Избранные труды

Оценивая данную формулу, необходимо отметить прежде всего нецелесообразность включения в понятие цели процесса указания на «ограждение от неосновательного обвинения невиновного лица». Мы присоединяемся к мнению тех авторов, которые утверждают, что недопустимость осуждения невиновного предполагает уже сама по себе цель наказания виновного[40]. Если по уголовному делу подозреваемым (обвиняемым, подсудимым, осужденным) оказалось невиновное лицо, следует сделать вывод, что деятельность того или иного органа оказалась ошибочной. Считать же исправление ошибок целью процесса – значит заранее предполагать наличие этих ошибок[41].

Нельзя согласиться и с тем, что элементом цели советского уголовного процесса является «оказание воспитательного воздействия на граждан». Такое воздействие обусловливается в первую очередь эффективностью деятельности государственных органов по изобличению преступников, соответствием назначаемых ими мер социалистическому правосознанию. Правда, воспитательное воздействие на граждан предопределяют не только результаты, но и ход процесса[42], однако каждое следственное и судебное действие направлено в первую очередь на достижение иных (не воспитательных) целей. Более правильно было бы поэтому сказать, что воспитательное воздействие на граждан – это задача уголовного судопроизводства, которая решается посредством осуществления его цели.

В литературе распространен также взгляд, что целью уголовного процесса является «наказание виновного нарушителя советского уголовного закона»[43]; задача процесса состоит «в том, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию»[44]. Сторонники указанной точки зрения подчеркивают, что достижение цели процесса предполагает обнаружение виновника и установление его виновности[45]. Не касаясь пока вопроса о разграничении терминов «цель», «задача» уголовного процесса (в приведенных формулировках они употребляются по существу как равнозначные), отметим следующие два обстоятельства.

Обнаружение виновного и его изобличение логичнее считать не условием осуществления цели, а неотъемлемой составной частью, элементом этой цели. Тем самым будет обращено внимание на особую роль стадии предварительного расследования, без успешного окончания которого невозможно достижение цели процесса в целом.

Нуждается в уточнении и утверждение, что целью уголовного процесса является наказание виновного. Прежде всего отметим тот факт, что законодательство предусматривает случаи освобождения лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности, от наказания[46].

Уголовно-процессуальная деятельность считается законченной, несмотря на то, что наказание виновному не определено. Так, согласно п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, уголовное дело прекращается при недоказанности участия обвиняемого в совершении преступления, если исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств. А п. 3 ст. 5 УПК РСФСР в качестве общего правила предусматривает, что уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению за истечением сроков давности[47]. В обоих случаях законодатель останавливает уголовно-процессуальную деятельность, хотя она не завершилась применением наказания, привлечением того или иного лица к уголовной ответственности.

Авторы, полагающие, что целью уголовного процесса является наказание виновного, не учитывают и еще одно обстоятельство. Известно, что по отдельным делам цель процессуальной деятельности достигается и без определения наказания правонарушителю. Статьи 6–9, 309 и 402 УПК РСФСР говорят о прекращении уголовных дел без назначения уголовного наказания в случаях, когда цели наказания могут быть достигнуты без его применения, а ст. 10 предусматривает возможность отказа в возбуждении уголовного дела по тем же мотивам[48]. Действующее советское уголовное законодательство, правильно подчеркивает Д. М. Брайнин, исходит «из положения, что уголовное наказание является мерой, которая должна применяться лишь в случаях, когда исправление лица, совершившего преступление, не может быть достигнуто иными средствами»[49].

Последнее положение ориентирует на установление связи между целью уголовного процесса и целями наказания. «Один и тот же дух, – писал К. Маркс, – должен одушевлять судебный процесс и законы, ибо процесс есть только форма жизни закона, следовательно, проявление его внутренней жизни»[50]. Назначение и исполнение наказания являются логическим итогом процесса. Они не есть, однако, его цель. Требование о достижении целей наказания должно быть включено в понятие цели уголовного процесса[51], но этим данное понятие не исчерпывается.

