Анни Латур предоставляет ценнейшую информацию по истории модных журналов Франции, приводит не только их названия, даты возникновения, но и дает меткую и точную характеристику.

Далее автор сосредотачивается на галантном XVIII столетии и изысканной эпохе Людовика XVI, когда модисткой элегантной королевы Марии Антуанетты стала прославленная Роза Бертэн. Латур приводит имена клиентов, заказчиц, подробно описывает интригу взаимоотношений конкурентов – парикмахера Боляра и самой Розы Бертэн.

Одним из ценнейших историко-информативных достоинств этого издания можно назвать подробную биографию Луи Ипполита Леруа – создателя гардероба императрицы Жозефины, одного из авторов стиля ампир в костюме. О нем практически ничего не написано в России, и знакомство с творчеством этого незаурядного художника из мира моды наполеоновской поры очень важно как для специалистов, так и для заинтересованных читателей.

В книге рассказывается о годах славы великого Чарльза-Фредерика Ворта – отца-основателя Haute Couture. Автор развернуто описывает детство и молодость этого талантливого англичанина, сумевшего не только проникнуть в закрытый мир парижской моды в Викторианскую эпоху, но и сразить своими творениями самую влиятельную даму Франции середины XIX века – императрицу Евгению. Она стала не только «жертвой» экспериментов Ворта, но и его горячей поклонницей до самой смерти легендарного и непогрешимого мэтра мировой моды.

С особой любовью и знанием дела Латур описывает атмосферу и мир моды Belle Époque, тем самым, приоткрывая завесу таинственности над такими хрестоматийными именами известных создателей моды стиля модерн, как Редферн и Жак Дусе. В книге прекрасно представлена каждая эпоха и ее эстетика сквозь призму клиентов кутюрье. Автор рассказывает о вкусах великих французских актрис, главных потребительниц модного рынка на рубеже веков – Сары Бернар, Элеоноры Дусе или несравненной Режан. Мы постарались проиллюстрировать это издание уникальными архивными гравюрами и фотографиями, впервые публикуемыми в России. Вы увидите вышеперечисленных див той безвозвратно ушедшей эпохи элегантности и рафинированного шика, которым славился Париж на весь мир.

На страницах этой завораживающей книги читатель откроет для себя мир Поля Пуаре, Шанель и ее соперницы Эльзы Скиапарелли. Каждый дизайнер уникален по-своему и самостоятельно преломляет эстетические запросы и требования эпохи. Кроме хрестоматийных имен автор увлекательно расскажет вам и о менее медийных персонажах – прекрасных Жанне Ланвен и Мадлен Вийоне, чей Дом недавно был приобретен итальянским магнатом, и его работа возобновлена уже в наши дни.

Точно и объективно Анни Латур пишет о трудные временах Первой мировой войны, экономическом кризисе 1929 года, повлекшим за собой великую депрессию 1930-х годов и, конечно, о Второй мировой войне. Она сама была участницей французского Сопротивления и даже написала книгу о борьбе своего народа в эти годы лихолетья. Понимая глубинную суть проблем тех лет, она удивительно тонко подводит читателя к периоду послевоенного успеха парижского кутюра, связанного с именами Бальмена, Жака Фата и Кристиана Диора, считавшимися надеждой высокой моды в те годы.

Ценность исследования Латур заключается еще и в том, что она смогла собрать уникальные интервью с сотрудниками домов высокой моды Парижа и лучшими журналистами. Например, она приводит свидетельства мадемуазель Лемарье, старейшей сотрудницы Ворта, проработавшей у него более полувека, или одного из директоров журнала Vogue Мишеля де Брюнофф, крупнейшего авторитета в мире моды довоенного Парижа. Необыкновенно ценны сведения, полученные от великой Мадлен Вионне, одной из удивительных создательниц французской моды межвоенной эпохи, автора неоклассических, уложенных по косой, моделей редкого, почти неповторимого кроя.

Уникальна сама методика повествования автора. Анни Латур погружает читателя в атмосферу описываемой ею эпохи, расцвечивает исторический рассказ множеством мелких подробностей, анекдотов и воспоминаний современников. Все это вкупе дает богатый интеллектуальный материал для размышления и понимания сути многих явлений моды.

