Быль и легенды Запорожской Сечи. Подлинная история малороссийского казачества

Но и на татарской границе продолжались налеты, стычки. Лянцкоронский полагал, что пассивной обороной ограничиваться нельзя. На удары надо отвечать ударами. Только так можно заставить крымцев одуматься и прекратить хищничества. В 1516 г. казачий гетман показал, на что способно его войско. Совершил поход на город Аккерман (Белгород) на Днестре. Казаки разметали татарские отряды, разграбили город и его окрестности. Возвращались с богатейшей добычей, обозами всякого добра, стадами скота, отарами овец, вместе с освобожденными невольниками вели немало пленных татар и турок. Следующим рейдом казаки под предводительством гетмана ворвались в Очаков и разграбили его.

В исторических трудах можно встретить известие, что Сигизмунд за эти подвиги в 1517 г. даровал казакам «вольность и землю выше и ниже порогов по обеих сторон Днепра». Но документального подтверждения таких пожалований нет. Это более поздняя легенда, появившаяся в XVII в. Даровать землю вблизи днепровских порогов и за порогами Сигизмунд не мог, поскольку она не принадлежала королю. В XVI в. здешние места относились к владениям Крымского ханства. Да и вообще в данное время король вряд ли стал бы награждать казаков за достигнутые успехи. Они абсолютно противоречили политике Польши и мешали ей. Война с Россией зашла в тупик, но дипломаты Сигизмунда готовили новый козырь – вели тайные переговоры с ханом Мехмет-Гиреем и возобновили союз с ним. Ханские послы вдруг объявили Василию III, что Крым – наследник Золотой Орды, поэтому имеет право распоряжаться русскими землями. Потребовали платить дань, а Смоленск, Брянск, Стародуб, Новгород-Северский, Путивль отдать Сигизмунду.

В 1521 г. Россию наметили сокрушить совместным ударом. Крымские эмиссары сплели заговор в Казани. Мехмет-Гирей направил туда своего брата Сахиб-Гирея с отрядами воинов. Ставленника Москвы Шаха-Али свергли и изгнали, Сахиб-Гирей сел на казанский престол. А к крымцам Сигизмунд послал корпус литовской шляхты. Евстафий Дашкевич участвовал в переговорах с Мехмет-Гиреем и соблазнил своих казаков тоже подключиться к набегу, расписал, какие богатства ожидают победителей в Москве. Крымская орда с литовцами и казаками Дашкевича и казанская вторглись одновременно с двух сторон, проломили пограничную оборону. Московский государь спешно собрал на Оке войско, поручив командование своему брату Андрею Старицкому и Дмитрию Бельскому. Но они действовали отвратительно, а при атаке татар первыми побежали.

Армия была разбита, крымский и казанский ханы соединились под Коломной и двинулись на Москву. Василий III выехал в Волоколамск, отзывал войска с литовского фронта. А в столице люди стекались в Кремль, молились о спасении, устроили крестный ход с Владимирской иконой Божьей Матери. Враги обложили город, ханы остановились в царском селе Воробьеве, любуясь с высот на лежащую перед ними Москву. Тех, кто сунулся к Кремлю, остановила русская артиллерия. Но обнаружилось, что к осаде город не готов, в нем было мало пороха, продовольствия, и бояре выслали к Мехмет-Гирею делегацию с богатыми дарами. Хан тоже не хотел осаждать сильную крепость. Понимал, что это приведет к большим потерям, а тем временем подойдет великий князь с ратью, и дело может плохо закончиться. Поэтому он удовлетворился дарами, но вдобавок потребовал, чтобы Василий III признал себя данником Крыма. Бояре без ведома государя поспешили выдать такую грамоту, скрепив ее великокняжеской печатью.

Татары с литовцами и отрядами Дашкевича удалились от Москвы, а на обратном пути решили ограбить Рязань. Ворваться в город задумали обманом: объявили, что великий князь признал поражение и заключен мир. Однако воевода Хабар Симский (кстати, тоже казачьего рода, он вел происхождение от князя касогов Редеди) перехитрил врага. Попросил показать ему грамоту, а когда получил ее в свои руки, отогнал неприятелей огнем орудий. В общем, и Рязани не досталось, и ценного документа лишились. На выручку уже спешил Василий III с полками, подошедшими с западных границ, и ханы со своими союзниками предпочли убраться. Но добычи награбили немало и пленных угнали множество. Русскими были переполнены рынки Кафы, Казани, Астрахани. Цена на рабов резко упала, их сбывали сразу десятками и сотнями. А престарелых, больных и прочих «нетоварных» пленников крымцы отдавали своим детям, чтобы потренировались убивать людей.