При рассмотрении проблемы цели уголовного процесса необходимо разрешить и еще один вопрос – на этот раз терминологического характера. Дело в том, что в связи с формулировкой ст. 2 Основ уголовного судопроизводства процессуалисты почти перестали употреблять термин «цель», предпочитая пользоваться терминами «задачи уголовного процесса», «задачи уголовного судопроизводства»[52] (термин «цель» вновь появился лишь в одном «из последних учебников»[53]). В результате пришлось говорить о задачах процесса в двух смыслах: о специфических задачах уголовного судопроизводства и о более общих задачах, к осуществлению которых направлено не только уголовное судопроизводство, но и деятельность других государственных органов и общественных организаций[54]. По нашему мнению, поскольку речь идет о различных понятиях, целесообразно и обозначать их разными терминами. Цель уголовного процесса представляет собой цель производства по конкретному делу, а задачи процесса – задачи, решаемые уголовным судопроизводством как отраслью (систематически функционирующей отраслью) государственной деятельности. Достижение цели уголовного процесса по подавляющему большинству дел обеспечит выполнение задач уголовного судопроизводства – тех, которые сформулированы не только в ч. II ст. 2 Основ уголовного судопроизводства, но и в ч. I ст. 1 Основ уголовного законодательства.

На основе изложенного можно сделать вывод, что целью советского уголовного процесса являются изобличение лиц, виновных в совершении преступления, применение к ним справедливого наказания или иных мер государственного или государственно-общественного воздействия, обеспечивающих в конкретном случае достижение целей уголовного наказания без назначения наказания, а также внесение изменений в качественную и количественную характеристики наказания в случаях, когда такие изменения будут способствовать достижению целей наказания.

Правоведение. – 1969. – № 4.

Привлечение трудящихся к расследованию преступлений (1972 год)

От редактора

Ленинское указание о необходимости широкого привлечения трудящихся масс к управлению делами государства имеет непосредственное отношение и к такой специфической сфере, как деятельность органов правосудия. Борьба с преступностью и ее ликвидация в нашей стране – общенародная задача. Поэтому Коммунистическая партия и Советское правительство уделяют большое внимание вопросам участия трудящихся в решении этой задачи.

Значение привлечения трудящихся к решению задач борьбы с преступностью заключается не только в той непосредственной помощи, которую они оказывают государственным органам, но и в той роли, которую это участие играет в воспитании самих советских граждан – активных строителей коммунистического общества[55].

Привлечение трудящихся к расследованию преступлений – один из конкретных аспектов их участия в борьбе с преступностью, которому уделяется исключительно серьезное внимание. Однако сегодня еще нет оснований говорить о значительных успехах в использовании помощи населения и широком участии трудящихся в расследовании преступлений.

Причину этого мы видим в том, что еще не познаны в полной мере закономерности, присущие процессу привлечения и использования помощи трудящихся при расследовании преступлений, без познания которых не может быть достигнут желаемый результат. В связи с ЭТИМ в рассматриваемой проблеме наиболее актуальными, на наш взгляд, являются вопросы о факторах, обусловливающих активность участия населения, и способах ее использования в конкретных ситуациях, то есть методах привлечения трудящихся к расследованию преступлений.

В юридической литературе анализируются в основном формы участия трудящихся в расследовании преступлений (что также немаловажно, но не дает ответа на главный вопрос: как достичь нужного результата?) и практически почти не исследуются вопросы о факторах активности населения и методах его привлечения к участию в расследовании преступлений.

Предлагаемая вниманию читателей работа В. Т. Томина посвящена исследованию именно этих вопросов. И в этом, на наш взгляд, ее основное достоинство.

Автор исходит из того, что участие трудящихся в предварительном расследовании является необходимым свойством социалистического уголовного судопроизводства. Ему принадлежит формулировка принципа народовластия в советском уголовном процессе[56]. Разумеется, настоящая работа не является исчерпывающим и полным освещением указанных вопросов. Не все ее положения бесспорны. Но в целом она представляет собой весьма полезное пособие для практических работников, находящихся на переднем крае решения проблемы широкого привлечения трудящихся к борьбе с преступностью.

В. П. Бахин

Введение в проблему

Преступник действует в окружении людей. И – как бы ни таился он – кто-нибудь из граждан обязательно воспримет своими органами чувств либо само событие преступления, либо подготовку к нему, либо попытку скрыть его последствия, либо, наконец, те или иные следы каждого из этапов преступной деятельности.

Разные индивиды, получив информацию о совершающемся или совершенном преступлении, поступают по-разному. Одни решительно вступают в схватку с врагом[57] и пресекают зло, по собственной инициативе оказывая всестороннюю помощь компетентным государственным органам, борющимся с преступностью; другие – по разным причинам – даже в качестве свидетелей являются лишь по вызову. Но есть и третьи, которых нужно переубедить, прежде чем они вообще окажут какую-либо помощь в расследовании преступления.

