Избранные труды

Необходимость повышения уровня безопасности работников правоохранительных органов и граждан, участвующих в борьбе с преступностью, должна рассматриваться в качестве важного концептуального момента реформы уголовного законодательства и правоприменительной практики.

Задачи перестройки уголовного законодательства представляются настолько важными, что следовало бы независимым группам специалистов, исключив поспешность, исследовать все эти вопросы на конкурсной основе. Очевидно, нужны альтернативные проекты, более демократическая процедура их обсуждения в условиях гласности. Такой деятельности должны предшествовать выработка более четкой концепции и тщательная подготовка комплексной целевой программы.

В 90-е годы XX столетия мы вступили не только со многими нерешенными экономическими и социальными проблемами, но и с самым высоким за всю нашу историю уровнем преступности. Состояние преступности всегда чутко отражает состояние общественного организма. В последние годы наше общество оказалось в условиях экономического и социально-политического кризиса, обострения множества противоречий. Это, естественно, вызвало нарастание социальной напряженности, девальвацию многих традиционных нравственных ценностей, резкое снижение уровня законопослушания, дестабилизацию в ряде регионов общественного порядка, экстремальный рост преступности.

Падение реальных доходов основных групп населения, абсолютное снижение показателей их жизненного уровня (40 млн человек живут за чертой бедности), рост социального расслоения, появление новых привилегированных слоев, инфляция, товарный дефицит, развал рынка, обострение межнациональных отношений – все это не может самым негативным образом не сказаться и на уровне преступности. И тем не менее хочется верить в то, что «у Советской власти, у народа достаточно сил, чтобы, – как отмечается в постановлении Съезда народных депутатов СССР, – решительными и твердыми действиями пресечь разгул преступности, обеспечить законность и строгий правопорядок».[201] Выход из создавшегося положения – на путях революционной перестройки, коренного обновления всех сфер нашей общественной жизни, построения подлинно правового демократического государства.

Личность убийц

Вопрос о личности преступника – одна из центральных проблем науки советского уголовного права и советской криминологии. Глубокое изучение личности преступника имеет важное значение для практического осуществления тех ответственных задач ликвидации преступности, которые поставлены партией и правительством в период развернутого строительства коммунизма. Изучить личность преступника – значит раскрыть его социальную и психологическую сущность, показать, что представляет собой выраженная в преступлении антиобщественная установка личности. Без такого изучения невозможны индивидуализация уголовного наказания, его справедливость, разумность и целесообразность, правильное осуществление исправительно-трудового воздействия на осужденного, невозможно установить и устранить причины и условия, способствовавшие совершению преступления.

К сожалению, вопросам изучения личности преступника в течение длительного времени в советской уголовно-правовой литературе не уделялось достаточного внимания. Данное обстоятельство было связано с общим нигилистическим отношением в период культа личности Сталина к проблеме социологического изучения преступности. Недостаточная теоретическая разработка этих вопросов привела к недооценке их на практике и причинила большой вред социалистическому правосудию.

В течение долгого времени не изучалась и личность таких опасных преступников, какими являются убийцы. Лишь в последнее время в нашей литературе стали появляться работы, в которых освещается вопрос о личности убийц.

Убийства и убийцы настолько разнообразны, насколько разнообразна и многогранна человеческая жизнь. Зловещий кровавый Ионесян, хладнокровно убивавший с целью ограбления женщин и детей; матрос Белов, убивший в г. Азове в пьяной ссоре своего товарища; прогремевшая на весь Воронеж психопатка Куприна, с особой жестокостью убившая двух своих малолетних детей; доведенная до отчаяния несчастная девочка Калинина, убившая изверга-отца; двадцатилетний ингуш Карахоев, совершивший на почве кровной мести убийство 67-летнего старика, близкого родственника убийц своего отца; пьяный хулиган Федосеев, ударом ножа убивший на территории ресторана «Южный» в г. Ростове-на-Дону не понравившегося ему офицера Любченко; половой психопат, садист и некрофил Пупцов, совершивший в г. Новошахтинске Ростовской области несколько страшных преступлений; девятнадцатилетний житель г. Воронежа Рябых, нанесший смертельное ножевое ранение своему отцу в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного насилием со стороны потерпевшего, – все эти лица объединены одним термином – «убийцы», но как глубоко они отличаются друг от друга, как различно поэтому наше отношение к ним.

