Звездный порт

Леонид Кудрявцев

Звездный порт

1

Анчар размахивал ветвями, протяжно выл и швырял в Антона Волчонка смертоносные яблоки. Тяжелые, покрытые толстой коричневой кожурой плоды, ударившись о каменистую землю, с громким треском взрывались. Ошметки яблок, разлетавшиеся при этом во все стороны, опасности не представляли, а вот зеленоватый газ был ядовит, очень ядовит. Одного вдоха могло хватить, чтобы отправиться в мир иной.

Волчонок улепетывал со всех ног. Он знал, с анчаром шутки плохи. Тут спасает лишь ловкость и умение быстро бегать, уклоняясь от обстрела и рассчитывая путь так, чтобы с размаху не влететь в облачко смертельного газа.

Надежное укрытие! Вот о чем он сейчас мечтал.

Если удастся добежать до того большого обломка скалы, поросшего воронками диких репродукторов, что выползли из подземных укрытий глотнуть свежего ночного воздуха…

Сколько до него? Пять десятков шагов? Четыре? Много это или мало?

В обычных условиях – ерунда, но сейчас – много, очень много. Пять десятков шагов… Точнее, уже четыре. А дальше…

Волчонок прыгнул вправо, сделал шаг назад и сиганул влево к обломку скалы, успев при этом заметить, как на пятачке, где он должен был сейчас оказаться, рванул очередной коричневый шар.

Ага, увернулся…

Что дальше? До заветной каменюки все еще несколько десятков шагов.

Вот сейчас… вот так…

Антон перекатился и по прямой сократил расстояние до убежища, по крайней мере, на десяток шагов.

Что, съело, тупое дерево?

Он отскочил в сторону и замер, сообразив, что обстрел прекратился. Неужели снаряды кончились? А что, если?..

Волчонок оглянулся. Оказывается, он не так далеко отбежал от анчара. До него буквально рукой подать. Вот бы еще определить, отчего дерево-убийца перестало в него палить. Впрочем, так ли это важно? Первоочередная задача – добраться до вожделенного обломка скалы. Не ровен час, анчар опять вздумает пострелять по мишеням.

Нет, вроде успокоился.

Добравшись до валуна, Волчонок спрятался за ним, прислонился спиной к его шероховатой поверхности, машинально отметив, что та более теплая, чем у камня, на котором он спит. Совсем чуть-чуть, но все-таки. Вот если бы еще под боком не было этого любителя бросать отравленные бомбы…

Почему рядом с мясными деревьями всегда растут анчары? Может быть, так надо? А что, если у них симбиоз и древесные убийцы охраняют производителей мясных плодов? Очень уж они, плоды эти, вкусные. Настоящее мясо.

Мясо…

По идее Антону надо бы вернуться в свое логово возле порта, но сейчас ему не особо этого хотелось. Топать слишком далеко. А вот в животе урчало просто немилосердно. Сколько дней он не ел?

Два? А может, больше?

Впрочем, там, на Земле, иногда приходилось труднее, гораздо труднее. Здесь же, на границе между Свалкой и джунглями, жить можно. Есть где спать, при некотором везении молено раздобыть, чем перекусить, а если появится желание ухватить удачу за хвост, так за Свалкой расположен космопорт. Если не струсишь и дурака не сваляешь, он тебе такую возможность предоставит.

Порывшись в карманах, Антон вытащил лепешку быстрогрева, отломил от нее небольшой кусочек и скатал шарик. Теперь осталось только на него плюнуть и положить на землю перед собой.

Плюнул и положил.

Шарик пустил в небо тоненькую струйку дыма, потом вспыхнул ярким, почти бездымным пламенем. Минут на десять его точно должно хватить.

А больше и не надо. Нашарив в траве увесистый булыжник, Антон отколол им от кустика стекляники приглянувшуюся веточку, прямую и нужной длины. Вытащив из-за пазухи похищенный плод мясного дерева, размером с голову взрослого бульдога, Волчонок насадил его на острый кончик веточки и стал обжаривать на костре.

Через пару минут от плода запахло так восхитительно вкусно, что в желудке у Антона забурчало, словно там поселилась целая стая сварливых старух. Еще через несколько минут он решил, что еда готова, аккуратно положил плод на широкий и плоский лист все той же стекляники, острым краем другого листа разрезал его корочку и, отхватив первый кусочек, впился в него зубами.

