История масонства в документах

К слову сказать, именно в недрах великой ложи «Древних» зародились все так называемые «высшие» степени. Сами масоны называют их просто «дополнительными» и связывают с кардинальными различиями в контингенте двух старинных великих лож. В то время как в «Первой» великой ложе преобладали так называемые разночинцы – ученые, инженеры, теологи и учителя, – в «великой Йоркской ложе» числился весь цвет столичной аристократии, которая просто не могла пережить идею равенства всех членов Братства между собой и немедленно стала искать способы привнести в организацию деление на касты. С другой стороны, некоторые масонские исследователи предлагают гораздо более захватывающую версию: по их мнению, высшие степени были отнюдь не новоделом и изобретением праздной аристократии, а действительно тайными знаниями, передаваемыми иерархически от посвященных посвященным, а их присутствие в великой Йоркской ложе, равно как и отсутствие в великой ложе Лондона и Вестминстера, лишь доказывает примат происхождения юрисдикции Йорка над Лондоном, поскольку в таком случае очевидно, что старше и мудрее тот, кто владеет древними, тайными, иерархически передаваемыми знаниями, а не тот, кто первый заявил о себе в светских газетах10.

Тогда же в Лондоне прославился Древнейший и Достойнейший Орден Гормогонов, о котором будет сказано ниже, пользовавшийся слегка видоизмененной масонской символикой, основанный на легенде о своем происхождении от императоров Китая и привлекавший в свои ряды посетителей светских салонов центрального Лондона.

На волне все возраставшего в масонской среде непонимания, кто же, собственно, является настоящим масоном, настоящим масонским руководителем и где искать настоящую масонскую ложу, в 60-е годы XVIII века в газетах несколько раз было опубликовано объявление о создании некоей Верховной Великой Ложи вольных и принятых каменщиков. Никто так и не смог ее найти, и никаких иных следов своего существования она не оставила.

В 1778 г. одна из старейших английских лож – Ложа Древности, которой в то время руководил великий масонский ритуалист и ученый, светоч масонской науки Уильям Престон, – провозгласила себя ложей-матерью, то есть организацией, могущей создавать и освящать другие ложи, а вскоре переименовалась в «Великую Ложу к Югу от Реки Трент». Однако уже к 1794 г. ей пришлось прервать свои работы, равно как и всем прочим каменщическим организациям Англии, потому что испуганный надвигающимися революционными волнениями на континенте, еще отлично помнивший бурные события в самой Англии, Георг III издал указ о приостановлении действия законов о неприкосновенности личности, а также об обязательной регистрации всех общественных организаций и об ограничении их деятельности королевской властью. Все полномочия по управлению английским масонством были авторитарно переданы Лондонской великой ложе, а все прочие были вынуждены временно перейти на нелегальное положение или просто передать в королевскую герольдию все свои документы и благочинно разойтись по домам вплоть до дальнейших распоряжений. Что они и сделали, впав в масонский «сон» до 1801 г.

Все первые 20 лет XIX века были посвящены многообразным попыткам английских каменщиков найти точки соприкосновения, несмотря на былые раздоры и жесткие идеологические противоречия, касавшиеся не только кажущихся незначительными и смешными споров о ритуале, но и таких краеугольных понятий, как независимость Братства или же покровительство ему правящей династии. В конечном итоге, по результатам сотен и сотен часов переговоров между руководителями масонских организаций была создана так называемая «пограничная Ложа Исправления» (Emulation Lodge), в которой разрешено было вместе собираться членам всех английских великих лож для работы над новой версией нормативных документов – от ритуалов до регламентов, – которые удовлетворили бы всех.

Результат работы Ложа Исправления не замедлил сказаться на развитии английского масонства, которое считает одной из самых важных вех на своем пути Акт Союза, заключенный в 1813 г. между двумя крупнейшими великими масонскими ложами страны, с тех пор ставшими Объединенной Великой Ложей Англии, с тех пор неизменно пребывающей во главе мирового масонского движения11. Примирение двух великих лож было долгожданным, разумным и принесло английскому масонству ни с чем не сравнимую пользу, но порядка ради, нужно заметить: в такого рода мирных договорах всегда бывают победитель и побежденный, и, судя по положениям Акта Союза, безоговорочная капитуляция была все же подписана «современными».

