Девушка из дома на набережной

В первый год их московских отношений и возвышенной ослеплённой влюблённости Лара безумно хотела познакомить Стаса с подругами, похвастаться – «посмотрите, какой он…». А когда Стас уехал и возвращался в Москву по делам, совмещая их со страстными встречами с Ларой, ей стало важно, чтобы время принадлежало только им двоим. И если они выбирались вместе в театр или кино, Лара воровато оглядывалась, чтобы не попасться на глаза знакомым.

Лара то оптимистически, то настороженно говорила обо всём этом с Жанной, вспоминая, казалось, такое недавнее прошлое. Смеялась, перебирала платья, расставляла баночки с косметикой на столе, отчего воздух наполнялся сладковатым пудровым ароматом. Но тут же на минуту замирала и, словно обращаясь не к Жанне, а к своему внутреннему голосу, спрашивала: «Не стоило соглашаться, да?» Лара говорила, что боится этой встречи. Зная натуру подруги, Жанна не пыталась её разубедить – это было бесполезно. Так происходило всегда: сколько бы Лара ни пыталась убедить себя больше не встречаться с этим человеком, ибо он принёс ей только несчастье и боль, словно слепая, она шла на свидание, и никто и ничто не могло её остановить. Ей было всё равно, правильно она поступает или нет, но какая-то невидимая сила тянула к нему. Лара даже не знала, хочет ли, чтобы всё это когда-нибудь изменилось, чтобы притяжение утратило свою силу.

Стас позвонил в восемь пятнадцать, в тот момент, когда Лара уже решила, что он передумал. Она знала, что Стас так делает всегда, но каждый раз думала, что встреча не состоится.

Лара, как бабочка, выпорхнула из подъезда и, улыбаясь, села в машину Стаса. В этот момент он разговаривал по телефону. Взглянув на неё, за одну секунду он понял, как она волнуется и рада встрече, и продолжил говорить по телефону:

– Да, отлично, покупай. Только спроси, дадут ли они нам ещё десятипроцентную скидку, если мы купим, допустим, на тысячу штук больше. Если да – отлично, тогда плати сразу, если нет – мы будем платить в рассрочку два года. Теперь извини, я очень занят, не могу больше говорить.

Он отключил мобильный телефон и повернулся к Ларе:

– Привет, красавица. Отлично выглядишь! – Стас не врал. Увидев Лару в машине, он с трудом сдержал себя, чтобы не показать мгновенной радости. «С каждой встречей она становится всё красивее», – подумал он.

– Спасибо. Чем же ты так занят? – спросила она и уловила его взгляд, такой, каким его помнила всегда, – как охотник смотрит на свою добычу.

– Вот этим, – произнёс Стас, и Лара ощутила поцелуй на своих губах. Стас целовал её долго и жадно, так что она забыла обо всём на свете, снова подчинившись тому, что происходило между ними. Ей казалось, что никого, кроме него, не было, что всегда был только он один и только его одного она любит.

Стас остановился и улыбнулся Ларе, посмотрел ей в глаза. Его взгляд был влюблённым, проникновенным, но в то же время далёким.

– Ну, как ты тут? – спросил Стас.

– Говоришь словами из песни.

– Не знаю такой.

– Конечно, ты же живёшь не в Москве, а в своей американской деревне.

– Ты совершенно не изменилась, Лара! – Стас включил двигатель, машина тронулась с места. – Куда поедем?

– Давай на Большую Никитскую, там есть очень уютный ресторан. Тебе понравится.

Как это часто бывало с ними, общение ушло в сторону прошлого:

– Сколько мы не виделись, Лар?

– Последний раз ты был в Москве в феврале две тысячи пятого. Я отдыхала в Подмосковье, когда ты позвонил. Мы провели с тобой чудесные два дня…

– Я помню… Подожди, мы же потом в том же году ещё в сентябре виделись на кинофестивале.

– Да, пять часов в Венеции. – Стас не смог уловить тон, каким она это сказала, – то ли недовольна, то ли, наоборот, рада. – И снова Москва, Лара…

И оба подумали совершенно о разном, оба чувствовали, что нужно что-то менять, но как – Лара не знала, а Стас не понимал – зачем. «Как мало», – подумала Лара. «Недовольна, – решил Стас. – А на самом-то деле не так уж плохо – четырнадцать лет…» Они посмотрели друг на друга, чувствуя радость новой встречи, магнетизм, но уже после нескольких минут близости со Стасом Лара начала думать, что скоро он опять уедет. «А были бы вместе, – как оправдание, Стас находил доводы правильности их отношений, – давно бы надоела, разошлись бы… А так она всегда такая разная… Растёт девочка».

