В гостях у Бабаси

– Чего мы его уговариваем? – рассудила Люська. – Не хочет с нами отправляться в сказку? И не надо! Только он об этом потом сам пожалеет.

Но Вовчик, видно, жалеть ни в коем случае не собирался и быстро согласился:

– Я с вами!

Потом помолчал и пробормотал, но так, чтобы никто не услышал:

– Хоть это всё и неправда…

Таким образом переговоры завершились полным примирением сторон, и Витькина команда пополнилась ещё одним желающим отправиться в развлекательное путешествие в страну сказок. Теперь дело было только за Бабасей. А так как они уже изрядно задержались, то следовало поторопиться. А то Бабася подождёт-подождёт, осерчает на не- пунктуальность нерадивых гостей, да и усвистит одна в свою сказочную страну – не пропадать же напрасно отпуску.

– Айда! – воскликнул Витька. – А то опоздаем!

И с места рванул так, что у него пробуксовали подошвы кроссовок. Правда, шагов через пять он опомнился и вернулся подобрать свою длинную палку.

Скоро запыхавшиеся путешественники столпились перед порогом музея, чтобы отдышаться.

Увидев, куда его заманили, Вовчик, расстроенный тем, что так глупо поддался на провокацию, с обидой выговорил:

– Это и есть та самая ваша сказочная страна? А я-то, как дурак, бежал… Из-за такой скорости у меня чуть задние ноги не отнялись…

Сколько всего имелось ног у мутанта Вовчика и каково самочувствие остальных, Витька выяснять не стал – не до того было.

Он подтолкнул Вовчика к двери и быстро проговорил:

– Там узнаешь!

С видом, как будто бы он делал Витьке огромное одолжение, Вовчик взялся за бронзовую дверную ручку.

Внутри музея стояла лёгкая сумеречная прохлада и тишина. В дальнем конце, где располагался рабочий стол, Дарья с увлечением возилась над новым персонажем из воска.

Мельком взглянув на вошедших, она произнесла:

– А, это вы?

– Мы, – с готовностью доложился Витька.

– Повидаться с Бабасей? – мимоходом поинтересовалась Дарья и тут же заметила: – А то она у нас отправляется в заслуженный отпуск…

– Мы знаем, – ответил Витька и, подмигнув друзьям, увлёк их за собой к месту Бабасиной работы – разбитому корыту.

Сегодня Бабася была наряжена не как вчера, а по-праздничному (сговорились они что ль с Люськой!): расшитая разноцветными нитями кофта выглядела на ней броско, как конфетная обёртка, а юбка с сочными красочными орнаментами на подоле – будто цветочная клумба.

Даже Люська, которая сама выглядела получше любой модницы, и та была несказанно поражена столь вызывающим нарядом: уставившись на Бабасю немигающим взглядом, она от зависти засунула палец в рот.

Видя, какое впечатление произвёл её вид на прибывших гостей, Бабася всё же не отказала себе в удовольствии лишний раз убедиться в своей неотразимости.

– Нравится? – спросила она, повертевшись перед ними, как недавно вертелась Люська перед Витькой, выхваляясь своим нарядом.

– Ой, ой! – нарочито запричитал Витька, заслоняясь рукой: – Глазам глядеть больно!

– Я такая! – заликовала счастливая Бабася.

Наряд ей, по всему видно, одолжила Дарья, а может сталось, что и насовсем отдала, чтобы не выглядеть в глазах трудолюбивой Бабаси мелочным человеком.

Очень даже понятно, для чего принарядилась Бабася! А принарядилась она, несомненно, для того, чтобы не числиться бедным родственником среди своей обширной родни (всё же человек из города прибыл, а не абы откуда) и всем на зависть пофорсить в своих новых одеждах.

Однако её почти безупречный вид слегка омрачал древний шерстяной платок, заштопанный на самом видном месте пряжей другого цвета. Вот если бы ещё и его заменить на новенький, было бы вообще здорово!

Да только с платком Бабася ни в какую расстаться не согласится, потому что в нём вся её волшебная сила содержится. Оброни она, не дай Бог платок по халатности и сразу станет обычной старушкой, каких в городке хоть пруд пруди.

Дав гостям налюбоваться собой вволю, Бабася наконец проявила долгожданное любопытство.

– А это ещё кто? – спросила она, указав заскорузлым пальцем на Вовчика.