Объедение, просто объедение! Можно язык проглотить.

Он лопал вкуснющее мясо, стараясь, есть помедленнее. Вот так, тщательно пережевывая каждый кусочек, и не очень много сразу, иначе будет плохо…

Все, вот сейчас надо остановиться… ну еще один кусочек… Да, вот сейчас уже все, пока все. Надо сделать перерыв.

Вынув из кармана кусок теплоизолирующей пленки, прозрачной, удивительно прочной, который он не так давно раздобыл на Свалке, Волчонок завернул в него остатки еды и сунул их за пазуху.

Вот здорово, что у него куртка такая крепкая и слегка ему великовата. А иначе пришлось бы доставать какую-нибудь сумку, что не так-то легко сделать. Хорошие, рассчитанные на человека сумки ему до сих пор еще не попадались. Даже на барахолке Сватай.

Свалка. Волчонок криво ухмыльнулся.

Думал ли он там, на Земле, отравленной ядовитыми отходами, что, улетев с нее, окажется в самом бедном районе космопорта, в настоящих трущобах? Стоила ли овчинка выделки? Стоила, наверняка стоила.

Подумав об этом, Антон невольно взглянул вверх, туда, где на крае небосвода, противоположном от светила, висела серебристая тарелка летающего города.

Вот куда ему нужно на самом деле. Вот где он сумеет найти возможность спасти Землю. Наверняка она существует. Можно не сомневаться, тем, кто построил космопорт и летающий город, это под силу. Они еще и не на такое способны. Вот только захотят ли?

Ну да ничего, он сумеет их заставить. И для начала необходимо выбраться со Свалки. Потом Антон должен получить статус свободного гражданина. Обойдется это дорого, но ради спасения родной планеты можно заплатить любую цену.

Между прочим, валяясь без дела на земле и мечтательно разглядывая небо над головой, этого не добьешься. Значит, ему надо немного отдохнуть, а потом, благо у него теперь есть кое-какой запас пищи, снова отправиться на окраину космопорта, караулить «его величество шанс»… Попытаться для начала получить работу, биться головой о стену, раз за разом, раз за разом, с упорством и терпением, которого ему не занимать.

Ничего, на Земле случалось попадать в переделки и похуже. Правда, тогда с ним был Дядюшка-волк…

Антон вздохнул. Не хотелось ему в этом признаваться, но он частенько скучал по своему наставнику. С ним было веселее, надежнее, и он так много знал.

Наставник, оставшийся на Земле.

К счастью, голодная смерть ему не грозит. Сражение с преследователями оплатили щедро, весьма щедро. Теперь Дядюшку примет к себе любая стая и в благодарность за полученные сокровища будет холить, лелеять и всячески ублажать до конца дней. До конца дней…

Все же нужно было немного отдохнуть. Поспать хотя бы пару часиков. В порт лучше возвращаться сытым и полным сил. Это значительно повышает шансы найти работу. Наниматели великолепно чувствуют, в какой форме находится будущий работник.

Антон лег на спину, раскинул руки крестом и канул в блаженное состояние покоя и дремы, словно путник, мучимый жаждой, в неожиданно открывшуюся за поворотом дороги реку.

Расслабиться, отдохнуть…

Уже засыпая, он подумал, что если бы охранники корабля, на котором он сюда летел «зайцем», изловив, не отобрали у него все личное имущество, за исключением миниатюрного универсального переводчика, то жить здесь было бы легче. Впрочем, он попался, и, значит, охрана находилась в своем праве. Но все-таки обидно. Будь у него… та шутка, которая могла делать дырки на расстоянии… оставь они ему обычный охотничий нож…

В общем, Антону не повезло, крепко не повезло. А потом, может быть, желая компенсировать это невезение, судьба ему улыбнулась. Побродив по космопорту и прилегавшей к нему Свалке пару дней и не сумев заработать даже на еду, Волчонок вспомнил земной опыт и решил исследовать нежилую пустошь между Свалкой и джунглями. К этому времени он уже знал, что в джунгли соваться не стоит. Живым не вернешься. Да и на пустошь время от времени наведывались всякие опасные, хищные твари. Однако он все же рискнул и попытался найти еду именно там.

