Штрихами по воде наискосок

Повторяющийся знак

Она возникла из моей печалина рубеже бессонницы и сна.Я делал вид, что я не замечаю,пытаясь скрыть, что я её узнал.Я, млея, в сотый раз снимал пальтишко,прижавшись к складкам платья на груди.Я слишком долго ждал…                            не смейтесь… слишком,..чтоб шквалом чувств любовь разбередить.Задумавшись, она смотрела мимо,туда, где синева стекала с крыш.И плыли, не спеша, минут налимы,сбиваясь под меня, как под голыш.Я смутно видел: люди на бульвареналимов обходили стороной.И не было ни звёзд, ни киноваринад снова перетянутой струной.И в этом мире, до утра притихшем,опять, как повторяющийся знак,меня терзало серое пальтишко,пришедшая из бездны новизна.2 июня 2008 года

Витрина

Как хорошо прозрачным утромбрести по скованной тропе,морозу подставляя куртку,как он, слегка оторопев.Мир, замеревший на витрине,ждёт появления тепла.Деревья укрывает иней.Тропа бела. Печаль светла.Так славно, в каждый шаг вливаясь,ловить… сперва полутона.Потом созвучья. Будто сваи,мир подпирает пелена.И день, деталями рисуя,проступит. Бледный позитив.И всяк, кто замечать рискует,не избежит сего пути.2 июня 2008 года

Недоуменье

Вся наша жизнь – недоуменье.Один сплошной вопрос – «Зачем?!.»Гармония – моё именье,и вне его – я глух и нем.Я – раб изысканного лоска,тону туманом в щетках нив,и делаюсь я отголоском,и только в этом не ленив.Мне оттого слышнее лето,и осень явственно видней.Я просыпаюсь из буклета,и чувством остаюсь на дне.За эту сладостную горечья вас прошу меня простить.Вращенье неба не ускорив,дождь продолжает моросить.И это, право, очень просто,проститься, снова возлюбя…Тогда отвалится короста,наивней делая тебя.2 июня 2008 года

Мера неизмеримого

Примерно так рождаются стихи.Возникнув белой цаплей из осоки,покачиваясь плавно,                              не спеша,проходят кромкой,                       незаметно слившисьс растаявшим штрихами отраженьем.Примерно так.Теченье непрестанно                           уносит                                     ощущение «сейчас».И эта цапля толика лишь,                                      частьне паузы, не счастья, не покоя.Не козырь, но придуманная масть:обманный 25-й странный кадр.Не в нём тобою найдена строка?..За облака.              Всегда за облака(пусть визуально – кромкою осоки).Небрежные, но твердые мазки.Следящие к катарсису близки.Проходит цапля…                          Скажете – пустяк.Примерно так.

Примерно так: из звуков и пескана первый взгляд фривольным пересказом,взволнованным движеньем плавников,твоей печали тайных двойников.И нету ни побед, ни поражений.Штрихами по воде наискосокрека рисует цапли отраженье,да с неба снова снег или песок.Какая глупость быть на волосокот осознанья.                     Цапля вновь уходит?Но что тогда мелькает?                         Тут. И там.                                Порой помногу разодновременно,                    как девушка в видениях твоих.Волнующий осоку ветер стих.А ты всё ждёшь, когда она качнетсяза ночь до объяснения в любви,за ноту до рождения сонаты,и всплеск до лицезренья наготы.За век поднятие до смены «Вы» на «ты».За тремор до секундного тик – так.Примерно так.15 мая – 13 июня 2008 года

Бирюзовые глаза

Я средь знакомых слыву оптимистом,с юности всех приучаю к улыбке.Светловолосая муза… искристымвзгляд мне твой кажется. Точно не зыбким.Светловолосая муза печали,что тебе наши беззвучные слёзы?Ты обо мне на углах не кричала.Я о тебе не писал даже прозой.Так почему твоих глаз бирюзовыхнет… вдруг почувствую тайную ласку.Я не стремлюсь быть почётным призёром,не придаю наши встречи огласке.Так для чего ты за мною по светуследуешь, чувство вины сберегая.Стан твой, обтянутый мягким вельветом,в бездну меня без протеста ввергает.Светловолосая муза печали,я в тебя прочно наивно влюбился.Я без тебя свои строки не чаю.Я не сличаю. Я словно напился.Бережно плеч твоих хрупких коснулся.С шелестом ветра ты снова исчезла.Мальчик, похоже, опять улыбнулся.Кто-то взмахнул в тишине своим жезлом.17 июля 2008 года

На грани прозренья

…Жене Г.