Чтобы у Бабаси не возникло никаких сомнений по поводу того, брать незнакомого мальчишку с собой в путешествие по сказочной стране или можно обойтись без него, хитроумный Витька принялся рекомендовать Вовчика с самой лучшей стороны, наделяя его такими достоинствами, о которых и сам их хозяин никогда не подозревал.

– … это Вовчик, мой друг. Он большо-о-о-ой учёный! О нём весь город знает… – молол языком Витька, не умолкая ни на секунду. – Где, какое происшествие случится – его тут же всегда вызывают на помощь. Он всё может… Потому что у него голова вон какая огромная! Как… как… как тыква… А у кого такая голова, они знаешь, какие умные?.. Только в городе больше нет ни у кого такой замечательной головы, кроме как у него самого!..

Обалдело хлопая глазами, Вовчик поминутно поправлял очки, которые то и дело норовили сползти вниз по лицу, которое от удивления заметно вытянулось.

– Если хочешь знать, он настоящий гений! – с пафосом воскликнул Витька.

Против столь лестного звания Вовчик тоже не возражал. Скромно промолчав, он лишь слегка покраснел и покачал головой: ну и ну…

Понятное дело, что такого ценного специалиста, которого ещё поискать днём с огнём, доверчивая Бабася приняла с распростёртыми объятиями. В восторге она даже сравнила его с одним всемирно известным учёным, когда-то проживавшем в Древней Греции.

– Знавала я одного умника, похожего на тебя, – сказала Бабася. – Пифагором его звали…

Чем повергла в шок неподготовленного Вовчика, мало знакомого с нравами духов, которых за свою долгую жизнь судьба в какие места только не заносит. Впрочем, не зная о том, что Бабася принадлежит к славному племени духов, Вовчик скорее всего принял её за обыкновенную чокнутую старушку, как некогда было с Витькой.

– Это дух, – быстро объяснил ему Витька. – Самый настоящий… Без подвоха…

Недоверчиво хмыкнув, Вовчик с подковыркой поинтересовался у Бабаси:

– Лично знакомы?

Бабася живо вскинула руку, став похожей то ли на оратора, то ли на глашатая на площади и торжественно продекламировала:

– Пифагоровы штаны во все стороны равны! – и доверительно сообщила Вовчику: – Этому Пифагор меня научил…

– Правда! – с удовольствием подтвердил Витька, будто он самолично присутствовал при обучении. – Бабася много ещё с кем знакома… Суворов, Пушкин, – начал он перечислять, сгибая пальцы, – Александр Невский, Иван Грозный…

– Верю! – воскликнул Вовчик.

Но по его растерянному, покрывшемуся красными пятнами лицу что-то не похоже было, чтобы он поверил по-настоящему. Должно быть, Вовчик просто решил поберечь свои хвалёные мозги, которые до этого момента имели дело с более привычными вещами. А тут такая невероятная история приключается, что недолго их и испортить.

5

Витька поощряющее похлопал его по плечу:

– Скоро сам в этом убедишься.

И, не давая ему опомниться, подтолкнул к Бабасе, чтобы знакомство между ними состоялось по всем правилам:

– Да не стой ты, как истукан! Пожми Бабасе руку.

Как только Вовчик немного поближе познакомился с Бабасей, она на правах нового знакомого тут же бесцеремонно потребовала:

– Дай поносить очки!

По всему видно, старушка мечтала об этом интересном занятии с тех самых пор, когда впервые увидела очки на людях. А тут такой случай подвернулся, что устоять не было никаких сил.

Не успел Вовчик сослаться на свою близорукость, которая в самой категоричной форме не позволяла ему расставаться с очками даже на короткое время, как Бабася распорядилась сама. В результате такого самоуправства Вовчиковы знаменитые очки из панциря морской черепахи перекочевали с его лица на Бабасино.

Невидяще пошарив вокруг руками, Бабася разочарованно вернула очки хозяину.

– Врут всё люди! – возмущённо заявила она. – И ничем в очках не лучше. Даже наоборот – ничего не видно…

Вовчик, который трясся над своими очками почище, чем Кощей Бессмертный над златом, спешно объяснил, чтобы навсегда отвадить Бабасю брать его очки:

– Это всё оттого, что здесь линзы очень мощные. В них вы запросто можете ослепнуть. А я как понимаю, зрение у вас просто замечательное…

– Да уж не жалуюсь, – важно ответила Бабася.

Люська, ревностно следившая, как её старинная подружка заигрывает с Вовчиком, жеманно поджала губы:

– У нас тоже кое-что имеется… И получше очков будет…

Как видно, намекая на содержимое своего ридикюля.

