Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник)

– И что, нашли?

– Как видите.

– А зачем вы меня искали?

– Хотел пригласить на танцы.

Она вдруг представила, как спустя некоторое, весьма короткое, время здесь, в этом парке, расположенном рядом с Домом офицеров, появятся вооруженные люди и набросятся на ничего не подозревающего Георгия, схватят его, заломят руки…

– Вообще-то я не танцую.

– Тогда зачем же вы сюда пришли?

«Тебя поймать», – подумала Тамара и вдруг поняла, что совершенно не готова поддерживать с ним беседу. Одно дело, если бы она просто самостоятельно попыталась что-нибудь выяснить, а другое – когда ей нужно потянуть время в ожидании Логинова.

– Да я… так. Просто прогуливалась. Договорилась встретиться здесь с подругой, а она не пришла.

– Так, может, это судьба? Давайте выйдем отсюда на свет. И тогда у меня будет возможность хорошенько рассмотреть вас.

Он вдруг схватил ее за руку и вытянул из путаницы тяжелых еловых ветвей на дорожку. Мимо них прогуливались, приходя в себя после быстрых танцев, разгоряченные парочки, в воздухе как-то особенно густо пахло сигаретным дымом и смесью различных духов.

– Меня зовут Георгий, – он улыбнулся, показав ровные белые зубы. – А вас?

– Тамара, – вздохнула она.

– А почему так грустно? Такой прекрасный вечер, а вы грустите… Что-нибудь случилось? Может, я могу вам помочь?

– Вы? Вот вы-то как раз точно ничем не можете помочь.

И вдруг она поняла, что не сможет дождаться Логинова, не сумеет так долго тянуть время, притворяясь обычной скучающей девушкой, пришедшей на танцы в надежде подцепить кавалера. Она должна сама, еще до прихода Логинова, дать понять этому приторному Георгию, что она все о нем знает! Знает о том, какой он гад и мерзавец, и сказать, что она готова сообщить об этом всем, кто находится сейчас здесь, в парке. Кровь пульсировала во всем ее теле, когда она начинала думать о том, что тело несчастной Алисы лежит сейчас в морге – она никогда, никогда уже не откроет своих красивых глаз и не произнесет ни слова! Она мертва, и это ужасно несправедливо! Так настрадаться, чтобы потом умереть?!

В сущности, здесь, в толпе, он не посмеет причинить ей вред, что бы она ему ни сказала.

Она на всякий случай оглянулась, прикидывая, в каком направлении сбежит, если, к примеру, Георгий решит пырнуть ее ножом или, затащив в кусты, удушить. Конечно, такого не произойдет – не должно, но отчего же ей так страшно?

Она все-таки решилась.

– Вы не узнаёте меня? – Она подняла голову и посмотрела на него в упор.

Георгий, удивленно подняв брови, остановил взгляд своих темных глаз на ее лице, помедлил некоторое время, потом пожал плечами:

– Как будто нет… А что? Мы были знакомы?

– Нет, нас не представляли друг другу, но я вас видела.

– Может, отойдем в сторону и поговорим? – очень вежливо, мягким голосом предложил он.

Тамара вдруг заметила, что его гольф не черного, а темно-синего цвета. А глаза сверкают, как драгоценные камни. Безусловно, природа щедро одарила парня внешними данными. Белая кожа, густые черные волнистые волосы, спортивная фигура. Он был создан для того, чтобы нравиться женщинам, кружить им головы, разбивать им сердца и судьбы.

– Нет, с вами я никуда не пойду, – сказала она твердо. – И знаете почему?

– Вы так громко говорите… Что случилось? Какая муха вас укусила? Прошу вас, давайте отойдем, чтобы не привлекать к себе внимания!

Она сделала несколько шагов к переливающимся разноцветными лампочками воротам площадки (ведь именно там ее и должен найти Логинов) и встала лицом к Георгию, оперевшись спиной о металлическую ограду.

– Мы виделись с вами, и часто. Вы покупали у меня пиво и сигареты, – солгала она, вдруг осознав, что пока что не находит в себе сил сказать правду, сказать то, что хочет, то, что нужно.

– Постойте… Это там… в арке? Маленький киоск с сигаретами… ну да, точно, я видел вас там! Просто там вы – будничная, занятая своей работой, а здесь – настоящая красавица! Извините, может, я скажу сейчас банальность, но вы совершенно не походите на продавщицу из сигаретного киоска, правда! В вас чувствуется порода… У вас очень красивое, породистое лицо, глаза… Да вы просто не знаете себе цену!

