Сальватор. Книга V

– Тебе скажу, мой маленький Бернар… В Кур-де-Франс.

– Вы там останетесь?

– На ночь.

– Хорошо. За вами никто следить не будет, это я вам обещаю!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Это – мое дело, мсье Сальватор. Доверьтесь мне! Надо ли гнать?

– Нет, Бернар. Езжайте спокойно. Мы должны прибыть в Кур-де-Франс не раньше десяти.

– Ну, тогда поедем рысцой… Но мне не так хотелось бы вас прокатить, мсье Сальватор.

– А как, мой мальчик?

– Так, как я вез в 1815 году императора: пять лье в час.

А потом ямщик тихо добавил:

– А разве вы, мсье Сальватор, не наш император? Разве, когда вы скажете: «К оружию!», мы не вооружимся? А если скомандуете: «Вперед!», разве мы не пойдем?

– Ну, хватит, Бернар!.. – со смехом сказал Сальватор.

– Тсс… Молчу!.. Ба! Но разве друзья наших друзей не наши друзья? Ведь поскольку этот мсье с вами, он – наш друг!

И Бернар сделал масонский знак.

– Да, друг мой, я ваш друг, – ответил Жюстен. – Ты совершенно прав. И мне бы очень хотелось быть с вами в тот день, когда надо будет взяться за оружие и выступить!

– Видите, мсье Сальватор, все нормально! Нам остается только спеть:

Вперед, дети Отчизны!

И, запев национальный гимн, ямщик стеганул лошадей.

Коляска сорвалась с места, подняв за собой облако пыли, позлащенная последними лучами солнца, коляска стала похожей на солнечную колесницу, спускающуюся с небес на землю.

Мы не станем рассказывать вам, о чем говорили сидевшие в коляске приятели в постепенно сгущавшейся вокруг них темноте. Сами понимаете, основной темой их разговора была надежда. Еще четыре часа, еще три, еще два, и они будут на вершине человеческого счастья, которая уже проступала из-за густых облаков и темных туманов.

Госпожа Корби и сестра Селестина были просто счастливы, узнав о предстоящих событиях и переменах. Глубоко набожные женщины надеялись, что Господь не оставит Жюстена в минуту опасности. А предстоящая разлука могла быть только временной, и они надеялись, что вскоре семья вновь сможет соединиться для того, чтобы больше никогда не покидать друг друга.

Таким образом все складывалось как нельзя лучше, и в предстоявших переменах все видели только несказанную радость и Божью благодать.

В Вильжюиф сделали короткую остановку для того, чтобы поменять лошадей. И вновь тронулись в путь.

Высунувшись из окошка коляски, Сальватор посмотрел на часы: была половина десятого.

Спустя час вдали стали видны очертания фонтанов Кур-де-Франс или, назовем их своими именами, фонтанов Жювизи. Это были большие фонтаны, украшенные трофеями и гениями на пьедесталах, – яркий образчик архитектурного стиля Людовика XV середины XVIII века.

Ямщик остановил лошадей, спрыгнул на землю и открыл дверцу.

– Приехали, мсье Сальватор, – сказал он.

– Как? Это ты, Бернар?

– Да, это я!

– Ты проехал два перегона?

– Конечно!

– Я думал, что это запрещено.

– Да разве есть что-нибудь, что запрещено для вас, мсье Сальватор?

– Но как же?..

– Вот как все произошло. Я подумал: «Мсье Сальватору предстоит какое-то благородное дело и ему нужен человек, который бы ничего не видел и ничего не слышал, но имел на всякий случай пару рук. И этот человек – я!» И тогда в Вильжюифе я сделал вот что: я сказал Пьеру Ланглюме, который должен был ехать с вами: «Слушай, друг мой, Пьер, у бедняги Жака Бернара есть зазноба у фонтанов Кур-де-Франс. Ты должен уступить ему место для того, чтобы он смог сказать пару слов своей подружке. А когда я вернусь, мы раздавим бутылочку. Идет?» Ланглюме согласился, мы ударили по рукам, и вот я здесь! А теперь, мсье Сальватор, скажите, ведь я не ошибся? Вот так-то! Мне придется проехать на пять лье больше. Но такой преданный своему делу ямщик, как я, от такого пустяка не умрет… Я ведь прав? А теперь я жду ваших приказаний! И если мне за вас разобьют физиономию, я перевяжу рожу платком и вам не о чем будет беспокоиться.

Сальватор протянул Жаку Бернару руку.

– Друг мой, – сказал он ему. – Не думаю, что ты мне сегодня понадобишься, но будь спокоен, если представится случай обратиться к тебе за помощью, я непременно это сделаю.

– Обещаете, мсье Сальватор?

– Обещаю.

– Отлично!.. Что я теперь должен делать?

– Проезжай вперед примерно сто пятьдесят шагов.

– А дальше?

– Остановись там.

Бернар взобрался на облучок и проехал сто пятьдесят шагов, остановился, спустился на землю и открыл дверцу.

Сальватор вышел из коляски и направился ко рву.

В двадцати метрах от него из темноты поднялся какой-то человек и сосчитал до четырех. Сальватор досчитал до восьми и пошел навстречу этому человеку.

