Приморская академия, или Ты просто пока не привык

А в следующую секунду я выплюнула косу и заорала во все легкие.

Этот ненормальный усач не смог вытерпеть несколько минут и бросился догонять свое удирающее имущество. Только вот вместо того, чтобы спуститься как все вменяемые и адекватные люди по лестнице и побежать к мешкам с песком, где я должна была притормозить, этот болван ласточкой сиганул за мной по ледяному скату. Наверное, рассчитывал, что его металлические доспехи заменят ему ледянку.

Ну… В общем-то так оно и получилось. Стражник настиг меня практически в прыжке, всем своим весом плюхнулся на свободный край щита за моей спиной, но… Настичь-то он настиг, только не уцепился за его поверхность, а сработал грузом, подкинувшим легкую меня вместе с моей стальной надеждой и опорой.

Оставшееся расстояние до земли я и щит летели по воздуху и орали как ненормальные. Ну ладно, ладно. Орала я, щит молчал и летел.

Вот всегда я говорила, нужно учить физику. Даже я учила, хотя и не понимала, зачем она благородной рувите. Но симпатичный молодой учитель преподавал нам с сестрой предмет интересно, показывал опыты, которые прямо как магия, но на самом деле банальная наука, а потому мы исправно посещали уроки, не прогуливали и зубрили формулы и правила.

И вот сейчас я точно знала: из-за того, что нас подкинули (меня и щит), мы не притормозим у мешков с песком. Не-а! Мы их перелетим и полетим дальше. К арке стационарного портала… Вот и верещала я, приближаясь по воздуху, словно метательный снаряд, к остолбеневшим магам-телепортистам и светловолосому мужчине в походной одежде и с сумкой через плечо.

– Сто-о-ой! – орал сзади стражник, скользя следом на пузе. Ну, вероятно. Могу только предполагать.

Ой, дяденька-а-а, я бы остановилась, если бы знала как!

– Элисса-а-а-а! – А вот этот благородный рёв уже принадлежит моему горячо любимому родителю, барону Суаресу.

– Элька-а-а-а! – Ну, это Инесса визжит.

Оглянуться я не успела, да и не стремилась. Потому как, неблагородно вопя, врезалась в того самого светловолосого мужчину, сбив его с ног.

– Ы-ы-ы-ы-ы! Клац! – заткнулась я, прикусив язык, когда на меня сверху грохнулась весьма не легкая, как выяснилось опытным путем, туша незадачливого типа.

Следующие звуки и крики вообще слились в какофонию.

– Стоять!..

– Не настроен!..

– …! – Тут нецензурное, пересказывать не буду.

– Какого хрына?! – Это сверху, от моей жертвы.

Ну и помимо человеческих голосов еще было «Бум!», «Бам!», «Дзинь!», «Хрясь!».

Вот с этим последним «хрясь» я, мой таз (то есть щит) и наша с ним добыча врезались во что-то твердое.

Полежали, приходя в себя. Щит подо мной вибрировал, зубы мои стучали, растрепавшиеся волосы стояли дыбом и трепетали, а мужчина сверху дергался и ругался.

– Да отпусти же ты меня!!! – рыкнул он, не выдержав.

– Н-не отп-пущ-щу! – честно призналась я.

Мужик затих. Я тоже, вот только икать начала.

– Почему? – вкрадчиво спросил меня голос похищенного мной человека.

– Н-не м-могу.

– А глаза открыть можешь?

– М-могу, – открыла я очи и встретилась с гневным взглядом.

– И что это было? – вопросил индивидуум, лежащий в моих крепких объятиях.

Ну… Сказать мне было нечего, поэтому я только моргнула.

– Убери с меня свои ноги и руки! – приказал он, но я только снова моргнула и скосила глаза.

Ой. Оказалось, я с перепугу обвила руками шею упавшего на меня парня (он явно не намного старше меня, максимум года на три), а ногами обхватила его за талию. Как удачно, что у меня под многочисленными юбками надеты брюки. А то сверкала бы сейчас трусами.