Томка подумала – вероятно, подобные же комплименты он расточал и Алисе. Бедная Алиса, она не выдержала, растворилась в этих комплиментах и доверилась ему. Ей так хотелось поверить, что она не такая, как все, что ее красота – очень изысканная, что она – просто прелесть! Да кто же из девушек не хочет, чтобы так отзывались о ее внешности?

– Вы на самом деле считаете меня такой красивой или… – Она замерла в ожидании, что ее прервут, что сейчас она услышит еще один «дорогой» комплимент.

– Вы не только красивая, но и очень сексуальная…

«А уж какой ты сексуальный! Точнее, сексуально озабоченный!»

Он взял ее за руку. То, что она почувствовала, было ощущением невероятного блаженства. Он держал ее руку в своей, и ей показалось, что его кровь вливается теплым будоражащим потоком в ее вены и артерии и что она как бы себе больше и не принадлежит. Да, она словно опьянела от этого очень странного, не похожего на то, что ей приходилось испытывать прежде, чувства. Но вот – мертвая Алиса словно бы провела своей ледяной рукой по ее спине, и Тамара почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. Стоп! Что происходит?! Как он вообще посмел взять ее за руку?!

И мысли ее вновь вернулись к истинной причине ее появления здесь, в этом чужом для нее месте. Алиса. Кто ее убил? Не Георгий ли?

– Хорошо, я вам все расскажу… – прошептала она, чувствуя, что краснеет. – Я видела вас не только из окошечка своего киоска. Вы… приходили к Алисе.

Ну, вот она и все сказала! Озвучила имя.

– К какой еще Алисе? – Губы его поджались, взгляд стал задумчивым. Он явно вспоминал девушку, свою знакомую, носившую имя героини сказок Льюиса Кэрролла. – Что-то не могу припомнить…

– А‑ли-са! – по слогам повторила Тамара. – Ну! Вспоминайте!

– Она из университета? – Он, казалось, не играл, а на самом деле пытался вспомнить. – Или из медицинского колледжа? Эта ваша подруга?

– Она сказала вам, что учится на бухгалтера. Может, призналась и в том, что работает в нашем киоске, я не знаю таких подробностей.

– Алиса?.. Постойте… Ну да, у меня была одна знакомая с таким именем… Но почему вы о ней спрашиваете?

– Она – моя подруга!

– И что?

– А то, что вы изнасиловали ее.

– Я? – Георгий хрипловато и как-то нехорошо рассмеялся. – Что вы такое говорите?! Значит, поэтому вы и отошли в сторону, чтобы переговорить по телефону с вашей подругой и рассказать ей о том, что я здесь? Да-да, я припоминаю… Алиса. Светленькая такая, красивая девочка. Обманщица, каких свет не видывал! То она учится на экономиста, то на бухгалтера, то работает по вечерам в киоске… И она рассказала тебе, что я ее изнасиловал?

Тамару резануло по ушам это неожиданное «ты». Георгий, еще недавно поразивший ее своей галантностью, сейчас производил впечатление грубого и даже опасного человека. Лицо его покраснело, вокруг рта образовались унылые складки, а губы стали тонкими, как нитки. Сам же он словно вытянулся и теперь смотрел на Тамару сверху вниз уничтожающим, сильным взглядом.

– Что, снова спектакль?

– В смысле? – пролепетала Тамара, чувствуя себя необыкновенно слабой, беспомощной. Она приготовилась даже к тому, что ее сейчас ударят по лицу. И это при том, что сама-то она ни в чем не виновата, ей просто хотелось вывести подлеца на чистую воду. Она даже забыла на секунду, что Логинов включил Георгия в список подозреваемых, что этот парень может оказаться убийцей! Сейчас главным для нее было напомнить Георгию о том, что он сотворил с Алисой в темном подъезде. – О каком спектакле ты говоришь?

Она тоже перешла от отчужденного нейтрального обращения на бесцеремонное «ты» – почему бы и нет?

– Да о таком, какой вы, бабы, научились разыгрывать перед мужиками… – Георгий менялся ежесекундно, его образ разрушался прямо на глазах! – Можешь передать своей подружке, что она – полная дура и что мы все это уже проходили! Больше того, ее могут за это даже посадить, понятно?

Он заглянул в Тамарины глаза тяжелым, убийственным взглядом, словно желая пронзить ее насквозь.