Следователь[58] тоже действует среди людей. И не только от отношения к расследованию его самого и его товарищей по работе зависит успех дела. Явится ли свидетель по собственной инициативе, или его придется разыскивать? Окажется ли он в камере следователя союзником, равнодушным наблюдателем или даже противником? От ответа на эти вопросы в громадной степени зависит успех расследования. Опытный следователь сладит и со лгущим свидетелем; по конкретному делу он может обойтись и без помощи трудящихся, но насколько больше времени, энергии и народных денег он при этом затратит! А это означает, что в каком-то другом месте, по какому-то другому делу этой энергии, времени и средств недостанет.

Годы, прошедшие под знаком решений XX и последующих съездов партии, были временем роста активности трудящихся в оказании помощи органам внутренних дел при расследовании преступлений и, что не менее важно, временем роста активности сотрудников органов внутренних дел в привлечении трудящихся к своей деятельности. Хотя – и об этом нужно сказать громко – и та и другая активность росли недостаточно быстро.

Эту книгу не стоило бы писать, если бы уже сегодня каждый советский гражданин, могущий оказать помощь расследованию[59], всегда такую помощь оказывал.

Если бы… Но ведь бывают ситуации, когда должностное лицо, нуждающееся в помощи населения[60] и обратившееся за нею, содействия все же не получает.

Еще вчера жители городка проявили массу инициативы, помогая изобличить поджигателя, а сегодня следователь тщетно пытается добиться активности по делу об убийстве. Месяц назад газетное извещение о наезде не дало никаких результатов, а ныне после такого же, казалось бы, сообщения о совершенно аналогичном преступлении дежурный государственной автомобильной инспекции не успевает отвечать на звонки.

Почему это так?

И как нужно действовать, чтобы получить помощь в каждом случае?

Настоящая книга и задумана как попытка сформулировать ответы на эти волнующие каждого следователя вопросы[61].

С чего начинается участие трудящихся в расследовании?

– Капитан милиции Иванов, на выход! В доме № 6 по улице Ливадных кража.

И инспектор уголовного розыска Иванов, выполняя приказ, идет и на улицу Ливадных, и на многие другие улицы и ищет вора. Он действует ex officio – по должности (это не означает, конечно, что гражданские чувства не имеют никакого значения для деятельности должностного лица. Напротив, морально-политические факторы сохраняют свое значение и здесь, однако для сотрудника органов внутренних дел такие факторы – нечто постоянно действующее: они проявились уже в выборе лицом определенной профессии, и здесь мы просто абстрагируемся от этой стороны вопроса).

А гражданину Петрову, слесарю соседнего завода, никто не может повелеть:

– Петров, на выход! Иди, помоги следователю.

Петров и его товарищи примут участие в расследовании лишь в том случае, если они сами отдадут себе соответствующий приказ, если они сами примут решение оказать помощь государственным органам, ведущим борьбу с преступностью. А для этого нужно, чтобы Петров и его товарищи, то есть граждане, в чьей помощи следователь нуждается, осознали необходимость внесения своего личного вклада в расследование преступления, чтобы у них возникло и укрепилось желание принять участие в изобличении конкретного преступника, пожертвовав для этого частью своего личного времени.

Не будет всего этого – не будет и помощи.

Большинство советских граждан – люди с высоким сознанием. Восприняв и усвоив информацию о том, что государственные органы нуждаются в их содействии, они совершат те действия, о которых их попросят. Однако среди многих десятков миллионов взрослых жителей нашей страны есть самые различные индивиды. И равнодушные имеются, и мещане, живущие по принципу «моя хата с краю», – ведь и преступники тоже не перевелись. А следователю надо работать со всеми. Подчас нужный, просто необходимый для успешного расследования, человек не относится к числу самых сознательных. Или инертен по складу характера. Кроме того, и сознательный человек, если не оказать на него соответствующего воздействия, порой по тем или иным мотивам может отойти в сторону при расследовании конкретного преступления, не предпринять никаких активных действий, способствующих достижению тех целей, которые он одобряет.

Расследование преступлений – дело компетентных государственных органов, их исключительная прерогатива. И привлечение трудящихся к расследованию – их же обязанность. Следователь должен уметь побудить граждан оказать ему помощь. Совершенно так же, как он должен уметь эффективно провести следственное действие, уметь пользоваться научно-техническими средствами.