Уметь видеть в убийце не только абстрактного «субъекта преступления», но и живого человека во всей сложности его психологических черт – такова задача криминолога, изучающего лиц, совершивших убийства. Прежде всего, личность убийцы должна изучаться как личность члена общества, определенного человеческого коллектива. Пол, возраст, партийность, образование, социальное положение, профессия, род занятий, семейное и материальное положение, жилищные условия, злоупотребление алкоголем, окружение, участие в общественной работе, прежние судимости, факты привлечения к административной и общественной ответственности, воспитание, полученное в детстве, и тому подобные факты всегда должны быть в центре внимания при изучении личности убийц. Однако изучение убийц нельзя ограничивать только этим. Большое значение имеет выяснение и психологических данных (уровень сознания, темперамент, черты характера, волевая и эмоциональная сфера), а также данных о состоянии нервной системы и психики убийц.

Настоящая статья представляет собой итог изучения автором в течение нескольких лет убийств и убийц в Ростовской и Воронежской областях и частично в Ставропольском крае. Помимо этого в статье использованы материалы Верховного Суда СССР и Верховных судов союзных республик, Прокуратуры СССР, Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, бывшего Всесоюзного научно-исследовательского института криминалистики, Министерства охраны общественного порядка РСФСР, бывшего Научно-исследовательского института милиции.

1. Пол убийц

Изучение статистических данных показывает, что около 90 % убийств совершается мужчинами и около 10 % – женщинами. Между тем по данным переписи населения 1959 г. мужское население у нас составляет 45 %, женское – 55 %[202].

Факт меньшей преступности женщин по сравнению с мужчинами давно уже обратил на себя внимание исследователей. Представители так называемой «моралистической теории» объясняли меньшую преступность женщины ее превосходством перед мужчиной в нравственном отношении. Подобное объяснение, основанное на представлении об «особых чертах» женской психики, якобы мешающих ей убивать, о женской мягкости, жалостливости и нерешительности, неверно. Некоторые из изученных нами женщин-убийц по своей жестокости не уступают «героиням» Полины Тарновской.[203]

Девятнадцатилетняя Задорожная из корыстных побуждений дважды взрывала динамитом дом первой жены своего мужа с целью лишить ее и детей жизни и избавить своего мужа от уплаты алиментов. Через некоторое время Задорожная вместе с мужем совершила с целью ограбления зверское убийство стариков-соседей Климова и Хохловой[204].

Королева на почве семейных неурядиц путем нанесения ударов топором по голове и лицу убила своего мужа. Труп она перетащила из дома через дорогу в кювет, облила его керосином и подожгла. Около двух месяцев следственные органы искали преступника, а Королева оплакивала «убитого бандитами» мужа.[205]

Двадцатитрехлетняя Кудряшева на почве ревности убила топором семидесятичетырехлетнюю старуху Пашкову[206].

Жительницы г. Кисловодска Шевченко и Левина, находившиеся в противоестественной половой связи с неким Лутониным, зверски убили своего любовника, совершили надругательство над трупом, расчленили его и разбросали его части по выгребным ямам города[207].

Семнадцатилетняя Калинина с целью мести за издевательства со стороны отца нанесла последнему несколько ударов топором по голове, затем перерезала ему горло ножом, вылила в горло остатки не допитой отцом водки, после чего нанесла ему более 50 ножевых ран в области грудной клетки и живота.[208]

Невозможно без содрогания читать уголовное дело по обвинению Куприной, которая, решив убить своих малолетних сыновей, привела их на свалку и опасной бритвой сначала перерезала горло трехлетнему Вове, а затем той же бритвой нанесла четыре смертельные раны двухлетнему Лене, несмотря на его мольбы: «Мама, мамочка, не делай со мной, как с Вовой!»[209]

Можно привести еще немало примеров подобного рода. Итак, дело не в высокой нравственности женщин.

Различия в количественном отношении между убийцами по полу надо искать, прежде всего, «в сложном комплексе социальных факторов, определяющих поведение мужчин и женщин».[210] Хотя женщина и равна с мужчиной в политическом и правовом отношении, она все же иначе ведет себя в обществе, нежели мужчина. На формирование специфических черт женского характера оказывает определенное влияние ее положение в семье, необходимость уделять больше внимания непосредственно воспитанию детей, заботиться о близких и т. д. Нельзя не учитывать также, что алкоголизм, занимающий в этиологии умышленных убийств одно из главных мест, гораздо меньше свойствен женщинам, чем мужчинам.

