Убийственно красива, или Кто развел светскую львицу

Интересно, это нормально, что, воспользовавшись услугами парикмахера, косметолога и визажиста, я обязана отвечать на все вопросы своего благодетеля?

– Торговый центр «Столица», слышали, может? – Я приняла правила игры.

Мужчина присвистнул.

– А ты быстро учишься, как я посмотрю. До сегодняшнего дня ведь наверняка и не слышала об этом магазине. Не зря говорят, деньги быстро меняют людей. Но чтобы настолько… – Степанов осмотрел меня с ног до головы. – Совсем другой человек, – вынес наконец он свой вердикт, – и не только внешне. Вон как смотришь. Настоящая царица! И отнюдь не спящая.

Степанов (я никак не могла вспомнить его имя-отчество) снова хохотнул. Веселый он все-таки парень. Правда, уже в следующий момент его лицо сделалось серьезным. Я бы даже сказала, жестким и злым.

– Ладно, ближе к делу, – мужчина взял быка за рога. – У меня, – продолжил он, – вернее, у меня и моего шефа будет к тебе отдельное поручение. Не оговоренное, ммм, так сказать, условиями контракта. Деликатное дело, маленький пустячок. Уверен, выполнить его тебе труда не составит.

Я вопросительно взглянула на неожиданного собеседника. Тот выдержал театральную паузу и наконец произнес:

– Ты должна будешь соблазнить Карасика.

– Что? – Не то чтобы я не расслышала, что сказал мужчина… Просто смысл сказанного доходил до меня с трудом.

– Соблазнить господина Карасика А. В., – спокойно вымолвил парень. – Услышала или по буквам повторить?

– Не надо, – произнесла я хмуро. – Просто не до конца поняла суть, ммм, «задания».

– Ну, ты даешь! – Степанов изобразил искреннее удивление. – Большая вроде девочка, а не знаешь смысл слова «соблазнить». У тебя словарь есть? Или Интернет? Последний даже больше подойдет, там тебя быстро всему обучат, продемонстрируют, так сказать, все секреты в действии. – Степанов откровенно издевался. Похоже, все происходящее доставляло ему удовольствие.

– Видите ли, Игорь Михайлович, – то ли от злости, то ли от испуга я вспомнила наконец-то не только имя, но и отчество сидящего передо мной господина. Тот тут же перебил, великодушно разрешив называть его по-свойски.

– Можно просто Игорь, – пояснил он, – свои же люди.

– Так вот, Игоре-е-ек, – я пропела последний слог, с наслаждением заметив, как вытянулось лицо моего собеседника. – Мне не нужен толковый словарь, чтобы понять смысл слова «соблазнить». Вот только вряд ли в Интернете я отыщу ответ на вопрос – ЧТО, черт возьми, здесь происходит? И почему, – я сорвалась на крик, – вы считаете, будто вправе вламываться в мой дом и предлагать ТАКОЕ?

Моя эскапада не произвела на Степанова никакого впечатления. Он смотрел на меня, как на панду в зоопарке, мол, надо же, какой забавный зверек.

– Да, ты действительно не понимаешь, – проговорил он. – Никто тебе ничего не предлагает. Все предложения были высказаны утром. И ты согласилась. Теперь же я просто более подробно излагаю суть задания. Извини, но в моем мире нарушение достигнутых договоренностей жестоко карается. Да и вообще такие, как ТЫ, не отказывают таким, как Я.

Возмущению моему не было предела! Да что он себе позволяет? За кого принимает? Кем возомнил? Минуты две я хватала воздух ртом, будто выброшенная на сушу рыба, и наконец смогла выдавить из себя:

– Что-то я не помню, чтобы подписывала какие-то бумаги. Да и речь, насколько помню, шла совсем о другом.

– Что ж, память тебе не изменяет. А вот логика определенно, – теперь Степанов разговаривал со мной как с ребенком. Усталым тоном он растолковывал неразумному дитяти очевидные, по его мнению, вещи. – Ты же не настолько наивна, чтобы решить, будто кто-то станет с тобой возиться лишь для того, чтобы получить интервью у прославленного миллионера? – Игореша посмотрел на меня с сочувствием. Практически искренним. – Сама подумай, столько мороки ради того, чтобы в вашем, э-э-э, журнале, – Степанов брезгливо поморщился, – появилась статья о том, как тяжела и неказиста жизнь российского олигарха. Нет, дорогая моя, цель куда интереснее. Хотя сам Карасик о ней, разумеется, догадаться не должен.

