Смертельная любовь

Ольга Кучкина

СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

Каждый человек есть вселенная, которая с ним родилась и с ним умирает; под каждым надгробным камнем погребена целая всемирная история.

Генрих Гейне

От автора

Эта книга писалась сама собою много лет. Когда все сложилось – стало очевидно, в чем сконцентрировался главный интерес: любовь, любовные отношения как сердцевина человеческого. Не Бог весть какое открытие, скорее, подтверждение реального и очевидного. Но когда спрашивают: а зачем вы пишете, ведь до вас писали Толстой и Достоевский, Гете и Шиллер, – я спрашиваю в ответ: а зачем вы живете, ведь до вас жили Цезарь и Наполеон, Пушкин и Лермонтов…

Каждый проживает одну-единственную жизнь. Каждый проходит свой путь. Оглядываясь по сторонам, на соседей, на тех, кто жил до нас. Чужой опыт говорит нашему опыту: туда не ходи, иди сюда… и все равно за все заплатишь по полной.

КРЕМЛЕВСКИЙ БАНКЕТ

Сталин и Аллилуева

В доме Надежды Аллилуевой и Иосифа Сталина служила экономкой женщина из прибалтийских немцев – Каролина Васильевна Тиль. Она первой увидела Надежду Сергеевну на полу в луже крови, когда было еще непонятно, убийство или самоубийство. Светлана Аллилуева, дочь Надежды Сергеевны и Иосифа Виссарионовича, вспоминает: «Трясясь от страха, она прибежала к нам в детскую и позвала с собой няню, – она ничего не могла говорить. Они пошли вместе. Мама лежала вся в крови возле своей кровати, в руке был маленький пистолет “вальтер”».

Каролину Тиль когда-то рекомендовал Надежде ее знакомый Василий Бургман – также из прибалтийских немцев. Дома у нас говорили, что это в его честь Надя назвала сына Васей. Василий Бургман был моим свекром. До последнего времени в доме хранилась адресованная ему записка, подписанная: И. Сталин.

* * *

Что произошло в 1918 году между 17-летней Надеждой Аллилуевой, работником секретариата Ленина, и 39-летним Иосифом Сталиным, посланным Лениным в Царицын? Оттуда поступал хлеб. Хлеба катастрофически не хватало. 29 мая Ленин назначает Сталина руководителем Продовольственной комиссии на юге России, рассчитывая, что именно этот человек сумеет выбить продовольствие для большевиков.

4 июня Сталин уже на Казанском вокзале. Они отправляются в Царицын в салон-вагоне, обитом голубым шелком, принадлежавшем раньше исполнительнице цыганских романсов Анастасии Вяльцевой. Когда Надя жила еще в Питере и Коба часто бывал у них на Сампсониевском, а то и ночевал, они ходили по соседству на Шпалерную, в дворницкую, слушать дворника Кузьму, обладателя роскошного баса. Туда же забегала горничная с верхних этажей. Звали ее Анастасия Вяльцева.

Иосиф посылает с дороги депеши Ленину. Надя отстукивает на машинке то, что он диктует. На ночь уходит в свое купе. Он остается в салон-вагоне.

По одним данным, в том же голубом вагоне, двигавшемся в Царицын, ехал Надин отец, питерский товарищ Кобы по подполью. По другим, более достоверным, – младший из братьев, Федор, человек с тонкой психикой, приглашенный Сталиным на работу в качестве секретаря наркомата по продовольствию. Возможно, то, чему он стал невольным свидетелем, заглянув в купе сестры-машинистки, так подействовало на него, что что-то в нем сломалось. И начались перемежающиеся периоды его умопомешательства.

Овладел ли Иосиф Надей насильно? Похоже, что нет. Похоже, что вчерашняя гимназистка была увлечена им как мужчиной и как революционером.

После Царицына Надя и Иосиф становятся мужем и женой. Забавно, что через пару лет Ленин предложит Сталину – в шутку, а может, всерьез – жениться на его сестре Марии. Он даже не знал, что у Сталина уже есть жена – с тем же именем, что у его жены Крупской.

* * *

Умопомешательство было роком семьи Аллилуевых. В психушке провела многие годы старшая сестра Анна. О Наде после ее кончины поползли (были запущены?) слухи как о неуравновешенном до горячности человеке. Дважды Надя брала детей – Васю и Светлану – и уезжала к родителям в Питер, в дом на Сампсониевском. Что-то терзало, что-то не устраивало ее в браке, отчего она хотела бросить мужа. Его грубость? Невнимание? Несовпадение взглядов? Он всегда верховодил – какие чужие взгляды могли его занимать? Он возвращал жену в Москву, в Кремль покаянными звонками и записками. Он не мог допустить, чтобы его домашняя жизнь стала предметом сплетен. Однако что значит сплетни? Только среди самых близких, и даже не шепотом – мимикой рта. Страх владел людьми, почти не смели не то что осуждать – обсуждать.