Этот результат понравился далеко не всем, и всего лишь десятилетие спустя, в 1823 г. образовалась новая организация – Великая Ложа Вольных и Принятых Каменщиков Англии в Вигане. Она учредила несколько местных лож, претендовала на полномочия ОВЛА на севере страны, провозглашала свое происхождение от Йоркской великой ложи, но Первая мировая война положила конец ее работам, и с тех пор о ней никто и никогда больше не слышал.

В 1851 г. образовалась Великая Ложа Филадельфов, выросшая из ложи «Секретарей Менеса», образованной годом раньше в Англии французскими политическими беженцами, скрывавшимися от режима Наполеона III. Она сначала искала признания у английской Великой Ложи, еще работая как отдельная символическая ложа, но получила недвусмысленный и довольно резкий отказ, мотивированный тем, что у ОВЛА установлены отличные братские двусторонние отношения с Великим Востоком Франции (полностью подконтрольным Луи-Наполеону, о чем, естественно, не упоминалось), что ложа Филадельфов работает в Египетском уставе Мемфиса, не всеми и далеко не всегда признаваемом регулярным, а также что она принимает на своих собраниях представителей всех масонских лож и уставов, недостаточно тщательно проверяя их принадлежность к признанным юрисдикциям. В первую очередь, имелось в виду, что свободолюбивые филадельфы с радостью принимали в своей ложе французских сторонников Республики. Около десятка лож филадельфов продолжали работать в Англии около 20 лет, не имея никаких формальных контактов с английским регулярным масонством, функционируя скорее как тайные политические кружки, чем как обычные масонские ложи, и время от времени обмениваясь пламенными и гневными письмами с обычно флегматичным секретариатом ОВЛА. После падения Парижской коммуны в 1871 г. и освобождения из тюрем и прекращения преследований в отношении ее предводителей, деятельность политических эмигрантов резко пошла на убыль и по другую сторону Ла-Манша, в результате окончательно похоронив движение Филадельфов и Египетский устав на Британских островах на срок в более чем полтора века. А спустя еще шесть лет Великий Восток Франции после долгих раздумий отверг положение об обязательной вере каждого своего члена и кандидата в члены в Бога и бессмертие души, и чудесные его двусторонние отношения с Англией и всеми регулярными юрисдикциями мира закончились.

Бурная история XX века не позволила английским масонам слишком часто и много размышлять над толкованиями тех или иных положений своего ритуала или Генерального регламента, поэтому за прошлый век не случилось ни одного серьезного раскола, и даже просто не возникало существенных разногласий между английскими братьями. Или, по крайней мере, они не выносились на обсуждение и вообще на широкую публику, если не говорить, конечно, о вполне мадридских, по своей сути, тайнах и интригах перемещения на своих постах руководящих офицеров Объединенной Великой Ложи Англии ввиду очевидной неизбежности утраты Братством непосредственного покровительства королевского дома в самом ближайшем будущем.

В январе 2005 г. от ОВЛА откололась незначительная группа братьев, выступающих за возвращение к истокам, к старинным английским масонским традициям, полному искоренению континентального влияния из ритуальной практики и законодательства Братства. Она именует себя Регулярной Великой Ложей Англии и создает так называемые Высшие Советы своих сторонников в Европе и обеих Америках. Немного обидно, что принятые в ней совершенно профессионально сформулированные и разумные изменения (относительно обычаев ОВЛА), например, введение степени Мастера Метки между степенями Подмастерья и Мастера, отказ от института Экспертов (Диаконов), предоставление большей автономии местным ложам, – соседствуют с совершенно дикими финансовыми махинациями ее руководства, а также с неясными обстоятельствами основания и такой сомнительной фигурой в качестве великого мастера, как самозваный «принц Араукании»12 Численность РВЛА нигде не приводится. Иногда ее руководство делает заявления о росте численности до 20 000 членов в 30 странах мира, однако источники в ОВЛА опровергают данные цифры13 С другой стороны, позиция ОВЛА несомненно субъективна, и она всеми доступными средствами пытается в прессе представить РВЛА своего рода финансовой пирамидой, созданной для «совращения с истинного пути» членов ОВЛА. Истина, судя по всему, как обычно, находится где-то посередине.