Он вспомнил Лару, какой встретил её впервые – ничего, кроме того же взгляда, не осталось. Подростковая худоба сменилась на изящную точеную фигуру с красивыми округлыми бёдрами, тонкой талией. Огненно-рыжие обычно растрёпанные волосы теперь были аккуратно уложены, спадая на плечи роскошными локонами. Ему всегда нравились её волосы, нравилось прикасаться к ним, убирать выбивающиеся пряди, держать её лицо в ладонях близко-близко и целовать. В этот момент он знал: Лара была вся его, принадлежала ему.

Дальше ехали в молчании, каждый думал о своём. И Стас обрадовался, когда Лара сказала: «Здесь сверни, приехали».

Машина остановились возле особняка старой московской постройки, въехала во внутренний двор. Ресторан находился в подвале, оформленном на манер погреба. Лара и Стас спустились по лестнице и прошли в небольшую комнату, где стояли только три столика. Они сели за тот, что был ближе к камину.

– Так, что нового в Москве? Что модно? – спросил Стас, листая меню.

– Ты хочешь знать? Модно быть молодым, богатым, чтобы была блондинка жена, ухоженная до невозможности и тонкая, как модель. В идеале – настоящая модель, в любовницах держат противоположность – брюнетку из какого-нибудь Ростова без образования и притязаний, которая в отличие от жены хорошо делает минет. Жену выводят в свет для демонстрации своего престижа, с любовницей спят где-нибудь на юге Москвы, конечно, в неплохо обставленной квартире. Другая противоположность – когда ты лет в двадцать женился на девушке из своего института, сейчас у тебя трое детей, и ты не знаешь, что делать с этой разжиревшей страхолюдиной, боясь показаться с ней в гостях. Тогда любовница – дорогая, но расходов больше, потому что приходится тратиться и на жену, чтоб она не ощущала себя обделённой вниманием.

– А ты стала циничнее, чем раньше.

– Жизнь меняет людей.

– Откуда такие познания?

– Поживи в Москве – поймёшь.

– А я думал, что ты слишком много общалась с Лёвой.

– Брось, ты всё ещё ревнуешь к нему? – Похоже, Стас так и не мог простить ей романа с Лёвой. Хотя они тогда уже расстались, и Лёва был что-то вроде утешения. – И потом ты сам меня с ним познакомил – порекомендовал обратиться за помощью, когда я хотела поступить на режиссёрский.

– Нет, конечно, всё это в прошлом. Я был уверен, что между вами что-то будет. Лев никогда не пропускает красивых девушек.

Это прозвучало так, словно Лев «пропускал» всех девушек через себя.

– Ты расстался со мной. Для меня всё было разрушено. – На глазах Лары показались слёзы, но, совладав с собой, она сказала, что ей нужно уйти в дамскую комнату.

Встала, ушла и уже там дала волю слезам. Она вспомнила о том ужасном годе, когда Стас уехал в Америку, а она осталась одна с мечтами о нём и желанием поступить на режиссёрский факультет ВГИКа.

***

За несколько дней до отъезда Стас познакомил её с Левой. Тот, обещая помочь, пригласил в дорогой ресторан, где за ужином и слова не было сказано про учёбу. С режиссёрским факультетом ничего не вышло, Лара провалила экзамены. Она обвинила в этом Льва, потому что все задания выполняла по его указаниям, хотя сама была против. У неё были свои идеи относительно сценариев, но Лёва отверг их, сказав, что они бездарны и не будут интересны. После провала Лара отчаялась: она не знала, что делать. Тогда Лев предложил ей поступить на продюсерский факультет, который сам же курировал, часто набирая оттуда себе «молодые таланты». Ларе это показалось каким-то выходом из положения.

В августе она уехала отдыхать вместе с Лёвой на Капри, затем был Венецианский кинофестиваль, с которого она вернулась более уверенная в себе. Но через год эта уверенность снова исчезла. Проект, над которым работала Лара весь год, – продюсирование фильма начинающего вгиковского режиссёра, Лев посчитал провальным и забраковал. Уже тогда в их отношениях всё трещало по швам, и Лара, не скрывая злости, бросила и Льва, и ВГИК, уйдя в свободное плавание по океану шоу-бизнеса. Каково же было её удивление, когда через месяц она услышала по радио о начале съёмок именно того фильма, которым занималась. Через год фильм вышел на экраны, в титрах Лара не значилась.

