Психологический портрет убийцы. Методики ФБР

Понимание общих предпосылок играет чрезвычайно важную роль в определении мотивации серийного убийцы. Проведя много часов в обществе Чарльза Мэнсона в Сан-Квентине, мы пришли к выводу, что мотивом его подстрекательства своих последователей убить Шерон Тейт и ее подруг однажды ночью 1969 года в Лос-Анджелесе, а потом разделаться с Лено и Розмари Лабьянка послужила вовсе не апокалиптическая жажда крови из песни «Хелтер-скелтер», как считалось прежде. Незаконнорожденный сын шестнадцатилетней проститутки, выросший в семье фанатично религиозной тетки и дяди-садиста, а в десятилетнем возрасте ставший уличным мальчишкой, впоследствии то и дело попадавшим в тюрьму, Мэнсон жаждал славы, богатства, признания, как и все мы. Втайне он мечтал стать рок-звездой. Не сумев осуществить свою мечту, он удовлетворился ролью гуру и приятной прогулкой по жизни в компании подозрительных последователей, предоставлявших ему пищу, жилье и наркотики. Его «семья», состоящая из неудачников и отбросов среднего класса, представляла достаточно возможностей для манипулирования, властвования и контроля. Чтобы удерживать и привлекать этих людей, он проповедовал апокалипсис, неизбежную социальную и расовую войну, которую символизировала песня «Битлз» «Хелтер-скелтер» – из этой войны только один Мэнсон должен был выйти победителем.

Все шло гладко до 9 августа 1969 года, когда последователь и соперник Мэнсона, Чарльз Уотсон по прозвищу Текс, ворвался в Беверли-Хиллз в дом режиссера Романа Полански и его жены – кинозвезды Шерон Тейт, беременной на восьмом месяце. После зверского убийства пяти человек (самого Полански не было дома) Мэнсон понял, что должен снова взять власть в свои руки. Он сделал вид, что эти убийства были предсказаны в начале апокалипсиса, и повел своих приверженцев к очередному убийству, иначе он утратил бы авторитет, а власть перешла бы к Уотсону. На этом его приятная прогулка по жизни завершилась. В деле Мэнсона насилие произошло не в тот момент, когда он начал манипуляцию, доминирование и контроль, а когда стал понемногу терять власть.

Все, что мы узнали от Мэнсона, не означало, что он не такое чудовище, как мы думали, – просто выяснилось, что он чудовище иного типа. Понимание различий дало нам представление о преступлениях такого вида и, что не менее важно, о подобных видах «божьего дара». Сведения, полученные от Мэнсона, впоследствии мы смогли применить к пониманию других культов, таких как культ, возглавляемый преподобным Джимом Джонсом, культ «Ветви Давидовой» Дэвида Кореша в Вако, «семьи ткачей» в Рубиридж, «вольных людей» в Монтане и «движения всеобщего ополчения».

В ходе своих бесед и исследований мы сделали ряд наблюдений, которые существенно повысили нашу способность анализировать преступления и предсказывать поведение преступников. Следователи традиционно придают огромное значение «модус операнди», то есть способу действия преступника (МО). Это выбранный нарушителем закона способ совершения преступления – например, использование ножа или огнестрельного оружия или похищение жертвы. Теодор Банди, или Тед, казненный на глазах моего коллеги Билла Хэгмайера в 1989 году на электрическом стуле в тюрьме штата Флорида в Старке, был привлекательным, находчивым, популярным в своей среде парнем, образцом «завидной добычи». Он был идеальным примером того, что серийные убийцы не всегда выглядят чудовищами. Они без труда способны затеряться среди нас. Теда считают одним из самых известных серийных убийц в американской истории – он похищал, насиловал и убивал молодых женщин повсюду, от Сиэтла до Таллахасси, прибегнув к своеобразной уловке: он надевал на руку, висящую на перевязи, съемный гипс, симулируя перелом. Затем просил выбранную жертву помочь ему перенести какой-нибудь тяжелый предмет. Когда жертва теряла бдительность, преступник наносил удар. Писатель Томас Харрис использовал этот МО при создании образа Буффало Билла в «Молчании ягнят».