Это было верное решение. Удирая от какой-то решившей поохотиться на него зверюги, Антон обратил внимание, что она не стала его преследовать, когда он взобрался на небольшой холмик, поросший необычной синеватой травой. Сделав надлежащие выводы, он нарвал этой травки, которую впоследствии назвал страж-травой, и, спустившись с холма, продолжил исследование пустоши. С этого момента твари из джунглей перестали обращать на него внимание.

Таким образом, Волчонок стал, чуть ли не единственным обитателем Свалки, в поисках пропитания навещавшим пустошь. Поскольку на анчаров страж-трава не действовала, добывать еду приходилось с большим риском для жизни, но голодная смерть ему теперь не грозила.

Для жителя Свалки это уже немало. А дальше, если ему повезет и если он умудрится все-таки стать гражданином…

Волчонок повернулся на бок и, подложив руку под голову, окончательно ушел в страну сновидений. Там его ждали и Дядюшка-волк, и старая хромая волчица по кличке Дочь Сатаны, некогда выкормившая его своим молоком, и многие другие мыслящие, оставшиеся на Земле – друзья и враги. Они проходили перед ним длинной шеренгой, и всем было от него что-то нужно… Каждый хотел ему что-то сказать или напомнить. Где-то в середине очереди объявился Морган.

– Мы с тобой еще встретимся, – злобно осклабившись, сообщил он Волчонку. – Мы обязательно встретимся.

2

– Жизнь – гадкая штука, – объявила Мадам. – Она отвратительна, несправедлива и очень, очень жестока, но более всего удручает даже не это, а то, что ее жестокость совершенно бессмысленна. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Тари кивнула. Большего от нее сейчас не требовалось.

– Любой мыслящий где-то в глубине души это знает, – продолжила Мадам. – Впрочем, многие стараются об этом забыть, ибо знание подобных истин не делает жизнь приятнее. То есть грубая реальность в данном случае вступает в битву с мягкой, обволакивающей верой в иллюзии и неизбежно проигрывает. Так и положено, замечу мимоходом. Иллюзии побеждают всегда. Они для этого и существуют. Тебе ясно?

Тари кивком подтвердила, что ей все понятно.

– Неделю назад, увидев тебя в первый раз, я сразу поняла, что ты не дура. Поэтому – берегись. При нашей работе ум совершенно излишен и значительно усложняет жизнь. Прячь его и никогда не пытайся продемонстрировать. Учти, клиенты боятся умных девушек, и каждый раз, проявив этот свой пресловутый ум, ты в конечном итоге потеряешь очень неплохие деньги.

Сказав это, Мадам сделала паузу и, дождавшись, когда Тари кивнет в третий раз, издала тихий одобрительный свист. Щетинистый краб-блюдолиз, который сидел на подоконнике и полировал замшевой тряпочкой листья медного цветка, доводя их до зеркального блеска, тут же бросил свое кропотливое занятие и, спрыгнув на пол, метнулся к стоявшему в углу комнаты старинному сундуку, окованному железными полосами.

– Достань, – приказала ему Мадам.

– Вы имеете в виду…

– Да, рабочую одежду. Сегодня у нашей новенькой первый рабочий день. Ее обучение закончено.

– Но учителям манер и преподавателю вежливой беседы заплачено за две недели, – напомнил краб. – В то время как…

– Я знаю, – вздохнула Мадам.

Лицо ее, похожее на большую влажную подушку, вдруг покрылось глубокими морщинами. Вроде бы у расы паттлов, представительницей которой была Мадам, они означали глубокую печаль и даже сочувствие.

Сочувствие? Ну-ну…

– И все-таки?..

– У нас нет иного выхода. В порту сейчас слишком много кораблей, и нас соответственно осаждает толпа посетителей. А каждый потерянный посетитель – это упущенные деньги. Сейчас мы не можем позволить себе такую роскошь. Мы не можем терять деньги.

– Но мы заплатили…

– Она показала себя способной ученицей. Значит, всем, что недополучила у учителей, овладеет в процессе работы. Если она прямо сегодня приступит к работе, то не только вернет потерянные на учителях деньги, но еще и принесет большую прибыль.

– Не нравится она мне, – сообщил краб.

– Твоего мнения никто не спрашивает. Главное, чтобы она нравилась клиентам. А уж это почти наверняка произойдет. Или я ничего не понимаю в ремесле, которым зарабатываю себе на жизнь пятьдесят стандартных лет?

Сказано это было сухим, резким тоном, и блюдолиз, как только Мадам замолчала, поспешил загладить свою вину, согнув тонкие, словно сделанные из спичек ножки и почтительно опустив вниз массивные, очень опасные на вид клешни.