А вы когда-нибудь швырялилампочки о стены подъезда,без мыслей и без подтекста,без задних… прозренья на грани?Ранимость не может быть ранней,Как Аней не может быть Рая.Обида от чпока сгорает.Осколки врезаются в память,как лампочки взорванной пламя.Вы били бутылки о стенымосковских облезлых котельных?Спускали к трамваям запрудыпо склону из лужи извечной,вагоновожатым переча?Вы лазили в форме на стройкук прорабам суровым и строгим?Вы жгли на помойках диваны?Тогда вы знавали нирванухмельного московского детства.(Его уже нет по соседству.Иным наливаются гроздья…)Ранимость не может быть поздней.Вы бегали в марте по пруду?Тот треск я вовек не забуду.(Вот льда или наста?.. Неважно.)Ранимость случилась однажды.Лежат на ранимости льдины.Там Олей не может стать Дина,и многое сделаться явным.Ранимость, как детство, реальна.Ранимость, как детство, наивна.Её воплощения – дивны.Но Верой становится Надя.Порою на час. Когда – на день.И каждую кличу я Любой.Ранимость не может стать грубой.Она нас толкает по свету.Ни звука, ни вкуса, ни цвета.Стихов не покажется мало.Я Галю боюсь назвать Аллой.Моргает звезда в поднебесьеприпевом сложившейся песни.                    * * *А вас когда-нибудь билипо челюсти? Без причины.Вы чувствовали себя дурачиной,зная, что правда Ваша?Хоть Ликой не станет Наташапечалиться глупо… и блёкло,как, впрочем, слоняться по стёклам.Обида бывает прогорклой.Смердит как болото неправда.Но больше других тебе надо.Под солнцем палящим незримо.Ты ждёшь, как спасенья, ранимость.17 июля 2008 года

«Эпатаж»

…Юле и Севе

Странный город, которому нет объясненья,                                           что, впрочем, не новость.Дом находит на дом, мысль на мысль,                                                        как этаж на этаж.Вырастает из камня.                           С ним следом вздымается робость.И на фоне него эти строчки сплошной эпатаж.Странный город.                    Он манит и гонит любым перекрёстком.Недоступный ни чувству, ни разуму. Близок и чужд.И матерый поэт здесь не больше,                                                чем просто подросток.И в любую погоду в нём нету ни пыли, ни луж.Странный город. Родной и безликий.                                                 Прекрасный и серый.(Как твоё непрестанно живущее в поиске «я».)Эти улицы можно черпать только полною мерой.Здесь тебя отыскать не сложней,                                                   чем в реке пескаря.Странный город: такой многоликий                                                         и в этом единый.Город-псалм. Манускрипт.                                 Город-притча.   Поэма. Талмуд.Как этаж на этаж, наползают ростки на седины.Ты блуждаешь по окнам в надежде,                                                   что вдруг да поймут.20—22 июля 2008 года

По крохам

Когда душе темно и неуютнои целый мир покажется толпой,закрой глаза, представь журчанье лютнис гитарою… И пусть наперебойтебя терзают лапки чьих-то вздохови занавески дышат и дрожат.Пусть новый путь, воссозданный по крохам,не пробудит желанье убежать.Когда душе темно и неуютно —то знак, что надо снова стать сильней.Крупинками дождя текут минуты,струной гитарной лопнув на стене.А в зеркале мелькнёт не то виденье,не то ты сам: прозревший и немой.«Я снова здесь, по твоему хотенью.Разжмурься и лицо скорей умой…»Когда опять не найдены ответыиз бездны, называющейся «я»,взмывают светлячки навстречу ветруи кто-то рядом шепчет «я – твоя».И снова лица. Лица, как минуты.Ты где?… В ответ – неуловимый взгляд.И не могу сказать, что неуютно.Лишь занавески мерно шелестят.23 августа 2008 года