В газетном сообщении о смерти Надежды Аллилуевой говорилось: «ЦК ВКП(б) с прискорбием доводит до сведения товарищей, что в ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии…».

Официально о причинах – ни звука. Неофициальный слух, запущенный ГПУ: острый аппендицит.

* * *

Оставшаяся родня Сталиных и Аллилуевых и сегодня разделена в своих пристрастиях. Те, кто на стороне Сталина, называют Надежду Сергеевну истеричкой, сумасбродкой, едва ли не сумасшедшей – самоубийство рассматривается как доказательство. И – как предательство. Собственно, так же считал и он.

Проводив жену в последний путь, по одним сведениям, больше никогда не появлялся на Новодевичьем, где она покоится, по другим – посещал кладбище тайно, ночами. Вначале это была скромная могила. Правда, среди могил других первых лиц государства. Позднее появилась белая мраморная головка, изваянная скульптором Шадром, с мраморной розой на надгробной плите.

Чайная роза была приколота к ее волосам в тот последний вечер.

В мраморе Надя более хрупкая, более тонкая, чем на фотографиях. На фото – полное лицо, крупный нос, тяжелый подбородок. Скорее нехороша, чем хороша. Знавшие ее говорят, что это не так. Жизнь играла в ее лице, улыбка, оживление делали его привлекательным, темные выразительные глаза притягивали. Ее называли красивой. Она была проста, но в то же время закрыта. Ее глубокая эмоциональность угадывалась, взрываясь в иные мгновенья. «Она была умна, благородна, сердечна, пряма, справедлива. Никогда ни о ком не говорила дурно», – записала в дневнике Мария Сванидзе, родня Сталина по его первому браку.

Портрет матери кисти Светланы в пору приближения конца: «Лицо ее замкнуто, гордо, печально. К ней страшно подойти близко, неизвестно, заговорит ли она с тобой. И такая тоска в глазах… такая тоска, что каждому при первом же взгляде этих глаз должно быть понятно… что человек обречен, что человек погибает…»

* * *

Вопрос о том, кто помешан, а кто нет, на самом деле сильно затруднен. Не желая никого впускать в свою жизнь, в свой внутренний мир, Сталин умел вторгаться в мир других людей – дальних и ближних. Он посадил в психушку Анну Сергеевну, до того расстреляв ее мужа Станислава Реденса. Сталину не понравилась книга воспоминаний Анны Сергеевны, показавшись слишком личной, хотя на самом деле книга достаточно формальная. К воспоминаниям прибег и тесть Сталина, Сергей Яковлевич Аллилуев. Исполненные драматизма подлинные события оставались за рамками проверенных и перепроверенных текстов. Книгу Аллилуева Сталин ставил в пример, в том числе полубезумной, как он утверждал, Анне.

Безумцем, равно как и врагом народа, можно было объявить любого. Дальше этот шлейф тянулся за человеком столько, сколько угодно было Сталину. И даже родные человека порой верили вождю больше, чем себе.

Все братья и сестры Аллилуевы кончили жизнь трагично. Федор Аллилуев действительно сходил с ума. При таинственных обстоятельствах, якобы от разрыва сердца, прямо в рабочем кабинете, умер любимый Надин брат Павел, когда вернулся из Сочи и обнаружил Автобронетанковое управление Красной Армии, в котором работал в Москве, обезлюдевшим после многочисленных арестов. Была посажена его жена Женя.

Аня, Федя, Павлуша и Надя – все сталинские жертвы – подростками играли с Кобой.

Кличку Коба Иосиф вычитал в романе Александра Казбеги «Отцеубийца». Молодой защитник угнетенных, он же убийца, стал его идеалом. Другую кличку – Чопур (Рябой) Иосиф Виссаринович постарался изгнать из памяти окружающих.

* * *

Надя должна была помнить Иосифа с младых ногтей. На берегу моря в Баку, куда Надина семья перебралась из Тбилиси, трехлетняя девочка тонула, и молодой Сталин спас ее. Ольга Евгеньевна, Надина мама, и Сталин были ровесники, обоим по 23. Надина бабка, Магдалина, жившая в грузинском селе Дидубе, была цыганских кровей. Цыганская кровь пламенела в чертах облика, в страстном характере Ольги. Уже имея четырех взрослых детей, Ольга могла вдруг остановиться и вскрикнуть: «Воли мне, воли!». Что случилось на бакинском морском берегу? Были ли Ольга и Иосиф знакомы раньше, или он оказался случайным спасителем незнакомого ребенка? А может, маленькая Надя, очутившись отчего-то без присмотра взрослых, нарочно упала в воду? Чтобы привлечь их внимание? Или наказать за что-то, как это бывает и в детском возрасте, и старше? Не отозвалось ли в Наде 1932 года рефреном то, что в первый раз имело место в 1903 году?