Многие черты этого образа писатель позаимствовал у других серийных преступников, с которыми мы познакомили Харриса во время его визита в Квонтико – перед тем, как он написал свою предыдущую книгу «Красный дракон». Буффало Билл держал свои жертвы в яме, вырытой в подвале. В реальной жизни так поступал Гэри Хейдник с женщинами, которых похищал в Филадельфии. Свое увлечение – использовать кожу жертв в создании женского «костюма» для себя – Буффало Билл «унаследовал» от Эда Гейна, убийцы, в 50-х годах державшего в страхе жителей небольшого фермерского городка Плейнфилд в Висконсине. Впрочем, не только Харрис позаимствовал эту идею. Роберт Блох частично использовал ее в своем известном романе «Психопат», по которому поставлен классический фильм Альфреда Хичкока.

Здесь важно отметить, что, в то время как использование гипса и перевязи для похищения женщин – это «модус операнди», убийство и свежевание женщин таковыми не являются. В таких случаях я применяю собственный термин – «почерк», поскольку, подобно почерку, это личная подробность, характерная для конкретного лица. МО – то, что преступник делает, чтобы совершить преступление, а «почерк» – в некотором смысле причина такого поступка, то, что удовлетворяет его эмоционально. Иногда грань между МО и «почерком» едва заметна – в зависимости от причины, по которой совершено преступление. Из трех характерных для Буффало Билла особенностей ношение гипса – определенно МО, свежевание – «почерк», а яма может быть и тем и другим – в зависимости от ситуации. Если он держит пленниц в яме, чтобы контролировать их, тогда эту особенность я бы отнес к МО. Если же он получает некое эмоциональное удовлетворение, держа их там, видя их унижение и страх и слыша мольбы, – значит, эта особенность подпадает под категорию «почерк».

Я обнаружил, что «почерк» – гораздо более основательное свидетельство поведения серийного преступника, чем МО. Причина в следующем: «почерк» статичен, а МО – динамичен, то есть он развивается по мере движения криминальной карьеры преступника, по мере того, как он учится на собственном опыте. Если он найдет лучший способ похищения жертвы, узнает, как лучше перевозить или прятать труп, так он и будет поступать впредь. Неизменным останется одно – эмоциональная причина, по которой он совершает преступление.

Ясно, что в обычных преступлениях, таких как ограбление банка, значение имеет только МО. Полиции важно узнать, кто это сделал. Причина очевидна: грабителю нужны деньги. Но в серийных преступлениях на сексуальной почве – а почти все серийные убийства в той или иной части совершаются на сексуальной почве – анализ «почерка» может иметь решающее значение, особенно при увязывании воедино ряда преступлений.

Стивен Пеннелл, «убийца 1—40» из Делавэра, заманивал проституток в свой специально оборудованный фургон, где насиловал, пытал и убивал их. В свой фургон он увлекал женщин разными способами – это был его МО. Постоянным слагаемым оставались пытки – это и есть его «почерк», о чем я свидетельствовал на суде. Именно пытки приносили ему эмоциональное удовлетворение. Адвокат мог бы утверждать, что различные дела никак не связаны между собой и не представляют действие одного и того же субъекта, поскольку используемые инструменты или виды пыток различались. Но это различие несущественно. Важен сам факт применения пыток и то, что они оставались постоянным и неизменным слагаемым.

Одно заключительное замечание: вероятно, вы уже заметили, что, упоминая о серийных убийцах, я всегда использую местоимение «он». И не ради упрощения или удобства. По причинам, которые мы понимаем лишь отчасти, буквально все преступники, неоднократно совершающие убийства, являются мужчинами. Это обстоятельство привело к многочисленным исследованиям и догадкам. В какой-то степени причина этого явления проста: лица с повышенным уровнем тестостерона (то есть мужчины) более склонны к агрессивности, чем лица с пониженным уровнем (то есть женщины). На психологическом уровне наши исследования показали: мужчины, в детстве пострадавшие от дурного обращения, чаще становятся злобными и проявляют жестокость по отношению к другим, а женщины с подобным прошлым склонны таить ярость и агрессивность внутри своей души и наказывать скорее самих себя, нежели других людей. Мужчина может убивать, причинять боль, насиловать, чтобы справиться с собственным гневом, а женщина, скорее всего, направит этот гнев в такое русло, что пострадает прежде всего она сама – например, сделается алкоголичкой или наркоманкой, займется проституцией, совершит попытку самоубийства. Я не припоминаю ни одного случая, когда бы женщина по своей воле совершила убийство на сексуальной почве.