Морщинка

У поэта (по идее) должна быть женщина.Не будем поминать её имя всуе.Морщинка метнётся под чёлкой трещиной.Воображение – её подрисует.Не то чтобы я предлагал поэтам влюбляться,терять, страдая неопределенностью.Смеяться и плакать – забава паяцев.Паяц ли поэт? Возможно, не полностью.Не стоит скрывать имена былых возлюбленных.Игра словами ведётся в открытую.У края пропасти стоит несрубленнымтростинка-дерево. Ты рядом… с бритвою.А трещина, которая не твоя морщина,порою расширится, а то исчезнет.И если дорога снесёт всех в лощину,подстрочник всё так же останется бездной.30 августа 2008 года

Вступление к уроку рисования, или

Идущим против моды

Сомнения нынче не в моде.И стыдно о быте и хлебе.О хорде, погоде и вере…Есть люди, которые «через».(Все выводы будут без «вроде».Не дальше, не ближе. Вне сути.)Есть люди… Не спорьте! Есть… люди.Берите перо и рисуйте.Рисуйте: оно не убудет.Есть люди – открытые двери.Есть люди – горящие окна.Есть полосы радуги в перьяхи те – кто проколами всходитпо краскам на фоне заката…Их свет в души стрелами воткнут.Те стрелы выводят стаккато.Проняло? Попробуйте охнуть.                    * * *Нам часто все кажется мрачным.Что? Мало быть просто пронзенным.Да здравствует неоднозначность,что мудрости лучше казённой!О чём я? Вам это так нужно?Допустим, о людях. Таких же,как вы или ваши соседи…(я весь в несклоняемом «иже»)Я в новеньких трубах из меди.Мелодия по небу льётся.Мы плачем и после смеёмся.Надеюсь,.. звучит не натужно.Стряхните прилипшие стружки.Как будто вскормили нас грудью.Глядим мы тепло и не строго.Рисуйте – оно не убудет.Рисуйте себя и дорогу.Нас залпы далёких орудийсмотреть заставляют на солнце.Есть люди. Есть люди. Есть люди.Нам страшно… Мы все незнакомцы.                    * * *Кто плачет, тот чисто смеётся.И нужно ведь очень немного.Пусть небо едва встрепенётсяна зеркале речки пирогой.Рисуйте. Оно не убудет.Рисуйте трубу и колечки.Ваш труд, без сомнений, осудят.Есть люди. Но вдруг… станет легче?Раздвинуты ржавые прутья.Мы вылезли в поисках сути.Мы шепчем (не Б-ги, не судьи):есть люди. Есть люди. Есть люди.23—29 августа 2008 года

Не с той ноги

«Кончается четверг и дождик мелок…»

Из песни дуэта «Иваси»

Г. Васильеву и А. Иващенко

Всегда четверг в моём смешном жилище.Сплошной… И никакого вам сурка1.И дождик, что по строчкам ночью рыщет,не стихнет в ожиданьи ветерка.И я, смешной наивный странный мальчик,чешу во сне седеющий висок.И тени по углам не обозначаттот смысл, что ускользнёт наискосок.Всегда четверг в моём волшебном доме.В любой стране мой дом до боли схожс придуманною мною идиомой…Не говори, что дождик этот ложь.Пусть не всегда является нам правда,и чехардой мелькают четверги:мне не смешна уже моя бравада,и я всегда встаю не с той ноги.Но, несмотря на эти огорченья,я никому четверг мой не отдам,и, высказав дождям своё почтенье,сольюсь со сном грядущим без следа,чтоб новым четвергом, с утра проснувшись,припомнить запах вымытых волос2, —по-юношески быстро потянувшись,того мальчишки вдруг не выдать слёз.8 октября 2008 года