– Н-не м-могу, – помолчав, призналась я и снова икнула. – Н-не слуш-шаются.

И правда, и руки, и ноги проявили похвальную любовь к жизни и искали надежную опору. А потому в нашу с ними жертву вцепились накрепко и выпускать отказывались. Причем это они сами. Я-то девушка приличная и честно попыталась приказать своим конечностям разжаться и обмякнуть.

Издав какое-то совершенно неприличное рычание, больше похожее на незнакомое мне ругательство, блондинчик попытался разжать мои руки.

И я, и мои руки наблюдали за его попытками с интересом. Мы, может, тоже не горим желанием обнимать всяких белобрысых (пусть и симпатичных) незнакомцев. Даже если они наша честная добыча, поскольку мы ее похитили на глазах у сотни людей из центра города, да еще с риском для жизни.

– Свело, что ли? – уточнил разгневанный типчик, не справившись.

Я смущенно кивнула. Самой стыдно, но поделать ничего не могу.

– А ноги?

Ну а что ноги? Похоже, их тоже свело, поскольку моим приказам они подчиняться отказываются, а продолжают нагло обвивать талию парня.

– И ноги, – призналась я и вздохнула.

Было так неловко, что я даже икать перестала.

Одарив меня испепеляющим взглядом синих глаз, страдалец завозился, уперся в землю руками и встал на четвереньки.

Эх! Хорошо стоим… висим… Даже не болтаемся… Вернее, Блондинчик стоит на четвереньках и прожигает меня глазюками, я… Ну а я вишу у него под пузом. Руками держусь за его шею, ногами – за талию. А между нами моя сумка, зажатая животами.

Нет, подозреваю, приложи незадачливый путешественник больше усердия, ему бы удалось от меня избавиться. Но, похоже, благородство сыграло с ним злую шутку. Он ведь понимал, что, если начнет разжимать мои конечности с силой, мне будет больно. А ни один воспитанный и порядочный мужчина не может сознательно причинить страдания женщине.

– Вот же ж рыжая напасть! – в сердцах буркнул парень.

– Извини, – улыбнулась я дрожащими губами. Напряглась и с трудом, но все же выдавила одну слезинку.

Все знают, что мужчины не выносят женских слез и начинают чувствовать себя виноватыми. Вот и пусть чувствует виноватым себя, а не меня. Так оно как-то безопаснее. А на «рыжую напасть» я совсем не обиделась. Папа тоже так частенько говорит, я привыкла.

– Я сейчас перевернусь на бок и попытаюсь выбраться из твоих объятий. А то, если я начну разжимать твои руки с силой, тебе будет больно. Поняла?

Вот, я же говорила.

– Поняла! – закивала я и случайно стукнула его лбом в нос. – Ой!

Выдохнув сквозь сжатые зубы и на мгновение смежив веки, он медленно опустился так, чтобы моя спина коснулась щита, после чего завалился на бок.

– Неудобно, – пожаловалась я. – Ты мне левую ногу придавил.

– А ты меня сейчас задушишь! Не дрыгайся, я пополз.

Можно я не буду рассказывать, как это было? Потому что ужасно щекотно, жарко, тесно, а еще неловко, когда в какой-то момент лицо моей жертвы уперлось в мою грудь. Хорошо, что у меня платье закрытое до самого горла, а под ним еще и рубашка. А то бы я сгорела от стыда. Наверное, парень тоже это оценил, потому что я услышала донесшееся хмыканье.

Наконец мои руки опали, потеряв опору, а ноги были не столь натренированы в объятиях, и их разжали, почти не встретив сопротивления.

– Оригинальный у тебя наряд, – снова хмыкнул Блондинчик, бесцеремонно разглядывая мои брюки и сапоги, лежащие в ворохе юбок.