– За что посадить?

– За ложный донос, вот за что, понятно? Одна пару месяцев тому назад накатала заявление об изнасиловании, теперь и вторая нарисовалась… Что, денег захотелось? Бизнес решили наладить?

– Хочешь сказать, урод, что ничего такого не было и ты не насиловал Алису в подъезде после того, как накормил ее ужином в ресторане? Алиса не могла солгать мне, она не такая! Она так переживала после этого… А еще… еще… Она забеременела, вот! А ты… Ты… Какая же ты сволочь!

– Ты еще скажи, что она беременна от меня!

– И скажу! У нее в тот период никого, кроме тебя, не было. Она сказала, что ты обещал на ней жениться. Но потом поступил с ней вот так… подло… низко, гадко! Затащил ее в подъезд и изнасиловал! Кобель несчастный!

– А ты, собственно, кто такая? Ее адвокат? Пришла специально сюда, чтобы разыскать меня и сообщить мне о том, что я скоро стану папашей? Да знаешь, сколько мне таких заявлений делали? Только все это – полная чушь! И вообще я не намерен с тобой и дальше разговаривать.

– Она была беременна от тебя… – Тамара уже не соображала, что говорит. Ослепленная желанием причинить обидчику Алисы боль, она била уже прямо наотмашь, сочиняя на ходу: – А еще… еще она написала заявление об изнасиловании. Понятно? Умные люди ей посоветовали. Больше того, нашлись даже свидетели, понятно тебе, придурок?!

– Там не было никаких свидетелей, мы в подъезде были одни.

– А жильцы дома?

– Решили меня запугать? Валяйте! Только она уже ничего не докажет. И вообще, некогда мне с тобой тут… Вы обе – дуры, понятно? Так и передай своей подружке. Ненавижу вас, баб!

– Она умерла! – вдруг выкрикнула Тамара глухим, царапающим горло шепотом, чтобы ее услышал только удалявшийся от нее взбешенный Георгий. – Ее убили! И если это сделал ты, то ответишь за это, скотина!

Георгий остановился, медленно повернулся к ней и посмотрел на Тому с полнейшим недоумением.

– Да, да! И скоро здесь будет следователь прокуратуры, который хочет допросить тебя. Если ты невиновен, то ты сейчас не уйдешь, понятно? Ты дождешься его здесь, следователь обещал быть с минуты на минуту. Если же ты попытаешься уйти, значит, это ты, ты и убил Алису! И уж в этом случае я молчать не стану, расскажу все, что знаю о ваших с Алисой отношениях, понятно? Лучше стой на месте и не шевелись!

Георгий не ушел. Он стоял напротив Тамары, и чувствовалось, что он никак не может прийти в себя.

– Алису убили?..

– Да, убили! Вчера! И следователь думает, что это – ты. И знаешь почему? Потому что ты изнасиловал Алису, она сделала от тебя аборт, и потом кое-кто научил ее, что надо написать заявление об изнасиловании. Думаю, она нашла тебя и рассказала о своих планах, поэтому-то ты ее и убил!

– Алису убили? Но кто? – Он спрашивал так, словно и не слышал ее последней тирады. – За что? Вот черт! Ты, наверное, за этим сюда и явилась, чтобы выяснить, не я ли это сделал?

Его лицо внезапно стало грустным и каким-то необычайно нежным.

– Давай-ка отойдем куда-нибудь, здесь неподалеку есть кафе. Там ты мне все и расскажешь.

– Щас! Говорю же, через пять минут здесь будет Игорь Валентинович Логинов. Уж он-то поговорит с тобой! Ты попал, парень, понятно?!

Заканчивая эту фразу, Тамара уже откуда-то знала, что Георгий не убивал Алису. Возможно, он уже убил ее – морально, – втолкнув в темный подъезд и надругавшись над нею. Возможно – когда она поняла, что он не только не собирается жениться на ней, но и вообще относится к ней как к последней шлюхе. Но физически, гантелью в висок, он ее, конечно же, не убивал. Он разбивал сердца, но не головы, ломал судьбы, но не шеи своим молоденьким жертвам.

– Но я не убивал! Зачем мне встречаться со следователем? Это ты все подстроила? Это ты рассказала ему про нас с Алисой?!

Вот теперь он стал предельно серьезен. И разговаривал с ней уже без иронии, как с равной.