Словно вышивая гарусом по канве, автор приводит имена аристократок и портних и связанные с ними истории; вспоминает о Джордже Браммеле, лондонском денди, холостяке и сибарите, так много сделавшем для мира мужской моды в первую половину XIX века; дает точную характеристику светской львице – женщине поверхностной, ничего не читающей, искательнице любовных приключений. Автор убедительно показывает читателям причины вознесения Парижа на высшую ступень иерархической лестницы среди столиц элегантности и шика. Стать Arbitrum Elegantium помогли Парижу врожденное у французов чувство вкуса, меры и важнейшая коммерческая составляющая любого успеха – умение продать свои новинки, модные товары и изобретения. Этому нелегкому ремеслу также учит эта книга.

В мире моды много имен. Одни, словно цветы, открываются утром, чтобы закрыться вечером, и рано вянут, другие, как деревья, разрастаются обильной кроной и мощными корнями врастают в почву, но увы, ни цветы, ни даже столетние деревья не вечны. Эстетикой эфемерности моды, ее ветреностью и кратковременностью, в которой и заложен смысл ее существования, пронизана вся книга Анни Латур. Глубокое проникновение в суть процессов позволит читателю не только расширить свой кругозор, значительно углубить знания, но и получить истинное наслаждение от повествования и тех редчайших иллюстраций, которыми снабжена книга. В наши дни мы наблюдаем гибель эстетики моды прошлого века, закат Европы и восход на модный Олимп Азии, не только как производительницы массовой одежды, но и как создательницы собственных брендов, поэтому эта книга, посвященная европейскому творческому потенциалу, кажется мне особенно важной. В ней вы найдете и отзвуки тех политических, экономических и социальный аспектов жизни человечества, которые побудили многих кутюрье к созданию их новых шедевров.

Сегодня, когда многие пытаются сделать из моды точную науку, схожую с химией или физикой, книга Анни Латур подскажет совсем иное творческое и художественное решение. Взгляд изнутри, наблюдения парижанки, конечно, для нас важнее, чем мысли современного исследователя, не только не жившего в то время, но и тесно не соприкасавшегося с модной индустрией, как таковой. Уверен, что эта книга доставит вам огромное удовольствие и станет одной из любимейших книг в вашей библиотеке.

Александр Васильев,

Париж, 2009

Предисловие

Глупец тот, кто в моде видит только моду.

Оноре де Бальзак

Сейчас и во Франции, и за рубежом начинают наконец понимать истинное значение моды для всего мира. До недавнего времени мода нередко становилась для многих лишь поводом для шуток. Не только в суждениях тех, кто легкомыслен, но и во взглядах людей серьезных, рационалистов она представлялась забавным пустячком.

В этой книге читатель не найдет тех вечных и бессмертных истин, которые пролили бы свет на таинственную логику моды, ведь сама мода следует совершенно особой логике – той, что побуждает деревья весной раскрывать почки, а осенью сбрасывать листву. Мода – всего лишь результат работы некой силы, покрывающей тела животных либо перьями, либо шерстью. Человек просто завершает эту работу, привнося в нее свою индивидуальность, отражающуюся в украшениях, какими он снабжает свои изделия. Точно так же как все клетки нашего организма непрестанно обновляются, мы то и дело меняем кожу, то есть костюмы, платья.

Следовательно, остается признать, что рассматривать эту неотвратимую силу надо с учетом всей глубины действительности, в которой она существует, поскольку эта сила руководит сменой и времен года, и наших вкусов, формирует новые потребности, отвечает главнейшим нуждам нашей промышленности. В самом деле современная цивилизация развивается в двухтактовом ритме «производство – потребление»; чем больше увеличиваются возможности производства, тем скорее возрастает потребительская способность, а, стало быть, мода делается предметом первой необходимости. Американский экономист У. Ховинг в своей книге «Революция в системе распределения» пишет: «Мода – одна из самых мощных экономических составляющих в системе распределения». Мадам Анни Латур внесла важный вклад в историю моды и тех моделей, что еще находятся в мастерских и работы с которыми ведутся в большом секрете, – в Высокую парижскую моду. Неоспоримая власть знаменитых кутюрье объясняется тем, что они чувствуют колдовской флер, окутывающий этот город, и умело им пользуются, а также тем, что они – наследники давней художественной и технической традиции, восходящей к самому рождению Парижа.