– Не тяни время, – приказала Мадам. – Доставай. Давай, пошевеливайся…

Волчком крутанувшись на месте, краб откинул крышку сундука и, пристроившись с краю, зашарил клешнями в его глубинах. Вот он извлек старую, потрепанную книжку со скабрезными иллюстрациями, швырнул ее обратно, вытащил чепец с привязанными к нему кроличьими ушками, добавил к нему две белые тряпочки, кажется перчатки, и оглянулся на Мадам. Та покачала головой, и отобранные вещи снова канули в недрах сундука.

Что теперь? Широченные панталоны в цветочек и нечто решетчатое, смахивающее на корсет?

– Нет, – вынесла вердикт Мадам. Газовое, почти прозрачное платье с тремя рукавами и странным выступом на уровне талии?

Не пойдет.

Костюм из черной, блестящей кожи, дополненный усеянным шипами ошейником в виде восьмерки, сразу на две шеи?

Не это.

Вечернее платье и легкая накидка из сжиженного тумана?

Мадам поморщилась, и щупальца, расположенные над ее лбом, недовольно заколыхались.

– Вот! – воскликнул блюдолиз. – Вот, может быть, это.

Клетчатая юбка, белая блузка и школьный фартучек.

– Стоп, подожди, – велела Мадам.

Она окинула Тари оценивающим взглядом, потом еще раз внимательно оглядела ее с ног до головы и только потом довольно хмыкнула.

– Подойдет? – обрадовался краб.

– Не совсем то, но сгодится. Фигурка у нее для людей стандартная, не раскормленная. Честное слово, получится неплохо. Этакая школьница-нимфетка… Среди посетителей есть немало любителей подобных образов. Более того… у меня даже есть пара конкретных заказов, – бормотала Мадам, – от желающих приобщиться к этой стороне культуры людей. И даже прямо сейчас есть один, которому можно было бы ее подсунуть. Он не постоит за ценой и не будет слишком груб…

Тари мысленно вздохнула.

Значит, прямо сейчас. Скверно. У нее даже нет времени что-нибудь придумать. Придется действовать по обстоятельствам, с ходу. Впрочем, благодаря определенным талантам у нее это неплохо получается. И раз надо… Однако все складывается не слишком хорошо. Она-то рассчитывала, что ее не тронут еще, по крайней мере, неделю. А тут…

Скверно, очень скверно.

– Пусть оденется, – приказала Мадам.

Ну, это запросто.

Проворно скинув рабочий комбинезон, Тари забрала у блюдолиза найденные тряпки, натянула их на себя и крутанулась на носках, давая возможность Мадам полюбоваться тем, как они на ней сидят.

– Прелестно, прелестно, – сообщила Мадам. – А теперь, девочка, тебе надлежит отправиться в номер Э-95 и услужить клиенту, который там находится, самым наилучшим образом. Это – твой дебют в нашем борделе. Поэтому, после того как клиент будет удовлетворен, тебе дадут два часа отдыха. В дальнейшем на подобную милость можешь не рассчитывать. Я не хотела бы рисовать перед тобой радужные перспективы или будить у тебя несбыточные надежды. Однако если ты проработаешь у нас не менее двух десятков лет и сумеешь проявить себя наилучшим образом, фирма предоставит тебе возможность взять кредит и открыть свое дело. Если не веришь, что такое, возможно, взгляни на меня. Мне это удалось. Чем ты хуже?

Теперь ей полагалось ответить, и Тари покорно произнесла:

– Я буду стараться.

– Вот и отлично. А сейчас – за дело. Оно тебя ждет, оно станет твоим на всю оставшуюся жизнь, оно будет тебя кормить и поить, и ты обязана его любить, для того чтобы не сплоховать. На клиентов можешь мысленно плевать с высокой колокольни, а вот дело свое ты должна преданно любить и тогда ты точно преуспеешь. Иди, тебя ждут.

Тари послушно повернулась и вышла из покоев Мадам.

Шагая по широкому коридору, чьи стены украшали голографические картины с фривольными сюжетами, она думала о том, что Мадам, которая принимала ее за наивную простушку, прежде не выезжавшую за пределы своей планеты, самым бессовестным образом лгала. Вздумай Тари и в самом деле заняться этим ремеслом… никаких перспектив перед ней просто даже не могло возникнуть.