Также в 2005 г. в кафедральном соборе Йорка открыла свои работы Великая Йоркская Ложа Всей Англии. Она декларирует строгое следование традициям и законам Великой Ложи «Древних» и в настоящее время насчитывает около 3000 членов, по ее собственным заявлениям14

«Не такое» раннее масонство

Одним из наиболее популярных исторических мифов, связанных со спекулятивным масонством, является то, что изначально оно якобы было монолитно, административно примитивно, религиозно всеядно, замкнуто и социально нейтрально, а лишь потом, спустя чуть ли не полвека, принялось активно дробиться, участвовать в общественной жизни, а также плодить многочисленные побочные организации и отколовшиеся фракции. Это не так.

Простой анализ масонских хронологий неизбежно приводит к выводу о том, что это дитя Реформации и европейского Просвещения появилось на свет уже полиморфным и полиусиальным. Говоря о чисто формальных признаках, достаточно упомянуть о том, что во многих источниках по истории масонства оно предстает в период своего становления в Англии обществом единым, чисто мужским, деистическим и социально одобряемым или, по крайней мере, нейтрально воспринимаемым извне. В действительности же, как было показано выше, ни о каком организационном единстве не могло быть и речи. Вообще создается впечатление, что одновременно с самим масонством, фактически без всякой паузы, возникает весь комплекс понятий и явлений, традиционно отождествляемых с масонством.

Традиционно считается, что Конституции Андерсона определили деистический характер масонского Братства. Однако нужно понимать, что исключительно энергии Дж. Т. Дезагюлье масонство обязано наличием положения о «древней изначальной религии» в его версии Древних Заповедей. Сугубо христианские, более того – сугубо католические ремесленные цеха и не планировали никогда каких бы то ни было перемен в требованиях к своим членам: мусульман, постоянно проживающих в Европе того времени в одной социальной среде с христианами фактически не было, процент иудеев в среде каменщиков вне еврейских гетто также стремился к нулю, о представителях иных религий даже не стоит упоминать. Реформация мало затронула крайне консервативные и замкнутые ремесленные объединения. По крайней мере, многие их уставы вплоть до Нового времени сохранили статью о верности «Единой Святой Апостольской Римской Церкви», несмотря на пылающие по всей Европе, в частности, в Англии, пожары религиозных войн. О версиях отражения католическо-протестантского конфликта в становлении английских великих лож говорилось выше.

Вплоть до начала XIX века европейское масонство оставалось, в основном, христианским, поскольку преимущественно христианским был его состав – дворяне и люди свободных профессий. Только развитие и социализация «нового купечества» и промышленников, среди которых уже встречались иудеи, привели их в масонство. Первым посвященным в Братство иудеем стал в 1732 г. некто Эдвард Роуз, впоследствии приведший в свою лондонскую ложу еще нескольких единоверцев. Примечательно, что его посвящение вызвало смешанную реакцию в масонских кругах и неоднократно впоследствии вменялось «новым» в вину «древними», которые сохранили для своих членов «церковную» формулировку вступительной присяги на Новом Завете15.

Не было масонство и чисто мужской организацией. Естественно, странно было бы говорить о женщинах – членах строительной бригады, и средневековые цеховые уставы часто и подробно оговаривают, какое положение женщины могут занимать в жизни членов Братства за пределами ложи. Но они едины в том, что в самой ложе женщине места нет.

Однако появление спекулятивного Братства радикально изменило реалии всей организации в целом, и еще до появления Первой Великой Ложи (вероятно, в 1710 г., определенно до 1713 г.) в Ирландии имело место посвящение некой Элизабет Сен-Леже. По некоторым свидетельствам, она обманом проникла в ложу своего отца, и тому не оставалось другого выхода. Конечно, это не чистый пример, но это явно прецедент. Как бы то ни было, уже в 1762 г. ритуалист Сен-Виктор издает специальное «Руководство для женщин-масонок», в 1776 г. в европейских столицах гремит популярный андрогинный Орден Мопсов, через пять лет Калиостро учреждает в Париже ряд новых андрогинных послушаний и т. д.16

