Конституционно-политическое многообразие

Константин Старостенко

Конституционно-политическое многообразие

© К. В. Старостенко, 2008

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008

* * *

Введение

Ведущее место среди правовых норм, регулирующих конституционный строй в период развития федеративных отношений и становления новой российской государственности, принадлежит нормам Конституции Российской Федерации. Это обусловлено тем, что Конституция наделена высшей юридической силой и является базой текущего законодательства (ст. 15). Нормы закрепляют главные основы российского государства, перспективы его развития, в них находит выражение его гуманная сущность, принадлежность к числу демократических стран. В качестве главных устоев выступают основы конституционного строя – основополагающие принципы, которые призваны обеспечить Российской Федерации характер конституционного государства.

Основами конституционного строя, согласно Конституции Российской Федерации (ст. 1), являются, прежде всего, демократизм, выражающийся в народном суверенитете, разделении государственной власти, идеологическом и политическом многообразии, признании и гарантировании местного самоуправления; федерализм, основанный на государственной целостности, единстве государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации; правовое государство, воплощением которого и является конституционное государство; признание государством человека, его прав и свобод высшей ценностью. К основам конституционного строя, закрепленным Конституцией Российской Федерации, относятся суверенность Российского государства и республиканская форма правления.

Признавая общепризнанные принципы и нормы международного права, Конституция Российской Федерации закрепляет принцип политического многообразия (ст. 13). Однако практика свидетельствует о том, что сущность данного принципа так до конца и не раскрыта. Многие исследователи отождествляют его с «многопартийностью», «идеологическим многообразием», хотя данным феноменам в Конституции Российской Федерации отведено особое место. Кроме того, определенная часть политиков и политологов считают принцип политического многообразия вообще неприемлемым для Российской Федерации.

Несмотря на очевидную актуальность и практическую значимость данного направления научных исследований, проблема принципа политического многообразия в российском праве в настоящее время разработана недостаточно. Поэтому обращение к данному вопросу может быть объяснено несколькими обстоятельствами. Во-первых, до сих пор неясно, является ли принцип политического многообразия благом вообще и, в частности, как он соотносится со становлением новой российской государственности. Во-вторых, отсутствует единство в понимании теоретиками и практиками роли объективных условий, способствующих или препятствующих его становлению. В-третьих, нет четкого понимания роли и значения субъективного фактора в становлении политического многообразия в российском обществе.

Наша задача состоит в анализе различных аспектов принципа политического многообразия как отправной идеи, основного начала нормативно-правового регулирования политических отношений, а также в критическом осмыслении российского законодательства, закрепляющего требования принципа политического многообразия и возможности его реализации в социально-политической практике Российской Федерации.

Глава 1

Методология теоретико-правовых основ конституционно-правового принципа политического многообразия

§ 1. Теоретические подходы к исследованию конституционно-правовых принципов

Рассматривая вопрос о конституционно-правовом принципе политического многообразия, невозможно абстрагироваться, по нашему мнению, от такого основного понятия, как «принцип права» вообще. Отметим, что в современной юридической науке весьма причудливо переплелись многие понятия, которые содержат в себе категорию «принцип»: «правовые принципы» и «принципы права». Они очень близки по своему значению, но все же не тождественны, это рядом положенные категории.

Так, осмысливая понятие «правовой принцип», необходимо помнить, что прилагательное «правовой» характеризует данный принцип как принадлежащий к полю деятельности права. Существуют принципы и в других областях знания и деятельности: математические, логические, политические, сферы управления и т. д., которые подразделяются на общие, специальные или частные. Некоторые принципы затрагивают несколько областей: например, принципы системности, объективности, гласности, демократизма, стимулирования. Тем не менее в каждой сфере знаний и деятельности существуют специфические, именно ей присущие принципы. Скажем, принцип политической целесообразности присущ только политической сфере, а принцип экономической целесообразности – экономической. Таким образом, принцип (от лат. principium) – это исходная руководящая идея, лежащая в основе всякой организации, деятельности, отрасли знания и т. д. Кроме того, надо признать, что во всех этих областях существует и действует не один, а целая система принципов.

