Хроники Эспартания (калейдоскоп судеб)

Пако звали Портильщиком Девок, потому что с юности он бахвалился тем, что, как и Дон-Жуан, специализировался на лишении девственности молодых девушек. Затем в баре, будучи тем еще грубияном, он любил говорить:

– Вчера, я протаранил дочь одного мужика из района Кальварио (или в Бульясе, или в Эль-Эспаррагале…)

– Портильщик Девок, однажды кто-нибудь тебя поколотит за твое нахальство…

– Э, следи за языком! Я ведь никого не назвал. Я говорю о грехе, но не называю грешницу.

Когда закончилась война, Пако Портильщик Девок сменил тактику, и ему вздумалось рассказывать о том, что он считал политическими грехами соседей. Когда кто-то приходил в Военную комиссию, он сообщал лейтенанту обо всей подноготной человека или просто вмешивался в разговор:

– Слышь, да ты же состоял в ВСТ[17] еще до войны… К тому ж ты ушел добровольцем.

Подобные заявления были очень опасны. Они могли означать расстрел или долгие годы в тюрьме. Придя, Рамиро с улицы заглянул внутрь и увидел Портильщика Девок, сидящего рядом с лейтенантом… Как же ему не повезло: этот мужик был знаком со всей семьей Рамиро и знал, что он, как и Дамиан, состоял в Объединенной молодежной социалистической организации и несколько раз порывался уйти добровольцем в начале войны. Рамиро думал о том, как скверно все складывается для него, когда на улицу вышел один парень из Сеехина, с которым он был знаком с войны.

– Как дела, Фулхенсьо, ты уже покончил с этим?

– А, Рамиро, это ты… Ну, да, я уже покончил, но мне сказали, чтоб я ждал у двери. Парень уже заканчивал фразу, когда вышел сержант и рукой позвал двух солдат.

– Этого в грузовик… – сказал он, указывая на Фулхенсьо.

– Что? Ведь я ж ничего не сделал. Должно быть это ошибка, черт побери, сержант ошибается, ведь я ничего не сделал…

– Цыц, или я тебе всыплю. В грузовик, и без разговоров мне. Не бойся, на хрен, только поедешь в тюрьму, пока не прояснится пара вопросов. Ежели ты ничего не сделал, ты не должен бояться.

Парень промолчал. Он был бледен от страха и направился в грузовик, не сопротивляясь. Прежде чем посадить его туда, ему связали руки веревкой из эспарто.

Те, кто ждал у двери, были напуганы. Их обуял страх. Никто не хотел входить. Они услышали голос сержанта, который приглашал следующего, но все смотрели друг на друга, и никто не входил.

– Следующий, черт возьми! Мы что здесь будем весь день торчать? Так, солдат, приведите следующего.

Один из солдат, который охранял домину, подошел к группе, схватил первого, кто встретился ему на пути, и, волоча, сопроводил до стола.

– Да ладно, мужик, не бойся, – сказал лейтенант. – Скажите мне ваше имя и в какой организации вы состояли.

– Ну, меня звать Хуан Мария… и я состоял… ну… в… НКТ.

– Как долго? – спросил лейтенант.

– Да с начала войны до 1937 года или около того.

– Нет, нет, нет, нет… этот хочет быть умнее всех, – сказал Пако Портильщик Девок. Насколько я знаю, Хуан Мария, ты состоял в НКТ задолго до начала войны.

– Ну, дело в том что… дело в том… ну, у меня было удостоверение еще раньше, но я не платил взносы, не ходил на собрания и ничем там не занимался. Просто меня обязали вступить в профсоюз, когда я работал на шахтах в Хилико, но, по сути, это не имело никакого значения…

– С каких пор? – спросил его лейтенант.

– Ну с 1925 года или около того.

От полученного по лицу удара лейтенанта Хуан Мария упал на пол навзничь. Сержант поднялся и начал пинать его ногами. С удовольствием к нему присоединился Портильщик Девок. Бедный мужик кричал и закрывал голову руками.

– Этот козел был одним из первых революционеров, которые во всем виноваты, которые побуждали людей делать глупости… Давай с ним в грузовик. Этот сукин сын еще узнает что почем, – сказал лейтенант, стараясь не казаться слишком возбужденным.

Вошли еще два солдата. Пока один держал беднягу, другой связывал Хуану Марии руки. Все втроем они подняли его и отвели в грузовик.

– Следующий, быстро! – приказал сержант.