Догадываясь, что может храниться в ридикюле у модницы Люськи (а кроме косметики и прочей бабской дребедени, в нём ничего не бывает), Витька сильно заволновался. Допусти он любопытную Бабасю до ридикюля, и она, без всякого сомнения, позабудет не только о путешествии, но и обо всём на свете. Витька и до этого момента диву давался, что грамотная Бабася каким-то чудом проглядела книгу под мышкой у Вовчика. А то пока не прочитала бы её до конца да не разглядела все картинки, нечего было и думать ни о каком путешествии. А в отличие от Бабаси, которая бывает в своей сказочной стране миллионы раз, подобная задержка стала бы вопиющей несправедливостью по отношению к Витьке и его команде, и даже такой бестолковой девчонке, как Люська, которая неизвестно что хочет доказать…

Подскочив к Бабасе, Витька обрушил на неё словесный поток, чтобы заморочить ей голову:

– Бабась, у нас прямо терпения нет!.. Так хочется попасть в твою сказочную страну, что… что… что голова кругом идёт!.. Нельзя ли это всё организовать немедленно, пока мы не успели состариться?

Тут и Люська сообразила, чего она по своему недомыслию едва не натворила. Умильным голосом, будто сама Лиса Патрикеевна, она сказала:

– Ба-бась, мы та-ак по тебе-е соску-учи-ились… Пойдём скорее в гости…

Вовчик, который всё ещё продолжал скептически относиться к немыслимым путешествиям в другие измерения, тем не менее с любопытством наблюдал за разыгравшейся на его глазах сценкой, словно находился на спектакле в театре.

– Ай и вправду по мне соскучились, – всплеснула руками Бабася, – миленькие вы мои дружочки?

– Железно, – заверил Витька. – Ты только время зря не тяни.

Бабася со счастливым лицом оглядела застывших в ожидании ребятишек и развела перед собой руками, как бы очерчивая невидимый круг.

– Будь водица свежа, жизнь светла… – забормотала она таинственное заклинание.

А дальше Витьке стало не до того, чтобы вслушиваться в ворожбу, потому что с ними начали происходить странные вещи: прямо на его глазах Люську с Вовчиком сплющило до тонкого тетрадочного листа, потом закружило-завертело. А, может быть, вовсе и не их кружило, а кружились стены, убыстряясь и убыстряясь, пока перед глазами всё не слилось в сплошной белёсый туман. Как долго продолжалась карусель, Витька не помнит, но только когда чуточку пришёл в себя, находился он уже не в музее с его жуткими экспонатами, а непонятно в каком месте.

Деревья здесь росли до самого неба. Грибы-мухоморы на тонких кривых ножках имели шляпки размером с раскрытый зонт. Что, впрочем, у Витьки особого восторга тоже не вызвало.

А то, что они переселились в другое измерение, сомнению не подлежало, потому что в окрестностях Зареченска ничего подобного в природе не водилось. Витька это знал точно: не обследованных им мест там не осталось вовсе.

– Да-а! – многозначительно протянул Витька, почёсывая свой затылок.

Люська, которая прижимала к себе драгоценный ридикюль, чтобы случайно не расстаться с ним в круговерти, потеряв дар речи, во все глаза разглядывала не привычный для неё пейзаж.

А вот домашний Вовчик, мало бывавший за городом, должно быть, примерно так и представлял себе настоящий лес. С любопытством взглянув на облако, застрявшее в кроне дерева, он восторженно крикнул:

– Красотища-то какая!

И принялся легкомысленно вдыхать и выдыхать настоянный на сосновой хвое воздух, совсем не думая о том, что он может быть здесь каким-нибудь особенным. Надышишься такого воздуха и тут же брякнешься в долгий и непробудный сон, будто какая-нибудь царевна. Только у той царевны был жених царевич, который и пробудил её ото сна, поцеловав в сахарные уста. Не думает ли Вовчик, что и Витька его будет целовать?

– Как дам сейчас палкой по башке, – неожиданно заявил он Вовчику, скривив лицо и передёрнувшись. – Тогда узнаешь, как целоваться!

– Ты чего? – вытаращился на него Вовчик.

– А ничего, – всё сильнее расходился Витька, плюя во все стороны. – Стоишь… дышишь. Тебе тут что… санаторий?.. Раздышался…

Даже стоявшая истуканом Люська не выдержала и сказала:

– Да хватит тебе! Чего ты на него взъелся?