Едва ли можно в этой области все сводить к факторам социальным и отрицать значение факторов биологических, как это делают некоторые криминалисты[211]. Разумеется, решающую роль в этиологии женской преступности играют социальные причины. Но нельзя сбрасывать с криминогенных весов большую впечатлительность женщин по сравнению с мужчинами, тяжесть беременности, родов и материнства, большее развитие среди женщин истерии, меньшую физическую силу, болезненные процессы, сопровождающие некоторые периоды, и многое другое, тесно связанное с полом как с биологическим фактором.

Конечно, психофизические различия между женщинами и мужчинами не раскрывают причины женской преступности. Но они наряду с социальными причинами могут объяснить, почему женщины совершают меньше преступлений по сравнению с мужчинами.

2. Возраст убийц

Основной контингент убийц составляют молодые люди. Наибольшее количество убийц по данным проведенных исследований приходится на возрастную группу 18–24 года (около 40 %). Убийцы в возрасте до 30 лет составляют около 60 %. То обстоятельство, что максимум убийств совершается молодежью, объясняется тем, что у молодых людей нередко отсутствуют собственные устоявшиеся воззрения, они легче воспринимают антиобщественные взгляды и установки. В молодые годы на поведении человека резче сказывается влияние неуравновешенности характера и темперамента. Молодежи обычно свойственны горячность и возбудимость, у нее мало сдерживающих начал и привычек, создаваемых и укрепляемых жизненным опытом. Характерно, что молодые люди чаще всего совершают убийства из хулиганских побуждений.

Несовершеннолетние совершают незначительное количество умыш ленных убийств (1–3 %). Однако некоторые из убийств, совершенных несовершеннолетними, носят исключительно дерзкий и опасный характер.

В г. Георгиу-Деж Воронежской области группа несовершеннолетних преступников, в которую входили Решетников, Колосов, Назаренко и др., совершила с апреля по октябрь 1962 г. ряд разбойных нападений, грабежей, краж. В ночь на 9 сентября 1962 г. Решетников из хулиганских побуждений ударом металлического прута по голове убил гражданина Катюрина. 10 октября того же 1962 г. Решетников и Колосов при соучастии Назаренко из хулиганских побуждений убили гражданина Преснякова[212].

Вечером 14 января 1965 г. четырнадцатилетний Боев, учащийся 7 класса, явился на каток Левобережного района г. Воронежа, вместе с такими же, как он, подростками распил вино, а затем, организовав группу, стал обыскивать находившихся на катке ребят и отбирать у них деньги. Во время этого «обыска» Боев нанес самодельным ножом смертельное ранение в сердце шестнадцатилетнему Проняеву[213].

7 января 1964 г в хуторе Подгорном Россошанского района Воронежской области четырнадцатилетний Беликов, ученик 7 класса, с целью завладения деньгами напал на двенадцатилетнего Подличева, ученика 5 класса, нанес ему несколько ударов напильником по голове, затем столовым ножом перерезал ему горло, забрал деньги в сумме 7 рублей и пошел в школу на занятия[214].

Изучение возраста убийц приводит нас к выводу о наличии серьезных недостатков в воспитательной работе среди молодежи. Эти недостатки способствуют совершению умышленных убийств.

Повседневное проведение среди молодежи воспитательной работы, увлекательных массово-воспитательных мероприятий, наведение должного порядка в молодежных общежитиях, непримиримая борьба с разлагающим влиянием на неустойчивых молодых людей преступников-рецидивистов, пьяниц, тунеядцев и прочих «героев улицы» имеет важное профилактическое значение. Воспитательная работа среди молодежи должна быть в центре внимания комсомольских, партийных, профсоюзных и других общественных организаций.

3. Образование убийц

Характерной особенностью лиц, совершающих умышленные убийства, является их низкий общеобразовательный и культурный уровень. Подавляющее большинство (более 4/5) изученных нами и другими авторами убийц не имело обязательного восьмилетнего образования, а более половины имело только начальное образование или были малограмотными. Следует иметь в виду, что эти данные обусловлены отнюдь не общим уровнем грамотности населения, который, по имеющимся сведениям, неизмеримо выше.

Низкий общеобразовательный и культурный уровень некоторых граждан в ряде случаев способствует совершению ими умышленных убийств. «Низкое образование, – указывает проф. А. Б. Сахаров, – недостаточная развитость и культура приводят к значительному сужению и упрощению интересов, к огрублению нравов, развитию индивидуалистических тенденций и эгоистических инстинктов».[215] У таких людей хуже развиты чувство коллективизма, критическое отношение к собственному поведению, примитивнее и грубее потребности и интересы.