После этого нашествия Василий III пришел к выводу, что продолжать войну на несколько фронтов нельзя. Вступил в переговоры с Сигизмундом. Но и состояние Литвы было плачевным, она совершенно выдохлась. В 1522 г. заключили перемирие. Смоленск остался за Россией. А Дашкевичу довелось на собственной шкуре испытать, чего стоит «дружба» с Крымом, – вскоре татары захватили в плен его самого. Далеко не сразу ему удалось сбежать. Набеги продолжались – если не всей орды, то отдельных отрядов. Никакой помощи от короля Украина так и не получала. Приходилось обходиться собственными, весьма ограниченными силами.

Да и отношение правительства к казакам оставалось весьма своеобразным. В 1524 г. Сигизмунд и паны подняли вопрос о них на сейме. Причем рассматривались два варианта решения – либо принять их на государственную службу, создать из них постоянное войско для охраны границ, либо… уничтожить казаков. Но уничтожать все-таки было нельзя – кто будет прикрывать от татар? А для того, чтобы принимать на службу и преобразовывать в подконтрольное войско, денег в казне не было и не предвиделось. Вопрос остался открытым.

Зато Россия оказывалась естественной союзницей против степных хищников. Москва и Литва враждовали между собой, но казаки в обеих странах находили общий язык – противник у них был общий, крымцы. Днепровские казаки поддерживали связи с севрюками, российскими подданными. Хорошо знали их атаманов, ходили ловить рыбу на «северских реках», да и действовали нередко вместе. Черкасский и каневский староста Дашкевич тоже понял – против крымцев надо объединять усилия. Установил контакты с русскими воеводами, с ними обменивались информацией, помогали друг другу.

Крымский хан по-прежнему числился в союзе с Сигизмундом и в 1527 г. возмущенно писал ему: «Приходят к нам каневские и черкасские казаки, становятся под улусами нашими на Днепре и вред наносят нашим людям». Жаловался, что они напали на татарские тылы, когда «я шел на Московского князя… Хорошо ли это? Черкасские и каневские властители пускают казаков вместе с казаками неприятеля твоего и моего (Московского государя. – Прим. авт.) под наши улусы, и что только в нашем панстве узнают, дают знать в Москву».

А в 1528 г. Дашкевич и Лянцкоронский объединили силы, вывели своих казаков в степь, взяли и разорили Очаков. В Бахчисарае и Стамбуле начали понимать, что днепровские казаки стали серьезной силой, способны доставить немало проблем. Было решено целенаправленно раздавить казачьи центры. В 1531 г. войско царевича Саадет-Гирея обрушилось на Черкассы. Но Дашкевич с казаками засели в городском замке, стойко отбивали приступы. Татары понесли серьезные потери и вынуждены были уйти ни с чем.

Постепенно разрасталась и система острожков-сечей, прикрывая украинские города и местечи. Под их защитой пустынные и опасные области заселялись. Умножалось и казачество, пополнялось людьми, готовыми отстаивать освоенные земли. В 1533 г. Дашкевич выступил на сейме, представил свой проект обороны границ. Предусматривалось на одном из днепровских островов построить крепость, разместить гарнизон из 2 тыс. казаков и таким образом перекрыть самые удобные переправы через реку, которыми пользуются при вторжениях крымцы. Паны выслушали с интересом, одобрили. Но до практической реализации у правительства руки не дошли. Находились более важные дела, казенные деньги растекались на другие нужды.

Иван Грозный и рождение Сечи

Василий III женился вторым браком на дочери князя Василия Глинского Елене. В 1530 г. у казака Мамая-Алексы родился еще один потомок – княжич Иван, будущий Иван Грозный. Хотя в детские годы трудно было предположить его грядущую славу и свершения. Он в трехлетнем возрасте лишился отца, от имени ребенка стала править мать. Сразу зашевелились заговоры среди родственников и бояр. Желая получить поддержку, изменники сносились с внешними врагами. Сигизмунд счел обстановку подходящей, чтобы еще раз испробовать Россию на прочность. Начал войну. А казаки опять оказались заложниками политики и маневров своих начальников. Дашкевич все еще вынашивал надежды, что правительство его поддержит, пограничное казачье войско будет создано. Он взялся помогать королю. Вместе с отрядами шляхты нападал на русские окраины. Днепровские казаки сшибались в рубках с теми же севрюками, с которыми недавно ходили на татар.