Говорили, что Сталин бросил жене однажды в минуту ссоры: тебе известно, что ты моя дочь?!.

Так это или не так, мы, по всей вероятности, никогда не узнаем.

* * *

Белое нарядное платье было перепачкано мазутом летом 1903 года. Черное выходное платье было перепачкано кровью осенью 1932 года.

Надежда Аллилуева покончила с собой в ночь на 9 ноября по возвращении домой после праздничного ужина, на котором отмечалась очередная годовщина Октябрьской революции. Маленький вальтер, из которого она застрелилась, был подарен ей братом Павлом в Германии, где он работал в торгпредстве и куда она заехала к нему по дороге на воды за два года до смерти. У нее были нелады со здоровьем. Не только с нервами. Какая-то болезнь подтачивала ее изнутри, отчего врачи посоветовали ей поехать в Карлсбад. Воды не помогли. Кажется, требовалась операция. Последние месяцы и недели она была невесела. «Все надоело… все, и дети». Эта фраза Надежды Сергеевны, которую нередко цитируют, – убийственное доказательство краха, который потерпела ее любовная и семейная жизнь. Просто жизнь.

* * *

Сталин был на двадцать два года старше второй жены. И на восемь – старше первой. Его венчанная жена – Екатерина, Катя, Кето, сестра друга-подпольщика Алеши Сванидзе.

Дореволюционный Тифлис. Горбатые улочки. Дома с висячими верандами. Дворы, где сушится белье и стоят длинные скамейки и столы. За ними соседи и родственники пьют по праздникам вино, едят долму, лобио, сациви, а если позволяет достаток, то и шашлык из барашка. Проезжает пролетка. В ней сидит полная знатная пожилая дама в шляпке. Другие – не дамы, не знатные и не в шляпке – провожают ее долгим взглядом. Одна из них – тоненькая, стройная как козочка, с большими глазами и нежными чертами лица. Шестнадцатилетняя Катя Сванидзе. Она смотрит на даму, дама смотрит на нее. Пожилая особа охотно поменялась бы местами с юной.

Иосифу приятно, что на Катю глазеют. Он и сам любуется своей козочкой. Они гуляют по вечернему Тифлису, он предлагает ей зайти в кофейню, она с испугом смотрит на него: это же дорого. У него есть деньги. Небольшие, но все же. Большие – партийные. Все, что удалось экспроприировать. Большие пойдут в партийную кассу. Маленькая сдача – его. Они могут позволить себе по чашечке кофе. Кате льстит, что такой серьезный, умный, интересный человек ухаживает за ней. Она чувствует, что влюблена. Но она воспитана так, что не может это показать. Только после свадьбы. Он согласен, он хочет, чтобы они стали мужем и женой. У нее условие – венчаться. Венчаться революционеру? Да, он учился в семинарии. И бросил. У него свои отношения с религией. И все эти поповские формальности ему ни к чему. Глаза Кати гаснут. Без церковного благословенья не будет счастья. Любовь перевешивает. Революционер соглашается на тайное венчанье.

Хорошенькая грузинка целиком подчиняется сильному, властному мужу, ни в чем ему не переча. Она прячется под стол вместе со своей тарелкой, когда заходят его знакомые. Со слов родных: «Жена-ребенок, глядящая на мужа снизу вверх, приняв как закон его власть над собой и правоту во всем и всегда».

Катя родила мужу сына Яшу. И через полгода сгорела от тифозной горячки.

Не возникла ли уже тогда в его подсознании мысль о том, что его предали, разумеется, невольно?

Спустя двадцать с лишним лет судьба повторится.

Не жилось женщинам со Сталиным.

* * *

Сталин выбирал женщин моложе себя, видимо, оттого, что запомнил власть над собой одной женщины старше себя. Ее звали Кэ-Кэ. По-грузински. По-русски – Екатерина Георгиевна. Властность ее была столь велика, что она выгнала из дома мужа-сапожника, пившего горькую. Одни говорят, что он был отцом Иосифа. Другие – что отцом был вовсе не муж, а любовник и, между прочим, князь. Вряд ли. На благородного Иосиф Джугашвили не тянул. Мать отдала сына сперва в духовное училище, после в семинарию. Возможно, он согласился – или сам захотел – еще и по той причине, что таким образом покидал нелюбимый дом, где царила женщина с тяжелым характером: училище и семинария предоставляли ученикам стол и кров.