– Ага… взъелся… – возмутился было Витька, но тут его осенила одна мысль, и он, торжествуя, выпалил: – Вот сама с ним и целуйся!

Огорошенная таким напутствием, Люська бестолково захлопала глазами. Потом мельком взглянула на Вовчика и непонятно для чего поправила один из своих белых бантов, похожих на огромные тропические бабочки.

– Скажешь тоже… – произнесла она, потупившись.

Не обращая больше внимания на посрамлённых «прынца» и «прынцессу», Витька обратился к Бабасе с намерением окончательно прояснить ситуацию:

– Точно мы уже в сказочной стране?

Бабася повела вокруг заблестевшими глазами и торжественным голосом (видно, наглядевшись на Дарью, которая ежедневно проводила экскурсии для школьников), сообщила:

– Дети, а сейчас мы с вами находимся в тридевятом царстве, в тридесятом государстве…

Глядя на сияющее лицо старушки, трудно было заподозрить её в преднамеренном обмане. Очевидно, Бабася и вправду находилась в родных краях после долгого отсутствия.

А спустя всего лишь какую-то минуту Витька увидел та-акое-е, что впредь могло заставить его бесповоротно поверить в любую Бабасину околесицу: буквально в нескольких шагах от них (как это он сразу не заметил) стоял… Пельмень. Конечно, любому здравомыслящему человеку понятно, что настоящий Пельмень в это время пребывает в другом измерении, а не шатается без дела по сказочным местам.

Этот толстый мальчишка, видно, тоже был великий охотник до вкусной и питательной еды, раз держал в руке надкусанный с двух сторон пирожок. Разинув свой губастый рот с недожёванным пирожком, он с глупым выражением на лице разглядывал высоченные деревья, будто впервые их увидел.

Где можно встретить двойника, точь-в-точь похожего на настоящего Пельменя, который славился своим обжорством на весь город и ещё приходился закадычным другом Витьке? Ясное дело, что только в сказочной стране!

Чтобы поближе познакомиться с таким интересным мальчишкой, Витька подошёл и протянул руку.

– Меня Витька зовут, – сказал он, с любопытством вглядываясь в лоснившееся от жира лицо незнакомца. – А тебя как?..

Мальчишка перевёл на него свой бессмысленный, как у коровы, взгляд и тупо уставился.

– Ты, наверное, русского языка не понимаешь, – догадался Витька и, ткнув в себя пальцем, несколько раз повторил: – Витька, Витька… – потом указал на мальчишку и по слогам проговорил: – А те-бя как зо-вут?..

Губы у незнакомца задрожали, и он грубо произнёс:

– Издеваешься, да…

Голос у сказочного жителя был сильно схож с Пельменевым, даже не поверишь, что такое возможно.

– Ты на моего друга похож, – жизнерадостно сообщил ему Витька. – Вас прямо не отличить…

Он повернулся к Люське, у которой вид был, как у Робинзона Крузо, увидевшего человеческий след на песке, и к Вовчику, который стоял, независимо отставив ногу, ухмыляясь и ни во что не веря.

Видали? – восхищённо мотнул Витька головой в сторону мальчишки. – Один в один!

И без того толстое лицо мальчишки стало надуваться, краснеть, и он как рявкнет:

– Не зли меня лучше!

Так поступить мог только настоящий Пельмень.

– Ты кто? – забеспокоился Витька.

– Дед Пихто, – огрызнулся мальчишка. – Вот кто!

– Что-то я… не очень… понял, – неуверенно пробормотал Витька. – Даже, можно сказать, совсем ничего не понял…

– Не понял он! – с угрозой выкрикнул подозрительный мальчишка, который с самого начала доверия Витьке не внушал, даже непонятно, зачем он вообще с ним заговорил.

6

Знай Витька, что толстый двойник Пельменя такой забияка, ни за что бы не стал с ним связываться, пускай стоял бы он с разинутым ртом хоть сто лет подряд!

– Ты тут не очень-то задавайся, – тем не менее смело осадил его Витька, хоть и сильно переживал за последствия: ведь сказочные персонажи, они только на первый взгляд выглядят, как самые обычные люди, а на самом деле они обладают такими способностями, что лучше их не трогать.

Однако на Витькино счастье этот попался какой-то рохля, потому что ни с того ни с сего вдруг заныл, как девчонка, даже противно смотреть:

– Ты зачем меня сюда заманил?