А в 1535 г. московскую рать хитро отвлекли. Послали денег крымцам, и они устроили набег на Рязанщину. Русские воеводы ринулись туда, а в это время большая литовская армия под командованием гетмана Тарновского и князя Острожского вместе с отрядами Дашкевича предприняла наступление. Захватила Гомель и осадила Стародуб. Гарнизон и местные казаки упорно оборонялись, но литовцы подвели подкоп и взорвали стену, в городе начался пожар. Ворвавшись в город, остервенелые неприятели истребляли всех подряд, перебили 13 тыс. человек – и воинов, и крестьян, и женщин с детишками. В соседнем городишке Почепе крепость была слабенькой, воевода сжег ее и приказал населению уходить вглубь страны. Но и литовцы опасались подхода основных русских сил, покинули Северщину.

Елена Глинская и ее полководцы ответили наступлением на другом участке, в Белоруссии. Под Себежем армию литовского воеводы Немирова разгромили и загнали на лед озера. Под тяжестью массы людей он проломился, цвет шляхты погиб почти полностью. Сгинуло и немало казаков – ведь Немиров был украинским магнатом, он тоже привлекал их в свое войско. Но Сигизмунд опять вел войну в союзе с Крымом и Казанью, удары на Русь сыпались и с юга, и с востока. Елена после победы предпочла замириться в Литвой на тех рубежах, которые занимали обе стороны.

А в 1538 г. в Москве произошел переворот. Государыню отравили. Власть захватили бояре Шуйские. Временщики разворовывали казну, развалили армию. Строительство и ремонт крепостей прекратились. Голодные воины, не получая жалованья, расходились по домам. С Крымом и Казанью Шуйские пытались примириться, соглашались на любые уступки. Но ханы только наглели. Крымское, Казанское, Астраханское ханства и две ногайские орды объединились против Руси, набеги стали непрерывными. Современник писал: «Рязанская земля и Северская крымским мечом погублены, Низовская же земля вся, Галич и Устюг и Вятка и Пермь от казанцев запусте». Татары получили поддержку и от Османской империи. Казанский хан, как и крымский, признал себя подданным турецкого султана. Мало того, изменник Семен Бельский сбежал в Стамбул и объявил, что он – наследник рязанских князей, поэтому отдает Рязань под власть султана.

Дошло до того, что Казань требовала от Москвы платить «выход» – такую же дань, как когда-то платили Золотой Орде. А крымский Сахиб-Гирей угрожал царю, что турецкий султан «вселенную покорил», и «дай Боже нам ему твоя земля показати». В 1541 г. был предпринят большой поход, чтобы сломить Русь, а в Рязани посадить князем Семена Бельского, султанского вассала. С крымцами и ногайцами выступили «турского царя люди с пушками и с пищальми». В боях на Оке врагов удалось остановить и отбросить. Но положение России оставалось критическим. Враждебные ханства охватывали ее полукольцом. Да и другие соседи отнюдь не были друзьями. Литва, Ливонский орден, Швеция только и выжидали удобного момента, чтобы накинуться.

Но подрастал великий князь Иван Васильевич. В 1543 г. он сверг клику Шуйских. В 1547 г. первым из московских государей венчался на царство. А петлю, стянутую вокруг России, требовалось решительно разрубить. Начали войну казаки. Точнее, они ее не прекращали. Ведь и татары не прекращали своих набегов. И если правительство Шуйских должных мер не предпринимало, то казаки действовали сами по себе. В Москву сыпались на них жалобы из Крыма, от ногайцев. А государевы дипломаты в ответ разводили руками: «На поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и иные ходят баловни казаки, а и наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят». На самом деле ходили не только «баловни». Те казаки, которые базировались в русских приграничных городах, регулярно совершали вылазки в степь.