– И как же я могу его соблазнить, чтобы он даже не догадался об этом?

Теперь взгляд Игорька демонстрировал брезгливость. Из милой панды я неожиданно превратилась в противного таракана.

– Да уж! – произнес он, разведя руками. – Мне характеризовали тебя как умную и перспективную журналистку, а на поверку ты оказалась непроходимой тупицей. Или прикидываешься? Послушай, у меня нет ни времени, ни сил, ни желания вести эти словесные баталии. Упражняться в остроумии, аргументировать, доказывать – все это не по адресу. Я сейчас изложу тебе несколько вариантов развития событий, а ты сама решишь, какой из них является более перспективным.

Итак, вариант первый. Ты соглашаешься и через неделю летишь с нами на острова. Летишь, заметь, на частном самолете в один из самых дорогих отелей мира. Вряд ли когда-то еще тебе выпадет такая возможность. Там ты отдыхаешь, загораешь, купаешься и наслаждаешься обществом богатых и знаменитых. Один из них – небезызвестный тебе Карасик, тот еще дамский угодник, сердцеед и обольститель. Так что общаться с ним одно удовольствие. По крайней мере, противно точно не будет. А дальше все просто. Тебе нужно обольстить этого мачо. Это вообще нетрудно, а для тебя так и вовсе пара пустяков.

Я недоуменно уставилась на Степанова. О чем это он? Я, конечно, особа привлекательная, но пока мне удалось соблазнить только несколько прыщавых юнцов, у которых гормоны в крови бушевали так, что они переспали бы и с крокодилом. Прочтя в моих глазах невысказанный вопрос, Игорек пояснил:

– Мы ведь далеко не случайно выбрали именно тебя. Дело в том, что у Карасика когда-то давно случилась несчастная любовь. Было это еще до того, как он стал тем, кем является, – в этот момент Степанов напомнил мне старуху-рассказчицу из старых сказок. Я так и представила, как он произнесет сейчас сакраментальное: «Долго сказка сказывается, да не скоро дело делается». В общем-то, я почти угадала. – Был он истово влюблен в одну девушку. Назовем ее Юля, – вещал Игорек, – а она возьми и предпочти нашего героя другому – более успешному и состоятельному. Вероятно, не будь этой истории, не состоялся бы и сам Карасик. Ну, ты понимаешь. – Я кивнула. – Юлю ту он, кстати, потом отыскал, когда разбогател. Кто его знает, зачем. Вероятно, думал вернуть былое, а может, еще по каким причинам. Только приехал, посмотрел и уехал, так как встретила его Наташа Ростова спустя десять лет замужества. Но первая любовь, как известно, на то и первая, что незабываемая. Потому питает наш Карасик слабость к определенному женскому типажу. Все пытается взять реванш. Вот потому мы тебя и выбрали из сотен претенденток. Мы пол-Москвы обегали, разыскивая подходящую особу, пока один из моих помощников случайно не наткнулся на тебя в редакции. Просто парадоксально, до чего ты похожа на ту самую Юлю. В прежнем варианте, разумеется, еще до апгрейда. – Степанов хохотнул, радуясь своей шутке. – Конечно, кое-какие изменения все же пришлось внести – отсюда и твоя блондинистость, и макияж – парикмахеры и стилисты, как ты понимаешь, заранее были проинструктированы. Зато теперь вы будто сестры-близнецы. Я поражен! – Мужчина поднял вверх обе руки, будто сдаваясь на милость победителю. – Уверен, – продолжил он, – это обязательно «сработает».

Обрушившаяся на меня только что информация определенно требовала осмысления. Но это все потом, сейчас меня мучил куда более насущный вопрос.

– Зачем вам все это? – выдавила я из себя.

Степанов усмехнулся:

– Ты права – у нас в этой истории свой интерес. Разумеется, все это мы затеяли вовсе не для того, чтобы уважить друга и партнера по бизнесу. Наш подарок – это «троянский конь», – сравнение с конем мне не особенно льстило, но озвучить свое мнение на этот счет я не решилась. Степанов между тем продолжил: – Наша «разведка» донесла, что на Канары Карасик летит не просто так. Бизнес-форум лишь прикрытие. У него на островах вилла, охраняемая так, что… Короче, настоящий Алькатрас. Проникнуть туда незамеченным даже нашим спецам не удастся. И вот, представь себе, в этой крепости состоится очень важная для нас встреча. Разумеется, тайная, секретная. Сама понимаешь – нам позарез необходимо узнать предмет предстоящих переговоров. Вот для этого нам и нужна ты.