– Да я вообще… оригинальная. – Кряхтя, словно древняя старушка, я с трудом, помогая себе руками, села и одернула подол.

– Я заметил, – растирая шею, покосился он на меня.

– Элисса. Можно Эля.

– Да какая ж ты «Эля»? – криво усмехнулась моя симпатичная добыча. – Рыжая конопатая лиса ты. Лисса.

– Не конопатая! – обиделась я. – Это милые и очаровательные веснушки. И они только летом появляются. А ты не представился. Кстати, а мы где?

– Ма́рко. – Медленно поворачивая голову, мой визави рассматривал окружающую нас чащу. – Где-то в лесу.

– А должны где быть? Куда портал настраивали?

– В столицу. Но из-за того, что некоторые наглые, летающие в корытах рыжие лисы сшибли меня с ног, портал оказался не настроен до конца и сбит. И где мы сейчас, я не имею ни малейшего представления.

«Наглых, летающих в корыте рыжих лис» я гордо проигнорировала и выдала:

– А мне тоже в столицу надо. Вот здоˊрово! Значит, вместе пойдем.

– Размечталась! – неприязненно покосился на меня мой будущий спутник. Он, конечно, еще не осознал свое счастье, ну да ничего, привыкнет. Все привыкают, когда деваться некуда.

– Ой, да ладно тебе! Подумаешь, упал. Я тоже пострадала, между прочим. Ты ведь тяжелый! И вообще! Я тебя честно похитила, и теперь ты, как честный человек, обязан…

– Вот уж не мечтай! Жениться я на тебе не собираюсь! Еще чего!

– Ха! Вот уж не мечтай! – слово в слово повторила я его фразу. – Я за тебя замуж сама не пойду. У меня женихов целый список, и уж тебе в нем точно не место. В нем только аристократы, благородные лорды с большим состоянием. Абы кому меня папенька не отдаст. И вообще, мне белобрысые не нравятся.

Ну да, я обиделась. А чего он?

– И что же тогда такая разборчивая рувита делает сейчас в лесу, неизвестно где, в компрометирующей компании, а не выбирает себе достойного жениха из списка папеньки?

– Что, что… – буркнула я, потупившись. – Я же не виновата, что тот стражник оказался такой жадиной. Пожалел для девушки свой щит. Мог бы подобрать его потом внизу, а не прыгать как горный козел и отправлять меня в полет. Мне в столицу нужно.

– То есть ты еще украла у представителя закона щит! – обличающе заявил этот наглый тип и подергал за край мой тазик. То есть ледянку. Ну, то есть щит.

– Не украла, а позаимствовала. На время!

Поняв, что препираться мы так можем до бесконечности, а время-то идет, я сняла с шеи ремень сумки, которую, к счастью, не потеряла. После со вздохом согнула свою «подвернутую» ногу и стащила сапог. У Марко взлетели брови, но спросить он ничего не успел, увидел намотанные толстым слоем бинты. Вот их я и начала сматывать. А то ведь неудобно будет идти.

– Что ты делаешь? – вкрадчиво поинтересовалась моя добыча. Будто не видит…

– Сматываю бинты, иначе они будут мешать, – тем не менее вежливо пояснила я очевидное.

Высвободив ногу, с наслаждением пошевелила пальчиками, игнорируя ошеломленный взгляд парня. Сам бы по жаре проехал несколько часов в такой конструкции… Я бы на него посмотрела. Потом я еще покрутила ступней, восстанавливая кровоток. После чего невозмутимо вытащила из кармана платья носок, натянула его на ногу и надела сапог.

Фух! С этой частью покончено. Осталось снять это платье, которое уже сводит меня с ума. Хотя следует отдать ему должное. Если бы не его многочисленные нижние юбки, я бы себе весь зад отбила, спускаясь с ледяной горы и потом прыгая в этом незнакомом лесу по земле. А так ничего, даже без синяков обойдусь.