В 1546 г. воевода Путивля доносил царю: «Ныне, государь, казаков на поле много: и черкасцев, и кыян (из Киева), и твоих государевых, вышли, государь, на поле изо всех украин». Ханские послы, приезжавшие в Москву, и вельможи, принимавшие царских послов в Бахчисарае, ругали «казаков-севрюков» и «всю русь», осевшую на Дону, требовали «свести их» с этой реки. Ответы были стандартными – за действия таких ватаг Русь не отвечает, они «как вам, так и нам тати», вот и разбирайтесь сами. Но воспринимать подобные отговорки буквально, как это делают некоторые историки, ни в коем случае нельзя. Донесения воевод показывают, что в столице о действиях казаков были хорошо осведомлены, но не давали никаких приказов пресекать их. Ну а дипломатия есть дипломатия. Ведь и крымские ханы заверяли, что на Русь нападают вовсе не они, а «непослушные» царевичи и мурзы. Москва с помощью казаков стала отвечать адекватно, но тоже «неофициально» – знать не знаем и ведать не ведаем.

А Иван Васильевич начал большую войну против Казани, лично возглавил походы. Первые из них были неудачными. Сказывалось и незнание местных условий, и плохая дисциплина, разболтанность армии. Но царь набирался опыта, укреплял войска. Наращивал артиллерию, создал полки постоянной пехоты – стрельцов, реорганизовал поместную конницу. В этих походах царь познакомился и с казаками. Высоко оценил их и начал широко привлекать на службу. В 1550 г. он обратил внимание на Круглую гору возле впадения в Волгу реки Свияги. Повелел устроить здесь передовую базу для наступления на Казань. Предание об основании Свияжска рассказывает, что царю явился во сне св. Сергий Радонежский и повелел возвести на горе крепость. Иван Васильевич при этом сказал: «Стесним Казань; Бог даст нам ее в руки».

Следующей весной Свияжск был построен. В нем разместили гарнизон царских воинов и отряды казаков. Они тут же начали нападать на неприятельские владения, перехватили все дороги. Местные племена черемисы, мордвы, чувашей стали переходить под власть России. Казанцы очутились в блокаде, их хозяйства разорялись. Они взмолились о мире, согласились признать себя вассалами царя, освободить всех русских невольников – их насчитали более 60 тысяч. Правда, успех оказался непрочным. В Казань примчался царевич Ядигер с подмогой астраханцев и ногайцев. Поступили известия, что крымский хан не оставит казанцев в беде, поддержит их, и настроения резко переменились. Ядигера возвели на трон и не только расторгли мир, а зверски умертвили находившихся в Казани русских чиновников, военных, захваченных в плен казаков.

В 1552 г. царь организовал новый поход. Сперва отразили удар крымцев и турецких янычар, подступивших к Туле и пытавшихся отвлечь русских от Казани. Но не отвлекли. Отбив натиск с юга, армия повернула на восток. При этом Иван Васильевич разослал грамоту казакам, призывая их в свое войско. Прибыли казаки с Дона, Волги, Яика, Терека. Они объединились под общим командованием атамана Сусара Федорова. Осада Казани была очень трудной. Невзирая на бомбардировку, казанцы отказывались сдаваться. Но после праздника Покрова Пресвятой Богородицы, 4 октября, были взорваны мины, подведенные под валы и стены. Летопись сообщает, как пошли на штурм «многие атаманы и казаки, и стрельцы, и многие дети боярские, и охотники». В жесточайших уличных рубках Казань пала. Казаки ворвались в город первыми, и Иван Васильевич, по преданию, наградил их – пожаловал в вечное владение Тихий Дон со всеми притоками.

После многократно нарушенных клятв и морей пролитой крови царь решил совсем упразднить Казанское ханство, присоединил его к своим владениям. Но оно было связано с другими ханствами, с Османской империей. В казанских селениях появились агенты Крыма и Турции с мешками денег. Заполыхали восстания. А через Астрахань к ним пошла подмога. Становилось ясно: чтобы достичь мира в Поволжье, надо взять под контроль и второе ханство. Астраханский властитель Ямгурчей двурушничал и лгал. Объявлял себя союзником России, а на самом деле укреплял связи с Крымом, сносился со Стамбулом. Когда султан пообещал ему покровительство, Ямгурчей сбросил маску, заточил в тюрьму царского посла.