Из этого правила есть исключение: единственное место, где мы время от времени встречаем женщин, замешанных в многочисленных убийствах, – это больница или дом престарелых. Маловероятно, чтобы женщина неоднократно убивала людей, будь то холодное или огнестрельное оружие. Чаще она прибегает к помощи какого-нибудь «чистого» средства, например сильнодействующего лекарства. Подобные случаи часто подпадают под категорию либо «милосердного убийства», когда преступник убежден, что избавляет жертву от невыносимых страданий, либо «героического убийства», при котором смерть – непреднамеренный результат каких-либо действий по отношению к жертве, которую преступник хочет вернуть к жизни, таким образом став «героем». И конечно, всех нас ужасают преступления матерей, убивающих собственных детей, пример чему – широко освещавшееся в прессе дело Сюзан Смит из Южной Каролины. Существует целый набор мотиваций для этого самого противоестественного из преступлений, о котором мы поговорим ниже. Но в большинстве случаев описание серийного убийцы или насильника, совершившего многочисленные преступления, начинается со слова «мужчина» – иначе мои коллеги и я с удовольствием вышли бы в отставку.

А пока этого не произошло – и, судя по последним тысячелетиям истории цивилизации, не предвидится в обозримом будущем, – некоторые из нас неоднократно совершают путешествия во мрак: во мрак сознания убийцы и судьбы его жертвы. Вот об этом я и хочу рассказать.

Мотивы убийства

Я часто повторяю: когда мы анализируем убийство, когда работает любой опытный следователь, это во многом напоминает, как вживается в образ хороший актер, готовясь сыграть роль. Мы оба выходим на сцену: у актера – это сцена театра или съемочная площадка, у нас – место преступления; мы видим лежащее на поверхности – диалог между героями или улики тяжкого преступления, и пытаемся понять, о чем это свидетельствует. Иными словами – что в действительности произошло между главными действующими лицами этой трагедии? Актеры называют это «подтекстом» и прежде, чем сыграть сцену, пытаются понять, чего добивается герой. Почему он произносит те или иные слова и совершает те или иные поступки? Каковы его мотивы?

Вопрос о мотивах – один из самых щекотливых в расследовании преступления, и вместе с тем один из самых важных. Пока вы не уясните, почему было совершено конкретное насильственное преступление, будет чрезвычайно трудно прийти к обоснованным заключениям относительно поведения и личности НС. Даже если он пойман, обвинительный процесс против него вряд ли станет успешным. С такой проблемой столкнулся Хэнк Уильяме во время процесса Седли Эли – потому и обратился ко мне. В случае ограбления банка мотив – как и связанный с ним «почерк» – очевиден: преступнику нужны деньги, но он не желает работать, чтобы получить их законным путем. А теперь представим: вы расследуете вторжение в чужой дом, в результате которого жители изнасилованы и убиты. Что явилось первичным мотивом – кража со взломом, нападение с сексуальными намерениями или убийство? Так или иначе, жертва мертва, но мотивы преступления для нас имеют существенное значение, чтобы выяснить, что за человек убийца.

Осенью 1982 года нам позвонили из полицейского управления Среднего Запада, сотрудники его расследовали дело об изнасиловании и убийстве двадцатипятилетней женщины. Преступление было совершено в гостиной квартиры, в которой жертва и ее муж прожили почти полгода. Вернувшись домой, муж убитой обнаружил в квартире полный разгром, и это навело полицию на мысль, что первичным мотивом была кража со взломом, а изнасилование и убийство – только вторичным «преступлением по возможности» или случайным преступлением.

Фотографии места преступления были выполнены качественно и давали полное представление о случившемся. Жертву обнаружили лежащей лицом вверх на полу в гостиной, с поднятым выше пояса платьем и спущенными до колен трусами. Несмотря на беспорядок в комнате, там не оказалось следов борьбы, а на трупе не было ран, которые жертва могла получить, оказывая сопротивление. Орудием убийства стал молоток хозяев. Его нашли в кухонной раковине, куда, по-видимому, его бросил НС, чтобы смыть кровь. Муж сообщил о пропаже некоторых ювелирных украшений жены. Любопытно, что виду места преступления противоречил отчет медицинского эксперта, в нем отмечалось отсутствие свидетельств нападения с целью сексуальных действий и следов спермы на теле жертвы или ее одежде. Но проверка на содержание алкоголя в крови показала, что женщина пила незадолго до нападения. Узнав об этом, я воскликнул: «В яблочко!». Преступление было инсценировано так, что с точки зрения неискушенного человека должно было выглядеть как изнасилование и убийство.