Я недоуменно уставилась на Степанова. Интересно, он идиот или только прикидывается?

– Вы что же, всерьез полагаете, будто Карасик станет делиться со мной своими секретами? Я, конечно, что-то такое слышала про Мату Хари, но я точно не она.

– А ты и впрямь юродивая, – Игорек сочувственно покивал. – Разумеется, мы понимаем, что Карасик не дурак и не станет болтать о важных делах в постели. На самом деле твоя задача куда проще. Тебе и делать-то практически ничего не придется. Всего-то пронести на виллу один маленький «жучок». Вернее, сначала тебе предстоит сделать все для того, чтобы попасть в эту охраняемую крепость, а уже там в определенном месте в определенный час нужно будет установить подслушивающее устройство.

– Всего-то?! Всего-то?! – Я была поражена. – А в космос для вас за чем-нибудь сгонять не нужно? А что? Судя по тому, что вы обо мне думаете, вполне могла бы! – Я возмущенно фыркнула.

Степанов сверкнул глазами. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не ударить меня.

– Короче, так, – проговорил он сквозь зубы, – повторяю в последний раз для особо тупых. Я говорю, ты слушаешь! И не перебиваешь! – Он отдышался, пытаясь успокоиться, и продолжил уже ровным тоном: – Как я уже говорил, у Карасика исключительно сильная служба безопасности. Поэтому она ежедневно, – здесь он сделал выразительную паузу, – проверяет жилище на наличие различных несанкционированных устройств. С появлением постороннего на территории (то бишь тебя), думаю, бдительность усилится. Поэтому тебе нужно будет установить «жучок» непосредственно перед началом переговоров. А потом ты незаметно заберешь оборудование.

Я молчала. Не то, чтобы у меня не было вопросов – как раз наоборот, но задать их я не решалась, так как помнила, что говорить мне разрешено только в исключительных случаях.

– Конечно, задача непростая, – подытожил Игорек, – но вполне осуществимая. Особенно под нашим чутким руководством. И помни, деточка, – чудеса происходят лишь с теми, кто не знает, что чудес не существует.

Вот, гад, афоризмами заговорил.

Я вновь промолчала, так как понимала, что никакие мои аргументы не убедят Степанова в абсурдности его идеи. Раз они проделали такую работу по поиску «лже-Юли», раз не поскупились на приведение меня, как он сам выразился, в «приличный вид», очевидно, что все уже оговорено, обдумано и взвешено. Решение принято, и от меня даже согласие не требуется. Хотя о чем это я? С какой стати этот человек так легко распоряжается моей судьбой? Кто он такой, в конце концов? Гнев придал мне храбрости, и я выпалила:

– А если я откажусь? – И смело взглянула в глаза Степанову, изображая Зою Космодемьянскую. Во всяком случае, именно так, по моим представлениям, должна была выглядеть гордая, не сломленная фашистами особа.

На Игорька мое театрализованное представление не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он лишь равнодушно пожал плечами.

– Помнишь, в самом начале разговора я упомянул, что есть несколько сценариев развития событий? – Я утвердительно кивнула. – Так вот, если ты откажешься, дела пойдут иным, менее приятным для тебя, путем. Во-первых, ты вылетишь с работы с «волчьим билетом». Я лично прослежу, чтобы тебя не взяли ни в одно издательство. Даже в воронежскую «Вечерку». Пойдешь на улицу пирожками торговать. Разумеется, тоже не в столице.

Холодок пробежал по моей спине. Я была уверена – Степанов свое слово сдержит. С особым удовольствием испортит мне жизнь.

– А во‑вторых? – поинтересовалась я.

Степанов уставился на меня так, будто впервые видел.

– А тебе мало во‑первых? Что будет во‑вторых, я не придумал, но не сомневайся, надо будет, сочиню и во‑вторых, и в‑третьих, и в‑четвертых. Фантазии у меня хватит.

Отчего-то я ему верила.

– Знаешь, почему я – это я, а ты – это ты? – Игорька потянуло на философствование. – Потому что я не боюсь решать сложные задачи, а ты привыкла действовать наверняка. Так и будешь до старости свои гороскопы писать? Ты только подумай, какие перспективы перед тобой открываются! Ведь, если все выгорит, Селиверстов тебя щедро наградит. Очень щедро. Поверь, его возможности безграничны. И человек он не жадный. Хочешь, прямо сейчас подпишем контракт, что по возвращении в Москву тебе подарят квартиру и машину, а на твой счет перечислят 20 тысяч долларов?

