Энциклопедия по святым местам центра России

В 1822 г. пожилая игумения Августа оставила начальство над обителью, чтобы провести остаток жизни в уединении и подвигах благочестия. Она скончалась мирной христианской кончиной в 1849 г. На ее место, по прошению сестер, была переведена игумения Севского Троицкого монастыря Венедикта. За свое недолгое, девятилетнее, управление обителью эта благочестивая старица сумела достроить и украсить каменную церковь Тихвинской иконы Божией Матери, которая была освящена 4 сентября 1827 г. епископом Курским и Белгородским Владимиром. При ней в монастыре появилось столько новых построек, что игумения была вынуждена обратиться к графу Дмитрию Николаевичу Шереметеву с просьбой расширить прежнюю ограду. По ходатайству матери Венедикты, граф Шереметев построил близ святых ворот монастыря гостиницу для паломников, которых было в избытке – как правило, богомольцы останавливались в Борисовке по пути в Киев.

При игумении Венедикте в 1828 г. в обитель поступили помещицы Белгородского уезда – Надежда Даниловна Гринева (в монашестве Мелетия) и ее родная племянница Любовь Яковлевна Новосильцева (в монашестве Макария, будущая игумения монастыря). Они во многом способствовали благоустройству обители. Усердием игумении и средствами графа Шереметева, ветхая деревянная теплая церковь была заменена каменной. Закладку храма осуществил архимандрит Иоасаф в августе 1831 г., по благословению епископа Иннокентия. Вскоре после этого, слабая здоровьем игумения оставила свою начальственную должность. Она прожили в Борисовке еще три года, в безмолвии и богомыслии, и скончалась в 1834 г.

Новой игуменией обители сестрами была избрана монахиня Анатолия (Еновская), происходившая из орловских дворян и состоявшая в обители на послушании ризничей. В сан игуменьи она была посвящена епископом Иннокентием 10 января 1832 г. Управляла обителью шестнадцать лет. При ней была достроена теплая Спасо-Преображенская церковь и освящена 4 ноября 1834 г. епископом Курским и Белгородским Илиодором. В 1846 г. почти вдвое распространена теплая Преображенская церковь. Игумения Анатолия испросила у графа Шереметева, в честь его новорожденного наследника Сергия, жалованье для пяти болящих монахинь. При ней было установлено чтение соборного акафиста Пресвятой Богородице по субботам, после ранней литургии.

5 июля 1847 г. игуменья Анатолия скончалась, после продолжительной болезни. На ее место архиепископ Курский и Белгородский Илиодор посвятил казначею Курского монастыря Арсению Белевцеву, дворянку. Она приехала в обитель 8 сентября того же года. В свое короткое пятилетнее управление обителью она устроила на свое иждивение в теплой церкви придел во имя Трех святителей и установила чтение Псалтири за упокой графов Шереметевых. По слабости здоровья игуменья Арсения оставила свою должность, и через месяц скончалась. Ее место заняла ближайшая помощница, казначея Макария Новосильцева, посвященная в сан игумении 3 февраля 1852 г.

При игумении Макарии Новосильцевой, в 1855 г. была выстроена новая гостиница и Сергиевская больница, средства для строительства которой выделил граф Дмитрий Николаевич. В больнице, усердием иумении Макарии, была устроена церковь во имя свт. Николая, освященная 5 августа 1856 г. архиепископом Илиодором. Иждивением графа Шереметева на монастырском дворе был устроен новый колодезь, наподобие часовни.

Решив перестроить теплую Преображенскую церковь, игумения отправилась зимой 1857 г. в Петербург, просить графа Шереметева о содействии. Весной 1859 г. ветхий храм Преображения был разобран до основания и 6 мая того же года, в среду Преполовения, был заложен новый храм с колокольней. К 1861 г. церковь, в русско-византийском стиле, вчерне была окончена и 21 сентября, в день Ангела храмоздателя графа Дмитрия Николаевича, 1862 г. освящена епископом Курским и Белгородским Сергием. Придел Трех святителей владыка освятил еще раньше, в ноябре 1861 г.