Навыки работы с населением – элемент следственного мастерства. И их нужно приобретать. Не потому ли мы нередко слышим от отдельных работников скептические отзывы о возможностях общественности, что они просто не умеют работать с населением и не понимают, что этому точно так же надо учиться, как в свое время они учились фотографированию?

Всякий раз, когда не добившийся активности трудящихся следователь мечет молнии в адрес пассивных граждан, ему следует вспомнить слова В. И. Ленина: «Мы можем и должны начать строить социализм не из фантастического и не из специально созданного нами материала, а из того, который оставлен нам в наследство капитализмом. Это очень “трудно”, слов нет, но всякий иной подход к задаче так несерьезен, что о нем и не стоит говорить»[62].

Единый процесс привлечения трудящихся к участию в расследовании может быть препарирован следующим образом.

Элемент первый – доведение информации о необходимой помощи до сведения лиц, способных такую помощь оказать. Задачи следователя здесь – правильно определить круг адресатов информации, ее объем, а также пути распространения. Круг адресатов определен, когда намеченные для привлечения лица известны следователю с самого начала. Проблема, однако, значительно усложняется, если следователю не известны его потенциальные помощники. В таких ситуациях особое значение приобретает выбор средств и направлений информации, которые обеспечили бы попадание нужных импульсов к потенциальным помощникам[63].

Элемент второй – это те мысли и чувства, которые возникли у гражданина в результате восприятия им информации о преступлении и о том, что государственные органы для расследования этого преступления нуждаются в его помощи. Эти мысли и чувства у различных людей различны. У части индивидов возникнет желание оказать помощь расследованию, у другой части его не будет. Более того, не всякое абстрактное желание помочь проявится вовне, в конкретных действиях по оказанию содействия следователю. Значит, конструируя сообщение о преступлении и о необходимой помощи в расследовании, надо внести в него такие элементы, которые способствовали бы возникновению у граждан решимости оказать помощь государственным органам в борьбе с преступностью вообще и в раскрытии данного преступления в частности[64]. При этом следует иметь в виду, что следователь, намереваясь возбудить в гражданах активность, может воздействовать не только на их интеллектуальную, но и на эмоциональную сферу. Верно в этом плане замечание В. Г. Смирнова: «Советский человек как активный участник общественных отношений никогда не действует чисто рационалистическим путем»[65]. На силу правовых эмоций указывает также И. Е. Фарбер[66].

Элемент третий. Действия граждан, направленные на оказание помощи государственным органам в расследовании, будут иметь утилитарную ценность только в том случае, если их результаты будут уловлены тем работником (тем органом), который осуществляет расследование по данному делу. Поэтому проблема привлечения трудящихся к участию в расследовании включает в себя и организацию обратной связи в системе «органы внутренних дел – население»[67].

Важно, чтобы импульсы, исходящие от граждан, доходили именно до того работника, который в них нуждается и имеет возможность их использовать, а не оседали мертвым грузом в сейфах и ящиках письменных столов.

Указанная анатомия процесса привлечения трудящихся к расследованию преступлений и обусловила структуру книги.

Первый ее раздел называется «Факторы активности населения». В нем идет речь о тех обстоятельствах, которые способствуют появлению у граждан желания оказать помощь государственным органам в расследовании преступления, иными словами, способствуют их активности.

Под этим углом зрения будут рассмотрены элементы характеристики преступления, преступника и потерпевшего, авторитет органа расследования, а также факторы, связанные с личностью привлекаемого.

Второй раздел книги посвящен методам привлечения трудящихся к расследованию преступлений, то есть содержанию, форме, а также способам и направлениям распространения информации, предназначенной для возбуждения у населения активности в деле борьбы с преступностью.

Факторы активности населения

Единство общественных и личных интересов – основа активности

Основой активности[68] советских граждан в деле оказания помощи расследованию является единство общественных и правильно понятых личных интересов. Мы имеем в виду не только объективное его существование в социалистическом обществе, но и субъективное отражение этого обстоятельства в психологии граждан.

Сознание того, что каждый шаг по пути поступательного развития общества в целом – в интересах каждой отдельной личности, входящей в это общество, является стимулятором активного участия трудящихся в общих делах. В частности, сознание того, что борьба с уголовной преступностью ведется в интересах каждого члена общества, является стимулятором активного участия граждан в борьбе с преступностью[69].