Не было масонство и простой организацией «древнего и чистого ремесла». Как уже говорилось выше, после создания первой официальной великой ложи прошло не меньше пятнадцати лет, прежде чем масонство приобрело законченную трехстепенную структуру, известную в наше время. Изначально это было общество с одной степенью посвящения и особой церемонией инсталляции для избранного на следующий год руководителя. Однако к 1730 г. трудами все того же д-ра Дезагюлье формируется мистериальная степень Мастера, основная степень Братства подразделяется на градусы Ученика и Подмастерья, но и это еще не всё. Уже в 1743 г. в лондонских газетах публикуются отчеты о процессиях в Ирландии, «несущих Королевскую Арку», в 1744 г. Д'Ассиньи публикует историю масонства, в которой упоминает про «масонов Королевской Арки», а в 1751 г. Великая Ложа «древних» упрекает «новых» в том, что их мастерское посвящение неполно и, следовательно, недействительно, потому что не включает в себя «таинства Арки». Сама она рекламирует себя в газетах как «Великая Ложа Четырех Градусов в соответствии с Древними Уложениями»17. На Европейском континенте после речи Рамзая в 1737 г. ширится влияние «тамплиерских» лож. В 1757 г. образуется Общество Злато-Розового Креста в Германии, положив начало масонскому розенкрейцерству. В 1754 г. в Иезуитском коллеже Клермонта кавалер де Бонвиль создал систему из 25 степеней, которую назвал Уставом Усовершенствования. Ей понадобилось менее десяти лет, чтобы вырасти в Древний и Принятый Шотландский Устав из 33 степеней, самый известный и широко распространенный в мире. Итак, масонство представляло собой эклектичную палитру укладов, идеологий, уставов и обычаев изначально, а не вследствие традиционной энтропии социальных институтов.

Масонская конспирология

Сравнительно с конспирологией в привычном смысле слова, масонская конспирология представляет для серьезного исследователя несопоставимо больший интерес. Действительно, традиционная конспирология со своей теорией Заговора Тайных Обществ против якобы бессильного им сопротивляться человечества довольно скучна и лишена перспектив. Ее адепты (предпочитающие называть себя «исследователями») основывают выводы чаще всего на вере, а не на имеющихся данных, а также не свободны от собственных воображения и подсознания, определяющих весьма причудливые плоды этой «науки». Не имея возможности рассматривать объект своих «исследований» как нечто равное себе, отождествить себя самих с этим объектом, но напротив, испытывая к этому объекту страх, отвращение, «стокгольмский синдром», – в общем, целый комплекс противоречивых психологических состояний, – типичные «конспирологи» заведомо находятся в проигрышном положении, и полагаться на объективность результатов их «исследований» не приходится.

В то же время инсайдеры, масонские историки, совершенно лишены подобных исходных недостатков и могут, по крайней мере, рассматриваться как более объективные. К тому же важно, что вера обывателя в то, что масонские историки сообщают заведомо ложные сведения в целях конспирации, не основана на фактах и противоречит известным данным. Исследователи-масоны просто не считают тайной многое из того, что принято считать «масонскими тайнами» в обществе. Поэтому они довольно спокойно делятся информацией, которая на настоящий момент опубликована уже в сотнях их трудов по истории и современности масонства. Конечно, назвать их объективными тоже вряд ли можно, однако они хотя бы знают, о чем пишут.

Именно масонскими историками порождены сугубо внутренние масонские «теории заговора», которые не так занимательны и не столь привлекательны для широкой публики, но зато выгодно воздействуют на свою целевую аудиторию – самих членов масонского Братства, – никого не оставляя равнодушными. Как и «бытовые» теории заговора, они, в основном, строятся в религиозной и политической сферах.

В данной статье будет уместно остановиться на одной из подобных «религиозно-политических теорий заговора», сложившихся в масонской среде, потому что в ее русле составлены не менее четырех из опубликованных здесь документов. Речь идет о теории «католического и якобитского реванша» как цели создания спекулятивного масонского Братства.