За время существования Борисовской обители, в ее стенах прославилось много духовных стариц. За благочестие почитали уставщицу Тарсилию (Гезеву), борисовскую малороссиянку, которая никогда не ела горячего и даже не пила чая. За четыре года до смерти она впала в болезнь и почти не вставала с постели, но принимала свою немощь с благодарностью и смирением. Присутствовавшие при блаженной кончине Тарсилии свидетельствовали, что старица имела видение незримой гости, с которой говорила: «Откуда ты пришла ко мне, прекрасная девица?», «Так ты из Иерусалима?», «Так ты из Иерусалима! Возьми ж мою душечку, возьми ж мою душечку!», произнося эти слова, она начала креститься и тихо почила 26 июня 1817 г., в день Тихвинской иконы Божией Матери.

Многие, духовно окрепшие в Борисовской обители, старицы поставлялись игумениями других монастырей. Так, Досифея (Веревкина) была назначена в Тверской девичий монастырь (оттуда, по прошению Казанского архиепископа Григория переведена настоятельницею в Казанский девичий монастырь), монахиня Ироида – в монастырь Земли Войска Донского, монахиня Емилия (Степанова) основала и возглавила Харьковский Николаевский монастырь, Рафаила (Черемисова) была назначена в Белгородский монастырь (на этом посту ее сменила Борисовская старица Людмила (Мясоедова)), монахини Алевтина (Недельская) и София Ступина отправились в Курский девичий монастырь, где обе были игумениями.

В 1895 г. на должность настоятельницы Борисовской пустыни была назначена 66-летняя игумения Нижегородской обители Дорофея. За шесть с половиной лет своего начальства, она сумела произвести ремонт в ветхих теплом и холодном храмах, вызолотила иконостасы.

Игуменью Дорофею сменила Лариса, сирота вольноотпущенных графа Шереметева, жившая в Борисовской обители с семи лет, проведшая всего в обители семьдесят лет. Игуменией монастыря она избиралась дважды. В первый раз она отказалась от своего жребия по смирению и дабы не возмущать несогласие среди сестер, второй раз была избрана настоятельницей 1 января 1902 г. Обителью мать Лариса правила до 1908 г., когда тихо скончалась.

16 декабря 1908 г. Белгородский епископ Иоанникий возвел в сан игуменьи монахиню Серафиму. Впервые за двухсотлетнее существование Борисовской обители, эта торжественная церемония была совершена в самом монастыре и, как оказалось, стала для него последней.

В 1909 г. сестры обители стали свидетельницами грандиозного торжества. В тот год, по всей Курской губернии праздновалось двухсотлетие Полтавской битвы. 26 июня монастырский храм был полон молящимися. После литургии совершили панихиду с возглашением вечной памяти императору Петру I, его сподвижникам и всем воинам, павшим в Полтавском сражении. Вокруг храма был совершен крестный ход с чудотворной Тихвинской иконой Божией Матери.

Разрушение монастыря началось в 1920-х гг., когда обитель лишилась своих ценностей и средств к существованию. В августе 1923 г. было описано монастырское имущество. Деревянные постройки поджигались и сносились. Монахинь разогнали, и на месте монастыря появился пос. «Детдом Новый СВЕТ имени Карла Либкнехта».

После войны 1941–1945 гг. были уничтожены все оставшиеся от монастыря строения и некрополь.

Сегодня здесь по-прежнему располагается школа-интернат. От святой обители осталось лишь несколько построек и разбитый на две половины надгробный камень, предположительно 1905 г., в виде части ствола дерева. Монастырю приписывается старинная Библия, хранящаяся в местном краеведческом музее.

Чудом уцелела главная монастырская святыня – Тихвинская икона Божией Матери, она пребывает в храме Архистратига Михаила в пос. Борисовка.

11 декабря 1999 г. архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн освятил на месте бывшей обители поклонный крест и памятный камень.

Старец Серафим (Тяпочкин) и храм свт. Николая Чудотворца в пос. Ракитное

Усадьба Ракитное – исконное владение знаменитого рода Юсуповых. В 1832 г. князь Борис Николаевич Юсупов построил здесь храм во имя свт. Николая. Богослужения в нем совершались до 1934 г. В период немецкой оккупации храм был вновь открыт.

В октябре 1961 г. настоятелем Николаевского храма в с. Ракитном был назначен игумен Серафим (Тяпочкин), почитаемый старец наших дней.