Пропарывая полог

С высоты падения кумираотбиваешь собственные почки.Мир опять прогнулся на шарнирах,и вдали пугающе грохочет.И до боли хочется не веритьсобственному опыту и знанью.А стихию точно не умеритьгордостью, с которой рвётся знамя.Боже, не суди меня за глупость,за упрямство, с коим год от годая по глобусу вожу карманной лупойи как-будто кличу непогоды.Я ищу кумирам оправданья,применяя ихнюю науку,и свежо забытое преданье,и не треснули ещё тугие луки.Так стрела, пропарывая пологнеба     к нам летит                       с раскатом грома.От прозрения к смятенью путь недолог,как к тринадцатому чёрту в бочку с ромом.Создавая, вопреки запретам,сами же потом и низвергаем.Что?     Привет…               Ну,.. и сиди с приветом!Посмотри, в окне уже сверкает…Но с улыбкой, отрясая перья,вглядываясь в молний арабески,я прижмусь спиною к мокрой дверии нырну под дождь синхронно с треском.20 октября 2008 года

Элегия

…памяти

Муслима Магометовича Магомаева

В этом Мире мало настоящего.Может, небо… дождь и ветер… сны и женщины.В этом мире заменили Б-га ящиком,и не видят мелочей, что нам завещаны.Даже чуткие – и те не видят многого,большинство пытаясь расшевеливать.И взбираются мечты на свет отрогами,хоть боимся мы в них искренно уверовать.Но вращается Земля и дети родятся.Пусть тебе и неуютно в новом времени,все дороги к этой точке сходятся,и забыл ты код от камеры хранения.Так что и не стоило печалиться:привыкай и пробуй тут освоиться.Облака, как лодочки, качаются…Привыкай, не то печаль удвоится.В этом Мире мало настоящегои его не Б-ги – люди делают.Одиночество – понятие щемящее.Обжигание горшков – деянье смелое.И глядим мы на решившихся …Течениенас несёт, но нам не страшно в новом времени.И, свидетельствуя шепотом почтение,мы хотим поверить в то, что тоже смелые.В этом мире, к сожаленью, всё не вечное.Всё, включая чувство одиночества.Облака проносятся навстречу нам.Им, наверное, лететь навстречу хочется.И кода им видятся прощанияс теми, кто Мир делает прекраснее,им смешны все наши увещания.Но мы верим… Значит, не напрасно всё.25 – 27 октября 2008 года

Запах ночи

…Марине

Сегодня сильнее обычного пахло осенью,и дожди бесились, а к вечеру стихли.Я (сегодня) почувствовал себя дросселемв цепочке сигналов… Асфальтом рыхлым,покрывшимся листьями, беседуя с каплями,наматывался на свои мысли, бредя,ботинками по осени шмякая,и назад не глядя, как будто бредя…Ну, Федя Федей, хотя известно, что Миша.Открытие Америки, на тебе – эврика…На меня роняли слезинки крышии приветствовали дворы и скверикистрочками нового стихотворения,как обычно грустного, но светлого.И я становился частью черничного варения,приветствуя улыбкой касания ветра,на скулах и лбе. И опять (не смейтесь)подумалось, что прошлое рядом, и новоесоздаётся нами игрой на флейте(обычной флейте… немножко рёвe)…А дождик, который сегодня был девушкой,касался щёк моих не каплями, а кончикамиволос. И я считал касания. И хлебушекклевал промокший птах, и пахло ночью.25—26 октября 2008 года