Я сказал изумленному следователю, что он наверняка уже допрашивал убийцу и что мотивом преступления явилась вовсе не кража со взломом. Не было даже сексуальной агрессии.

По моему мнению, произошло следующее. Жертва и преступник выпили вдвоем в ее квартире. Между ними завязался спор, который, вероятно, не раз утихал и вновь продолжался. Напряжение достигло пика, что оказалось невыносимым для убийцы. Он схватил первое попавшееся под руку орудие, пригодное для убийства, а именно нашел молоток в кухне, вернулся и в гневе несколько раз ударил жертву по голове и по лицу, пока та не рухнула на пол. Поняв, что его непременно будут подозревать, убийца поспешил к кухонной раковине, смыл кровь с рук и кровавые отпечатки с рукоятки молотка. Затем вернулся к мертвой жертве, перевернул ее на спину, поднял платье и спустил трусы, инсценируя нападение на сексуальной почве. А потом разбросал вещи, будто ворвавшийся в квартиру грабитель искал деньги или ценные вещи.

В этот момент следователь прервал меня:

– Вы только что дали мне понять – это сделал муж.

Я проинструктировал его, как следует допрашивать мужа. Я сказал, что во время проверки на детекторе лжи самое главное – подчеркнуть: полиции известно – он испачкал кровью руки и безуспешно пытался смыть кровавую улику.

Через несколько дней мужа допросили с применением детектора лжи. Он не выдержал испытания и признался следователю в совершенном убийстве. Иногда сталкиваешься со случаями, в которых мотив вроде бы очевиден, но какие-то детали не увязываются между собой. Такое преступление произошло утром 27 января 1981 года в Рокфорде, штат Иллинойс. Около десяти часов утра кто-то зашел в «Бакалею Фредда» и убил выстрелом сорокачетырехлетнего владельца магазина Уилли Фредда и работающего у него двадцатилетнего племянника Альберта Пирсона. Свидетелей не нашлось.

Фредда нашли лежащим лицом вниз на полу за прилавком. Следователи определили, что он, должно быть, сидел за прилавком, когда в него дважды выстрелили пулями тридцать восьмого калибра, одна из которых попала в шею, другая – в селезенку. Вторую жертву нашли наполовину высунувшейся из вращающейся двери на улицу. В племянника Фредда выстрелили трижды – в грудь, из того же оружия, очевидно, когда он пятился от нападающего. Странно, но ничего не было похищено. (Отметим, Фредд и Пирсон были чернокожими.)

На следующее утро, без пятнадцати девять, человек, заехавший за бензином в Рокфорд, на заправочную станцию «Супер-100», принадлежащую «Кларк Ойл Компани», обнаружил в складском помещении труп служащего станции. Жертвой оказался восемнадцатилетний белый юноша Кевин Кайзер. Он лежал, привалившись к стене, упав после пяти выстрелов из оружия тридцать восьмого калибра (позднее баллистическая экспертиза показала, что двое мужчин в бакалейном магазине были убиты днем раньше из другого оружия того же калибра). Четыре пули попали в грудь юноши, пятая – в правую щеку, выйдя с левой стороны шеи: очевидно, стреляли с близкого расстояния. Отсутствие кровотечения из обеих ран означало, что сердце уже остановилось: молодой человек умер прежде, чем был сделан последний выстрел. Если следовать виктимологии – науке о потерпевших, то люди, знавшие Кевина, не могли сказать о нем ничего, кроме хорошего, описывали его как работящего и «славного малого». Как и в преступлении, совершенном днем раньше, все ценности оказались на месте. По округе был разослан словесный портрет возможного подозреваемого, чернокожего мужчины лет тридцати, среднего роста, с короткой стрижкой и усами.