Витька остолбенело на него уставился:

– Это каким же боком я имею к тебе отношение?

– А ещё друг называется, – пел своё чужой мальчишка, толстощёкий и конопатый, как Пельмень.

– Колюнь, ты что ль? – вытаращил на него свои круглые глаза Витька.

– А то кто ж, – обиженно буркнул Пельмень.

– А я смотрю и не пойму: ты это или не ты, – сокрушённо покачал головой Витька.

– А на кого ты подумал? – заинтересовался Пельмень, перестав ныть.

Витька чувствовал себя неловко из-за того, что не узнал своего старинного друга, и ответил туманно:

– Да-а… там на одного…

Пельмень ухмыльнулся:

– А как ты знакомился? Прямо умора! Думал, что это кто-то другой, а на самом деле это я и оказался!

Довольный, что так ловко обманул Витьку и всю его честную компанию, он пришёл в хорошее настроение.

– Слушай, – спохватился Витька, – а ты-то как сюда попал?

Пельмень, который опять было принялся за свой пирожок, обстоятельно начал рассказывать, с интересом вертя головой по сторонам:

– Я по улице прогуливался, что б, значит, аппетит нагулять… А заодно на свежем воздухе побольше оздоровляться… Иду себе, дышу, пирожки с повидлом лопаю… Мать их только сегодня напекла… горячие… вкусные – язык проглотишь…

– Ближе к делу, – посоветовал Витька, сглотнув набежавшую слюну.

– А тут вы нарисовались, – продолжал Пельмень, на время забыв про недоеденный пирожок. Потому что с этого момента начиналось самое захватывающее, у него даже голос изменился на заговорщицкий. – Пока добежал, а вы, глядь, и в музее уже скрылись… Ну, думаю, сейчас я вас пу-га-ну-у… раз вы сами выбрали такое место, где полно злыдней… Вошёл потихоньку, чтоб дверь не скрипнула, и стал подкрадываться к вам на цыпочках… Почти уже собрался пугать, а тут… – заплывшие глазки Пельменя неестественно расширились, в них плеснул страх, – ка-ак что-то подхватит меня под руки с боков, закружит, я и обомлел… Где это видано, чтобы живого человека так пугать?! А когда очнулся, смотрю, деревья какие-то чужие, не как у нас… Да и вообще всё вокруг какое-то не такое… Ты не знаешь, где мы находимся?

– В сказочной стране мы находимся, – просветил его Витька.

– Да ну! – не поверил Пельмень.

– Вот тебе и ну!

– Мы так не договаривались, – вмешалась в беседу Бабася. – Уговора об этом толстяке не было… А я-то, старая, ума не приложу: пошто это мы на полпути застряли, когда должны были сразу ко мне попасть… Не думала я, не гадала, что ещё один к нашей компании пристрянет… Вот и не рассчитала немного заклинание… Он вон какой жирный… как боров… Тут заклинание покрепче требуется…

– И что теперь, – воскликнула перепуганная не на шутку Люська, – назад не вернёмся?

– Назад-то мы вернёмся, – утешила Бабася, покачав раздосадованно головой. – Да только вот вперёд отсель придётся нам пешком добираться.

– Ничего, – бодро ответил за всех Пельмень, – доберёмся.

Бабася с удивлением оглядела его невиданно толстую фигуру, почмокала губами и сказала:

– Уж больно ты жирён… В пути с тобой одна морока будет…

– Теперь-то чего об этом говорить, – заметил Витька, переживая за своего закадычного дружка, которого Бабася, стоит ей лишь захотеть, вмиг превратит в кого угодно. Чтобы в другой раз он думал своей пустой головой, прежде чем собираться кого-нибудь пугать. – Пускай уж с нами остаётся.

Сообразительный Пельмень быстро протянул Бабасе недоеденный пирожок.

– Самое вкусное осталось, – сказал он, подлещиваясь.

Бабася, любившая всякие сладости, мигом проглотила ничуть не побрезговав, как и должно быть между близкими товарищами. Похвалив материно рукоделие, она махнула рукой:

– Ладно уж, оставайся.

На радостях, что не прогнали, Пельмень пообещал:

– Как только домой вернёмся, я вам целое ведро пирожков принесу!

Чем окончательно расположил Бабасю к себе.