Тогда она работала на киностудии, снимавшей сериалы. Большую часть времени Лара проводила на работе, лишь изредка общаясь с друзьями, заводя ничего не значащие романы. Она занималась не только продюсированием, а всем, что было интересно: иногда заменяла заболевших статистов, мелькала в незначительных эпизодах, была ассистентом режиссёра, участвовала в написании сценариев. Всё это дало ей богатый опыт и укрепило желание когда-нибудь попытаться вернуться во ВГИК, осуществить свою мечту, которая была убрана на дальнюю полку. Работа Ларе нравилась, приносила неплохой доход, но она понимала, что это мелкий корм по сравнению с прибылью от полнометражного фильма.

Через пару месяцев после выхода фильма Лёва появился снова и предложил сотрудничество. Поначалу Лара послала его подальше, но потом согласилась, сообразив, что потеряет деньги и бесценный опыт. Два года спустя она открыла свой продюсерский центр – не без помощи Лёвы, которому до сих пор принадлежали двадцать восемь процентов её компании. Лара не раз пыталась выкупить его долю, но Лёва не соглашался.

***

Щедро покрыв лицо пудрой, скрывшей следы слёз, но не утяжеляющей макияж, Лара подкрасила губы и как ни в чём не бывало с очаровательной улыбкой вернулась к столику.

– Ты такая красивая, Лара, – сказал Стас, любуясь ею. И, заметив, что зрачки блестят, подумал: «Неужели плакала?»

– Разве это так важно?

– Для женщины, думаю, да. Впрочем, любому мужчине приятно иметь рядом красивую женщину.

– Как украшение, да?

– Опять твой цинизм. Осталось ли что-нибудь ценное?

– Самое ценное – это любовь, здоровье, доверие, друзья… Думаю, всё это есть в Москве, но в таком ограниченном количестве, что это кажется неправдой… Так что давай не будет об этом говорить.

– А о чём?

– Не знаю. Как твой бизнес?

– Хорошо. А твой как?

– Тоже неплохо. Раскручиваю сейчас молодого актёра.

– Перспективный?

– Да.

– У тебя есть хоть какие-нибудь основания-то верить в успех?

– Да, моя собственная уверенность.

– Звучит как явный блёф.

– В любом деле может быть прокол. Если на него посмотреть со стороны, ну что из него будет – актёр в массовке… Но понимаешь, мальчик оказался в удачное время в нужном место.

Стас громко засмеялся, но ему не понравилось, что Лара общается теперь с ним на равных. Ещё десять лет назад Лара смотрела ему в рот, ловя каждое слово, каждую букву, и всё это казалось ей Библией, законом, по которому надо жить. Он был её учителем, а сейчас она пытается учить его. Она рассказывает ему что-то, чего он не знает. И дело даже не в том, что он живёт в Лос-Анджелесе, а она – в Москве, а в том, что теперь она стала другой. Ущемлённым от этого он себя не чувствовал, но понимал, что с каждым годом Лара становится всё менее зависимой от него, даже если сама того не замечает.

– Мне здесь нравится. Очень камерная обстановка, – сказал Стас.

– Поэтому я и выбрала этот ресторан, чтобы никто не мешал.

– Ты хочешь сказать, что обычно бываешь тут на интимных свиданиях?

– Не пытайся быть столь проницательным, у тебя это не получится.

– Разве тебе есть что скрывать от меня?

– Брось, сомневаюсь, что тебе будет приятно слышать о моих мужчинах.

– Мне всё равно.

– Другого ответа я от тебя не ожидала. – В это мгновение зазвонил Ларин телефон. – Извини.

– Конечно.

– Алло. – Номер звонившего Ларе был незнаком.

– Привет. А ты сердцеедка. В клубе молоденький мальчик, сегодня совершенно другой мужчина и обещанное свидание мне. Лара, разве так можно? Ты разобьёшь мне сердце.

– Рома, неужели это ты?

Услышав это имя, Стас напрягся. Неприятно было слушать, как она разговаривает в его присутствии с другим. Одно дело – говорить с ней о ком-то, а другое – понимать, что сейчас этот кто-то звонит и она отвечает на звонок. Значит, кто он, Стас, для неё? Она всегда посвящала время только ему, а теперь появился кто-то ещё, с кем она разговаривает. Да и кто этот Рома? Стас почему-то всегда был уверен, что Лара будет ждать его всю жизнь. Ему это очень льстило, хотя Стас не особенно верил в глубину Лариных чувств, считая её любовь легкомысленной. В то же самое время он никогда не мог отказать себе в удовольствии позвонить Ларе и предложить встретиться, зная, что она побежит к нему по первому зову. Он играл ею как лёгкодоступной любимой игрушкой, это забавляло и раздражало его одновременно. Он даже не пытался разыгрывать влюблённого мужчину, зная, что всегда одержит верх над ней. И как бы Лара ни пыталась изменить их отношения, у неё ничего не получалось.