На следующий день, в восьмом часу утра, муж и жена, завернувшие на заправочную станцию «Е-2 Со» в Рокфорде, увидели служащего лежащим лицом вверх в огромной луже крови в складском помещении станции. Туда супруги заглянули, чтобы кого-нибудь разыскать, поскольку станция показалась им безлюдной в рабочее время. На этот раз жертвой стал Кении Фауст, тридцатипятилетний белый мужчина. В него стреляли дважды: одна пуля попала в левую щеку и пробила голову, а другая, после того как он рухнул на пол, прошла шею навылет – справа налево. Клиенты немедленно вызвали «скорую». Она прибыла, когда Фауст был еще жив, его отвезли в Рокфордскую мемориальную больницу, однако вскоре он умер, так и не приходя в сознание. Со станции было похищено около 150 долларов. Свидетелей преступления не нашлось, но баллистическая экспертиза установила, что Кении Фауст был убит из того же оружия, из которого стреляли в Уилли Фредда и Альберта Пирсона, – так появилась первая реальная связь между тремя преступлениями. В рокфордской полиции была немедленно сформирована следственная группа.

Через четверо суток, 2 февраля днем, кто-то вошел в магазин «Радиотовары» в Белойте, штат Висконсин, и застрелил двадцатилетнего менеджера Ричарда Бека и двадцатишестилетнего клиента Дональда Рейнса. Позднее еще один клиент обнаружил их лежащими рядом на полу у входа в задние помещения магазина. У обоих убитых оказались множественные ранения на голове и груди, хотя сотрудники полиции и не увидели никаких следов борьбы с преступником. По-видимому, была похищена некая сумма, но определить, какая именно, не удалось. (Белойт находится неподалеку от южной границы Висконсина, в двадцати милях к северу от Рокфорда.)

Полиция располагала показаниями троих свидетелей о мужчинах, увиденных в районе магазина незадолго до убийства. Один из свидетелей заявил, что видел чернокожего мужчину, описание которого совпадало со словесным портретом, составленным в связи со вторым убийством в Рокфорде. Свидетельские показания и сходство обстоятельств преступления давали возможность предположить, что последнее убийство может быть связано с одним или несколькими предыдущими. Случившееся вышло за пределы территории одного штата – это означало, что следует обратиться в ФБР. Я подключился к расследованию сразу же, как только мне позвонил взволнованный сотрудник ФБР из Иллинойса.

Проблема состояла в различии обстоятельств. Выстрелы были сделаны из разного оружия. Жертвами оказались и белые, и чернокожие, разного возраста, на первый взгляд преступления напоминали не что иное, как вооруженное ограбление, однако убийца не похитил почти никаких ценностей. Кто же он такой и почему убивает людей?

По мере того как я просматривал отчеты следователей, фотографии мест преступления и протоколы вскрытия, происходящее все меньше представлялось мне цепью вооруженных ограблений, все больше напоминая серийные убийства определенного типа. Их мотивы тогда еще оставались для меня загадкой, но стиль убийств был постоянным, и я охарактеризовал его как стиль, присущий одному убийце. Ни одна из жертв не сопротивлялась, в них стреляли по нескольку раз, с большей жестокостью, чем требовалось для простого устранения людей при ограблении. Иными словами, преступление вышло за рамки соответствующего «модуса операнди».

Убийства были методическими и последовательными, но выглядели бессмысленными. Их можно было даже принять за случайные, разрозненные, а не серийные. Преступник пренебрегал ценностями. Отсутствовал сексуальный момент. Поскольку мы не располагали доказательствами, что НС был знаком с кем-нибудь из жертв, попытка личной мести казалась маловероятной. Напротив, между жертвами не было ничего общего.

После неудачной попытки проанализировать мотив на основании сценария преступления, после того как вы перебрали одну за другой все «логические» догадки, и все они не подошли к данному случаю, пришла пора заглянуть на территорию психиатрии. Во всех преступлениях есть мотив, все преступления имеют смысл согласно определенной логике, хотя эта логика может быть строго обособленной, не имеющей никакого отношения к «объективной».

Это навело меня на мысль, что наш НС, вероятно, параноик, страдающий галлюцинациями, но еще способный совершать обдуманные поступки. На это указывало использование разного оружия. Он пользовался оружием одного типа – очевидно, доверял пулям тридцать восьмого калибра. Но пистолет такого калибра был у него не один. Я мог бы поручиться, что у него имеется целый арсенал: при паранойе оружия всегда недостает.