Облегчая нам знакомство со своей работой, мадам Анни Латур начинает рассказывать длинную историю моды со времен королевы Марии Антуанетты[1] и ее «министра моды» Розы Бертэн[2]. То было время наивысшего расцвета французской культуры, подошедшей к самому порогу своего крушения после Французской революции 1796 года. Позже Франция возродилась, но уже с другим государственным устройством. Автор последовательно, от эпохи к эпохе, знакомит нас с волшебниками моды – Бертэн, Леруа, Вортом, Пуаре, Диором, – с историческими персонажами, которые благодаря своему таланту поднимались до близкого знакомства и дружбы с великими мира сего и подчас забывали, что их собственное, эфемерное королевство – не более чем кусок шифона.

Они выбрали профессию, которую Поль Валери[3] назвал «безумной профессией», и лучшие из них подчинялись одному закону – создать такое, что на их месте не сделал бы никто.

Мадам Латур, благодаря знакомству с миром моды и средой парижских кутюрье, представила нам вдохновенный, живой и точный рассказ об этом. Ее книга заполняет пробел в недлинной истории моды; волшебная палочка моды дарит новую жизнь некоторым малоизвестным событиям и давно ушедшим персонажам. Книга заканчивается вопросом, который задают себе все художники и служители моды. Вопрос этот стар как мир и просуществует столько же, сколько продлится жизнь на Земле, он будет лишь несколько видоизменяться, приспосабливаясь к новым условиям.

Жак Хейм[4]

Введение

«Назови, кого ты считаешь самым выдающимся нашим современником», – попросила я как-то одну юную француженку. Она ответила не колеблясь: «Пикассо и Кристиан Диор». Художник и кутюрье!

Инстинктивное чувство девушки неожиданно стало ключом к написанию этой книги. То, о чем рассказывается в ней, – результат моих долгих исследований, позволивших мне описать словами волшебство создания одежды.

Откуда это пришло к нам? Египетские фрески, критские статуи говорят о том, что уже в те далекие времена одежде было присуще благородство красоты, характерное для настоящего произведения искусства. И перед миниатюрами или полотнами старых мастеров мы порой застываем в восхищении, пораженные то безупречной линией корсажа, то застывшей волной умело заложенной складки на платье, то изысканной утонченностью рукава – несомненными признаками работы великих художников швейного дела.

Как нам узнать их имена? Какими они были, эти создатели форм и цветов, изобретатели туалетов, предназначенных прославлять женскую красоту? Создавая свой законченный шедевр, художник закреплял во времени всю мимолетность творения портного. Неужели творцы одежды заслужили эту несправедливую анонимность, которая на протяжении веков стирала их имена из истории?

Но вдруг вихрь, унесший старый монархический режим Франции, открыл нам их лица. Открыто упоминались имена – всем известные, уважаемые, в ореоле славы. Случилось это в тот самый момент, когда мужской костюм аристократа мало-помалу стал приобретать простоту буржуазного стиля одежды, когда женщина, и только женщина, стала центром моды, вдохновительницей ее поэтической игры воображения.

Странный феномен, и книга эта попытается его объяснить. И даже больше: пролить свет на то, каким образом в обществе, живущем во все более ускоряющемся ритме, появились эти непререкаемые авторитеты, управляющие вкусом, – модистки. Позднее, на заре механизации производства, в швейном деле появилась новая форма – изготовление готового платья и в конце концов новый вид французского искусства – haute сouture, Высокая мода.

На протяжении столетий французское «искусство жить» и французская мода задавали тон всему европейскому высшему свету. Чувство пропорций, гармонии, соразмерность вкуса и фантазии, скромные цены – все эти качества специфически французские. Кто останется равнодушным к этой стороне жизни, пересекая площадь де Вогезов или площадь де ля Конкорд?

Высокая мода глубоко вошла в самую сущность Франции, в ее плоть и кровь. Она отражает любовь французов к народному творчеству, неприязнь к товарам машинного производства, страсть к индивидуальному созиданию, а также инстинктивную потребность награждать творцов моды дипломами за достижения в искусстве.