Щедрость Степанова не произвела на меня никакого впечатления. В данный момент меня интересовало совсем другое.

– А что будет, если дело не выгорит? Что, если меня раскроют?

Игорек вновь пожал плечами:

– Конечно, такой вариант развития событий нельзя исключить. Хотя и допускать все же не стоит. Для нас это будет означать неприятности. Стандартные и вполне решаемые. А вот что будет с тобой, даже думать не хочу. Это я не для того, чтобы запугать, но исключительно, чтобы простимулировать. В твоих же интересах сделать все, чтобы тебя не разгадали.

Меня передернуло. Этот гад даже не скрывает, что кинет меня при первой же возможности на съедение волкам.

– Хорошо, – я зловеще улыбнулась, – а если я перейду на сторону врага? Возьму и «солью» вас Карасику. Сам же отмечаешь его сентиментальность. Влюблю этого типа в себя, а потом душу раскрою. В ноги бухнусь. Бес, мол, попутал, Селиверстов запугал. Не боитесь, что из-за моей откровенности весь ваш план накроется медным тазом?

Если честно, я ожидала от Степанова какой угодно реакции, но только не такой. Неожиданно для меня парень расхохотался. Он смеялся так заразительно, что при других обстоятельствах я бы непременно к нему присоединилась. Однако сейчас мне было явно не до веселья. Наконец, вдоволь нахохотавшись, Игорек достал из кармана пачку сигарет, извлек из нее одну и принялся разминать между пальцами.

– Деточка, какая же ты наивная и неискушенная! – Эти слова мужчина произнес едва ли не с умилением. – Пожалуй, в этом и заключается твоя сила. Но, видишь ли, это же является и твоей слабостью. Будь у тебя чуть больше жизненного опыта, ты бы знала, что когда дерутся титаны, людям лучше не вмешиваться. Тебя растопчут, словно букашку. Пойми, если выяснится, что за всей этой историей стоит Селиверстов, для него это не будет означать ровным счетом ничего. Еще одна неприятная ситуация, которых в его жизни были тысячи, если не миллионы. Коммерческий шпионаж – дело нечистое, но в МОЕМ мире никого этим не удивишь и не шокируешь. А вот ты дело иное. Как Карасик отреагирует на известие о поруганном большом и светлом чувстве, никто не знает. Предположим, звезды сложатся в твою пользу, и Андрей проявит благосклонность, отпустит тебя на все четыре стороны. Но ведь есть же еще мы, – Степанов хищно оскалился. – Сама понимаешь, что будет дальше: ночь, улица, фонарь, пирожки. И все это где-то на окраине Воронежа.

Мужчина потянулся и демонстративно посмотрел на часы.

– Ну что, будем продолжать перебирать варианты или достаточно? – произнес он.

Что мне оставалось? Глотая слезы, я смогла выдавить из себя только одно слово:

– Вполне.

– Ну, вот и славно. – Степанов поднялся. – А то я порядком утомился этой историей. Столько усилий ради очевидного исхода, – он театрально зевнул. – Ладно, пора и честь знать.

Я сидела в оцепенении, уставившись в одну точку. И только когда хлопнула дверь, возвестив об уходе Степанова, пришла в себя. Мне вдруг стал ясен смысл выражения «абсолютно пустая голова». По идее, должен был сработать инстинкт самосохранения, заставив мозг лихорадочно работать, выдавая одну гениальную идею за другой. Ан нет. Мыслей не было вовсе. Никаких.

Наконец я встала и пошла в ванную. Разделась, включила воду, встала под душ. Вода стекала по волосам, смывая остатки гелей, муссов и лаков, делавших мою прическу безупречной. Я надеялась, что жидкость, подобно селевому потоку в горах, унесет с собой в канализацию и весь негатив встречи со Степановым. Увы, все, что могла сделать живительная влага, – это смыть с лица дорогие тушь, тени и пудру. Да и то не до конца. Мой взгляд поймал искаженное отражение на хромированном «барашке» смесителя, и я расхохоталась, увидев то, во что превратилась буквально за полчаса. Мокрая курица – вот выражение, которое метко описывало мой внешний облик. Вселенская дура – фраза, соответствующая внутреннему содержанию.