Анализируя понятие «правовой принцип», необходимо помнить, что это категория правового сознания, а значит, правовой принцип относится к правовой сфере отношений. По мнению исследователя Р. С. Бурганова, правовые принципы предшествуют системе права, они складываются из исходных юридических положений и идей, которые по тем или иным причинам на данном этапе общественного развития в содержание действующего права государства не входят, не зафиксированы в виде действующих правовых норм[1], их свойствами не обладают. Принципы права в отличие от правосознания имеют объективный характер и закреплены в нормативно-правовых актах или иных формах права.[2] Думается, можно полностью согласиться с данным мнением.

Об этом еще раньше писал Ф. Н. Фаткуллин. Он подчеркивал, что принципы права отличаются от правовых принципов тем, что выступают в качестве отправных положений, которые входят непосредственно в содержание права, представлены в нем в качестве важнейших норм, реально выражены и закреплены в этих нормах.[3] Этой позиции придерживаются ряд ученых, свидетельствующих, что принципы права могут обнаруживаться только в содержании норм и к их числу нельзя отнести руководящие идеи правосознания, получившие общественное признание и реализуемые в правоотношениях, но не зафиксированные в нормативно-правовых актах.[4]

Таким образом, правовые принципы отражаются в правовых нормах, которые закрепляют и отражают важнейшие принципы, свойственные всей юридической форме того или иного исторического типа общественных отношений. Принципы права служат ориентиром для правотворческой и правоприменительной деятельности государственных органов. Их соблюдение обеспечивает нормальное единообразное развитие и функционирование правовой системы. Напротив, пренебрежение данными принципами, их нарушение законодателем или судом подрывают стабильность системы объективного и субъективного права, правопорядка и правоотношений, отрицательно влияют на состояние правосознания, способны нарушить действенное правовое регулирование[5].

Принимая во внимание высказанную выше точку зрения правоведа Л. С. Явича, необходимо иметь в виду, что принципы права могут обнаруживаться не только в содержании норм, на которые глубоко влияют любые перемены в обществе. С его точки зрения, принципы права «не всегда лежат на поверхности и четко сформулированы в правовых нормах, но они свойственны любой правовой системе государств, вне зависимости от того, хороши они или плохи с точки зрения социального прогресса, тех или иных сообществ, классов и народов, с позиций отдельных людей и их идеалов. Принципы права могут быть по-разному объективированы и сформулированы в законодательстве, их действительный смысл бывает завуалирован. В других случаях они ясно изложены, и это, конечно, предпочтительный вариант»[6].

Примером тому служат правовые аксиомы – «простейшие истины юридического суждения эмпирического уровня, сложившиеся в результате многовекового опыта социальных отношений и взаимодействия человека с окружающей средой»[7]. К числу таких аксиом относится утверждение о том, что люди рождаются равными в своих правах. Не менее интересна аксиоматичная запись в современной Конституции РФ: «Российская Федерация – Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Наименования Российская Федерация и Россия равнозначны» (ст. 1, гл. 1). Впервые в мировой практике дано двусоставное название суверенного государства, подчеркивающее диалектическую сущность соотношения принципов федерализма и централизма.

Очевидно, принцип права – это основополагающая идея, исходное начало, тем или иным образом зафиксированное в праве; это не что иное, как информационное отражение в праве основных связей, реально существующих в правовой системе. Действительно, имея объективное основание, выражая потребности и интересы, мировоззрение и идеалы господствующих в обществе классов, принципы права находят свою реализацию и в самой юридической форме, и в тех общественных отношениях, которые она опосредует. Однако только при условии материализации в действительных отношениях и реальных институтах принципы права могут воплощаться в фактический порядок отношений. Наиболее эффективному протеканию данного процесса способствует такая форма правления, как демократия, предполагающая в своем развитии главенство прав и свобод человека и гражданина, а также контроль за властными органами со стороны гражданского общества.