Вдобавок у него есть возможность добраться из пункта А в пункт Б – значит, он способен водить машину, вероятно, имеет права и, следовательно, на каком-то уровне действует в повседневной жизни, работает, пусть даже работа его не устраивает. Он вынужден общаться с окружающими людьми, но те считают его «чудаком».

В любой серии преступлений, происходящих с определенным интервалом, мы сосредоточиваемся на первом, обычно самом значимом для наших целей. Во множественных убийствах преступник обычно принадлежит к той же расе, что и его жертвы. Если предположить, что все четыре случая связаны между собой, мы имеем ситуацию, в которой двое первых пострадавших были чернокожими, а двое последующих – белыми. Убийца начал с уровня, на котором чувствовал себя наиболее комфортно. По этой причине я решил, что НС – негр и, следовательно, может соответствовать описанию двух отдельных свидетелей. По той же причине я предположил, что он, скорее всего, живет неподалеку от «Бакалеи Фредда». Ему нужен был какой-то предлог, чтобы появиться в этом районе. Согласно нашим данным, паранойя, как и шизофрения параноидального типа, обычно проявляется в возрасте двадцати пяти лет. Приблизительно в таком же возрасте возникает стремление убивать, и потому я мог с уверенностью утверждать: возраст НС – от двадцати пяти до тридцати лет.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что человек такого типа свободнее чувствует себя по вечерам, в темноте. Первое убийство – по моим предположениям, совершенное неподалеку от дома, – произошло днем. Но следующие два – поздно ночью или рано утром. К четвертому убийству он настолько расхрабрился, что «вышел на охоту» при дневном свете. По той же причине я считал, что этот человек водит машину темного цвета и предпочитает темную одежду. Кроме того, он наверняка держит для безопасности сторожевую собаку, немецкую овчарку или доберман-пинчера, а может даже двух. Если бы я анализировал этот профиль личности сегодня, то, вероятно, назвал бы питбуля, последний «крик моды». Но тогда у подозреваемого могла оказаться только немецкая овчарка или доберман. Наряду с «полицейской собакой» он мог иметь радиопередатчик, такой, как у служащих полиции. Кроме того, у него мог быть определенный «послужной список» – не обязательно включающий убийства, а скорее агрессивное поведение, выпады против представителей власти, возможно, помещение в какое-нибудь исправительное учреждение. Убийство первого встречного во время каждого налета говорит о человеке, который пытается с лихвой отплатить за все свои беды.

Полиция начала работу по показаниям свидетелей, что в конце концов привело их к человеку, остановившемуся в мотеле за два квартала от «Бакалеи Фредда». В его номере нашли сигареты, продававшиеся в этом магазине. Мужчину звали Реймонд Ли Стюарт, но к тому времени, как полиция вычислила его, он сбежал.

21 февраля агенты ФБР, ввиду незаконного бегства с целью избежания наказания и на основании обвинения в вооруженном ограблении, арестовали Реймонда Ли Стюарта в Гринсборо, Северная Каролина. Стюарт оказался двадцатидевятилетним чернокожим ростом в пять футов шесть дюймов. До переезда в Северную Каролину он жил в Рокфорде и вернулся перед предстоящим рождением его внебрачного ребенка. Он остановился в мотеле, за два квартала от «Бакалеи Фредда». Боясь возможных неприятностей или нападения в мотеле, он зарегистрировался под вымышленным именем.

4 февраля, через два дня после того, как Стюарт совершил убийства в магазине «Радиотовары» в Белойте, он уехал в Северную Каролину на старом темном автомобиле с прицепленным трейлером – в нем он возил большую часть своего имущества. Как только агенты приблизились к машине и трейлеру, они увидели привязанных неподалеку двух доберманов. Получив санкцию, следователи обыскали трейлер и дом двоюродного брата, где жил Стюарт, обнаружив револьвер КО-31 тридцать восьмого калибрa, «Смит-Вессон» шестидесятой модели «Чиф спешиал» того же калибра, патроны и радиопередатчик, как у полицейских. Стюарт привлекался к ответственности за вооруженное ограбление заправочных станций самообслуживания.