В миру его звали Дмитрий Александрович Тяпочкин. Он родился в 1894 г. в семье военного, в Варшавской губернии. Окончил Холмскую духовную семинарию, а в 1917 г. поступил в Московскую духовную академию. Начал пастырское служение. В 1933 г. Дмитрий Александрович овдовел и остался с тремя дочерьми. В 1941 г. он был арестован и осужден на десять лет. В ссылке отец Серафим продолжал тайно исповедовать, крестить и отпевать. Когда срок его заключения подходил к концу, на вопрос следователя, чем он собирается заниматься на воле, о. Дмитрий ответил, что продолжит служить священником, как и служил. В результате, его срок был увеличен еще на пять лет.

Из лагеря Дмитрий Александрович вышел только в 1955 г., был назначен в Куйбышев, где стал свидетелем события, потрясшего тогда весь город – знаменитого «Зоиного стояния», когда в буквальном смысле слова «окаменела» танцевавшая с иконой комсомолка. То что происходило в доме Зои повлекло за собой тяжелые последствия для самого о. Дмитрия. В праздник Рождества Христова он отслужил в доме водосвятный молебен и освятил всю комнату, ему, единственному из священников, удалось взять икону из застывших рук девушки. Вследствие этого, на него было заведено новое дело и о. Дмитрий опять оказался в заключении.

В 1960 г. протоиерей Дмитрий Александрович Тяпочкин был пострижен в монашество епископом Курским и Белгородским Леонидом, с именем Серафим. В следующем году он был возведен в сан игумена. 14 октября 1961 г., в праздник Покрова, в Никольском храме пос. Ракитное Белгородской области, он совершил свое первое служение в новом сане.

Вокруг нового игумена сразу собралось множество духовных детей. Были и те, кто приезжал к о. Серафиму с желанием остаться в Ракитном навсегда. Но местные власти как могли препятствовали этому, отказывая всем в прописке. В 1970 г. игумен Серафим был возведен в сан архимандрита.

С первых дней служения о. Серафима в Ракитном, к нему приезжал его духовный сын Иван Бузов, впоследствии тоже принявший подвиг старчества. В те дни он завершил свое трехлетнее послушание в Почаевской лавре и переехал с семьей в Белгород. В Никольском храме он стал петь на клиросе и прислуживать в алтаре. В 1961 г. владыка Леонид назначил его псаломщиком Никольского храма, а отец Серафим благословил всю семью Бузовых переехать в Ракитное.

Неся послушание сторожа, а зимой истопника в котельной, Иван часто ночью выходил во двор, ходил вокруг храма и творил Иисусову молитву, а утром шел прислуживать о. Серафиму в алтаре, читать и петь на клиросе.

Постоянно находясь в оградке храма, Иван имел возможность общаться с паломниками, которые со всей страны приезжали к о. Серафиму и ожидали приема. Общаясь с ними, он находил для каждого слова утешения. Отец Серафим любил своего послушника Ивана за его доброту и сострадание к ближнему. В 1978 г. в Сергиево-Казанском соборе Курска Иван был рукоположен в сан диакона и продолжил свое служение в с. Ракитное.

В 1982 г. архимандрит Серафим (Тяпочкин) скончался и был погребен в ограде Никольского храма, где прослужил двадцать один год.

Спустя три года после смерти своего духовного отца, в 1985 г. диакон Иван был пострижен в ангельский чин, в с. Покровка Белгородской области, с именем Иона. Служил он по-прежнему в Ракитном.

Помогал ему болящий иерей Григорий Сопин (1936–1990), привезенный в Ракитное после травмы позвоночника, тяжелым лежачим инвалидом, но по молитвам батюшки, ставший передвигаться на костылях и даже петь на клиросе.

В 1992 г. иеродиакон Иона (Бузов) был переведен в Курскую Коренную пустынь.

В апреле 2005 г. архиепископ Белгородский и Старооскольский Иван освятил построенный рядом с храмом детский дом милосердия.

Храм апостолов Петра и Павла и храм свт. Николая Чудотворца в пос. Прохоровка.

В XIX в. в с. Прохоровке существовал Никольский храм с приделами св. равноап. Ольги и св. мч. Раисы. Он был разрушен еще в первые советские годы. Затем Прохорово поле приобрело печальную известность. 12 июля 1943 г. здесь произошло самое крупномасштабное в истории танковое сражение, унесшее много человеческих жизней. Громадные потери позволили сражение под Прохоровкой называть «третьим ратным полем Руси», сопоставляя его с Куликовской битвой и сражением при Бородине.