Известно, что ранняя история английского и французского спекулятивного масонства пришлась на эпоху революций и войн в обеих странах. В рамках данной теории ключевым является период Парламентской Революции и Протектората, затем Реставрации и Славной Революции в Англии. После свержения династии Стюартов ее сторонники, потерпевшие поражение в войне, наводнили Францию, где и проживали под покровительством короля Людовика XIV, собравшись вокруг наследника престола, вплоть до Реставрации двадцать лет спустя. Карл II и Иаков II стали последними королями-католиками на английском престоле, потому что в результате их конфликта с Парламентом европейские монархи провели в стране «Славную» (потому что бескровную) революцию и посадили на английский престол штатгальтера Нидерландской республики Вильгельма III Оранского, а в 1701 г. был принят Акт об устроении, согласно которому католикам запрещалось занимать престол королевства. Иаков II с новорожденным наследником снова бежал во Францию, откуда в течение почти столетия в Англию устремлялись шпионы и диверсанты, комиссионеры и агитаторы, организовывавшие бесчисленные заговоры с целью возвращения престола католической династии. Заговоры эти пользовались для создания своих баз, в основном, территорией Шотландии, откуда династия Стюартов и пришла на английский трон в лице Иакова I, сына королевы Шотландской Марии Стюарт. Особенно активно действовали заговорщики-якобиты после смерти королевы Анны, бездетной племянницы Вильгельма III, когда престол занял курфюрст Брауншвейг-Люнебургский, положивший начало новой Ганноверской династии и взявший себе тронное имя Георг I. В 1715 и 1745 гг. якобитами при помощи шотландских единомышленников и иностранных наемников были проведены десантные операции с попытками похода на Лондон, однако они потерпели поражение18.

Для нас здесь важнее всего, что именно якобитская среда стала эпицентром распространения спекулятивного масонства в континентальной Европе. Откровенными якобитами и лидерами якобитского движения были видные английские масоны герцог Уортонский (Великий Мастер Великой Лондонской Ложи), генерал Джеймс Кейт (впоследствии первый Провинциальный Великий Мастер России, Польши и Швеции), Александр Сетон, двое графов Дервентуотеров – отец (Великий Мастер Великой Английской Ложи Франции) и сын. Якобитами были и Великие Мастера Великой Ложи Шотландии графы Килмарнок и Кроматри. Якобитом был Кадвалладер, лорд Блейни, отец первого главы Великого Капитула Королевской Арки Англии и другие.

Ревностным новообращенным католиком и якобитом был и шотландец Эндрю Рамзай, в 1737 г. произнесший во Франции речь, которая навсегда изменила облик масонства и определила многие пути его дальнейшего развития.

Собственно, конспирологическая масонская теория и состоит в предположении, что основным истоком масонства в его современном спекулятивном виде является якобитское подполье, приспособившее каменщические цехи с косной католической идеологией под свои цели, превратив их в реакционные кружки дворянской и разночинской интеллигенции. Эта теория противоречит доминирующему мнению масонских историков о раннем спекулятивном масонстве как духовно-мистическом межконфессиональном движении ученых и писателей, вдохновленных средневековым розенкрейцерством. Однако она невероятно живуча и действительно подкрепляется серьезными документальными свидетельствами.

Конечно, протестантское правительство не могло мириться с существованием буквально на соседней от королевского дворца улице целой большой и сплоченной группы оппозиционеров. Поэтому, по мнению, историков М. Бейджента и Р. Ли (и десятков их коллег) Первая Великая Ложа специально была создана масонами для того, чтобы избежать неизбежного, как им казалось, запрета и преследований. Они пишут о создании Первой Великой Ложи, ссылаясь на исследователя Дж. Р. Кларка: «…в 1717 году была более веская причина для объединения: необходимость его диктовалась политическим положением в стране. Кларк подчеркивает шумную демонстрацию верности Ганноверской династии во время организационного собрания ложи – тосты за короля Георга и верноподданнические песни. Он справедливо заключает, что такое преувеличенное выражение патриотизма может рассматриваться как попытка доказать, что масоны не являются якобитами – в такой демонстрации не было бы необходимости, если бы не существовало причин для подозрений»19.

Со временем поводы для тревог лондонских масонов исчерпались, официальной идеологией Великой Ложи был признан весь комплекс религиозных верований ее членов, что было отражено в Конституции 1723 года, масонство заняло положение политически нейтрального (что неоднократно и тоже настойчиво и громко декларировалось руководителями) социального клуба, который официально провозгласил себя наследником ремесленного цеха. А между тем во Франции кавалер Рамзай произнес речь, в которой вывел происхождение Братства из Крестовых походов, а самих вольных каменщиков объявил преемниками крестоносцев, католических рыцарей, принявших ветхозаветное посвящение от встреченных в Палестине вольных каменщиков и принесших его в Европу в обновленном, новозаветном виде.