Азнавур

And I’ll go to the sea as I’ll sail to freedom

at last…

(Emmenez-Moi)Маленький человек на огромной сцене.Маленький человек в чёрном костюме.Чёрные брови. Седые кудри.Глубокий взгляд… Моё безумье.Я вдруг понимаю, что в жизни ценно,и кто поёт, а кто нам пудритмозги и души. И непременноя верю: где-то мы встретим мудрость.А маленький человек взмахнёт руками,и я исчезну. И зал исчезнет.Я не спрошу, что случится с нами,пугаясь, встречусь я взглядом с бездной.Там, различая мельчайший камень,солюсь в движеньи своём с тенями.А тени сделаются векамии крылья сделаются руками.Но маленький человек посмотрит. Сновазатихнут звуки, взрывая чувства.И захочу я уехать к морю.И это море не будет грустным.И словно в трансе, поддавшись зову,луч света танец продолжит к шторе:на полутёмной бездонной сценеЛюбови вечной в том танце вторя.19 ноября 2008 года

Долька

Художница, которая даётся,куда милее той, что матерится.Привычка не плевать на дно колодцатебе в дальнейшем вряд ли пригодится.«Когда и с кем?» – бестактнее «За сколько?»…А всё же классные у ней сейчас сапожки.Так апельсин съедается по долькам.Так взгляд скользит туда, откуда ножки.Затык совсем не между «хочет-может».Загвоздка далеко не в «нафиг надо».Художница, прекрасная на рожу,опять милеет, повернувшись задом.И я, такой восторженный и юный,совсем не ей тот апельсин не дам откушать.И, дёргая нейлоновые струны,я увожу акцент от слова «слушай».И знаете, что самое смешное:мне могут нравиться картины той и этой,а могут раздражать… Стеной сплошноюсочатся по обочине эстеты.И я уже забуду через месяц,что так хотел… с которой не рисует,и неэстетам в спины брошу: «смейся».Смешон поэт, который не рискует.24 ноября 2008 года

Мать счастья

Мудрость – родная мать счастья

(Софокл)Мудрость банальна.Порою куда банальнее глупости.Она, как и секс, бывает анальная.Где тонко, там и рвётся.Потом не сидится.Синицы исчезли как вид,а журавли просто вымысел.Урвали кусочек – вымылись,и вновь за счастьем,как дети.Мудрость разбита на частии кроется в тусклом светеу каждого то в глазу, то в сердце,и в пригоршне сестерций,оставленных в твоём снепо прочтении Бродского.Наряды подруг неброские,когда пробуждаешься.И ты опять не нуждаешьсяв моей подсказке.Я сочиняю сказки.В том числе и про мудрость.Они банальны.Мудрость бывает разной,в том числе и вербальной.Последней не очень-то верится…Простите – схожу проветриться.25 ноября 2008 года

Дядя Коля

1В нашем дворе раньше жил дядя Коля.Колю никто никогда не неволилбыть вечно трезвым…И Коля им не был.В лёгком подпитии глядя на небо,нам, детворе, он всегда улыбался,и постепенно тихо спивался.Нам это не было, правда, заметно.Так проходили лето за летом,осени, зимы и вёсны, конечно.Коля, как Брежнев, казался нам вечным:в том же потрёпанном сером жакетеи чуть проеденном молью берете.То он подбросит пропущенный мячик.То вдруг с букетом дурным замаячитрядом с сидящими в вечных косынкахбусями…                  «Помните, сынки,бабушек ваших»              Мы вроде их помним.Время.        Давно тем двором мы не ходим.Страны другие, в которых нет пьяных.Даже бомжи ходят в куртках не рваных.Нету подъездов (и бабушек нету),как на вопросы разумных ответов.2Что же волнует нас, взрослых и умных?Прошлым набитые тёмные трюмы?Судьбы соседей, чьи лица забыты?Выводов чётких – явный избыток.Много на свете грусти и боли.Кто из нас вспомнит теперь дядю Колю.Кем был он раньше?                              Когда точно сгинул?Снова ловлю мяч, который он кинул.Сколько их было, беззлобных и тихих.Стыдно сегодня, что выдумал стих язадним числом.                      Что давал им спиваться.Смог ли тот мальчик понять ситуацию?.Ночь над моими стихами ложится.Совести хватит мне вам не божится,что если б смог я в то время причалиться,я бы помог дяде Коле…                                       Случается.Странно.           Зачем я тогда эти виршивам показал?      Дождь ударил по крышами ручейками бежит по бетону.Память.        Мы все в своём роде бездомны.3В нашем дворе раньше жил дядя Коля.Колю никто никогда не неволилбыть вечно трезвым…                              И Коля им не был.Звёзды всё те же бродят по небу.26 ноября 2008 года

Корреляция (Привыкший к пониманию)

…Т. З.