Материалы одного из обследований большого количества заключенных-убийц показали, что к моменту совершения преступления 64 % из них не принимали никакого участия в общественной работе, 80 % не занимались спортом, более 75 % не бывали в театрах, 16 % не бывали даже в кино, 35 % не читали газет, а более 26 % – ни книг, ни газет. Лица с низким общеобразовательным и культурным уровнем часто не считаются с тем, что их потребности и желания противоречат общественным интересам, интересам других лиц. В результате они нередко совершают различные посягательства на личность, в том числе и умышленные убийства.

Причины, в силу которых человек не получает установленного минимума образования, разнообразны. Нельзя упрощать вопрос, как это делают В. В. Клочков, Г. И. Кочаров и А. Р. Ратинов: поскольку 4/5 всех привлеченных к ответственности за убийство родились и выросли в советское время, постольку они имели широкие возможности для получения образования[216]. В ряде случаев низкий общеобразовательный и культурный уровень некоторых граждан обусловлен не только субъективными (нежеланием учиться, плохой успеваемостью и т. п.), но и объективными причинами (неблагоприятные семейные условия, материальные затруднения в семье, безнадзорность, нарушения в некоторых местах закона о всеобщем восьмилетнем образовании и т. п.).

Низкий общеобразовательный и культурный уровень некоторой части населения тесно связан с религиозной идеологией и предрассудками. Религиозные предрассудки создают условия, способствующие совершению преступлений. Изуверская деятельность сект, религиозный фанатизм нередко приводят к совершению тягчайших преступлений, в том числе и умышленных убийств (например, «принесение в жертву богу» у иеговистов и пятидесятников). Отрицательное влияние религиозных предрассудков и обычаев проявляется и в тех эксцессах, которыми сопровождаются религиозные праздники.

Религиозная вера духовно уродует людей. Об этом и заявила в кассационной жалобе приговоренная к расстрелу убийца своих малолетних детей Куприна:

«Граждане судьи, очень сложна и противоречива моя натура, я сама не понимаю себя до конца. До сих пор моему уму непостижимо, как же я могла поднять руку на самое дорогое… Я воспитана в противоречивом духе. С одной стороны – это наша прекрасная советская действительность, с другой – религиозное внушение бабушки и мамы…

С 6 лет бабушка начала прививать мне религиозные взгляды на жизнь и это было постоянно до 12 лет, пока она не умерла. Потом этим занималась мама… Вот где корень зла. Вот откуда взяли свое начало противоречия души и характера. Учась в школе, я убеждалась в том, что нет божества, а мама убеждала в противоположном.

Глубоко засели в душу корни религии… Не поступив в институт, я была очень огорчена, это стало моей душевной болезнью. Но всего надо добиваться, само ничто не приходит, а я смирилась – видно такова судьба. Жизнь пошла не по тому пути…

Выйдя замуж, я очень скоро поняла, что брак – ошибка. Слишком разные мы люди, да и не любила я его. Но уйти, расторгнуть брак – грех, так говорит религия. Вышла замуж, „мил не мил – живи“. Отчуждение и неприязнь росли и росли, но я это скрывала до тех пор, пока муж и физически стал противным. Потом родились дети. Они были большой радостью для семьи…

Но основного в семье у нас не было: взаимного понимания и любви. Невозможность жить в семье и цепи религии, которые приковали меня к этой жизни, – вот что довело до страшного преступления. Вот почему я не находила себе места – ведь в душе боролись две силы.

…Я не хотела уходить и потому, что детям нужен отец, сама я не знаю значения слова „папа“. А мой муж был хорошим отцом своим детям. Эти годы я жила только для мужа и детей, а в душе велась постоянная борьба двух сил. Постепенно эта борьба стала прорываться наружу, я уже была не в силах ее скрыть. Вот тогда-то и муж заметил перемену отношений к нему. Это совпало как раз с тем временем, когда я увидела Рагожкина. Не любовь, а вот это смятение и внутренняя борьба толкнули меня к нему. После встреч с Рагожкиным и Свистуновым я возненавидела себя. Мне было стыдно за себя перед собой.