В убогих кабаках других космопортов Тари не раз видела несчастных, которые прошли через систему подобных борделей и превратились в моральных и физических калек, потерявших надежду хоть на какое-то будущее. Всего лишь один откровенный разговор с кем-нибудь из них излечивал от любых иллюзий и давал стопроцентный иммунитет против вранья подобных мадам.

Ну и кроме того…

Тари свернула за угол. Комната, в которой ее ждал клиент, находилась в другой части огромного борделя. Так что идти до нее было еще далеко.

Ну и кроме того… У нее есть свои, личные планы, о которых она и не думала забывать. Ей надо было прожить в этом бардаке всего лишь две недели. Одну она продержалась, а вот дальше… Первый клиент! И на неделю раньше, чем она рассчитывала.

Скверно, очень скверно…

– Удачной работы! – пожелала ей зеленокожая девица с ближайшей картины. – Покажи себя наилучшим образом. От тебя ждут именно этого.

– Покажу, – машинально ответила Тари. – Еще как покажу.

А голографическая жрица, любви уже потеряла к ней всякий интерес. Ухватив предмет, здорово смахивающий на веник, она принялась сноровисто охаживать им по ушам некое существо, похожее на бегемота.

Тари покачала головой. Наверное, ответив, она поступила правильно. Вчера одна ученица шепнула ей, что девицы с этих картинок не только разговаривают, но также еще и шпионят. Заложенный в них интеллект вполне это позволяет.

– Ты должна его изнурить, – посоветовала трехногая красотка со следующей картины. – Мужчины это любят. Я их всегда изнуряю. Тебе, конечно, сделать это труднее, но вполне возможно. Действуй!

– Обязательно, – пообещала Тари.

Она еще раз свернула за угол и нарвалась на напутствие очередной электронной шпионки:

– Помни, если клиент останется доволен, то и ты будешь не в убытке.

– Помню.

Вообще пока ей сопутствовала удача. Возле двери комнаты Тари никаких живых картин с назойливыми девицами не наблюдалось, а располагалась она как раз по пути. Почему бы этим не воспользоваться?

Тари так и поступила, прихватив с собой несколько компактных и весьма необходимых вещичек. Спрятав их в карман школьного фартука, она продолжила шествие по коридорам борделя.

Собственно, теперь ей идти оставалось недолго. Всего лишь два коридора. На середине второго, уже увидев дверь номера Э-95, она неожиданно подумала, что все может и обойтись.

В самом деле, вдруг этот неведомый клиент захочет от нее лишь какой-нибудь мелочи? Погладить за ушком? Почесать спинку? Это она может, это еще терпимо. И тогда она получит передышку, тогда можно будет…

Тари открыла дверь и вошла.

На гигантской, украшенной всевозможными бантиками и рюшечками кровати лежала исполинская туша. Из нее торчало несколько худых, покрытых редким волосом ножек и ручек. Причем, количество верхних и нижних конечностей не совпадало. Ручек, кажется, было на две больше. Еще из верхней части туши высовывалось несколько гибких стебельков, заканчивающихся большими сизыми глазными шарами.

Шары эти, едва Тари переступила порог, тотчас повернулись к ней и стали ее рассматривать.

Девушка остановилась, пытаясь определить, насколько может быть опасен этот клиент. Чем ей грозит близкое знакомство с ним? Возможно, и правда, от нее сейчас всего лишь потребуется…

Э, нет, так не годится. В таких случаях не стоит полагаться на авось. Придется считать, никуда не денешься, ближайшие полчаса придется считать. Сейчас ей вовсе не хотелось это делать, но выхода не было.

Тари шагнула во вневременье и оттуда во всех подробностях увидела, что с ней собирается проделать эта туша, каким образом и как долго. Ей стало так тошно, что она быстро вывалилась обратно, в обычное время. И совершенно напрасно, поскольку явно придется считать еще раз, снова тратить силы, а они у нее не бесконечны.

Голос у клиента оказался хриплым и очень громким.

– Иди ко мне, моя кошечка, – приказал он. – Я тебя уже заждался. Мне нравится твой костюм, с ним можно такие штуки придумать! Иди же скорее.

– Сей момент, – ответила Тари.

Жаль, очень жаль. Из-за жадности Мадам рухнул прекрасный, хорошо продуманный план. А ведь Тари всего лишь надо было дождаться, когда прилетит Крокод. Это будет через неделю, но она… нет, неделю такого она не выдержит.