Однажды он задумался: что будет, если она встретит кого-то и полюбит так же сильно? Но в ту же минуту Стас уверил себя в том, что такого никогда не произойдёт и даже если она кого-то встретит, то никогда не сотрёт телефон Стаса из своей записной книжки, и они по-прежнему будут общаться. Хотя, по правде, он надеялся держать её в качестве постоянной московской любовницы всю жизнь – скорее всю Ларину жизнь, до тех пор, пока не станет противно с ней спать и появляться в обществе. По его холодному подсчёту, в запасе было ещё минимум лет пятнадцать нормальной жизни.

– Да я, красавица. Хороший ресторан.

– Ты здесь? – Лара огляделась, думая, что Рома стоит где-нибудь в холле, потому что в комнате, где они ужинали со Стасом, никого больше не было.

– Нет.

– Откуда ты знаешь, что я в ресторане?

– Догадался.

– Подожди, но откуда ты знаешь, что я не одна?

– Лара, ну как такая красивая женщина может быть вечером одна?

– Слишком лестно.

– Это же правда. Красивая женщина, в красивом вечернем платье, дорогой шубе, туфлях на каблуках, от неё пахнет роскошными духами, её глаза горят.

– Рома, – почти умоляюще сказала Лара, – перестань. Ты где-то тут? Выходи!

– Не выйду! – Он рассмеялся. – Ты помнишь, это фраза из фильма.

– Нет. Но где же ты?

– Ай, я так драконю тебя.

– Видел меня и не подошёл поздороваться.

– Да, я видел тебя в моих мыслях, красавица, в моих мечтах. И ты мне казалась сказочной феей, выплывшей из-за облаков, поэтому мне так легко всё представить. Но всё-таки сейчас не об этом. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Уже вечер.

– Хорошо, что ты делаешь ночью? Можно тебя украсть?

– Нескромный вопрос. Впрочем, я занята.

– То есть тебя уже кто-то украл на эту ночь?

– Или я кого-то.

– Так ты охотница?

– Да, бываю иногда.

– Когда же будешь охотиться на меня?

– Не знаю, у меня всё расписано.

– Найди время, пожалуйста, а то я украду тебя сам.

– Рома, это смешно.

– Лара, я серьёзно. Когда мы сможем увидеться?

– Давай попробуем на следующей неделе. Я тебе позвоню.

– Отлично. Хорошего вечера, красавица. Не сомневаюсь, что он будет особенным.

– Спасибо, я тоже не сомневаюсь.

– Такая уверенность мне нравится.

– Пока.

Лара положила трубку. Стас уловил в её взгляде удовлетворение собой, но не сказал ни слова. Несколько минут они молча сидели, глядя друг на друга.

– Это так, один знакомый, звонил поздороваться.

– Мне это неинтересно.

– Я знаю. Мне тоже всё равно – это же просто знакомый.

«Если женщина называет мужчину подряд „просто знакомым“ значит ли, что это не так?» – подумал Стас и удивился самому себе.

– Понимаешь… – Лара начала словно оправдываться перед Стасом, видя его равнодушное выражение лица и принимая это за глупую ревность. – Он никто. Я познакомилась с ним в ресторане, а про тебя я ничего не стала ему говорить. Зачем я буду объяснять постороннему человеку, кто ты и как много для меня значишь? Было бы смешно, если бы я начала объяснять ему мои чувства к тебе. Ты прекрасно знаешь, что я могу сказать любому человеку на этой планете, как сильно люблю тебя.

Стас сидел с невозмутимым лицом. Этот бред он слышал уже в миллиардный раз и эти слова были так же пусты, как и безразличны ему. А Лара, говоря всё это, понимала, что с каждым годом слова даются ей всё тяжелее. Словно язык деревенел, когда она заговаривала со Стасом о своих чувствах. Когда ей было шестнадцать, она могла кричать о своей любви на любом углу, где угодно. Ей хотелось, чтобы весь мир знал о её чувствах. А сейчас она понимала, что весь мир умещается только в нём одном – Стасе, но именно до него не было возможности докричаться. Достаточно было одного взгляда Стаса, пресыщенного, но в то же время желающего, чтобы она прекратила говорить и покорно склонила голову. В глазах Лары снова показались слёзы. «Боже мой, – подумал Стас, – ну к чему эта комедия? Давай, детка, поехали в наш любимый отель. Довольно на сегодня сантиментов. Я просто хочу трахаться».