– Может, я и был с ней грубоват, – вдруг признался он. – Но это не от желания унизить, как это ей могло показаться… Это другое, это мужское, и вам, женщинам, это трудно понять. Назовите это страстью, думаю, это самое верное определение.

– Пусть так, но почему ты бросил ее? Наобещал с три короба – и бросил!

– Так бывает… Люди расстаются.

– Тогда зачем обещал жениться?

– Послушай, что ты сказала о следователе? Он действительно должен прийти сюда? На танцы?

– Струсил, гад?

– Алису убили… В голове не укладывается! Такая хрупкая, нежная… Как ее убили?

– Ее нашли в квартире одного мужика, соседа, с проломленной головой. Вся милиция поднята на ноги, – она не могла удержаться, чтобы сгустить краски. – Мужик-то тот, сосед ее, – известный в городе коллекционер! Его тоже убили… Вот и получается: либо убийца пришел, чтобы убить коллекционера этого, а Алису – заодно прикончил, как свидетеля. Либо, наоборот, пришли убить Алису, а Караваева грохнули случайно, тоже как свидетеля.

– Это ты позвонила следователю и сказала, что я здесь?

– А ты как думал?

– Специально за елками пряталась, когда звонила?

– Да! Алису убили, вот я и подумала – кому она могла помешать? Тебя, отморозка, вспомнила.

– А ты могла бы позвонить ему и сказать, что обозналась, это, мол, не я? Что ты перепутала?

– Интересно, как я могу ему это сказать, раз прошло так много времени и он уже, наверное, едет? Я что, идиотка, чтобы так подставляться?

– Ну что тебе стоит позвонить ему? Ты пойми, меня же могут задержать. Посадят в камеру предварительного заключения со всякими отморозками! Отобьют мне в этой камере все почки, изуродуют лицо… Причем просто так, не разобравшись. Не бери грех на душу. Я не убивал Алису! Бросил – это да. Я же узнал ее, понял, что она – продавщица из киоска, ее весь город знает, а она мне врала, да еще прямо в глаза. Сочиняла, придумывала себе несуществующую биографию. Разве можно начинать совместную жизнь с вранья? Так ты позвонишь?

– Я не знаю…

Никогда еще Томке не было так плохо. Так тяжело.

– Прошу тебя, по-человечески… Ведь я‑то знаю, что никого не убивал, да и ты, думаю, тоже это поняла. Да даже если бы она и написала заявление, что с того? На меня это не произвело бы никакого впечатления. Это было давно и неправда. И, главное, нет никаких доказательств. Тамара… я тебя прошу, очень! Позвони, скажи, что ты обозналась.

Тамара видела фильмы, где невиновных избивают в камере, и живо представила себе, что сделают с красивым и холеным парнем в камере предварительного заключения. И виновна в этом будет она, только она, ведь ясно же теперь, что он никого не убивал…

Она тотчас достала телефон и позвонила Логинову.

– Игорь Валентинович? Это я, Тамара… Знаете, я обозналась. Это не он. Я стояла совсем близко и рассмотрела его. Нет, это не он. Да и вообще, тот Георгий был намного старше… Уж извините меня, пожалуйста, за то, что потревожила вас.

Сказала, услышала в ответ что-то неопределенное и сразу же отключила телефон. Стояла красная, вспотевшая от волнения, осознавая, что еще немного – и она рухнет без чувств. Хотелось побыстрее покинуть этот парк и вернуться к себе домой, в уютную и тихую квартиру. И все забыть. Кроме Алисы.

– Спасибо, – она почувствовала, как Георгий нашел ее руку и крепко сжал. – Если ты не против, мы можем вместе поужинать…

Тамара с виноватым видом взглянула на небо, с которого исчезли все звезды, и мысленно попросила прощения у Алисы.

«Это не он, – обратилась она мысленно к ней, – слышишь? Это не он. И кому, как не тебе, это знать…»

* * *

«Бык рванулся, кинулся, но вместо яркого плаща перед ним очутилась белая лошадь, и пикадор, далеко перегнувшись через голову лошади, всадил стальной наконечник длинной палки из орехового дерева в бугор мышц между лопатками быка и, опираясь на нее, медленно повернул лошадь, так что стальное острие вошло глубже и кровь показалась на спине быка…»

«– Доброе утро, Люда. Спасибо за твой вчерашний звонок, он сильно поднял мне настроение, хотя о каком уж настроении можно сейчас говорить? Сама понимаешь, в каком я нахожусь положении. Знаешь, мне вдруг подумалось: а не я ли виновна в смерти Алисы?.. Смотри! Если бы я не предложила ей учиться и изменить свою жизнь, если бы не дала ей денег, то и работала бы она дальше в своем пивном ларьке. И времени на разные глупости с Денисом Евгеньевичем у нее бы не оставалось.