Этим человеком был генерал Лебатар де Премон.

Сальватор подвел генерала к коляске и помог ему подняться в нее. Потом сел сам и сказал Бернару:

– В Шатильон!

– А куда именно в Шатильоне, хозяин?

– К таверне «Божья благодать».

 – Знаем… Отведать индийских цыплят!

И Жак Бернар, стеганув лошадей, поехал по дороге на Шатильон. Спустя десять минут коляска, заскрипев осями, остановилась перед таверной «Божья благодать».

Пока они ехали, Сальватор представил Жюстена генералу. Генерал уже знал, кто такой Жюстен, а тот даже не представлял себе ни кто такой этот генерал, ни какую услугу он ему оказал.

Итак, как мы уже сказали, коляска подкатила к таверне «Божья благодать».

Мы уже помним, что именно там Сальватор назначил встречу Жану Торо и Туссену Лувертюру.

Оба могиканина были на месте, но – странное дело! – хотя они уже сидели там целый час, стоявшая на столе бутылка еще не была даже открыта. Можно было бы подумать, что это – уже вторая, но стаканы были такими же чистыми, словно они только что вышли со стеклодувной фабрики.

Жан Торо и Туссен Лувертюр встали, завидев выходящего из коляски Сальватора. Тот вошел в таверну один.

Осмотревшись, Сальватор увидел, что его люди сидели в одиночестве в уголке зала.

Жан Торо понял, что беспокоило комиссионера.

– О! Вы можете говорить, мсье Сальватор, – сказал он. – Здесь нас никто не услышит.

– Да, – подтвердил Туссен Лувертюр. – Давайте приказания и мы их исполним.

– Указания будут краткими, – сказал Сальватор. – Сегодня ночью вы можете мне понадобиться.

– Тем лучше! – сказал Жан Торо.

– Но, возможно, и не понадобитесь.

– Тем хуже! – сказал Туссен Лувертюр.

– Но в любом случае вы пойдете со мной.

– Мы готовы!

– И вы даже не спрашиваете, куда я вас поведу?

– А зачем? Вы прекрасно знаете, что мы пойдем за вами даже к черту на рога, – сказал Бартелеми Лелон.

– И что потом? – спросил Туссен Лувертюр.

– Потом… Я поставлю вас на места, где вы должны будете находиться, но не показывайтесь раньше, чем я скажу: «Ко мне!»

– А вдруг вам будет угрожать опасность, мсье Сальватор?

– Это касается только меня.

– Ну вот!

– Дайте слово, что появитесь только тогда, когда я скажу: «Ко мне!»

– Черт! Придется дать.

– Итак, даете слово?

– Слово Бартелеми Лелона!

– Слово Туссена Лувертюра!

– Хорошо! Бартелеми, положи эту веревку в карман. А ты, Туссен, сунь себе в карман вот этот платок.

– Готово.

– А теперь скажите, знаете ли вы парк Вири?

– Я не знаю, – сказал Туссен.

– А я знаком с этим парком, – ответил Жан Торо.

– Отлично! Один из двоих знает, и этого достаточно!

– И что с того?

– А то, что вы пойдете сейчас через поле, а когда увидите высокую белую стену, выходящую углом на дорогу, остановитесь там и спрячетесь где-нибудь неподалеку. Там я вас и разыщу.

– Понятно, – хором ответили Жан Торо и Туссен Лувертюр.

– Ну, тогда до встречи?

– До встречи, мсье Сальватор.

И могикане ушли.

Сальватор пошел к коляске, в которой оставил, как мы уже знаем, генерала де Премона и Жюстена.

Коляска поехала назад по дороге, по которой прикатила в Шатильон, и выехала на шляхт на Фонтенбло, в то место, где он идет под уклон к мосту Годо, а оттуда к замку Вири.

Натренированный глаз Сальватора заметил в потемках две крадущиеся тени: это были Бартелеми Лелон и Туссен Лувертюр.

Коляска спустилась вниз, доехала до моста Годо. Пассажиры увидели вдали белую стену, которая ночью походила на белую реку, текущую по равнине.

Трое мужчин вышли из коляски и помогли ямщику спрятать коляску и лошадей в рощице, росшей рядом с дорогой, которая, казалось, была самой природой создана для того, чтобы служить огромным ангаром. Жаку Бернару было приказано не шуметь. Тот был ужасно доволен, что принимал какое-то участие в подготавливавшейся тайной операции.

Когда карета и лошади были замаскированы, вместо того, чтобы продолжать идти по дороге на Вири, Сальватор, а за ним следом Жюстен и генерал, пошли по тропинке, которая вела к стене замка.

Стояла «нежная тихая лунная ночь», как сказал Виргилий про одну из последних ночей весны или скорее про одну из первых летних ночей. Воздух был влажным, по небу плыли облака и ежесекундно луна помогала нашим друзьям своим дружелюбным молчанием, прячась за облака, словно ребенок прячется за деревьями, потом показываясь на небосклоне для того, чтобы сразу же снова укрыться за тучей.