В память павших на Прохоровом поле в конце 1990-х гг. – начале 2000-х гг. был возведен храмовый комплекс, состоящий из Петропавловской церкви, храма прп. Ильи Муромца и мемориала «Звонница».

В 1992 г. был освящен закладной камень будущего строительства. Храм возводился на пожертвования частных лиц. Посвящение свв. апостолам Петру и Павлу связано с тем, что именно в день их памяти произошло знаменитое Прохоровское сражение. Имена восьми тысяч павших воинов выбиты на белых мраморных плитах. Золотыми буквами на Памятном знаке начертаны фамилии Героев Советского Союза, перечень армий, частей и соединений, принимавших участие в битве на Курской дуге.

Храм Петра и Павла и мемориал «Звонница» были освящены Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II 3 мая 1995 г.

В 2000 г., в рамках празднования пятидесятипятилетия Победы в Великой Отечественной войне, поклониться павшим прибыло руководство трех стран – России, Украины и Белоруссии. В присутствии глав государств, Патриарх Алексий II освятил «Колокол единения», отлитый в Москве, воспроизводящий на своих стенках изображения Святой Троицы Андрея Рублева, св. равноап. кн. Владимира, прп. Сергия Радонежского, прп. Евфросинии Полоцкой и слова прп. Сергия Радонежского: «Любовию и единением спасемся».

Спасо-Преображенский кафедральный собор в Губкине

В 1993–1996 гг. в городе Губкине был построен один из самых больших храмов епархии – Спасо-Преображенский кафедральный собор. В сентябре 1996 г. Святейший Патриарх Алексий II прибыл в Белгородскую епархию для освящения величественного губкинского собора и торжественного открытия Белгородской духовной семинарии. В верхнем храме были освящены два придела – во имя сщмч. Онуфрия, архиепископа Старооскольского и в честь Песчанской иконы Божией Матери. В нижнем храме был освящен придел свт. Анатолия, Патриарха Константинопольского. В крестильном храме был устроен придел во имя Всех святых, в земле Российской просиявших.

В соборе пребывает святыня Белгородской епархии – икона Божией Матери «Помощь в родах», явленная в XVII в. в Новгороде, считавшаяся в начале XX в. утраченной, но затем чудесно обретенная. Каждое воскресенье, после литургии, перед иконой совершаются молебны.

Старый Оскол

Старый Оскол является вторым кафедральным городом Белгородской епархии. Он располагается на высокой горе при реке Оскол. Сведений о первоначальной истории города сохранилось мало, все документы погибли в большом пожаре 1711 г. Известно, что в 1593 г. в Старом Осколе была воздвигнута соборная церковь Преображения Господня с приделами во имя св. равноап. кн. Владимира и Федора Стратилата. Это вероятно, был первый храм города, но и его следы тоже затерялись в истории.

Кафедральный собор св. блгв. князя Александра Невского. Храм во имя св. блгв. князя Александра Невского был построен в бывшей слободе Гумны (вошла в черту города) в 1903 г. Сооружен на средства поселян. Первым старостой храма был Алексей Васильевич Емельянов. Он похоронен с левой стороны от входа в храм. С правой стороны погребен главный жертвователь – Михаил Иванович Винников. В 1932 г. храм закрыли, и тогда верующие стали собираться для молитвы на паперти. В 1945 г. храм вновь открыли, возобновились регулярные богослужения. В 2003 г. к столетнему юбилею Александро-Невского кафедрального собора, Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II было благословлено настоятелям собора носить за богослужением митры.

Икона Николы Ратного и село Щебекино

В нескольких верстах от Белгорода, между селами Щебекино и Устинка, на берегу реки Корень, в XVIII в. существовала Корейская Николаевская пустынь, основанная за столетие до этого двумя отшельниками Ионой и Пименом. Предание повествует, что в начале XVIII в. на пустынь хотели напасть татары и уже было перебрались по длинной плотине через реку Корень, но местные жители с монахами, вышли им навстречу крестным ходом. Впереди шел настоятель и нес небольшой местный образ свт.