В общем, одна война потянула за собой другую. Московское правительство повело переговоры с дружественной ветвью ногайцев, и их предводитель князь Исмаил предложил посадить ханом в Астрахани своего родича Дервиша-Али. Иван Васильевич согласился. Главное, чтобы был лояльным к России. Весной 1554 г. на Астрахань отправилось войско на судах во главе с Пронским-Шемякиным. Оно было небольшим, несколько тысяч – на стругах и лодках значительные силы не разместишь. Но рать состояла из отборных воинов, а вдобавок царь опять позвал донских и волжских казаков.

Они собрались на Переволоке, посовещались и выбрали общим атаманом Федора Павлова. Стали ждать появления государевой флотилии. Но обнаружили, что навстречу ей выдвигается астраханское войско. Выслали гонцов, предупредили передовой отряд князя Вяземского. Договорились с ним, как действовать, и вместе неожиданно налетели на неприятеля возле Черного острова. С нескольких сторон полили астраханцев пулями и стрелами, принялись рубить. У них поднялась паника, побежали кто куда. Казаки и Вяземский погнались за ханом, захватили его гарем, астраханскую артиллерию. Сам Ямгурчей сумел ускакать, направляясь в Азов, а город сдался. Рать Пронского-Шемякина вошла в Астрахань без боя. На престол возвели Дервиша-Али. Он вместе с мурзами принес присягу Ивану Васильевичу, обязался платить дань и пропускать русские суда на Каспий. В Астрахани был оставлен дворянин Тургенев с отрядом казаков.

Они оказались очень кстати. Ямгурчей вскоре вернулся с крымцами и ногайцами, пробовал овладеть городом. Но казаки отразили его и отогнали прочь.

Под контроль России перешла вся Волга. Открылись дороги в Среднюю Азию, на Кавказ. В Москву прибыли посольства кабардинцев, адыгов и гребенских казаков, просили принять их «под государеву руку». Туда был отправлен дьяк Щепотьев. Он объехал кавказские княжества, провел переговоры и принял присягу местных жителей. Стоит отметить, что царские чиновники неплохо знали историю кавказских народов. Под решение о принятии Кабарды в подданство они постарались подвести юридическую базу. Указывалось, что «черкасы» (кабардинцы) в давние времена являлись «холопями» Тмутараканских князей, а когда их земля «отошла к нечестивым», «вселились в горы».

С Османской империей у России сложились весьма своеобразные отношения. Султан Сулейман I Великолепный внешне не выказывал вражды. Он обращался к Ивану Васильевичу с подчеркнутым уважением, в грамотах писал его имя золотыми буквами, называл «царем счастливым», «мудрым». Турецкие и русские купцы, дипломаты, свободно ездили через Азов и Дон. Но в это же время султан развернул необъявленную войну руками крымцев, ногайцев, казанцев. В нее втянули и нового астраханского хана. Посланцы из Стамбула и Бахчисарая повели с ним тайные переговоры, сулили золотые горы, и Дервиш-Али изменил. Весной 1556 г. к нему из Крыма пришла тысяча турецких янычар, из степей прискакала ногайская конница. Находившиеся в Астрахани казаки и ратники, понаехавшие сюда русские купцы и рыбаки, ничего не подозревали. Заговорщики напали на них вероломно и внезапно, впустили в город турок с ногайцами и устроили резню. Русских перебили всех до единого.

Царь принялся формировать судовую рать, поручил командование стрелецким головам Черемисинову и Писемскому, позвал дружественных ногайцев князя Исмаила. Но опять отличились казаки. На этот раз их возглавил атаман Ляпун Филимонов. Он понял, насколько важно не упустить время, пока астраханцы не получили новых подкреплений и не изготовились к обороне. Донские и волжские казаки, собрав все силы, не стали дожидаться воевод и напали на ханское воинство, стоявшее лагерем возле города. Астраханцы и их союзники считали, что русская рать далеко, вели себя беспечно, и вдруг на них набросились вооруженные люди, начали громить и крушить. Поднялся переполох, кричали, что пришла царская армия. Перепугались, что сейчас им будут мстить за перерезанных русских, и хлынули куда глаза глядят. Когда приплыли струги со стрельцами, они нашли город пустым. Ляпуна Филимонова за проявленную доблесть пожаловали в дети боярские. А нового хана Иван Васильевич решил не ставить. Сколько можно измен? Астрахань вслед за Казанью вошла в состав России.