Да я понимаю, что нельзя себя винить и все такое. Смотрю же передачи по психологии, там много полезного говорят. Но чувство вины все равно есть. Ох, Люда, как же тяжело… Что? А… Рада, что Валечка твоя начала интересоваться музыкой, что вы наняли ей учителя. А как Лена?.. Хорошо. Нет, я на самом деле рада. Какая у вас погода? Жара? Понятно. У нас тоже жарко, но вечерами меня бьет озноб и призраки мерещатся. Или вдруг кажется, что в дверь кто-то звонит, я вскакиваю, на цыпочках подхожу к двери, смотрю в глазок, а там – никого. Никого, Люда! Алиса умерла…»

2010 г.

Игорь глазам своим не поверил, увидев, как нарядно одетая Тамара уходит под ручку с высоким парнем, скорее всего, как раз с тем самым Георгием. Он приблизительно четверть часа наблюдал за нею, спрятавшись за деревьями и пытаясь понять, о чем они говорят. Судя по выражению лица Георгия, сказанные Тамарой слова взволновали его, иначе он не пытался бы ее уговаривать. Будь это совершенно другой человек, не имевший отношения к Алисе, он повел бы себя по-другому. И уж точно не стал бы оправдываться, как это было видно по его эмоциональному состоянию. Просто бы пожал плечами и сказал, что девушка обозналась. Получается, что Тамара дала отбой Игорю, солгав, что она обозналась, исключительно по просьбе Георгия? Что такого он мог ей сказать, чем аргументировал свою непричастность к смерти Алисы? Неужели она, судя по всему, одинокая молодая женщина, купилась на его внешность и почувствовала перспективу дальнейших отношений? Или же он банально пообещал ей денег?

В любом случае Игорю ничего не оставалось, как принять этот факт и дожидаться более удобного момента, чтобы встретиться с Георгием. Но, с другой стороны, если предположить, что Георгий – убийца Алисы, причем явно неплохой психолог, да к тому же еще и понявший, что его подозревают, то Тамаре может грозить реальная опасность!

И тогда он решил ей позвонить.

– Тамара, это Логинов. Я не знаю, что он вам наговорил (а я видел, как вы долго разговаривали и как он вас в чем-то убеждал, поскольку стоял в двух шагах от вас), но если это он убил вашу подругу, то и вам тоже грозит опасность. Постарайтесь отлучиться, скажите, что вам надо в туалет, а остальное сделаю я…

– Хорошо, Виктор Сергеевич, я постараюсь выйти завтра на работу, – ответила она, чем вызвала искреннее восхищение Логинова. Умница, подумал он, умница, все понимает, значит, все-таки боится его, чувствует что-то неладное!

Через какое-то время, когда парочка, смешавшись с толпой, вскоре появилась неподалеку от детской площадки, за которой стоял маленький выбеленный домик-туалет, Логинов весь напрягся. Он увидел, как Тамара что-то сказала своему спутнику, тот кивнул головой, соглашаясь, после чего она пошла по узкой тропинке в туалет, а Логинов, выйдя неожиданно для Георгия из своего укрытия, схватил его за руку и ловким движением надел на него наручники.

– Сука, – процедил Георгий сквозь зубы. – Все бабы – суки!

– Если будете себя спокойно вести, мы выйдем из парка через западные ворота и никто не увидит вас в наручниках. Здесь темно.

Георгий кивнул головой и как-то расслабился, обмяк, поняв, что сбежать все равно не удастся.

Возле выхода из парка, напротив темной громады журналистского центра, где размещались все городские издания, на узкой улочке был припаркован «Мерседес» Игоря. Усадив Георгия на заднее сиденье, он вызвал милицию. Через полчаса он уже допрашивал парня в своем кабинете в прокуратуре.

Однако допрос ничего не дал. Георгий, напуганный, заикающийся, рассказал в подробностях о том, как он познакомился с Алисой, как встречался с ней, признался в том, что он никогда не собирался на ней жениться и для него это была обыкновенная, ни к чему не обязывающая связь. На вопрос Логинова, насиловал ли он ее в подъезде, Георгий сказал, что он вступал с ней в половую связь только по ее согласию, в этом подъезде они бывали несколько раз и сама Алиса признавалась ему в том, что это темное жутковатое место ее заводит.