Да… Идея перекантоваться пару недель в борделе еще недавно казалась Тари совсем неплохой. У нее были свои несомненные плюсы. Она давала шанс исчезнуть, сделаться невидимой для возможных преследователей на территории космопорта. Что немаловажно. При всей своей огромной величине космопорт имел одну особенность. Надолго остаться незамеченным здесь было нельзя. Любой, кто идет по ее следам и случайно заглянет на эту планету, потратит на поиски всего лишь несколько часов. А потом…

Мораль? После того, что она повидала в жизни… нет, вот моральные соображения ее не трогали вовсе. Может быть, она даже и могла бы отработать эту оставшуюся неделю, если бы первый же клиент, начитавшийся дешевых, грязных, написанных психопатами текстов, не вознамерился претворить кое-какие почерпнутые из них рецепты в жизнь.

Нет уж, превратить себя в калеку Тари не позволит.

А значит… Да, выбора у нее и в самом деле не было. Остается лишь один вариант возможных действий, и поэтому терзаться сомнениями не имеет смысла.

Подойдя к кровати, она спросила:

– Ты твердо решил сделать меня своей маленькой подружкой?

– Твердее не бывает, – заверил клиент. – Стоит тебе подойти ко мне еще на шаг, и ты в этом убедишься.

– Что ж, – вздохнула Тари. – Ставки сделаны.

– Точно, – поддакнул клиент. – Иди же ко мне, моя радость. Мы сейчас сольемся в…

Договорить ему Тари не дала. Со скоростью атакующей гюрзы выхватив из кармана острый керамитовый клинок, она отхватила толстяку глаз, одним движением перерезав стебель, на котором он держался.

– Больно! – взвыл клиент. – Что это?!

– Молчи! – приказала ему Тари. – Издашь хоть звук или шевельнешься, убью на месте. Тоже мне, любитель сладенького.

3

С той стороны, где находился космопорт, взмыл разноцветный полосатый диск и, беззвучно проплыв над крышами ближайших домов, рванул в небо и стал набирать высоту.

Космический корабль. Какой расе он принадлежит?

Этого Волчонок не знал. Да и не все ли равно ему сейчас? Гораздо важнее было, например, найти работу.

И все-таки он не удержался, проводил стартующий корабль взглядом, ощутив, как где-то в груди на мгновение родилась сладкая тоска по далеким планетам, по другим мирам.

Кто знает, может быть, на них все совсем по-другому, может, там живется лучше, привольнее и без всяких забот? Может быть, там сокрыты некие невероятные; неведомые чудеса? И хранится в этих мирах мудрость и сила, ждут, когда появится кто-нибудь вроде него? Уж Волчонок-то найдет им применение, он знает, на благо какой планеты их надо направить. Есть одна, некогда голубая, с чистым воздухом и вкусной водой, а теперь изгаженная, ставшая местом, в котором…

– Жрать у тебя есть?

Голос был высокий, в высшей степени противный и принадлежал он, конечно же, спамеру. Кому еще? Для того чтобы в этом убедиться, надо лишь скосить глаза. Спуститься с небес на землю и оглядеться вокруг.

Волчонок так и сделал.

Спамер собственной персоной. Шарообразный, мохнатый, на коротких, толстеньких лапках. Устроившись возле ног Антона, он глядел на него с совершенно нахальным видом и даже радостно улыбался.

– Вот как, – протянул Антон. – Помнится, расстались мы не самым лучшим образом. И, кажется, ты при этом кричал мне вслед что-то очень обидное. Вроде бы это были пожелания, чтобы я поскорее сдох. Не так ли?

– Было, – не моргнув глазом, подтвердил спамер. – Но ведь ты выжил?

– И что?

– Значит, с тобой снова можно общаться. И потом, от тебя явственно пахнет пищей. А ты прекрасно знаешь, что, накормив меня, купишь право задавать самые разнообразные вопросы в течение оговоренного времени. Если знаю – обязательно отвечу. А знаю я, кстати, очень много.

Никто на всей Свалке не знает столько, сколько я. И цены у меня самые низкие.

Тут было без обмана. Знал спамер много и продавал знания дешево. Частенько просто за еду. А обиды… Стоит ли помнить о них, если есть возможность получить сведения об окружающем мире, сведения, в которых он нуждался больше, чем в еде?