Глядя на размазанную под глазами тушь и слипшиеся пряди волос, я вдруг осознала, что пришло время, и прекрасная принцесса превратилась даже не в Золушку, а в пустую тыкву. Фея на поверку оказалась злобным колдуном, а принц – реальной угрозой не то что благополучию, но и жизни.

Я не ошиблась лишь в одном – все происходящее действительно напоминало сказку, только очень страшную и современную. Ту, где вполне возможен и даже весьма вероятен плохой финал.

Взяв пену для умывания, чтобы смыть остатки косметики, я обнаружила, что флакончик пуст. Более того, пена закончилась уже очень давно, а я все забываю купить новую. Пришлось использовать обычное мыло. Стоит ли упоминать, что оно тут же противно стянуло кожу?

Ну и пусть, упрямо подумала я. В конце концов, зачем сохранять красоту, молодость и свежесть? Вполне возможно, жить мне осталось недолго.

Очень хотелось реветь, так как слезы наверняка бы принесли реальное облегчение, но их не было. Впрочем, как и сил «травить» себе душу, сознательно вызывая бурные эмоции.

Глава 3

Заочное знакомство с жертвой обольщения

Неделя прошла как в тумане. Степанов больше не объявлялся. На работе меня освободили от всех обязанностей, даже гороскопы передали Наде из отдела писем. Сначала я еще исправно появлялась по месту службы, но потом, поняв, что никто там меня не ждет, попросту перестала выходить из дома.

Целыми днями я торчала в Сети, по крупицам выискивая те сведения о Карасике, которые могли мне пригодиться с учетом изменившихся обстоятельств. Вообще информации об этом господине в Интернете было много, но вся она носила «официально-прилизанный» характер и не могла быть интересна с точки зрения потенциальной обольстительницы. Статьи, будто писанные под копирку, рассказывали об активах, росте благосостояния и успехах миллионера. Кое-где встречались данные о его возлюбленных. Я всматривалась в фотографии сопровождавших его моделей, пытаясь понять, что именно он предпочитает в женщинах. Но безуспешно: все спутницы Карасика были типичными для мужчины его круга – гламурные красотки, словно сошедшие с обложки глянцевого журнала. Ничего общего со мной. И никакие стилисты, визажисты и парикмахеры не смогут это изменить. Такими, как они, следует родиться.

С другой стороны, вероятно, именно в этом несоответствии и кроется моя сила? Может быть, Карасик устал от «Барби» и его потянет на обычную девушку? Если честно, в этот бред верилось с трудом. Такое возможно разве что в «мыльных операх». В реальности миллионеры предпочитают совершенно определенный типаж. И, хотя встречаются исключения, они столь редки, что лишь подтверждают общее правило.

Поэтому мне лично оставалось надеяться на то, что Степанов окажется прав и я действительно напомню Карасику его старую любовь. Мои «хозяева» сделали на это ставку, а им все же виднее. По моему мнению, это было рискованное и сомнительное мероприятие – как раз из тех, которые обречены либо на громкий провал, либо на ошеломительную победу. Вот только я и в том, и в другом случае оказываюсь в проигрыше.

Если верить СМИ, свободное от зарабатывания миллионов время Карасик проводил на своей яхте, где предавался чтению русской литературы. Еще моя потенциальная жертва любила футбол и горные лыжи.

Я составила список главных интересов Карасика, указав напротив каждого занятия свои размышления на этот счет. Вот что получилось:

• Классическая литература – «плюс», ибо я достаточно хорошо в ней разбиралась, чтобы поддержать беседу.

• Футбол – «минус», так как о нем я знала лишь то, что это командный вид спорта и что главной целью игры является забивание мяча в ворота противника. С другой стороны, это может быть и «плюс», ведь ничто не заводит мужчину, как возможность рассказать о любимом хобби заинтересованному и несведущему слушателю.

• Горные лыжи. Без комментариев. Как относиться к этому увлечению Карасика я так и не поняла, ибо в горы меня загнать нельзя было даже под дулом пистолета. Я отчаянно боюсь высоты. У меня даже при одной мысли о предстоящем полете живот скручивало в тугой клубок.

• Рок-музыка. «Плюс». Выяснилось, что у нас с Карасиком примерно общие музыкальные пристрастия. Мне тоже нравились и Red Hot Chili Peppers, и Garbage, и Motley Crue, и The Doors.