– Пока они решаются войти, я пойду отолью, – громко сказал Портильщик Девок, которого, должно быть, замучила простата.

Действительно, люди, стоящие в дверях, стали канителиться. После того, что произошло, никто не хотел входить. Рамиро, услышав, что сказал трактирщик, и увидев, как он поднялся и направился внутрь здания, не стал думать дважды. Парень решил воспользоваться случаем, пока тот мочился. Рамиро в три шага оказался около стола, за которым сидели лейтенант и сержант.

– Я пришел в Комиссию, потому что мне вчера вручил повестку сержант… – сказал Рамиро, осознавая, что не знает ни имени, ни фамилии военного.

– Медина, сержант Медина, – добавил лейтенант.

– Мне нравится, солдат, что вы дисциплинированы. Вы начали очень хорошо. Достаньте свидетельство о возвращении, которое показали мне вчера, – приказал сержант.

– Как вас зовут, в какой части вы служили и с каких пор? – спросил лейтенант.

– Меня зовут Рамиро Фернандес Валера. Я служил в смешанной бригаде номер XXX Войска Эстремадуры с марта 1938 года до конца марта этого года.

– Вы ушли добровольцем?

– Нет, господин, я ушел по призыву моего возраста.

– Вы имели какое-то звание в войске?

– Нет, да что вы, я простой солдат.

– Вы состояли в какой-нибудь политической организации в своем городе или на службе?

– Нет, господин, ни в какой.

– Что вы делали в концентрационном лагере?

– Ну, мы занимались тем, что собирали пшеницу и ячмень в полях по соседству, чтобы обеспечить едой армию.

– Ладно, парень, достаточно, мне симпатичны именно такие люди, которые говорят правду не задумываясь, – подбодрил его сержант. – Ты мне понравился еще вчера, когда мы встретились.

– Посмотрим, – сказал лейтенант, взяв слово. – Свидетельство о возвращении в порядке, но оно вам уже не годится, потому что, среди прочего, послужившее вам гарантией поручительство подписал господин из другого города, некий Педро Хименес Манчеганос из Сьесы. Необходимо, чтобы вам дали другое поручительство по месту жительства, коим является Эль-Рольо. И это все. Живите спокойно. Договорились?

– Так точно, мой лейтенант, завтра же я пойду в Эль-Рольо, чтобы мне сделали там поручительство.

– Ну, когда оно у вас будет, зайдите, и мы вынесем окончательное решение. Можете идти, – закончил разговор лейтенант.

– Так точно, – сказал напоследок Рамиро, поворачиваясь и быстро выходя оттуда до того, как вернется Портильщик Девок.

В этот раз парень чудом избежал отправки в тюрьму Мурсии или чего-нибудь похуже. Но это было не последнее испытание, которое ему оставалось пройти.

Глава V

Амалия Хесус Валера

Дочь Рамиро Валеры, бабушка Амалия Хесус Валера, родилась в начале века. Прадед оставил ей в наследство несколько таулей семейных земель. Большинство из них были суходолом, и на них, как почти на всех землях в Эль-Рольо, выращивались пшеница, ячмень и виноград. На скудных поливных таульях выращивались овощи.

В Эль-Рольо было мало орошаемых земель, к тому же процесс использования воды всегда вызывал конфликты между соседями. Основным источником был ручей Уртадо, впадающий в реку Кипар. Но его воды были мелкими и нерегулярными, и на них не распространялся никакой режим управления.

Тот, кто первым построил свою земляную насыпь – так сельские работники Эспартании называют небольшие отводные перегородки из земли, возводимые ими с помощью мотыги, – и был первым, кто поливал. Но, если вода надолго задерживалась в верхнем течении, у поливальщиков вниз по течению ручья возникали проблемы. Часто ночью или во время сиесты перегородки разрушались неизвестными. Если авторы устанавливались, то это вызывало недовольство и приводило к стычкам. Тем не менее кровь никогда не попадала в реку, и соседи всегда находили способ понять друг друга. Их было мало, и они были обречены жить вместе.