– Это правильно ты придумал, – одобрила она замечательную идею. – Со мной так и нужно поступать. А раз выяснилось, что ты теперь никакой не боров, а добрый молодец, то впредь должен всегда меня пирожками угощать…

Добрый молодец заносчиво задрал свой нос картошкой и горделиво оглядел присутствующих – мол, видите, как меня Бабася зауважала.

Витьке прямо тошно стало от его вида, и он, чтобы сбить с зазнавшегося Пельменя всю спесь, угрюмо обронил:

– Твоё ведро с пирожками Бабасе только на один зуб… Она и раскушать не успеет…

Несвоевременная новость ввергла Пельменя в лёгкую панику: сам он по причине своего малолетнего возраста пока нигде не работал, а родители вряд ли согласятся всю жизнь горбатиться, зарабатывая деньги на пропитание незнакомой старушке, которая даже роднёй им не приходится.

Оставив Пельменя размышлять над своей непростой жизнью после возвращения, Витька обратился к Бабасе:

– И долго мы ещё будем стоять?

– А и правда! – встрепенулась старушка и радушно повела рукой, поклонившись ребятишкам в пояс, как было принято издревле на Святой Руси:

– Милости просим, дорогие мои гостёчки, в сказочную страну.

Витька поудобнее перехватил свой посох и уже было совсем собрался тронуться в путь. Но тут взбунтовался Вовчик, оказавшийся до того упёртым, что даже находясь в волшебной стране, в это не поверил, сочтя всё за некую шутку, которую будто бы желают над ним сшутить.

Потерпеть очередную задержку, которых на сегодня и без того было достаточно, Витька не мог и возмутился. Еле сдерживая себя, чтобы не стукнуть Вовчика палкой по его чересчур умному лбу, он ядовито поинтересовался:

– Значит, по-твоему, выходит, что призраки – это правда, а сказки – обман?

Витька имел в виду их совместное с Вовчиком и Пельменем проживание на одном безлюдном острове, где полно водилось призраков.

– Сравнил тоже, – пренебрежительно хмыкнул Вовчик. – Призраки, они как-никак были всё-таки людьми… Другой вопрос, почему стали призраками… А тут ска-азки! Сказки – это, если хочешь, знать самая настоящая выдумка.

– Может, ты и сам выдумка? – озлился Витька. – Ну-ка дайка я тебя палкой по башке огрею… для проверки!

Вовчик поспешно поднял над собой книгу, чтобы защитить голову от разъярённого мракобеса, который, не бельмеса не смысля в науке, только и знает, что силой навязывать своё ошибочное мнение. Пострадать за науку Вовчик, конечно, всегда готов. Но только это не самый лучший выход. А самый лучший, это когда удастся убедить отсталого человека в своих взглядах, несомненно, самых верных и точных.

– Всё выдумка! – выкрикнул непримиримо Вовчик. – Было бы это правда – тогда другое дело!

Настырный учёный не огрёб палкой только потому, что Витька не успел привести свою угрозу в исполнение: со всех сторон неожиданно налетело чёрное вороньё и с противными криками стало носиться над их головами, поминутно пикируя вниз, чтобы долбануть своими крепкими клювами в какое-нибудь болезненное место.

Мигом переключив внимание на пернатых разбойников, которые своим странным поведением больше похожи были на стаю давно вымерших ископаемых ящеров – зубастых летающих птиродаклей, чем на безобидных птиц, Витька принялся отчаянно размахивать палкой, оглушающе крича на весь лес:

– Кыш! Кыш! Кыш!

Вовчик как стоял, держа двумя руками книгу над головой, так и продолжал растерянно стоять, только от страха зажмурив глаза и сильнее вжав голову в худенькие плечи.

Люська же поступила в соответствии со своими давними девчачьими привычками: ойкнув, она выронила ридикюль, прикрыла руками голову и быстро присела, испуганно затаившись в траве.

А вот Бабася – даром, что считалась древней старухой – не побоялась встретить опасность лицом к лицу. Вертясь на месте и подпрыгивая, она напрасно пыталась ухватить за хвост какую-нибудь зазевавшуюся ворону, чтобы по-своему её проучить, на страх другим сообщницам.

Однако злобное птичье племя, которое даже на вскидку исчислялось миллионом штук, было не иначе как заколдовано. Ладно там неповоротливый Пельмень не мог продемонстрировать свою удаль, но Витька-то, Витька… Ловкий, как обезьяна, и вёрткий, как уж, даже сам он ничего не мог поделать – ни с одной вороной не расправился, хоть и был вооружён палкой. Если это не колдовство, то что тогда?