Все сформулированные на данный момент правовые принципы можно «разнести» по принципам-связям, т. е. для каждого принципа-идеи можно найти принцип-отношение, на котором он базируется. Несомненна взаимосвязь между принципами структурной организации права и принципами-идеями, которые оно содержит. Обусловленность последних принципами-связями между правовыми средствами и связями в предмете отрасли создает цепь закономерностей, служащих объективной основой построения и совершенствования системы законодательства. Такой подход создает ряд правил, необходимых для организации законотворчества: 1) в процессе нормотворческой деятельности обязательно обращаться к принципам-идеям, закрепленным в законодательстве; 2) следует принимать во внимание принципы-связи, реально существующие в правовой системе; 3) необходимо учитывать альтернативные предложения и принимать целесообразные объективные решения.

Однако, по мнению Б. Спасова, сужение значения принципов и ограничение сферы их действия рамками правотворчества и правоприменения (причем в правотворчестве им отводится роль теоретической базы, определяющей содержание конкретных норм, а в правоприменении их функция ограничивается лишь толкованием все тех же норм) не является позитивным моментом.[8] С точки зрения науки, руководящие положения принципов при таком подходе низводятся до уровня вспомогательных элементов, предназначенных исключительно для обслуживания нужд, связанных с созданием и использованием нормативного массива, и не приспособленных для непосредственного регулирования общественных отношений. Отсюда вытекает и их характеристика в качестве определенных требований к системе юридических норм, а не к реальному поведению субъектов правоотношений.[9] Но, как известно, требования можно адресовать только людям, а не спекулятивным правилам поведения, и нормы права – это лишь одна из абстрактных форм его бытия, к числу которых принадлежит и правосознание.[10] Очевидно, конкретным проявлением права, главным свидетельством его существования служат не они, а правоотношения. Поэтому, не отрицая значимости воплощения принципов в содержании юридических норм и их законодательной фиксации, нельзя оставить без внимания и их связь с правосознанием и правоотношениями.

Нам не стоит также забывать, что существуют иные точки зрения, в частности Р. Л. Иванова[11], согласно которой основополагающие идеи становятся принципами права с момента их закрепления в нормативно-правовом акте. Она, по мнению автора, не охватывает все способы официального юридического признания отправных начал (в правовых системах, входящих в англосаксонскую правовую семью, первоначально принципы права были сформулированы и закреплены посредством судебных прецедентов[12], а в международном праве распространена их фиксация в международных договорах).

Провозглашение нормативно-правового акта в качестве единственного источника принципов не согласуется и с реалиями российской правовой системы. Так в соответствии с Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15) общепризнанные принципы международного права являются составной частью правовой системы России, принципами российского права. Общепризнанность же отправных начал международного права не означает их обязательного закрепления в международных договорах и иных формальных источниках юридических норм. Она проявляется не только в нормотворческой деятельности государств, но и во всеобщности и постоянстве их фактической практики[13], прежде всего, в устойчивой практике судов и других юрисдикционных органов. Кроме того, даже конституционная фиксация руководящего положения еще не означает его окончательного перехода из сферы правосознания в практическую плоскость: если оно масштабно игнорируется субъектами, к которым обращено, то принципом права в полной мере назвать его еще нельзя, поскольку отсутствует элемент его общего признания в качестве такового в правоотношениях.

Достаточно наглядно это проиллюстрировал французский мыслитель и политический деятель М. Робеспьер: «Взгляните даже на тех законодателей, которых успехи народного просвещения принуждают, по-видимому, оказывать некоторое уважение истинным принципам; разве они не употребили своего умения на то, чтобы обойти эти принципы, когда последние перестали отвечать их личным намерениям? Посмотрите, ведь они только видоизменили формы деспотизма и оттенки аристократии. Они торжественно провозгласили суверенитет народа и тут же заковали его в цепи; признавая, что должностные лица являются только уполномоченными народа, они стали относиться к ним, как к его владыкам и кумирам»[14].

Аналогичным отечественным примером может служить Конституция СССР 1977 г., провозглашавшая народовластие, юридическое равенство и т. п., в то время как реальность свидетельствовала об обратном. Поэтому, по мнению Р. Л. Иванова, с учетом указанных обстоятельств принципами права считаются не только те, которые закреплены в законодательстве и иных источниках правовых норм, но и основополагающие идеи правосознания, получившие общее признание в деятельности органов правосудия, других субъектов внутригосударственного и международного права, несмотря на отсутствие формальной фиксации в объективном праве.