Еще до рождения Высокой моды французы уже дали определения искусству и моде. Французский историк Мишле говорил: «Я отдал бы трех скульпторов за одного портного, который чувствует, интерпретирует и доводит природу до совершенства».

Но каким же ничтожным должно казаться старинное портновское ремесло взошедшей на престол Высокой моде! Сейчас знаменитые кутюрье – это художники; они подписывают свои творения, как живописцы и скульпторы – свои шедевры. Они создают свою индустрию; у них работают сотни рабочих и служащих, и художественная продукция давно стала одним из главных элементов национального экспорта. Они не изобретают моду, но, как дирижеры – свои оркестры, ее сопровождают, направляют и помогают подняться до наивысшей точки, пока она сама не обретет чистого и совершенного звучания.

Слава их коротка, а имена быстро забываются; их творения живут только миг. Как нам удержать эти вечные ценности? Цель книги – вернуть стертые лица, воскресить умершие творения и, снова связав все звенья цепи, нарисовать образы кутюрье сегодняшних и вчерашних дней.

Автор хотела бы также отдать должное профессии, которая привносит искусство в промышленность, коммерцию, в интимную сферу нашей жизни, прививает вкус и продает его, а еще – развивается в изощренной игре с женской натурой и высокой политикой.

Мода – чуткий показатель культуры. Мода развивается от необходимости к искусству и от учебных работ к творчеству изобретателя. У моды своя собственная жизнь, строгие законы, своя власть и секреты.

Процесс рождения художника моды

В начале была модистка

Старый монархический режим ушел в прошлое. Конец его в сумятице дерзких и противоречивых событий трагичен. Новый режим провозгласил право личности на свободу, зажав женщину в очень узкие, как никогда, рамки в отношении моды. Это время создало свою философию, с совершенно новыми идеями, которые произвели революцию в умах; вывело на сцену новый образ: тесьма, атласные оборки, бант из кружев, – одним словом, силуэт модистки.

Вот она собственной персоной, надменная и самоуверенная. А почему бы ей не быть такой? Графини, маркизы, даже королева – все добиваются у нее аудиенции. Ей доверяют дела государственной важности: создать платье с гарнитурой для придворного бала, приема у королевы, вплоть до прически как у королевы.

Вот она едет в свою мастерскую, расположенную на улице Сент-Оноре. А среди каких декораций появляется этот персонаж! Справа – пышное жилище какого-то богатого сеньора, чуть подальше – тихий отель Князя Церкви[5], слева – роскошнейший дворец откупщика, разбогатевшего на циничных воровских операциях. Тем не менее на этой же улице живет и мадам Жеоффри. Ее салон – королевство здравого смысла. Здесь прославляют права человека, подписывают приговор мифу о государственном суверенитете. Частые гости здесь – самые дерзкие умы того времени: Дидро[6], Д’Аламбер[7], великие натуралисты, как, например, Бюффон[8], реформаторы общественного строя, как Тюрго[9]. Здесь царит разум, а вовсе не дух фривольности.

Но этот мир легкомыслия и беспечности сумел приноровиться к существованию с соседями. И создал свое, особое королевство – королевство моды. На улице можно встретить все и в любом количестве, что пользовалось любовью в этом королевстве: пудру, румяна, перчатки, веера, шейные платки и перья. Этим лавочкам, где продавались модные и элегантные товары, совсем не нужны таблички с номерами домов, установки которых тщетно требовали от владелиц городские власти. Разве недостаточно очаровательных вывесок у входа? Например, «Золотое руно» (косметическая вода стирает морщины и шрамы от ветряной оспы), или «Золотая повязка», или – «Вкус королевского двора»: предлагает модные новинки с изысканной фантазией. Вот лавочка мадам Баре, возлюбленной Казановы, у нее он покупал, и не напрасно, огромное количество ненужных ему пар чулок.