…Запутавшись окончательно во лжи, зайдя в тупик в сложившихся обстоятельствах, душа поверглась в пропасть от того, что ложью нагрешила, встречалась с молодыми людьми, а это тоже грех. Уж очень глубоко вонзились в мою душу корни религии. С другой стороны, было стыдно появляться в своем коллективе после того, как обличили во лжи. А тут еще и дома скандалы. Но надо было бы правду рассказать мужу, а я продолжала лгать, опутывая себя сетью непонятного. И последней каплей было заявление мужа о том, что детей воспитает он сам со своей матерью, а меня убьет при первой же встрече. Запутанная ложью, сетями религии, не разобравшись ни в чем, надумала: „Убью детей, чтобы не мучились позором матери-лгуньи, чтобы не воспитывал их человек, который хочет лишить их матери, и пойду в милицию все расскажу, чтобы меня расстреляли“. Как ни ничтожны и неправдоподобны основания чудовищного убийства, но все это так, только так. О, как далеко, к какой страшной трагедии привела меня вера в религию!»[217]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

В кн.: Алексеев А. И., Овчинский В. С, Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006. С. 13–59.

2

См.: Современный словарь иностранных слов. М., 1993. С. 319.

3

См.: Социологический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 149.

4

См.: Концепция уголовного законодательства Российской Федерации // Государство и право. 1992. № 8. С. 39–46.

5

См.: Калинин Ю. И. Доклад на заседании коллегии Минюста России 17 марта 2006 г. // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2006. № 2.

6

Российская газета. 2006. 16 мая.

7

Лист Ф. Учебник уголовного права. Общая часть / Пер. с нем. М., 1903. С. 76.

8

См.: Алексеев А. И Должна ли уголовная политика быть либеральной? С. 259–267.

9

Гегель Г. Философия права. М., 1990.

10

Добренькое В. И. Россия на краю бездны… // Нас убивают: Документы, статьи, письма. М., 2004. С. 623–624.

11

См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992. С. 19.

12

См.: Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах. Вып. 2. М., 2003. С. 157–158; Гордеев Г. Криминал: зигзаги статистики // Тайны XX века. 2004. № 8. С. 2; Квашис В. Е. По дорогам США: заметки криминолога// Криминологический журнал. 2005. № 2 (8). С. 6.

13

Кризис идей классического либерализма обнаружился уже в конце ХГХ – начале XX в. //Права человека: Учебник для вузов /Под ред. Е. А. Лукашевой. М., 1999. С. 199.

14

См.: Нудненко Л. А. Теория демократии. М., 2001. С. 42.

15

См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 19.

16

Мотовиловкер Я. О. Некоторые вопросы теории советского уголовного процесса в свете нового уголовно-процессуального законодательства. Кемерово, 1962. С. 6.

17

См.: Орлов Ю. К. Принцип состязательности в уголовном процессе: значение и пределы действия // Российская юстиция. 2004. № 2. С. 52.

18

Именно так заявила одна из руководителей группы разработчиков УПК Е. Б. Мизулина в прямом эфире «Пресс клуба» (12 июня 2002 г.): «Поиск истины в правосудии – химера».

19

См.: Строгович М. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955.

20

См., например: Махов В. Н., Пешков М. А. Юристы США о целях уголовного процесса США // Право и политика. 2001. № 5. С. 66.

21

Там же.

22

Cases and Comments on Criminal Procedure / Ed. by J. B. Haddat. 4th ed. N.Y., 1977. P. 24. Пит. по: Право и политика. 2001. № 5. С. 67.

23

Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России: Учебник. М., 2004. С. 84.

24

См.: Вышинский А. Я. Проблемы оценки доказательств в советском процессе // Проблемы уголовной политики. Кн. IV. М., 1937. С. 20.

25

См., например: Овсянников В. В., Овсянников И. В. Истина перестала быть критерием, и это хорошо // Закон. 2004. № 4.

26

Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 329.

27

См.: Овсянников В. С, Овсянников И. В. Цели сторон как субъектов доказывания в состязательном уголовном судопроизводстве//Закон. 2004. № 11. С. 92, 93.

28

Там же. С. 94.

29

См.: Вышинский А. Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1950. С. 264.

30

См.: Михайлов В. А. Проблема конституционности УПК Российской Федерации // Вестник криминалистики. Вып. 4 (8). М., 2003. С. 8–10.

31

См.: Алексеев А. И. Должна ли уголовная политика быть либеральной? С. 263.

32

См.: Российская юстиция. 2002. № 5. С. 11.

33

См.: Ивенский А. И., Тихонов А. К., Громов Н. А. Истина и проблема ее достижения в уголовном процессе // Право и политика. 2004. № 10. С. 79.

34

Лупинская П. А. Уголовно-процессуальное право. 2-е изд. М., 2005. С. 18.