Запустив руки за спину, я подергала за шнуровку. Одевала меня Инесса, она же крепко всё зашнуровала и завязала, что было непросто. Ну не предусмотрены лишние просторы в нарядах благородных девиц для того, чтобы под них надевали обычные рубашки. Максимум тонкая камисоль[2].

Шнуровка слушаться отказывалась. Я начала злиться, и тут мой взор пал на сидящего напротив белобрысого типа, который молчал, но его вид выдавал… Ну, плохо он обо мне думал, короче.

– Развяжешь? – потыкала я себе за спину пальчиком. – А то очень жарко.

– Жарко? – Светлые брови опять поползли на лоб. – Ты собираешься раздеться?

– А ты сам походил бы в такую жару в шерстяном платье с длинными рукавами и глухим воротом, тогда не спрашивал бы. Конечно, я собираюсь раздеться.

Глава 3

Издав нечто среднее между хрюком, хмыканьем и нервным смешком, Марко тем не менее протянул руки, когда я повернулась к нему спиной, и развязал затянутый Инессой узел.

Остальное я и сама сделала. Быстренько справилась со шнуровкой и с невыразимым стоном наслаждения стянула лиф платья на талию, вынимая руки из рукавов.

– Боги, какое облегчение…

Счастливо улыбаясь, встала сначала на четвереньки, потом на ноги и попрыгала, позволяя ненавистной шерстяной хламиде соскользнуть на траву горой ткани.

– Занятно нынче одеваются благородные рувиты, – едко прокомментировал мой облик Блондинчик.

– Да, мы такие, – радостно подмигнула я этому буке.

Покопалась во втором кармане платья, вынула шейный платок и повязала на полагающееся ему место. Я все-таки девица благородного сословия, нужно же хоть как-то приукрасить свой скромный наряд, состоящий из простых брюк и не менее простой рубашки. Покончив с этим, я взглянула на своего невольного спутника.

– Ну что, идем?

– Куда? – медленно поднялся он с земли. Вот тут и оказалось, что он выше меня на полторы головы и шире в плечах раза в два.

– Ого, ты дылда! То есть ой, – сделала я вид, словно смутилась. – В столицу идем?

– И ты даже знаешь, куда идти? – явно насмехаясь надо мной, этот противный блондин повел вокруг рукой.

Послушно оглядевшись, я оценила высокие деревья, зеленую траву без каких-либо тропинок…

– Я нет, но ты наверняка знаешь, – мило улыбнулась ему и похлопала ресничками. – А я с тобой.

– А я не с тобой. Я – сам по себе.

– Да не-е-ет, – отрицательно качнула я головой. – Я с тобой. Ты просто еще не привык к этому.

От моей наглости Марко подавился следующей фразой и промолчал. Ну он реально, что ли, думал, будто я позволю ему бросить меня тут одну?

Не дожидаясь очередной ехидной реплики или уверений, что некоторые наивные и белобрысые сами по себе, я подхватила сумку, повесила ее через плечо. После чего сгребла в кучу платье. Надевать я его, конечно, не планирую, но плаща и куртки у меня с собой ведь нет, в отличие от этих, которые наивные. Так что сгодится и многослойная юбка, если продрогну.

Ногой я попинала таз, который ледянка, который щит. Оставлять добычу было жалко. Тащить – тяжело. И я вскинула скорбные глаза на своего будущего спутника.

– Возьмем? Смотри, какой он крепкий. Я на нем с горы съехала, полетала, тебя поймала, мы вместе упали, а он вон… целенький.

– И зачем он тебе? – оправив свою одежду и походную сумку, спросил Марко, неприязненно зыркнув сначала на щит, потом на меня.

– Не мне, а нам, – исправила я. – Пока не знаю, но точно пригодится. Помочь тебе его на спину прицепить?

Я сама любезность, что бы обо мне ни думал этот недружелюбный тип, который моя честная добыча.