На пороге своей элегантной лавочки появляется сапожник. Не простой ремесленник, а художник своего дела. Одет в черное, куртка расшита шелком, парик напудрен. Он знает, как вести себя с пришедшей к нему клиенткой – маркизой. «Я счастлив, – говорит он ей, – обуть ваши ножки. Сейчас снимут с них мерку, я доверю сделать это только самому лучшему своему мастеру». Маркиза пожаловалась, что туфли слишком быстро изорвались. «О, понимаю, – восклицает сапожник, – мадам, наверное, гуляла!»

В самом деле, какая дама осмелится ходить пешком! Экипажи снуют беспрерывно по улице Сент-Оноре. Перед лавочкой «Галантный поступок» остановилась карета фаворитки: мадам Дюбарри[10] приехала купить у модистки расшитые воротнички и веер. Вспоминает ли она, как меньше чем десять лет назад как раз в этой лавочке под строгим взглядом знаменитой модистки мадам Лабиль сама вышивала те же украшения для придворных дам, теперь они склоняются перед ней в низком поклоне.

Актрисы приходят в лавку Монклер купить румяна и духи. А как же, весь Париж знает, что ее поставщик, господин Дюпон, изготавливает разные сорта помады в зависимости от социального положения заказчицы! Придворные дамы покупают очень яркую помаду сразу на целый луидор. Не такие знатные и богатые приобретают небольшую баночку за шесть ливров. У помады тоже свое иерархическое деление: на верхней ступени стоит помада алого, пунцового цвета, которая предназначена для высших аристократок, на низшей – розового, почти телесного оттенка, ею пользуются только куртизанки.

«Хотелось бы обнаружить на дне этих баночек весну в самом ее расцвете», – так писал Себастьен Мерсье[11], язвительный литературный критик своего времени, автор сборника очерков «Картины Парижа», написанных в 1781 – 1788 годах. В витрине мадемуазель из Сен-Квентина под вывеской «Великолепный» красуется одна из модных кукол: эти посланницы новых веяний французского вкуса каждый месяц прибывают во все крупные города Европы, от севера до юга. В самом деле, какая дама осмелится появиться при императорском дворце, будь то в Вене, Петербурге или Мадриде, не проникнув предварительно в дошедший из Парижа секрет нового способа повязывать шейный платок, не усвоив последней манеры набрасывать палантин или не попробовав недавно придуманной прически?

Именно здесь, в центре этого кружащегося мира, появляется наша надменная модистка. Уверенные шаги замедляются у лавочки с вывеской «Великий могол», она входит, она – у себя: знаменитая Роза Бертэн, первая волшебница моды в длинной череде художниц вкуса. Она первой указала дорогу, по которой позднее пойдут гениальный декадентский Леруа, Шарль Фредерик Ворт, великий создатель Высокой моды, и все знаменитые кутюрье вплоть до наших дней. Окруженные сиянием парижского блеска, возникают все новые имена творцов, приспосабливающих французскую моду к привычкам и обычаям разных народов мира.

Как удалось Розе Бертэн, всего лишь модистке, чья единственная задача в те времена была лишь придумать украшение для платья, настолько возвысить свою роль, обойдя по значимости такие профессии, как закройщик и портниха? Почему ее царствование начинается именно в эту эпоху крушения старого (монархического) режима, хотя Франция уже тогда на протяжении долгого времени диктовала свой стиль жизни высшему сословию всей Европы?

Уже в Средние века одежда кукол, привозимых из Парижа, знакомила императорские дворы Англии, Испании и Баварии с модными фасонами. Даже в эпоху Ренессанса, когда господствовал итальянский вкус, мир моды и элегантности следил за Парижем. На площади Святого Марка выставлялись французские куклы, демонстрировавшие богатым горожанам Венецианской республики, как им следует одеваться. Но было бы ошибкой полагать, что костюмы, которыми мы восхищаемся, глядя на полотна старых итальянских мастеров, – это общепризнанный образец вкуса того времени: приближенные короля Франциска I[12] откровенно насмехались над яркими расцветками смелых платьев итальянок. А каким огромным уважением пользовались эти куклы в XVII веке! «Великая Пандора[13]» в придворном платье, «Маленькая Пандора» в дезабилье обладали «иммунитетом неприкосновенности»: даже во время войн вражеские флоты прекращали огонь при виде корабля, везущего этих ценных «посланниц-дипломаток».