От Лубянки до Кремля

Фактов подготовки к побегу также не прослеживалось. Туристическая группа, в которой С., кстати, был руководителем, летела на отдых на Кубу. Перед вылетом теплые вещи туристами были переданы провожающим. Трудно было бы представить, чтобы в это время, а дело было поздней осенью, человек осмелился бы уйти в неизвестность в легких брюках и рубашке. Все говорило о том, что человек попал в беду и ему надо помогать.

Причем тогда это был уже не первый случай насильственных действий против советских граждан, и руководство решило провести пресс-конференцию для иностранных журналистов, где в очередной раз заклеймить проклятых империалистов и потребовать от СМИ помощи в розыске и возвращении С.

Но что-то не складывалось. И мне удалось отговорить инициаторов от этого острого политического мероприятия. И мы не ошиблись, через восемь дней в аэропорту Шереметьево у трапа самолета из Франкфурта-на-Майне я уже встречал «товарища» С.

Его рассказ дал бы пищу не для одного шпионского бестселлера. По его словам, он был неизвестными братьями-литовцами насильно похищен прямо в аэропорту Франкфурта-на-Майне, в технических помещениях которого его опоили каким-то зельем, видимо наркотическим напитком, и в почти бесчувственном состоянии заставили подписать просьбу о политическом убежище.

Когда он, пробыв в забытьи почти два дня, пришел в себя, ему объявили, что самолет давно улетел и показали документ-заявление с его подписью. Крыть было нечем. Потом его перевезли в лагерь для беженцев, где содержались незаконные иммигранты из Вьетнама, Индии, Польши. Его там унижали, избивали. Чтобы прокормиться и накопить немного денег он в холодную погоду в легкой одежде ходил с пожалевшими его поляками на работу. На ледяном ветру копал ямы и сажал деревья, убирал мусор и т. п. Накопив необходимую сумму, он перебрался через забор, поймал такси и приехал в Агентство «Аэрофлота», откуда его направили в Москву. Герой да и только.

Поселили его в гостинице «Россия». Я попросил, чтобы С. дали номер с видом на кремлевские звезды, чтобы они давили ему на психику. После трех или четырех дней многочасовых бесед С. рассказал, что уже много лет он слушал западное радио, любил рассматривать привозимые из-за границы водителями-дальнобойщиками глянцевые журналы, слушал рассказы товарищей, побывавших за рубежом.

Как удалось его разговорить? Естественно, не было насилия, угроз, противозаконных методов. Просто мы очень хорошо знали психологию изменников, владели ситуацией в лагерях беженцев, имели характеристики на весь работающий там персонал, и С. очень скоро понял, что врать бесполезно. А может быть, еще сохранились остатки совести.

Как он рассказал, сначала решил выехать на разведку. Враждебной деятельностью заниматься он не собирался и надеялся, что его жене не откажут в выезде к нему «для воссоединения семьи». На самом деле ему неожиданно легко удалось выбраться из здания аэропорта. Для того чтобы добраться до штаб-квартиры литовских националистов, адрес которых он узнал заранее и на помощь которых надеялся, он решил угнать автомашину, ведь он высококвалифицированный автомеханик, но сработала сигнализация и его задержали полицейские, которые передали людям в штатском.

Вот там он, чтобы избежать привлечения к уголовной ответственности за угон, подписал прошение о политическом убежище.

Дальше действительно был лагерь для беженцев. Братья-литовцы, с которыми ему удалось связаться, его разочаровали. Они поделились с ним своими бедами, и кроме небольшой суммы денег на карманные расходы, бэушных свитера, джинсов и стопки эмигрантских газет и журналов от них он ничего не получил. Более того, ему объяснили, что для того чтобы получить работу по специальности (в Литве он был автомехаником высокого разряда, чем очень гордился), ему надо сдать экзамен по специальности на немецком языке.

Он понял, что роскошный особняк, дорогие автомашина и яхта в ближайшее время ему явно не светили. Вот тогда и родилась идея вернуться на Родину, поведав доверчивым чекистам, которые, конечно, будут с ним беседовать, о своем мужестве и героизме.

По возвращении домой он, кажется, был исключен из партии и потерял свою руководящую должность. Еще один борец с коммунизмом.

Разочаровавшись в западном образе жизни и не имея возможности вернуться домой, люди пускались во все тяжкие или даже сводили счеты с жизнью.

Показательна судьба некого Тарасова из г. Вологды. Его жене, комсомольской активистке, удалось включить его в туристическую группу, от которой он «отстал» в одном из зарубежных аэропортов, кажется тоже во Франкфурте-на-Майне.