– Ты меня бесишь, – вдруг заявил Марко.

– Это поначалу, потом привыкнешь, – отмахнулась я. – Так что, помочь?

От моих услуг гордо отказались, небрежно закинули тазик за спину, закрепили и пошагали вперед.

Подумаешь… Я не обидчивая, быстро пристроилась сзади и тоже пошла навстречу неведомому будущему.

…Идем. Птички поют. Некоторые вопят противно, но они в этом не виноваты. Природой так в них заложено.

Ёжики пробегают. О-о-о. Здесь живут ёжики! Какая милота. А белки? И белки.

Хорошо идем, быстро. Скучно только, потому что Марко на мои реплики не реагировал, храня пренебрежительное молчание. Я поначалу пыталась быть любезной и вежливой и поговорить о жизни, о том, откуда он родом. Но, наткнувшись несколько раз на глухую стену молчания, угомонилась. Скажите пожалуйста, какой недружелюбный!

Так вот, идем мы хорошо, быстро и скучно, но есть хочется. Выехали-то мы из поместья рано утром, толком не позавтракав. Меня тошнило от волнения и предвкушения, да и от недосыпа. Я полночи прошушукалась с Инессой о своих грядущих планах. Потом была дорога в карете, где я плавилась от жары. А потом – побег, превратившийся в стремительный полет. И вот время уже явно перевалило за послеобеденное, и желудок недвусмысленно намекал, что хотя он понимает, что девушкам нужно блюсти фигуру и всё такое, но кормить его надо. Да какое там намекал? Этот глубинный орган прямо заявлял, что он дико хочет есть!

А потому я голодным взглядом шарила по округе, надеясь найти куст малины или орешник. Хотя нет, орешник не спасет, рано еще. Еще грибочков бы неплохо, их можно будет поджарить. С маслицем, с картошечкой. Умням! Вот же хрын! Ни масла, ни картошки, ни сковороды у меня нет. И сильно сомневаюсь, что они есть у моего немногословного спутника.

Вот предаваясь таким гастрономическим мыслям, я и шагала. А когда увидела торчащую из травы толстую пернатую гузку, то возликовала. Понятия не имею, что за птица, но она что-то там делает, низко наклонив голову, не видя, не слыша нас. Наверное, обедает червячками. Ну а я пообедаю ею.

Приотстав, я поискала взглядом, чем бы подбить ее. О, а вот и камушек. Годится. Не делая резких движений, подняла свое метательное оружие, примерилась и…

Бамц! Точно в пернатый бок прилетел мой снаряд. Я же, не теряя времени, бросилась вперед, в три прыжка преодолела разделявшее нас с моим предстоящим ужином расстояние и набросила на ошеломленную птицу свое платье. Теперь точно не сбежит.

Я, оказывается, такая меткая! Уау! И хищная, и жутко опасная! Да-да.

Не тратя времени ни на восторг от самой себя, ни на то, чтобы посмотреть, как далеко ушел Марко, я запустила руки под пышные юбки своего боевого платья, цапнула птичку за шею и свернула ее, как положено делать на птичьей охоте.

Охотницей я была так себе. Мне не нравилось скакать на лошади и гоняться ни за бедными лисами – они тоже рыжие, мне их жалко, ни за зайцами – они маленькие и очень симпатичные, ни за оленями – они трогательные и грациозные. А волков я сама боялась. Поэтому на такие выезды с папой и его приятелями я ездила нечасто. Так, покрасоваться в амазонке, и всё. Но оказывается, во мне погибает великий талант охотника.

Ну а пока… Снова накинув платье на плечи на манер плаща, я цапнула пернатую тушку (жирненькую, тяжеленькую) и припустила догонять удаляющегося Блондинчика. Впереди маячила его светлая лохматая макушка.

И вот мы снова идем.

Марко все так же прёт напролом, правда, скорость сбавил, я за ним. А чтобы занять руки делом, принялась прямо на ходу ощипывать свой будущий ужин.