В первые послевоенные месяцы некоторые соседи решили не давать воду из ручья деду, который вынужден был изворачиваться, чтобы иметь возможность орошать землю. Однажды ночью дядя Рамиро в сопровождении своего брата Антона вышел с намерением поливать, несмотря ни на что. Долго виляя по землям суходола и по горам, чтобы их не заметили, они добрались до семейных земель и соорудили небольшие отводные перегородки, которые позволили бы им привести воду к сухой земле, когда она подошла. Потом парни направились к землям вверх по ручью и разломали все перегородки, возведенные собственниками земель, которые отказывались давать им воду. Братья поливали почти до рассвета, затем сломали свою собственную перегородку и дали воде в ручье течь вниз по течению в направлении реки Кипар. Возвращаясь домой, снова идя в обход по склонам суходола, они случайно натолкнулись на выводок куропаток, которые испуганно взлетели, устроив такой шум и гам, что Рамиро и Антон были вынуждены вернуться по своим следам и направиться в глубь гор, где легли спать под покровом кустов эспарто. Они вернулись домой уже днем с несколькими вязанками сухих дров, служащих им алиби в ответ на вопросительные взгляды.

Любопытно, что в отношении родников, используемых для полива орошаемых земель, был установлен режим пользования и потребления воды, со своей очередностью и своим объемом. Большинство родников стекали в пруды, где хранилась и откуда распределялась эта ценная жидкость.

В редкие годы земли суходола давали нормальный урожай, но, как правило, они производили мало. Дед, с юности работающий подёнщиком и шахтером, вдобавок еще возделывал и семейные участки, те, которые он и бабушка получили в наследство. Однако Красному работа на шахте нравилась больше. К тому же она давала семье более стабильный доход и помогала прожить, если удача отворачивалась, когда подводили погодные условия, от которых каждый год зависел урожай. По мере того как дети становились старше, они тоже начинали заниматься землей.

* * *

Бабушка Амалия Хесус родилась с даром. Она снимала сглаз. Люди, имеющие дар, должны были соответствовать хотя бы одному из следующих условий: плакать в животе у матери или родиться в Святую пятницу. Амалия Хесус также лечила телесные боли и душевные раны, но не была знахаркой. Когда к бабушке приходили люди с просьбой вылечить их, и она не в силах была изгнать боль, то четко говорила:

– Мне жаль, но это не ко мне. Я не могу вам помочь.

Дед и дети никогда не верили в сглаз, и никто из них не относился серьезно к способностям бабушки. Им казалось чем-то естественным, что она успокаивала их боль и рабочие травмы массажем с эссенциями из диких горных трав или лечила их внутренние боли настоями из других растений. Но они не верили в силу сглаза из-за своих принципов, говорили, что все это суеверия. На самом деле, это был отказ от того, что они считали отсталостью или невежеством. Им казалось, что они принадлежали к миру Разума, который, впрочем, тоже является мифическим.

Однако люди из соседних районов приходили к бабушке с детьми и семьями, чтобы она сняла с них сглаз и вылечила другие болезни и травмы. Когда кто-то обращался к ней за помощью, бабушка всегда провожала его в комнату, которую использовала для этого занятия. Затем она проверяла, был ли на самом деле наложен сглаз на того человека, который просил о помощи. В качестве средства проверки служило чистое оливковое масло, смешанное в стакане с другими, только ей известными ингредиентами.

После обряда и соответствующих молитв, по прошествии нескольких минут, она сообщала своим пациентам результат. В случае, если подтверждалось наличие сглаза, бабушка читала им несколько молитв, продолжала проводить необходимый ритуал, и сглаженный человек выходил из дома очищенным и практически здоровым.

Но не всегда наличие сглаза подтверждалось, и в таком случае нужно было искать причину недуга и лечить его. Именно тогда бабушка говорила тому, кто к ней обратился, что она не может помочь и ему надо идти к городскому врачу, или, напротив, рекомендовала чай, массаж или паровые ванночки с определенными растениями, которые росли в ближайших полях и горах.

Бабушка не брала никаких денег за лечение. Она никуда не ходила и не обходила сельские земли в поисках «пациентов». Ее слава понемногу росла, и люди в поисках помощи по своей инициативе приходили в дом дедушки и бабушки. Амалия Хесус никогда ничего у них не просила взамен. Они оставляли свою благодарность при выходе, на находящемся у двери месте для хранения кувшинов или рядом с ними. Каждый сколько мог. Люди оставляли самые разные вещи: свежие яйца, несколько литров коровьего молока, петуха или курицу, кролика, несколько селеминов пшеничной муки, рис «бомба» из Каласпарры, картофель. Когда приходила какая-нибудь богатая сеньора из Бульяса, Сеехина или Караваки, чтобы бабушка сняла сглаз с ее детей, то она оставляла деньги. Но поскольку бедным нужно было мало для жизни, богатые сеньоры оставляли мало денег, зачем же давать больше, если те их не тратили.