Николая. По неизъяснимым причинам, татары вдруг повернули обратно. Они стали тесниться на плотине, многие попадали в реку, остальные бросились бежать. После этого случая икона получила название «Николы Ратного». При учреждении штатов, Корейская пустынь была упразднена, а чудотворный образ перенесен в Свято-Троицкий собор Белгорода. Ежегодно с иконой совершался крестный ход на место бывшей пустыни, где икона пребывала в местной Николаевской церкви с 5 по 10 мая. В советские годы икона Николы Ратного считалась утраченной, но в 1993 г. она была обретена и в настоящее время является одной из самых почитаемых святынь Белгородской области.

Сегодня от былой Николаевской пустыни ничего не сохранилось.

Воскресенский женский монастырь в с. Зимовеньки

Воскресенский храм в селе построен и освящен в 1911 г. (по другим документам, хранящимся в областном управлении культуры, – в 1914 г.). Он трехпрестольный. Центральный престол был освящен в честь Воскресения Христова, правый придел – во имя вмч. Георгия Победоносца, левый придел – во имя свт. Иоасафа, епископа Белгородского, чудотворца. В 1930-е гг. храм закрыли. Во время Великой Отечественной войны он подвергался обстрелам. По окончании войны в храме возобновились богослужения. Сохранился уникальный фарфоровый иконостас и керамический пол, однако выведена из строя система отопления – это результат разрушения устроенных под полом печей.

В ноябре 1989 г. в Зимовеньки приехала первая монахиня. В праздник Казанской иконы Пресвятой Богородицы было освящено место строительства монастыря. В течение последующих двух лет построены монашеский корпус, трапезная, гаражи, налажен уставной порядок монашеской жизни.

Сложившаяся женская община получила название Марфо-Мариинской, так как в ней был принят устав Марфо-Мариинской обители Милосердия, основанной великой княгиней Елизаветой Федоровной в Москве, в 1909 г.

В 1993 г. сестры взялись за воссоздание Покровского храма Белгорода. В том же году центр общины был перемещен в Белгород, а оставшаяся в Зимовеньках община была преобразована в Воскресенский женский монастырь.

В монастырской церкви находится почитаемая иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Читается «неусыпаемая Псалтирь». Каждый вечер совершается крестный ход вокруг территории монастыря.

Валуйский Успенский монастырь

Предшественницей монастыря была часовня с иконой свт. Николая, стоявшая на полуострове, между стечением рек Оскола и Валуек, в трех верстах от Валуек. При ней жил монах Корнилий, из отставных служивых, и еще три монаха. В 1613 г. царь Михаил Федорович, во время похода против крымских татар, основал при часовни монастырь. Монаху Корнилию в то время было более ста лет.

Вскоре после появления монастыря местный житель, косивший траву у самого стечения Оскола и Валуя, нашел икону свт. Николая из старой часовни. Ее отнесли в городскую церковь, но потом икона была снова обнаружена на лугу, на прежнем месте. Это повторилось и после второго ее принесения в город. Тогда икону поставили в Валуйском Успенском монастыре с обещанием ежегодно торжественно носить в Валуйки. С тех пор икона прославилась как чудотворная. В седьмую неделю по пасхе, из монастыря в городской собор Валуек совершался крестный ход с иконой свт. Николая.

Первая каменная монастырская церковь Успения Божией Матери была построена в 1790 г. Но постройка обвалилась по самые нижние столбы, поэтому в 1794 г. церковь возведена заново.

Другая церковь – малая деревянная двупрестольная – свт. Николая и Дмитрия Ростовского, была построена в 1762 г., а освящена в 1787 г.

Настоятели монастыря в давние времена были игуменами, позже поименованы строителями. В 1764 г. монастырь был оставлен на своем содержании, а в 1797 г. поддерживался окладом государевой милостыни.

В начале XX в. в Успенском монастыре было много мастерских – сапожная, портняжная, столярная, кузнечная, слесарная, имелись водяная и паровая мельницы, работал собственный свечной завод. Кроме того, монастырь располагал большим скотным двором и пасекой. Обученные монахи сами писали иконы, при монастыре жил фельдшер, который лечил местных крестьян. Существовала школа для детей-сирот, располагавшаяся в подмонастырской слободке. Монастырь бесплатно одевал, кормил и обучал детей, которые пели в монастырском хоре. Правый клирос состоял из двадцати человек, басы и тенора набирались из монашествующей братии, а дисканты и альты из детей монастырской школы.