Так друзья достигли решетки двери парка, о которой мы уже вам говорили. Взяв вправо, они подошли к тому месту стены, в котором Жюстен обычно перелезал. Там генералу показали, что он должен был сделать. Сальватор прислонился спиной к стене и сложил руки на коленях. Жюстен, подавая пример, первым взобрался с помощью Сальватора на стену и спрыгнул в парк с ловкостью, доказывающей большую практику в подобных упражнениях. Генерал последовал за ним и сделал то же самое с такой же легкостью и ловкостью, хотя и был лет на пятнадцать старше Жюстена.

Роланд, решив, что настала его очередь, тоже приготовился было перепрыгнуть через стену, но хозяин знаком остановил его порыв. Сальватор, не забыв о двух помощниках, которые хотя и тронулись в путь раньше них, но отстали от коляски благодаря кнуту Жака Бернара, пошел встретить их у угла стены.

Прождав не более пяти минут, он увидел Жана Торо и Туссена Лувертюра, чьи тени начали вырисовываться на горизонте, как силуэты двух гигантов. Приближение их было не менее фантастическим, поскольку они подошли бесшумно.

Только когда они вплотную приблизились к Сальватору, он увидел, что они шли босиком.

– Браво! – тихо сказал он им. – Я вас жду.

– И мы пришли! – ответили оба.

– Идите за мной.

Плотник и угольщик молча последовали за ним.

Подойдя к тому месту стены, где перелезли Жюстен и генерал, Сальватор остановился.

– Это здесь! – сказал он.

– Ага! – произнес Жан Торо. – Видимо, надо будет перелезть через нее?

– Ну, конечно же. И сейчас мы вам покажем, как это делается, – сказал Сальватор. – Роланд, ко мне!

Роланд подошел к хозяину, встал на задние лапы, опершись передними о стену.

Сальватор поднял пса до вершины стены. Тот, ухватившись когтями передних лап за гребень стены и упираясь задними лапами о стену, перевалил через нее и спрыгнул в парк. Сальватор подпрыгнул, ухватился за гребень стены и, медленно подтянувшись на руках, словно гимнаст, стал поднимать тело.

Через секунду он уже сидел верхом на каменной стене.

– Ну, а теперь ваша очередь!

Стоявшие внизу мужчины посмотрели на препятствие.

– Черт возьми! – произнес Жан Торо.

– Как! Ты, плотник, мастер из мастеров, самый умелый из всех?!.

– Дьявольщина, если Туссен Лувертюр не побоится, что я его раздавлю, и поможет мне подняться, – сказал Жан Торо, – я смогу попробовать перелезть.

– Я-то не побоюсь! – ответил Туссен Лувертюр.

– Предупреждаю тебя, Туссен, я вешу сто пять килограммов, – сказал Бартелеми Лелон.

– Это чуть больше, чем два мешка угля, – ответил Туссен. – А мне приходилось поднимать и три. А как же потом залезу я?..

– О, как только я поднимусь, тебе не о чем будет беспокоиться.

– Ну, тогда лезь! – сказал Туссен.

И угольщик помог Жану Торо влезть на стену так же, как за четверть часа до этого Сальватор помог сделать это Жюстену и генералу.

Через несколько секунд Жан Торо сидел на стене рядом с Сальватором. Он успел вовремя, поскольку, хотя подъем и длился очень мало времени, Туссен начал уже гнуться под тяжестью гиганта.

– Вот так! – сказал Жан Торо.

Вынув из кармана моток веревки, он сделал на конце что-то вроде петли.

– Держись за веревку, да покрепче, – сказал он Туссену.

Туссен ухватился за конец веревки.

– Держишься? – спросил Жан Торо.

– Да.

– Крепко?

– Крепко, будь спокоен!

– Тогда снимайте, – сказал Жан Торо, – это уже взвешено!

И, подтянув одной рукой руку Туссена, он схватил его за ворот бархатной куртки и поднял до уровня гребня стены, словно тот был маленьким ребенком.

Тут Туссен попытался было ухватиться руками за гребень стены.

– О, это лишнее… – произнес Жан Торо.

И, схватив свободной рукой угольщика между ног, втащил его на стену, опустил вниз ногами по ее другую сторону и отпустил. Тот упал в парк.

Затем, приготовившись последовать за другом, сказал:

– А теперь моя очередь.

Но Сальватор, положив руку на ногу гиганту, заставил его замолчать.

– Слышишь? – спросил он.

– Что?

– Тихо!

Вдали послышался стук копыт скачущей во весь опор лошади.

Стук копыт приближался.

Затем послышалось конское ржание.

Ржала ли это несущаяся галопом лошадь или одна из тех, что были спрятаны вместе с коляской? Единственное, что сумел различить Сальватор, – это тень лошади и всадника, которые начали уже вырисовываться на уровне рощицы, где была спрятана коляска.

Всадник быстро приближался.

– Прыгай, Жан Торо! Прыгай! – крикнул Сальватор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Gloria in Excelsis Deo» (лат.) – «Слава в вышних Богу». (Прим. изд.)

2

Ашиль де Волабель. История двух Реставраций. Том VI, глава VII.