Это не случайно. Исторически принципы права появились значительно позже иных его норм, первоначально существовавших в виде юридических обычаев и не содержавших теоретических обобщений социальных процессов на уровне их сущности: «От фактического к нормативному – вот процесс, вот линия развития, в рамках которых формируется право и результатом которых являются нормы»[15].

Таким образом, можно констатировать, что принципами права могут являться основополагающие идеи, закрепленные формально в различных источниках его норм, а также хотя и не имеющие такого закрепления, но получившие общее признание в устойчивой юридической практике, в правоотношениях. Поэтому утверждение С. С. Алексеева, о том, что одним из основных признаков принципов права является его выражение в правовых нормах, а те начала, которые еще не закреплены в правовых нормах, не могут быть отнесены к числу правовых принципов[16], является дискуссионным.

Мы солидарны с Ю. А. Проскворяковой, полагающей, что правовым свойством обладают не все принципы, действующие в том или ином обществе, поскольку они выражают разнокачественные руководящие идеи и общественного, и индивидуального сознания людей.[17] Существуя в различных идейных формах, они придают познавательным и практическим действиям субъекта большую предметность в решении конкретных не только правовых, но и экономических, политических, нравственных и иных задач. «Те же самые люди, которые устанавливают общественные отношения соответственно развитию их материального производства, создают также принципы, идеи и категории соответственно своим общественным отношениям»[18].

Действительно, любые принципы, в том числе и правовые, не являются произвольными по своему характеру, они объективно обусловлены социально-политическими отношениями, традициями государственного строительства, особенностями менталитета, сложившегося у населения, реальными экономическими возможностями страны. Говоря о принципах права, необходимо отметить, что они являются руководящими утверждениями, фундаментальными идеями, исходными положениями. Ими следует руководствоваться при осмыслении и применении других норм и при решении вопросов, недостаточно урегулированных законом. Принципы права определяют общую направленность правового регулирования общественных отношений. И в этом их существенное отличие от норм права, которые в основном регулируют конкретные вопросы.

Следует иметь в виду, что в принципах права отображаются социальные закономерности двух видов: распространяющие свое действие на общество в целом и свойственные только праву как особому регулятору человеческого поведения. Первые воспроизводятся в содержании руководящих положений, получивших название общесоциальных (социально-политических) принципов.[19] В них сконцентрированы существенные черты общественных отношений, являющихся предметом правового воздействия. Важнейшей особенностью этих отношений является то, что существовать и нормально развиваться они могут лишь в правовой форме (например, отношения собственности и политической власти). Общесоциальными началами современного права выступают принципы разделения властей, защиты собственности, демократизма, гуманизма и др. В них выражаются экономические, политические, нравственные устои существующего общественного строя.

Социальные закономерности, присущие только праву, преломляются в содержании другой группы принципов, именуемых специально-юридическими.[20] Они формулируют особенности правового регулирования, показывают его отличие от иных социальных регуляторов, а потому могут быть определены как принципы правового регулирования. К ним относятся принципы свободы, справедливости, юридического равенства, ответственности за вину, единства юридических прав и обязанностей, законности, единства объективного и субъективного права, государственной гарантированности.

Общесоциальные и специально-юридические начала права могут действовать эффективно лишь во взаимодействии друг с другом, так как только в этом случае происходит надлежащее согласование существенных свойств объекта регулирования и его регулятора.

Таким образом, в функциональном аспекте принципы права выступают: во-первых, в качестве исходных начал правового регулирования, обеспечивающих согласованность и эффективность системы юридических норм; во-вторых, в качестве непосредственных регуляторов поведения участников общественных отношений при наличии противоречий и пробелов в праве.

Исходя из этого, вполне можно согласиться с исследователем Р. Л. Ивановым в том, что принципы права – «это закрепленные в различных его источниках или выраженные в устойчивой юридической практике общепризнанные основополагающие идеи, адекватно отражающие уровень познания общесоциальных и специфических закономерностей права и служащие для создания внутренне согласованной и эффективной системы юридических норм, а также для непосредственного регулирования общественных отношений при ее пробельности и противоречивости»[21].