Во второй половине XIX в. наместником Валуйского монастыря был архимандрит Игнатий (Алексеевский). Он настоятельствовал в Валуйском монастыре пятьдесят лет, скончался на девяностом году жизни и был погребен в ограде монастыря близ алтаря Успенского храма. При нем в обитель поступил 13-летний Иван Бирюков, будущий архимандрит Игнатий. Наместник взял мальчика к себе келейником. Послушание ему было дано клиросное – он ходил каждый день в церковь на правый клирос читать и петь. Настоятель и братия полюбили молодого послушника за его кроткое и благонравное поведение, а также за искусное пение и чтение. Когда в монастыре скончался регент, настоятель благословил Ивана управлять монастырским хором.

Перед революцией в монастыре на разных послушаниях было около ста человек. Двенадцать иеромонахов, шесть иеродиаконов, четыре иеросхимонаха, два схимонаха.

В 1896 г. Иван был официально зачислен в число послушников монастыря. 20 декабря 1897 г. на тридцать третьем году жизни он был пострижен настоятелем, архимандритом Игнатием, в монашество с наречением имени Игнатий. В 1898 г. епископ Иосиф (Соколов) рукоположил его в Алексеевском монастыре в сан иеродиакона. Через два года епископ Воронежский Анастасий (Добрадин) рукоположил Игнатия в Воронежском Митрофаньевском монастыре в сан иеромонаха. С этого времени по благословению настоятеля он снова стал управлять монастырским хором.

В 1900 г. настоятелю Валуйского монастыря архимандриту Игнатию исполнилось семьдесят семь лет. Все труднее ему становилось управлять монастырем, и епархиальное начальство назначило иеромонаха Игнатия помощником настоятеля.

В 1910 г. вследствие ухудшения здоровья иеромонах Игнатий был отпущен в путешествие по святым местам Кавказа. Он побывал на Новом Афоне, в Сухум-Кале, в Команах, в Новороссийске и Краснодаре. 3 февраля 1912 г. скончался архимандрит Игнатий, и иеромонах Игнатий был избран братией настоятелем Валуйского монастыря. Епархиальное начальство утвердило этот выбор, и 19 апреля 1912 г. он был возведен в сан игумена, а впоследствии – архимандрита. Обязанности настоятеля были хорошо знакомы, Игнатий выполнял их в течение двенадцати лет как помощник.

Около того же времени в Валуйском монастыре послушничал Михаил Федорович Хухрянский, крестьянин Бобровского уезда Воронежской губернии. В 1914 г. Михаил Федорович был призван в армию, после войны принял монашеский постриг с именем Мельхиседек. Впоследствии он примет мученический венец и будет прославлен Русской Православной Церковью.

Во время Первой мировой войны, когда многие мужчины из окружавших монастырь селений ушли на фронт, отец Игнатий предложил взять на монастырское обеспечение их семьи. Монастырь регулярно снабжал их одеждой, обувью, продуктами и деньгами во все время войны. Братские корпуса приняли и первых раненных. Монастырь полностью обеспечивал им трапезу.

После отречения императора от престола и образования временного правительства, в монастыре был произведен обыск, а настоятель арестован. Под арестом архимандрита Игнатия продержали неделю, но поскольку ничего подозрительного в монастыре не обнаружили, он был отпущен на свободу.

После захвата власти большевиками, в марте 1918 г. архимандрит Игнатий был вызван в Валуйский исполком, где от него потребовали всю монастырскую наличность – восемьсот тысяч рублей контрибуции и десять тысяч рублей с самой братии. И архимандрит Игнатий и вся братия выразили свое согласие выплатить нужную сумму, но в монастыре нашлось только десять тысяч сто пять рублей. Через три дня после этого было совершено нападение на обитель. Вечером, тридцать вооруженных человек ворвалась в монастырь и стали искать оружие и золото. После того как грабители перевернули весь монастырь, но ничего не нашли, они запретили монахам покидать их кельи, потребовали открыть собор и привели туда отца Игнатия. Архимандрит молился, стоя на коленях, а безбожники, приставив два револьвера к его голове, сначала требовали, чтобы он сказал, где спрятано монастырское золото, а потом стали стрелять над его головой. Затем архимандрита раздели и оставили стоять на морозе на паперти. Лишь забрав из церковных кружек несколько копеек и последнюю выручку от продажи свечей – пятьдесят два рубля, грабители покинули обитель.