Их совместной целью была благословенная Америка, США. Устроившись там, он также собирался вызвать к себе жену. Но оказалось, что в Америке его никто не ждал, да и жене «невозвращенца» никто бы разрешение на выезд не дал. Можно долго рассказывать о его зарубежных злоключениях. Поработав уборщиком, официантом, чернорабочим на стройке, Тарасов по совету новых друзей завербовался в армию США, так как ему объяснили, что как военнослужащий он может теперь заручиться поддержкой самого президента в организации своей жене выезда в США. Президент и правда направил подобный запрос в МИД СССР, но безуспешно. Чтобы встретиться с женой, Тарасов побывал даже в ЦРУ. Там предложил обучить его шпионскому ремеслу и забросить в СССР. Но в ЦРУ, как и в КГБ, не любят «инициативников», тем более иностранцев. Дальше опять продолжение скитаний.

К сожалению, все кончилось трагически. Эмигрантское «Новое русское слово» опубликовало на своих страницах некролог Тарасова, бросившегося в Нью-Йорке под электричку, кажется, в новогоднюю ночь.

Правда, Тарасов немного поспешил. Он не знал, что его отец – инвалид, участник Великой Отечественной войны нашел все же верный ход и написал слезное письмо лично Л.И. Брежневу, в котором вспомнил и Малую землю, и другие военные эпизоды. Генсек, будучи очень добрым человеком, естественно, расчувствовался, прослезился и не смог отказать фронтовику. На письме-просьбе появилась его резолюция: «Решить положительно!» Еще бы чуть-чуть и Тарасов, погуляв по свету, воссоединился со своей семьей, а вологодская общественность, которой местные ТВ, радио и газеты рассказывали о нехорошем его поступке, поняла бы, что можно-таки совершать государственные преступления и оставаться безнаказанным.

Тема любви гражданина к Родине, любви Родины к гражданину, тема «патриотизма» неисчерпаема. В этом плане мне симпатично высказывание Джона Кеннеди «Не спрашивай, что Родина сделала для тебя, а сначала спроси себя, что ты сделал для Родины?»

Материалы диссертационного исследования, предварительно названного мною «Измена Родине в форме отказа советских граждан от возвращения в СССР из заграничных поездок. Изменнический умысел. Признаки формирования и методы его выявления», я апробировал на лекциях в ВКШ КГБ. Ребята слушали очень внимательно, конспектировали и задавали умные вопросы.

Для ознакомления с оперативной обстановкой я периодически выезжал за рубеж, выполнял там специальные задания. Около десяти раз побывал в США и Канаде.

Я был более чем удовлетворен работой в 13-м отделе. Каждый день приносил что-то новое, интересное. Тем более что, честно говоря, я не собирался задерживаться в Москве, получив опыт работы в Центральном аппарате КГБ, намеревался возвратиться в родное Воронежское Управление.

И еще немного о Парткоме КГБ

В середине 85-го я срочно был вызван в Партком КГБ СССР. До этого я, секретарь парторганизации отдела, чаще бывал в Парткоме своего Главка. Сейчас даже не помню, бывал ли я до этого в «Большом парткоме».

Принял меня заместитель секретаря Парткома по организационно-партийной работе, капитан I ранга из морских частей Погранвойск КГБ СССР Анатолий Александрович Тараканов. Получив от него по-армейски прямое предложение поработать на освобожденной партийной работе, я, аппелируя ко всему чуть ранее сказанному, попытался отказаться. Ведь сделано было много и очень не хотелось все это бросать на полпути. Второй раз моя очередная диссертация откладывалась на неопределенное время.

Но после такого же по-солдатски прямого риторического вопроса моряка-пограничника: «А не стоит ли Вам, Валерий Николаевич, подумать, а нужен ли партбилет коммунисту, отказывающемуся от освобожденной партийной работы?» мне оставалось только встать, отдать воинскую честь и, громко, по-уставному сказать: «Есть!», и перейти на работу штатным инструктором в отдел организационно-партийной работы Парткома КГБ СССР.

О чем я сейчас совершенно не жалею.

В рамках одной руководящей партии я считаю идеальной схему выращивания в Комитете госбезопасности СССР кадров будущих руководителей. Сначала успешная общественно-политическая деятельность и работа по специальности на гражданке; затем, по приходе в КГБ, работа на рядовых и руководящих оперативных должностях в местном органе госбезопасности; одновременно на выборных не освобожденных партийных должностях КГБ – УКГБ (секретарем парторганизации подразделения, например, или в составе местного парткома); потом работа на должностях младшего руководящего оперативного состава (начальник отделения – замначальника отдела) в Центральном аппарате КГБ; работа в качестве инструктора-куратора в Парткоме КГБ СССР, где сотрудник начинает понимать структуру КГБ СССР и не только тактику оперативных подразделений, но и политику партии и, соответственно, стратегию Комитета; работа на руководящих должностях (отделение – отдел Центрального аппарата); руководитель парткома Отдела – Управления и только после этого более серьезные руководящие должности уровня – Управление – Главное управление– КГБ СССР.