Но в это же время развернулись боевые действия на широком пространстве, от Волги до Днепра. Когда в Астрахани произошли бунт и резня, крымский хан Девлет-Гирей, конечно же, догадывался – царь непременно пошлет туда войска. Он готовился помешать русским. Вывел в поле всю орду и наметил бросить ее на Тулу или Козельск. Прикидывал, что Иван Васильевич перенацелит все силы для отражения удара, и Астрахань будет спасена. Однако и царь предвидел – крымский хан, конечно же, вмешается! Чтобы сорвать его набег, Грозный решил испробовать новую тактику. Отправляя рать на Волгу, он сформировал второй отряд, стрельцов и служилых казаков под командованием дьяка Ржевского. Ему поручили совершить рейд по Днепру.

Погрузившись на лодки, воины спустились по реке. По дороге к ним пожелали присоединиться 300 днепровских казаков атаманов Млынского и Еськовича. Вместе с ними налетели на крепость Ислам-Кермен, потом на Очаков. Штурмовать их не стали, но погромили посады. Хан уже вел орду на север, об этом доложила казачья разведка. Иван Грозный выехал в Серпухов, собирал полки на Оке. Но они не понадобились. До Девлет-Гирея донеслись известия о нападении на его тылы и вогнали его в шок. Он срочно повернул обратно, защитить Крым. А второе лицо в государстве, калгу, выслал уничтожить неожиданных гостей, дал в его распоряжение многочисленную конницу. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Казаки и стрельцы засели на острове, укрепились окопами и шесть дней отбивали атаки. В массе всадников пули и стрелы находили жертвы без промаха, крымцы несли большой урон. А потом Ржевский совершил ночную вылазку, отогнал «стада конские, да на остров к себе перевез». Переправил татарских лошадей на другой берег и «по Заднепровью по Литовской стороне вверх пошел».

Задача была блестяще выполнена. Мало того, лихая операция вызвала восторг у остальных днепровских казаков. Они уже были наслышаны о славных делах своих донских и волжских собратьев. Теперь могли самолично поговорить с воинами и убедиться, как ценит их русский царь, как жалует и награждает. Днепровское казачье войско в это время возглавлял князь Дмитрий Вишневецкий. Он был очень знатного рода, из Гедиминовичей, владел обширными имениями под Тернополем. Но по натуре был таким же бесшабашным искателем приключений, как Лянцкоронский или Глинский. Он тоже немало странствовал по свету. Успел послужить и у польского короля, и у молдавского господаря, побывал даже у турецкого султана. С 1551 г. он был назначен старостой Каневским и Черкасским. Дашкевич уже умер, а управлять самым беспокойным районом, где требовалось находить общий язык с казаками, мог далеко не каждый из панов. Да и хотел далеко не каждый. Но Вишневецкий казакам пришелся по душе, в казачьей среде ему дали прозвище «Байда» и избрали гетманом.

Ржевский с отрядом шел через его владения, Вишневецкий радушно принял их, пировал с ними, расспрашивал, как живется и служится у Ивана Грозного. А провожая гостей, отправил с ними своих посланцев к царю, просил принять его в подданство вместе с его городами. Обещал, что даже без подкреплений, собственными силами, он запрет хана в Крыму, «как в вертепе». Что и говорить, предложение было чисто казачье, со всего плеча. Но Иван Васильевич отнесся к нему более взвешенно, Канев и Черкассы брать в подданство не стал. Ведь это влекло за собой войну с Польшей и Литвой, которой царь надеялся избежать. Однако государь принял Вешневецкого на службу «со всем козацтвом», а вместо Канева и Черкасс выделил князю город Белев. Таким образом, на службе у Ивана Грозного собралось все казачество: донское, волжское, терское, яицкое – и днепровские казаки тоже перешли к нему!

А сорвиголова Вишневецкий даже не ждал ответа. Собрал своих казаков и снова нагрянул в Ислам-Кермен. Но посадами уже не ограничивался, с налета захватил крепость, разграбил и сжег. Пушки из нее вывез на остров Хортица, в то время пустынный, и в том же 1556 г. здесь была построена первая Запорожская Сечь. Как мы уже говорили, деревянные укрепления-сечи начал ставить еще Дашкевич. Но эта Сечь располагалась за днепровскими порогами. За границей литовской территории, на землях крымского хана. Она становилась базой для новых рейдов в татарские и турецкие владения. И она служила России!