О том, что адекватное отражение потребностей в принципах права в общественном развитии во многом зависит от формы государственного управления, писал в свое время Ш. Л. Монтескье в трактате «Дух законов»: «Человек прежде всего подлежит действию законов воспитания. И так как законы эти делают из нас граждан, то каждая семья должна быть управляема по образцу великой семьи, обнимающей всех.

Если народ вообще живет каким-нибудь принципом, то и все его составные части, т. е. семейства, будут тоже жить им. Законы воспитания поэтому должны быть различны для каждого вида правления. В монархиях их предметом будет честь; в республиках – добродетель; в деспотиях – страх»[22].

О субъективности закона говорил И. Кант, выделяя существование положительного (статусного) права, вытекающего из воли законодателя. По его мнению, «под благом государства подразумевается высшая степень согласованности государственного устройства с правовыми принципами, стремиться к которой обязывает нас разум через некий категорический императив».[23] О субъективной роли законодателя писал и К. Маркс. Критикуя гегелевскую философию права, он отмечал, что «задача законодателя в демократическом обществе состоит не в подмене закона своей волей, а в открытии и формировании действительного закона»[24].

Об эволюции таких принципов права, как равенство и свобода, негативном отношении к ним в правовом государстве, рассуждал российский юрист и философ П. И. Новгородцев: «Для современного взгляда то понимание равенства и свободы, которое со времени французской революции считалось выражением истинных задач правового государства, признается формальным и отрицательным»[25]. По мнению ученого, в результате эволюции названных приципов правовое государство перестанет быть таковым.

Значительно позже, анализируя факты и события истории, отечественные ученые С. С. Алексеев и Л. С. Явич пришли к выводу о том, что генезис принципов права сложен и противоречив, а его истоки лежат в закономерностях господствующих общественных отношений. В силу различных обстоятельств то, что должно быть закреплено в качестве важнейших начал конкретного типа права, не фиксируется в законах, а будучи зафиксировано в них, не обязательно трансформируется в реальные принципы права[26].

Еще одна важная мысль Л. С. Явича: принципы права имеют под собой идеологическую основу, включающую идеи права, воплощающие понимание его сущности и социальной роли. Идеи права – область правосознания, в том числе и юридической науки. Идеи права, по мнению ученого, могут предшествовать формированию данной правовой системы, в большей или меньшей степени выражаться в нормах и принципах действующего права. Разумеется, в праве могут быть реализованы только такие идеи, которые не противоречат коренным интересам экономически и политически господствующих социальных сил.[27] С данным мнением солидарны С. С. Алексеев и А. И. Королев. Определяя принципы права в качестве несущей конструкции, вокруг которой формируются его нормы, институты, отрасли и вся система, они видят в них одухотворяющее начало права конкретного исторического типа, ибо в них отражается его конкретная классовая сущность.[28]

Таким образом, можно резюмировать, что принципы права имеют объективно-субъективный характер. Объективные свойства принципов состоят в том, что, во-первых, каждой исторической эпохе и каждой правовой системе присущи свои правовые принципы, с большей или меньшей полнотой отражающие существующие закономерности общественного развития; во-вторых, все принципы тесно связаны между собой, и исключение одного из них ведет к нарушению функционирования всей правовой системы.

Субъективное же начало заключается в возможности выбора принципов, которые будут положены законодателем в основу тех или иных правовых институтов и правовой системы в целом, однако при этом риск социальных последствий законодатель принимает на себя. Чем более близок его субъективный выбор к объективным закономерностям общественного развития, присущим данной исторической эпохе, тем более эффективно будет функционировать эта правовая система[29].

Генетическая особенность принципов права заключается в детерминированности их содержания объективными социальными закономерностями. Согласно материалистическому пониманию отправных начал они являются отражением важнейших сторон практической деятельности субъектов общественных отношений. «Не природа и общество сообразуются с принципами, а наоборот, принципы верны лишь постольку, поскольку они соответствуют природе и истории»[30]. Основополагающие идеи права выступают не произвольными конструкциями человеческого разума, а особой формой выражения объективных социальных закономерностей. Фиксируя в своем содержании необходимые и существенные связи, имеющиеся в обществе и в праве в определенный исторический момент, они позволяют установить такой порядок общественных отношений, который в наибольшей степени способствует их упрочению и развитию.