Так увлеклась, что даже не заметила, как в какой-то момент Марко остановился, и я врезалась в него.

– Ой!

– Что это? – подняв брови, рассматривал пойманную мною дичь парень.

– Еда.

– И откуда? – озадачился он.

– Камнем подбила, платьем спеленала, шею свернула, – отчиталась я.

Марко крякнул, но не спросил про остальные детали моей удачной охоты.

– И кто это? Я в ощипанном виде не могу опознать.

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – У нас вокруг имения такие не водятся.

– А ты, смотрю, весьма ловко умеешь ощипывать.

– Ну, я росла крайне непоседливым и шаловливым ребенком. Так что часто отбывала наказание, помогая нашей кухарке. Через мои руки прошли десятки, нет, сотни птичьих тушек.

– А это зачем? – указал он на мою голову.

– Для красоты, – улыбнулась я и поправила воткнутые в волосы трофеи, выдранные из хвоста неведомой птицы. Роскошные перья у нее были, должна заметить. Поэтому я не удержалась и украсила свою шевелюру этим великолепием, воткнув по три штуки над каждым ухом.

– И что ты еще хорошо умеешь делать на кухне, чудо в перьях? – В голосе блондина мне почудилась улыбка.

– Еще овощи чищу хорошо.

– А готовишь?

– Держи! – покончив с последними перышками на правом крыле птички, я сунула в руки растерявшегося собеседника пупырчатый лысый трупик с толстым задом, упитанными ляжками и длинненькой шеей. – Еще умею делать тесто для кексиков.

– Только тесто?

– Готовку мне не доверяли. Сгорало всё. Ты ведь меня покормишь? – Я сделала умильные глазки и взглянула на Марко.

– Позднее. Похоже, нам придется тут ночевать. Вот как устроим привал, тогда и поужинаем, – тут же помрачнел парень, пристроил на поясе мою птицу, отвернулся и снова пошагал вперед.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть и броситься его догонять.

И вот опять мы идем. Но уже не так бодро, ибо начало темнеть, да и устали мы оба. Ну, я так думаю. Всё же не железный он? Лично я уже едва переставляла ноги.

– Привал! – скомандовал в какой-то момент мой спутник.

– Ура! – пискнула я и села там, где в этот момент стояла.

Коленки мелко дрожали от усталости, спина отваливалась, хотелось спать, пить и есть. И даже не знаю, чего больше и в какой последовательности.

– Водички бы, – жалостливо протянула я. – И покушать. И поспать.

– Ручей там, – ткнул вправо Марко. – Костер будет там, – последовал жест тоже вправо, но еще правее. – А спать там, под тем деревом.

Под каким «тем», я не успела увидеть.

В первую очередь меня волновал ручей и кустики. Я ведь приличная рувита, не могу же я… Ну понятно, что именно не могу.

А потому я, превозмогая усталость, поднялась с не подобающим молодой девице кряхтением и побрела к первому «там», к ручью. А когда вернулась, застала Марко, сидящим на корточках возле сложенного охапкой хвороста.

– А мы скоро будем ужинать? – деликатно поинтересовалась я, оценив картину «блондин, незажженный костер и тушка птицы».

– Как ты относишься к сыроедению? – поднял на меня мрачный взгляд мой будущий кормилец.

– А у тебя есть яблочко? – оживилась я.

– Нет, у меня есть это, – потряс за шею мой охотничий трофей Марко. – Но у нас нет огня, потому что я не планировал ночевки в лесу и мне нечем разжечь костер.

– А-а, – с облегчением протянула я. – Всего-то? Вот уж чего-чего, а огня у нас хоть завались.

Я вытянула руку, щелкнула пальцами, и с них сорвался огненный шар, который влетел в хворост и подпалил его. Пламя взметнулось вверх так резво, что мой спутник едва успел отшатнуться и плюхнуться на филей. Иначе щеголял бы сейчас опаленными бровями, ресницами и волосами.