Широко распространенная в списках, его речь 1737 года вызвала во Франции и соседних странах настоящий взрыв масонской активности, в первую очередь, выразившийся в создании тысяч новых степеней и парамасонских орденов на основе «рыцарской легенды». Практически позабыты оказались «ремесленные» и «ветхозаветные» ритуалы, и французские, немецкие, итальянские и шведские масоны принялись посвящать друг друга в степени Ордена Тамплиеров. К концу XVIII в. власть в подавляющем большинстве масонских лож мира уже захватили сторонники Строгого Тамплиерского послушания, учрежденного немецким бароном фон Хундом. Здесь не имеет смысла вдаваться в подробности многолетней масонской войны уставов, но достаточно будет сказать, что только волевым решением всеевропейского Вильгельмсбадского конвента 1782 г. «тамплиерская версия» была отвергнута в качестве основной для изучения истоков масонства. «Тамплиерские» степени и целые уставы, однако, сохранились во всех странах, где существует масонство, в виде отдельных организаций. Вместе со Строгим послушанием постепенно ушли в историю и откровенно католические литургические принципы, на которых основывалась работа в этих степенях. В современных масонских организациях «тамплиерские» ритуалы уже отредактированы и выполнены в обычном экуменическом духе.

«Второй волной» католического влияния в масонстве принято считать создание Древнего и Принятого Шотландского Устава. В XVIII в. не только масонство могло похвастаться бурной историей со многими взлетами и падениями, но и католическое Общество Иисуса, орден иезуитов. В одних европейских странах он чуть ли не монополизировал духовную жизнь общества, в других жестоко искоренялся и изгонялся правительствами, однако во все времена считал своей миссией насаждение истинной (в своем понимании) веры и верности папскому Престолу. Известный отточенным до совершенства искусством политической интриги, беспринципностью и навыками проникновения в самые закрытые группы общества, орден иезуитов, по мнению нескольких авторитетных масонских историков, использовал масонство в своих целях, сформировав в среде прогрессивной европейской дворянской интеллигенции прокатолический центр, дав ему новые ритуалы и организовав как ложу. В 1754 г. в Клермоне кавалер де Бонвиль создал масонский капитул высших степеней, в котором работали по 25 ритуалам, а символическим центром посвящения была 18-я степень, которая именовалась розенкрейцерской. За ней следовали титулярные посвящения в несколько рыцарских орденов в качестве венца посвящения – приобщение к «Царственной Тайне», а именно к повествованию о преемственности истинного христианского посвящения от ветви Давидовой через коптских христиан и тамплиеров – к розенкрейцерам, средневековым алхимикам. Нужно сказать, что неподготовленный зритель и в наши дни не сумеет отличить масонский «розенкрейцерский» ритуал от католической религиозной церемонии. На этом, в сущности, и основана версия о церковном и иезуитском происхождении этих степеней, впоследствии из Клермонского капитула перешедших в ведение Устава Совершенства, затем под эгиду Совета Императоров Востока и Запада и наконец вошедших в созданный в 1761 г. Древний и Принятый Шотландский Устав, в наши дни шире всех прочих распространенный в мире. Однако радикальная революция этого устава, проведенная сверху его американским Великим Командором Альбертом Пайком в 1860 г., вычистила из рыцарских степеней все то, что не могло быть положительно воспринято не-католиком, а также все ритуалы были переписаны в русле извечной идеи Пайка о единстве мировой (как он ее называл, «индо-арийской») духовной традиции во всех ее проявлениях и формах20. И в наше время Шотландский устав также является ординарной совокупностью масонских этических уроков без каких бы то ни было политико-религиозных претензий, однако со всей той же литургией, как считают некоторые исследователи, успешно созданной иезуитами и остроумно названной ими «розенкрейцерской» по имени организации, которую никто никогда не видел и которая неизвестно, то ли существовала, то ли нет в средневековой Германии. Слабым местом этой теории является наличие в Шотландском уставе на самом раннем этапе становления степени Святого Рыцаря (Рыцаря Кадош), в которой совершенно недвусмысленное тамплиерское посвящение обусловлено обязательством мстить врагам Ордена Храма, в частности, королевской и папской власти. Внятного объяснения этого противоречия нам пока не удалось обнаружить. Тем более, после реформы ритуала А. Пайка конкретные лица заменены в посвятительной присяге абстрактными пороками фанатизма и неправедной светской и духовной власти, и тема поэтому не является самой актуальной среди масонских ученых.