Становление этого единства – процесс, который не завершен и в социалистическом обществе. Говоря о единстве общественных и личных интересов на данном этапе развития нашего общества, мы должны иметь в виду, что с общественными совпадают не все личные интересы, а только правильно понятые, и при этом, если можно так выразиться, конечные. Сегодня вполне возможно такое положение, при котором ближайший личный интерес гражданина может вступить в противоречие с интересом общественным. Например, оказание помощи расследованию в изобличении кладовщика-расхитителя – в интересах общества и, следовательно, в конечном счете – в интересах каждого члена общества. Однако ближайший личный интерес подсобного рабочего, которого кладовщик «прикармливал» за молчание, может вступить в противоречие с общественным интересом: изобличение и осуждение расхитителя лишит рабочего добавочного «дохода».

Надлежаще организованный метод привлечения индивида к общественным делам и должен помочь этому гражданину правильно осознать свой конечный интерес как члена общества, свой общественный долг – поступиться личным интересом во имя интереса общественного.

Привлекая трудящихся к расследованию уголовных дел, мы не можем, однако, основываться лишь на осознании членами социалистического общества своей общественной обязанности бороться с преступностью. Борьба с явлениями, мешающими движению нашего общества вперед, – не только обязанность, но и право каждого члена нашего общества.

Действительно, что такое работа в качестве общественного помощника следователя – право или обязанность? И шире: что такое участие в расследовании уголовных дел для трудящихся – право или обязанность?

Программа КПСС дает нам итог процесса: «Сложатся единые общепризнанные правила коммунистического общежития, соблюдение которых станет внутренней потребностью и привычкой всех людей»[70]. И в настоящий момент для большой части советских людей борьба с отрицательными явлениями в жизни нашего общества путем участия в расследовании уголовных дел является внутренней потребностью. Для другой части граждан – это общественный долг, для третьей – нечто, их не касающееся. Для того чтобы эти различия стали понятными, рассмотрим их эволюцию.

На первой стадии развития человеческого общества не было никакого различия между правами и обязанностями. Не было его потому, что на этом этапе цель и у общества в целом, и у каждой личности, в это общество входившей, одна: выжить. Ибо производимого едва хватает на поддержание жизненных сил, ибо каждый знает, что, выполняя какую-либо функцию в интересах общества, он действует и в своих интересах, и от его действий никто больше его самого не выиграет. Отношения между отдельными личностями ясны, не затуманены. Выполняя общественную функцию сохранения огня, субъект отчетливо себе представлял, что утрата огня повлечет за собой массу неприятных последствий для всех членов данного рода. Саботируя охоту на крупного зверя, он знает, что тем самым уменьшает вероятность получения каждым членом рода обильной мясной пищи и т. п.

«…Для индейца не существует вопроса, является ли участие в общественных делах, кровная месть или ее выкуп правом или обязанностью, такой вопрос показался бы ему столь же нелепым, как и вопрос, что такое еда, сон, охота – право или обязанность»[71].

С образованием классового общества между правами и обязанностями ложится глубокая пропасть; «цивилизация, – учит Энгельс, – даже круглому дураку разъяснит различие и противоречие между ними (правами и обязанностями. – В. Т.), предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности»[72].

Поскольку в доклассовом обществе не было различия между правами и обязанностями, а каждое из этих понятий немыслимо без своей противоположности, то следует прийти к выводу о том, что при первобытнообщинном строе вообще не было ни прав, ни обязанностей. Для характеристики функций, выполнявшихся личностями в доклассовом обществе, надо употреблять какой-то третий термин. Различие возникает и начинает развиваться с возникновением и развитием частной собственности. Раз возникнув, права и обязанности личностей и их взаимозависимость не остаются неизмененными. Остается лишь факт наличия противоположности между ними. Усиливаясь в рабовладельческом и феодальном обществах, эта противоположность достигает своего наибольшего значения в буржуазном.

На протяжении многих веков философы, социологи и юристы различных профилей занимались выяснением вопроса об отношениях между личностью и обществом, личностью и государством. И все это время государство, осуществлявшее волю господствующего класса, попирало права личности из эксплуатируемых классов в соответствии с теориями, импонировавшими воле господствующего класса, или вопреки им. Однако и первые и вторые исходили как из чего-то само собой разумеющегося из обязательности антагонизма личности и общества. Даже наиболее либеральные авторы теорий считали, что идеально свободной может быть только та личность, которую общество оставит в покое, возложив на нее как можно меньше обязанностей. О помощи личности со стороны общества или государства, о совместных действиях в одном направлении (общества в целом и каждой личности в отдельности) никто из теоретиков даже не задумывался, ибо действительность эксплуататорского общества не давала для этого материала[73].