• Дайвинг. Неоднозначно. Я никогда не спускалась на глубину, но всегда очень хотела попробовать. Возможно, Карасик будет пленен моей неопытностью и попробует себя в роли инструктора. Это могло бы нас сблизить. А возможно, его будет раздражать путающаяся под ногами особа. Что ж, тогда я просто не стану этого делать. Жили мы без морских глубин без малого двадцать пять лет и еще проживем.

Помимо этого, миллионера периодически замечали на балете, театральных представлениях, в опере и т. п. Правда, трудно понять, что из этого его действительно интересовало, а что было частью имиджа. Я решила не забивать голову размышлениями на этот счет. Балет и оперу я никогда не понимала, и сейчас было поздно что-то менять. Вряд ли за одну неделю я смогу стать экспертом в этих областях.

Дни тянулись бесконечно. Не то, чтобы я очень мечтала о предстоящей поездке. Напротив! Но пусть уж лучше все скорее случится и произойдет. В то же время меня бросало в дрожь от каждого телефонного звонка, всякого стука в дверь. Я все ждала еще какой-то пакости от Степанова и его хозяина. Но они по какой-то причине решили оставить меня в покое, ничем не напоминая ни о себе, ни о своем поручении.

Глава 4

В самолете с врагом

Как известно, все когда-нибудь заканчивается. Вот и мое томительное ожидание подошло к своему логическому завершению. В понедельник (не зря этот день окрестили тяжелым) рано утром за мной приехало черное авто. Ни больше ни меньше. Хорошо хоть, не воронок. Вообще же тачка знатная. Даже я, человек, который нисколько не разбирается в машинах, осознала всю крутизну транспортного средства.

В другие времена поездка в подобной «карете» доставила бы мне немало удовольствия, но не сейчас. Сегодня, садясь в салон, я испытывала эмоции, аналогичные тем, которые, по моему мнению, испытывали Анна Болейн, Мария-Антуанетта или Мария Стюарт, отправляясь на эшафот. Вряд ли им было важно, какой экипаж везет их к месту казни.

Когда мы приехали в аэропорт, меня трясло мелкой дрожью. Это мое обычное состояние перед экзаменом и полетом. Сегодня же оба события соединились воедино, так что волнение я испытывала двойное.

Таможню я прошла. Быстро и без особых хлопот. Документы (паспорт и визу) мне передал водитель, а затем автомобиль подъехал к самому трапу летательного судна.

Здесь меня встречали улыбчивые стюардессы. Обычно в этом месте следовала проверка билетов и документов, но этот рейс трудно было назвать обычным. Барышни поприветствовали меня и пригласили пройти в салон. Еле передвигая негнущимися ногами, по слегка раскачивающимся ступенькам я поднялась на борт.

Представшая моему взору картина разительно отличалась от самых смелых фантазий относительно того, как должен выглядеть салон частного самолета.

Сдержанное великолепие – вот как можно было охарактеризовать увиденное одной фразой. Строго и лаконично, хотя и отнюдь не аскетично. С одной стороны, никакого золота и бриллиантов. Даже стразов Сваровски не наблюдалось. С другой – интерьер салона был выверен до мелочей. Чувствовалось, что над его созданием тщательно потрудились дизайнеры.

Справа располагался длинный мягкий диван приятного кремового цвета. Слева – два кресла, расположенных друг напротив друга. Между ними – небольшой столик. На нем – ноутбук все с тем же надкушенным яблоком на крышке: похоже, в этом мире техника прочих марок просто не признавалась. Рабочая зона включала в себя также широкий комод с расположенной на нем оргтехникой.

В хвостовой части, по всей видимости, располагались обеденная зона и зона отдыха: несколько кресел, стол, сервированный на четыре персоны, огромная плазменная панель и еще один диван. За перегородкой, как я поняла, располагались технические помещения.

Из пассажиров я прибыла на самолет первой, что, в общем-то, вполне объяснимо, учитывая мой статус. Я не знала, какое из мест мне положено занять. Удивительно, но с первого раза вот так и не разберешь, где тут место «хозяина». Каких-то особых отличий заметно не было.

Справедливо рассудив, что это не мои проблемы, я уютно расположилась в кресле, выбрав, правда, самое дальнее и одиноко стоящее. Хотя рассчитывать на то, что этот шаг спасет меня от неминуемого общения с «честной компанией» не приходилось. В конце концов, они решили взять меня с собой в этот полет вовсе не по доброте душевной. Насколько я поняла, САМ собирался меня о чем-то таком проконсультировать и проинформировать. А это значит, что прямого контакта с ним избежать все равно не получится.