Бабушка могла предсказывать некоторые события, которые произойдут в ближайшее время. Как будто она «чувствовала» будущее. К тому же Амалия Хесус знала внутренний порядок веще, и общалась с предметами, с их духом, с их сущностью, как она говорила. Бабушка разговаривала с деревьями, растениями и животными. Она утверждала, что все было живое, даже камни. У всего был свой внутренний порядок, который, в свою очередь, был связан с внешним миром и составлял с ним единое целое. С тем внутренним порядком бабушка общалась на особом языке, говоря тихим голосом, таким тихим, что едва ли можно было уловить что-то, кроме ритмического шепота.

Этот особый язык имел лечебную силу во многих случаях. Бабушка говорила, что она помогает устанавливать связь между двумя мирами, внутренним и внешним, а также восстанавливать нарушенную гармонию. Так, например, Амалия Хесус снимала зубную боль, «разговаривая» с зубами. Когда приходил кто-то с зубной болью, бабушка сажала его на низкий камышовый стул, а сама располагалась очень близко, но с противоположной стороны от той, которая болела. Она складывала руки в форме рупора между ртом и лицом и говорила прямо с зубами в течение некоторого времени, которое порой казалось бесконечным, затем пересаживалась и начинала тот же ритуал с другой стороны лица, где сначала и была боль. Когда бабушка заканчивала ритуал, зубная боль к этому времени уже проходила и лишь в редких случаях возвращалась. Никто никогда не знал, о чем Амалия Хесус разговаривала с зубами, что именно она им говорила, но результат был таким очевидным, что за несколько лет бесчисленное количество людей прошло через дом бабушки, чтобы она вылечила у них зубную боль, разговаривая с зубами.

Когда Амалия Хесус гуляла по полям или по горам, собирая свои травы, она передвигалась, не касаясь земли. Казалось, бабушка летала в пяти сантиметрах над поверхностью. Бесшумная и быстрая, она не сдвигала ни один камень, не спугивала ни одно животное. Амалия Хесус все время молилась, чтобы защитить природу, которой наносила урон. В горах она никогда не срывала никакое растение с корнем, чтобы не уничтожить его.

Бабушка называла всех своих внуков по имени, хотя их было много, всегда добавляя при этом ласковое обращение «голубок».

– Антонио, голубок, возьми еду, – говорила она, одновременно протягивая руку с большим ломтем испеченного ею хлеба, хорошо смоченного зеленым оливковым маслом.

Амалия Хесус всегда носила черное. У нее было круглое личико, совсем без морщин, очень белое. Несмотря на жизнь в сельской местности, она была из тех, кто предпочитал защищаться от солнца. Бабушка говорила, что женщины должны сохранить свою кожу белой, в противном случае солнце слишком быстро их старило. Как за ней, так и за дедом были закреплены особые места в доме. Они всегда садились на одни и те же места за столом или рядом с камином, стараясь никогда не посягать на пространство других. У бабушки были длинные волосы, очень длинные и седые, все седые. Каждый день она их долго расчесывала, иногда сама, а иногда ей помогала тетя Мария или какая-нибудь другая женщина в доме. Амалия Хесус натирала волосы эссенциями диких растений, которые сама готовила, потом собирала в тугой пучок.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Наваха – испанский складной

2

Подёнщик – наемный работник с подённой оплатой.

3

Таулья – испанская сельская мера площади, равная 1118 м.

4

Суходол – безводная долина, имеющая влагу только от дождевых вод и снега.

5

Селемин – испанская мера площади, равная 537 м2 (уст.).

6

Шпур – искусственное цилиндрическое углубление в горной породе для размещения зарядов при взрывных работах.

7

НКТ – Национальная конфедерация труда.

8

ИСРП – Испанская социалистическая рабочая партия.

9

КПИ – Компартия Испании.

10

Агуардьенте – испанская виноградная водка.

11

Анисовка – анисовая настойка.

12

Альпаргаты – плетеная веревочная обувь.

13

Санхурхада – военное восстание под руководством генерала Хосе Санхурхо в 1932 г., которое было подавлено Правительством.

14

Железная колонна – отряд народной милиции, который воевал во время Гражданской войны в Испании в 1936–1937 гг.

15

В мае 1937 г. в Каталонии произошло военное столкновение между троцкистскими и анархистскими вооруженными силами и военными силами Республиканского правительства.

16

Площадь быков – арена для боя быков.

17

ВСТ – Всеобщий союз трудящихся.