– Ой! – привычно извинилась я. – Прости. Я плохо контролирую силу, оно иногда случается вот так.

– Однако-о… – прокомментировал полыхающий костер Блондинчик.

– А ужин скоро?

Ужин пришлось ждать. Я чуть слюной не захлебнулась, когда от поджаривающихся на прутиках кусков дичи поплыл запах жареного мяса. Конечно, у нас не имелось ни соли, ни приправ, но я была настолько голодна, что еще немного, и предложение перейти к сыроедению восприняла бы всерьез. У меня ведь молодой растущий организм, требующий полноценного многоразового питания.

Желудок выводил рулады, глаза мои хищно следили за степенью румяности мяса, а когда я наконец получила в руки один из прутиков, то накинулась на еду ну совершенно неприлично. Увидела бы меня сейчас рува[3] Матильда, наша с Инессой предпоследняя гувернантка, отлупила бы розгами за отсутствие манер.

Птичка закончилась удручающе быстро. То ли она была маленькая, даром что выглядела поначалу большой и упитанной, то ли кое-кто слишком проголодался. И блондинистый «кое-кто» обладает еще более прожорливым организмом, чем я.

– А где я буду спать? – сыто икнув, прикрывая рот ладошкой, спросила я и осоловело посмотрела на Марко.

– А есть альтернативы?

– Ну, ты же заботишься обо мне. Можешь сделать ложе из еловых лап, например…

– Покажи мне хоть одну ель, – блеснул он синими глазами, – и я сделаю тебе ложе. Из лап.

М-да. Ни елей, ни их лап поблизости не наблюдалось. Какой-то неправильный нам лес достался. Приличному путешественнику даже не на чем лечь отдохнуть.

Повздыхав для приличия, я разделила многочисленные юбки своего шерстяного платья на две части, расстелила его на земле поближе к костру и принялась устраиваться на ночлег. Легла, повозилась, одной половиной юбок, задранных вверх, укрыла спину и плечи, то же самое сделала с бедрами и ногами второй половиной.

– Слушай, Рыжая, – отвлек меня от возни Марко. – Мне вот интересно, ты меня совсем не боишься? Все же лес, мы далеко от людей, а ты молодая девушка в компании сильного мужчины…

– Да ты вроде на самоубийцу не похож, – озадачилась я. – На вид вполне вменяемый.

– М-м-м? – затупил Блондинчик.

– Ну, выглядишь ты, говорю, вполне приличным человеком. Шел по своим делам в столицу, попал сюда случайно. И это не ты меня заманил, а я тебя вроде как похитила. Случайно. К тому же ты видел, что у меня дар огня. То есть понимаешь, что мне бояться бегающих и вопящих головешек не с руки. Ну и вот.

– Однако-о-о.

Что-то он повторяется. Мог бы придумать более умную реплику.

– А в столицу тебе зачем, Рыжая?

– Сам ты… Блондин. Учиться я хочу, на мага. Шла поступать в магическую школу или академию. В столице их несколько ведь, вот куда возьмут. А ты?

– А наряд твой такой странный от того, что ты не шла, а удирала от отца и его списка женихов? – смекнул Марко.

– Умный очень, да? – буркнула я.

– Да. Так что? Сбежала?

– Ну сбежала, и что? Кому они нужны, эти женихи? Вот тебе хотелось бы целыми днями вышивать салфетки и исполнять капризы какого-то придурка только потому, что он имел счастье постоять с тобой у алтаря?

– Однозначно нет! – твердо заявил парень и издал смешок.

– Вот и мне – нет. И ничего смешного. Я учиться хочу, а папенька всё твердит: «Замуж! Замуж! Никакой магии! Не собираюсь я платить за эту чушь!» Пришлось сбежать, чтобы попробовать поступить самой, раз уж тут так удачно его величество предоставил неделю для всех желающих.