– Стас, я знаю, что ты любишь свободу, независимость, но объясни мне, пожалуйста, неужели ты никогда не думал, что в один прекрасный день можешь остаться один?

– Хм… – задумался он. «Этим меня не возьмёшь, дорогая. Слишком лёгкий заход». Стас решил, что Лара просто хочет сыграть на его чувствах. – Думал, конечно, но где гарантия, что тот, кто любит тебя в начале пути, будет так же любить в конце? И будет ли всё это искренне?

– Ты не хочешь жениться, потому что боишься корысти?

– Лара, я вообще не говорил, что хочу жениться, я не собираюсь жениться.

– Да, я знаю. Но ведь бывает, что люди меняют свои принципы.

– Это не принцип, это просто нежелание. – Внезапно Стас подумал, что, наверное, не стоит так резко ломать её надежды на будущее, ведь таким образом он может сломать своё собственное, ближайшее – сегодняшнюю ночь. И после недолгой паузы сказал: – Печать в паспорте – это не главное. Думаю, ты согласишься со мной: чтобы жить вместе, она не нужна.

Стас рассчитал всё правильно, и это подействовало. В глазах Лары появился огонёк надежды, той за которую она цеплялась каждую их встречу.

Через какое-то время Стас попросил счёт. Они вышли из ресторана, сели в арендованную Стасом машину и поехали в сторону Тверской.

Лара предложила прогуляться. Стас припарковал машину в одном из переулков. Было начало одиннадцатого. Стас шёл торопясь и ежась от холода, Лара наслаждалась прогулкой. Она шла и чувствовала на себе взгляды прохожих, думая, что женщины завидуют ей, потому что с ней рядом был самый красивый, самым обаятельный и лучший мужчина на свете. Во всяком случае, так казалось Ларе. Однако нужно сказать, что Стас действительно был красивым мужчиной: высокий загорелый брюнет с греческим профилем. В его тридцать девять лет он выглядел на «чуть за тридцать». Стас поддерживал себя в форме благодаря любви к сёрфингу, йоге, кун-фу и ежегодной двухнедельной травяной диете. Он обладал достаточно хорошим вкусом в выборе одежды и пристрастием к дорогим итальянским маркам.

Они дошли до отеля «Националь». Лара остановилась, обняла Стаса и, поцеловав его шею, сказала:

– Обожаю этот отель. Мне иногда кажется, что мы так и проведём всю жизнь в нём: ты будешь приезжать, а я буду тебя ждать. В этом есть какая-то романтика. Мы как будто двоё любовников, встречающихся украдкой.

– Да, – проговорил Стас.

Потом посмотрел на неё – её взгляд показался ему таким же детско-влюблённым, как тогда, когда ей было шестнадцать лет. Стас подумал, что в эту минуту лучше уйти, сделав ей в последний раз больно, разорвать всё навсегда. Но её тело было так близко, доступно, беззащитно и по-прежнему манило к себе. Стас понимал, что в очередной раз, получив всё, он не оставит ей ничего. «Зачем мне это нужно? – размышлял он. – Потом она будет писать письма, полные воспоминаний о прошлом, какой-то возвышенной непонятной любви, мечтать о следующей встрече…»

Лара тем временем говорила, что ощущает себя будто в кино.

Стас посмотрел на неё снова.

– Девочка моя, – прошептал он, склоняясь над её ухом, и поцеловал её волосы, шею.

– Пойдём. Чувствуешь, как я вся дрожу, и вовсе не от холода, – сказала Лара. – А завтра давай ко мне. Позавтракаем вместе?

– Позавтракать? Лар, не получится – у меня самолет через несколько часов.

– Через несколько, это во сколько?

– В четыре утра. Я должен быть в аэропорту в два.

– Что? Стас, и ты весь вечер молчал об этом? Как ты мог? – Она ударила его по руке.

– Лара, я был так очарован тобой, что просто забыл о времени.

– А сейчас ты хотел со мной переспать и потом спокойно сказать: «Собирай вещи, мы уходим…»? Стас, я что, девочка по вызову?