В общем, Георгий Банников производил впечатление самовлюбленного молодого мужчины, любителя женщин, эгоистичного, лживого и трусливого. Он умело пользовался своими внешними данными, чтобы обольщать женщин, но, в отличие от других ловеласов, с которыми Логинову приходилось встречаться, он относился к женщинам с величайшим презрением, а потому никогда не упускал случая унизить их.

Вероятно, именно это он и продемонстрировал Алисе, девушке, успевшей влюбиться в него и поверившей в его намерение жениться.

– Скажите, когда вы насиловали Алису в подъезде…

– Я же говорю вам, что не насиловал!

– …Я продолжаю. Итак. Когда вы изнасиловали Алису в подъезде, вы не боялись последствий? Что она обратится в милицию? Напишет заявление, и вас привлекут к ответственности? Я понимаю, прошло много времени, Алисы уже нет в живых, а потому вы ничего как будто и не боитесь… Но в тот момент, когда все это случилось? Почему вы были уверены, что она будет молчать?

Но этот вопрос Георгий оставил без ответа. Хотя Игорь и так все понял. Георгий успел достаточно хорошо изучить свою молоденькую любовницу и был уверен в том, что она никогда в жизни не подаст на него в суд. Вероятно, он специально выбирал себе таких безвольных, простых и слабых духом девушек, заранее просчитывая варианты их поведения. И только с ними он мог позволить себе все то, что позволил в отношении Алисы. Скорее всего, когда он все же созреет для женитьбы, он и жену себе выберет из таких, как Алиса, и станет для несчастной настоящим домашним тираном. Будет грубить жене, заставлять ее отчитываться за каждый потраченный рубль, капризничать по поводу еды, придираться к каждой мелочи, всякий раз демонстрировать свое право на свободу, заявляться домой тогда, когда ему заблагорассудится. Все деньги будут всегда у него на руках, и все решения также будут приниматься им, единолично. Он мерзавец, конечно, но не убийца. И это, вероятно, почувствовала Тамара, несколько минут поговорив с ним. Поняла, что он трус, не способный на такой поступок. К тому же если человек такого типа и мог бы случайно кого-то убить, оттолкнуть, скажем, от себя, после чего жертва ударится головой и погибнет от этого удара; или, к примеру, элементарно не оказать вовремя помощь (спасти человека на воде, дать необходимую таблетку); или – что тоже маловероятно – столкнуть жертву с подоконника и отправить ее в свободный полет… но в данном-то случае речь идет о двойном убийстве, причем убийстве в прямом смысле этого слова. Ведь преступник ударил обе свои жертвы гантелей по голове. Кроме того, существует масса доказательств тому, что убийство это было все-таки спланировано заранее. Тем более что в квартиру Караваева убийца проник под видом его хорошего знакомого, близкого друга, доверенного лица. Поскольку такие люди, как коллекционер Караваев, очень осторожны и никогда не впустят в дом постороннего.

На вопрос, где он находился в ночь убийства с десяти до двенадцати ночи, Георгий сказал, что был дома, но не один, а с девушкой по имени Маша. И он, мол, готов ее разыскать, чтобы она подтвердила его алиби. Искушение подержать этого бабника в камере предварительного заключения подольше было велико, однако Игорь заставил себя быть объективным, а потому отпустил Георгия, предварительно взяв с него подписку о невыезде.

Выйдя из прокуратуры, Игорь с некоторым опозданием отметил, что на город опустилась прохлада и, возможно, следующий день обещает быть не таким жарким, как все предыдущие. Вдохнув побольше воздуха, он медленно спустился с крыльца, размышляя над тем, правильно ли он сделал, отпустив Банникова домой. Перед глазами все еще стояло его бледное, с испуганными глазами, лицо. Отсутствие алиби – вот что смутило Игоря. Будь он настоящим убийцей, вряд ли он, запланировав избавиться от Алисы, не позаботился бы об этом. Наверняка придумал бы что-нибудь более убедительное, чем какая-то девушка Маша. Даже если предположить, что парень рассчитывал на ее показания в его пользу, то уж сразу назвал бы ее адрес, фамилию и всячески бы поспособствовал тому, чтобы следователь мог поскорее ее допросить. Однако Георгий на самом деле выглядел растерянным, явно не подготовленным к такого рода проверкам человеком.