По должностному положению инструктор приравнивался к начальнику оперативного отделения центрального аппарата, а уходили из Парткома, если не шли по партийной линии, на должности как минимум заместителя или начальника отдела Центра.

Если проанализировать биографии первых лиц КГБ СССР, то там непременно найдете работу на серьезных освобожденных партийных должностях.

Кстати, большинство бывших инструкторов суплатовского набора ушли на руководящие должности в подразделения КГБ СССР, некоторые из них, например Н.Н. Бордюжа и другие, и сегодня при власти и при погонах. Хорошо это или плохо, не знаю!

Каждому Бог судья.

* * *

Но вернемся к предложению Ю.С. Плеханова.

Надо сказать, что, кроме всего прочего, оно было неконкретным. Юрием Сергеевичем не была определена будущая моя должность, сущность предстоящей работы. И, естественно, я отказался.

Через пару месяцев Плеханов вновь вернулся к вопросу о моем переходе в «Девятку» и предложил мне должность заместителя начальника 2-го отдела, как сегодня говорят, отдела собственной безопасности, ехидно приговорив при этом: «раз уж ты – контрразведчик!»

Но и это меня не устраивало. Я тогда, не понимая полностью обязанностей подразделения, посчитал, что контрразведка контрразведке – рознь. Одно дело защищать серьезные государственные секреты, бороться на канале выезда советских граждан со спецслужбами ГП (Главного противника), а другое, как я нахально сформулировал тогда, – «…выяснять, кто в холодильнике охраняемого лица отрезал лишний кусок колбасы или кто прижал в углу горничную…» – не мой профиль.

Но когда Юрий Сергеевич в третий раз настойчиво предложил мне «пойти работать к нему уже «помощником», отказываться в моем положении было бы точно нахальством.

Тем более что, если первые вечерние беседы в Кремле за рюмкой чая проходили в форме не требующего срочного ответа душевного философского рассуждения, типа «а если…», то последняя – в виде жесткого безальтернативного предложения, предполагавшего по-армейски короткий и однозначный, уже отработанный мной ответ «Есть!»

К чему были такие напор и спешка я понял только позднее со слов секретаря Парткома А.Б. Суплатова. Я узнал, что в то же время он предполагал назначить меня заместителем заведующего отделом организационно-партийной работы. Своими размышлениями он поделился с ЮС, ведь я был и «его инструктором». И тот поспешил уговорить меня до того, как стали известны намерения моего партийного руководства. Ведь предлагаемые должности были совершенно неравнозначны.

Кстати, после перехода в 9-е Управление на должность помощника его начальника я еще чуть ли не месяц вынужден был сидеть в будущем моем кабинете вместе с предшественником, полковником Рудаковым, пока шла подготовка документов на его увольнение. Человек он был заслуженный, деликатный и доброжелательный, но морально это было и для него и для меня достаточно тяжело.

А в тот вечер, естественно, мой ответ был предопределен заранее. Ведь предлагал член Коллегии и Парткома КГБ СССР, начальник одного из самых закрытых и специфических Управлений Комитета госбезопасности, близкий человек Юрия Владимировича Андропова, генерал-лейтенант. И просто – уважаемый мною человек…

И политически предложение Плеханова полностью соответствовало моим убеждениям.

Являясь, я думаю, самым информированным органом государства, Комитет госбезопасности под руководством Ю.В. Андропова серьезно отличался от окружающего партийно-чиновничьего мира. Тщательный отбор сотрудников, здоровые морально-психологические, я не побоюсь сказать, – партийные по большей части отношения в коллективах, избавили его от большинства присущих обществу «зрелого социализма» болезней и болячек.

Вы помните, что даже А.Д. Сахаров, очень не любивший КГБ СССР, который, кстати, не только охранял, обувал, одевал его, но и решал не только бытовые, но и многие глубоко личные его проблемы, в одной из первых перестроечных книг отметил: «…что КГБ единственная некоррумпированная государственная организация СССР…».

Большой жизненный опыт, хорошее образование и достаточная широта взглядов большинства руководителей КГБ и его подразделений способствовали смелым принципиальным оценкам положения дел в мире, в нашем обществе, постоянному поиску соответствующих этому форм и методов работы.

В частности, его критики, упирая на «преследование диссидентов и психиатрички», очень редко вспоминают о большой предупредительно-профилактической работе, в т. ч. и силами общественности, о практике «официального предостережения» и др.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.