Эта скамейка – начало дороги к осени.Зелёная, но упирается в жёлтые листья.Не вижу, но кто-то щекочет мне щеки косами,и тщетно пытается с этой скамейкой слиться.Вы не смущайтесь, мне пальцем висок покручивая.Мне не обидно. Я к пониманью привыкший.Для вас та скамейка лишь нечто в опавших сучьях.А я в их компанию хитростью так проникший.Я точно знаю – у осени есть водолазкаиз серых, зелёных, белых и чёрных линий.Я слышал, как славно она сочиняет сказки,которые к вечеру спрячет в портьерах ливней.Если кто-то со мной заведёт беседы о лете,я просто не стану спорить. Пускай щебечут…Её голубые глаза в оправе из ветокпронзают насквозь. И странно… при этом лечат.Косы щекочут щёки. Доски ведут в ноябрь.Те, кто её не видят – всё те же люди.Я сквозь оправу веток кажусь ей храбрым.Она мне сейчас подарит из листьев штрудель.Мне снова никто не поверил. Оно мне нужно?Ведь видел её глаза я в очках из веток.Пусть доски скамейки воткнутся                                     в декабрь вьюжный.Мне хватит теперь, надеюсь, песен и света.28 октября – 30 ноября 2008 года

Энный полустанок

Евгению Клячкину

Свободен – значит, одинок.Не парадокс – банальный выбор.Метнутся стайкой из-под ногневозмутимо, словно рыбы,слова и тени этих словсквозь пыль и вечное сомненье.Не ледоруб и не веслов пространстве вызовут волненье.Вставай с колен: читать следыв широтах этих, парень, глупо.Свободен – значит, до бедыи до любви шагать и хлюпатьпоходкой чёткою, как слог,по буквам падающим снегом.Плечо заденет за отрогпреграды, собранной из «лего».Свободен – значит, не нашёл,и эту блажь ещё не бросил.Чуть различимо «хорошо»воткнёшь ты в Землю новой осью.А за спиной цепочка датпод песнями: а ля зарубки.И недоступная звездабыть продолжает самой хрупкой.Свободен – значит, снова – ты.Непонятый, хотя доступный.Среди галдящей пустотыжеланьями встают уступы.Рука, объятья, поцелуй…исчезнут энным полустанком.Свободен – значит, зафрахтуйвновь одиночество подранком.28 декабря 2008 года

Иллюзия иллюзии

Я всегда ношу в карманах шарики.Шарики из слёз и хрусталя.Ты однажды тоже станешь маленькой,пальцами их нервно шевеля.Переставь местами явь и прошлое.Забеги на пару снов вперёд.Новый Год укроет всех порошею,как щенков в корзинку подберёт.Ты поверь, что это не алхимия,отливать из слова серебро.Станут тени наши тёмно-синими.Упадёт монетка на ребро.Нет чудес. Есть залы ожиданияс потолком из звёзд: на всех одним.Шарики вертеть – не просто мания,пусть и выглядит тому слегка сродни.Снегопад укроет всех порошеюи затихнет. Я подброшу вверхшарики мои печалей крошевоми услышу твой счастливый смех.Шарики взлетят и не воротятся.Звёзд прибудет в мёрзлой синеве.Серебро на небе не испортится(пусть сомненье выглядит верней).Ты поверь, что это не иллюзия,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Отсылка к фильму «День Сурка» (Groundhog Day)

2

Отсылка к стихотворению Давида Самойлова «За городом»