– Нет, прости. Ты же знаешь, я смотрю на тебя и теряю голову. – Он обнял её и почувствовал, что она плачет.

– Господи, ну почему же ты всё время делаешь мне больно?

– Лара, извини, я не должен был тебе звонить. Я не хотел звонить. Я уже пять дней в Москве, работал, но каждую минуту думал о тебе. Знал, что не надо тебя тревожить, что всё это лучше оставить в прошлом, но меня тянет к тебе как магнитом. Я не могу не звонить тебе, когда сам в Москве.

– Когда ты в Москве… – повторила Лара. Вот оно, название «московская любовница», и так, наверное, будет всегда.

– Лара, если не хочешь, пойдём куда-нибудь выпить. – Лара взглянула на него и поняла: он врёт. Вовсе не этого ему хотелось, но и не секса на одну ночь. А чего тогда?

– Нет, я хочу. Я хочу, чтобы этот вечер закончился волшебно и я ни о чём потом не жалела. Хотя… Да, давай, выпьем что-нибудь у тебя в номере, – с акцентом на слове «выпьем» произнесла Лара.

– Что ты хочешь? Шампанского?

– Нет, лучше виски. Шампанское слишком лёгкое, его не пьют, когда так тяжело.

– Лара! – Стас обнял её.

***

В час ночи Лара выбежала из отеля, по её лицу текли слёзы. Она слышала, как Стас пытался догнать её, крича «Лара, Лара!», но не остановилась и не обернулась. Лара поймала такси, быстро села в машину и поехала домой, где, выпив виски и выкурив несколько сигарет одну за другой, легла в кровать. Но заснуть ей не удалось – она постоянно думала о Стасе.

Глава 9

Ночью раздался звонок в дверь. Что-то в последнее время эти неожиданные звонки стали слишком частыми, подумала Лара. В какую-то секунду она готова была броситься к двери, думая, что это Стас, который передумал уезжать и решил остаться с ней. «Надолго ли? – пронеслась мысль, но Лара тут же охладила себя разумным объяснением, почему он мог вернуться. – Наверное, рейс отменили. Ну и пусть, ещё один день, – оправдала она себя. – Прожгу всё, а потом буду собирать себя по кусочкам».

Кто-то продолжал настойчиво звонить в дверь. И Лара поняла, что, скорее всего, ошиблась, Стас никогда так не сделает – ему не свойственны эти безумные порывы, когда не разум, а эмоции берут верх. Он всегда с лёгкостью уезжал и с такой же лёгкостью возвращался, как будто и не было ничего.

«Так кто же это? – недоумевала Лара. – Почти три часа ночи. Не жди ничего хорошего, подруга». Она накинула халат и направилась к двери. Посмотрев в глазок и увидев, кто стоит за дверью, подумала: «Может, не открывать?» Но это была плохая идея, потому что «она наверняка видела свет в окнах».

– Мама! Какими судьбами?! – воскликнула Лара, пытаясь сделать вид, что появление Елены Петровны – приятная неожиданность.

На пороге стояла женщина в белоснежном норковом жакете, чёрных брюках-капри и высоких чёрных лаковых сапогах на тонкой шпильке, подчёркивающих стройность ног. В одной руке она держала тёмно-коричневый чемодан с монограммой «Louis Vuitton», а в другой – сигарету.

– Привет, Лар! – сказала Елена Петровна, улыбнувшись и послав дочери воздушный поцелуй. – Я к тебе – поругалась с Марком.

– Мама, заходи, – пригласила Лара, когда Елена Петровна уже почти зашла в коридор. Женщина поставила чемодан возле стены и начала расстёгивать жакет, не выпуская из пальцев сигарету. – Ну почему, когда ты поссоришься с очередным любовником, прибегаешь ко мне? Чем тебе плох твой дом?

– Ах, Лара, дочка, в Швейцарии так скучно. И потом… эта квартира тоже мой дом. Я жила здесь с твоим отцом. Впрочем, сейчас не об этом. Ты знаешь, они вообще там не пьют, эти старушки. Играют в бридж и смотрят на меня с презрением. Я не могу сидеть два часа на одном и том же месте, ну разве что на… Ну ты понимаешь, о чём я.

Лара неприятно поморщилась.

– Не будь занудой, тебе уже не пятнадцать, я могу с тобой шутить на подобные темы.

Лара следила, как Елена Петровна уверенной походкой прошла по коридору, мельком заглянула в спальню, затем в гостиную, там присела на диван и критическим взглядом окинула комнату, словно пытаясь понять, а одна ли Лара.