Учение о Боге – прошло ли оно вовсе мимо будущего отца народов или все же что-то затронуло в нем, что вернулось, быть может, в последние годы, часы или минуты его пребывания на земле, – мы о том не узнаем.

На похороны матери он не приехал.

* * *

Сталин называл Аллилуеву в письмах «Татька». По той же причине, по которой Чехов называл Книппер-Чехову «собакой». Они любили друг друга. Их любовь была разной. Ему в любви, в семейной жизни нужно было одно, ей – другое. Можно настаивать на этом с уверенностью именно потому, что кончилось крахом.

Письма и записки их друг другу лаконичны и малоинтересны. Но таковы письма большинства людей: обычные, затертые слова, какими ставят будничные вопросы о самочувствии, о погоде, отчитываются о будничных событиях. Писатели или просто талантливые люди умеют писать письма. Остальные – нет. Хотя у остальных могут бушевать страсти почище писательских. Они были остальные.

Она писала: «Здравствуй, Иосиф! Как твое здоровье? Приехавшие тт. (Уханов и еще кто-то) рассказывают, что ты очень плохо выглядишь и чувствуешь себя. Я же знаю, что ты поправляешься (это из писем). По этому случаю на меня напали Молотовы с упреками, как это я могла оставить тебя одного, и тому подобные, по сути совершенно справедливые, вещи. Я объяснила свой отъезд занятиями, по существу же это, конечно, не так. Это лето я не чувствовала, что тебе будет приятно продление моего отъезда, а наоборот. (Здесь Надя ошиблась: “отъезда” вместо “пребывания”. – О. К. ) Прошлое лето очень чувствовалось, а это нет. Оставаться же с таким настроением, конечно, не было смысла… Всего хорошего. Целую. Надя».

Он писал в ответ: «Татька! Получил посылку от тебя. Посылаю тебе персики с нашего дерева. Я здоров и чувствую себя, как нельзя лучше… Попрекнуть тебя в чем-либо насчет заботы обо мне могут лишь люди, не знающие дела. Такими людьми и оказались в данном случае Молотовы. Скажи Молотовым от меня, что они ошиблись насчет тебя и допустили в отношении тебя несправедливость. Что касается твоего предположения насчет нежелательности твоего пребывания в Сочи, то твои попреки также несправедливы, как несправедливы попреки Молотовых в отношении тебя. Так, Татька… Целую кепко ного (два детских словца – О. К. ). Твой Иосиф».

В этих двух письмах – едва ли не единственные отголоски тех раскатов грома, что уже звучали: ее сдержанные упреки, его сдержанные оправдания.

Самое сильное и самое страшное письмо было то, которое она оставила ему перед тем, как спустить курок. Мы точно знаем, что оно было, но никогда его не прочтем. Его прочтет Сталин. И уничтожит. Оскорбленный, униженный, уничтоженный сам, он не допустит, чтобы кто-то третий знал, что – в этом письме. Он всегда уничтожал улики: и когда был революционером, похожим на террориста, и когда – террористом, похожим на революционера. И когда просто полицейским осведомителем – косвенные данные есть у историков. Сложная судьба, сложный характер. Трагически отозвавшийся на судьбе целой страны и целого народа.

* * *

Надя покинула Сочи, потому что не чувствовала, что муж хочет, чтобы она побыла еще. Такое стало происходить все чаще. Он уезжал на дачу в Зубалово ночевать. Без нее. Зато с соратниками. Иногда в сопровождении актрис. В Кремле всегда увлекались актрисами, оперными и балетными. Надя ревновала. Душевный разлад принимал все более тяжелые формы. Излюбленное ругательство Сталина: «Дура!» Соседи и соседки Надежды Сергеевны по Кремлю, знакомые мне, рассказывали, что ее дурное настроение часто было связано с тяжелым характером Сталина. Сталин хотел, чтобы понимали его, чтоб считались с ним. Он был первым в любом союзе – претензии на перемену месторасположения раздражали его. А уж выказать неудовольствие, презрение и гнев он всегда умел самым обидным и мстительным способом. Надя страдала, не находя выхода.

Говорили, что еще при Наде у Сталина началась связь с сестрой Лазаря Кагановича Розой. Роза навещала его и в кремлевской квартире, и в Зубалове. Так это или нет, но после смерти Нади карточка Розы в кремлевской поликлинике отчего-то стояла в ящичке семьи Сталина.

* * *

7 ноября был парад на Красной площади в честь Октябрьской революции и прием в Большом театре. 8 ноября празднования продолжались. Одни вспоминают, что в этот вечер большевистская знать собралась на ужине у Ворошиловых. Другие – что праздничный банкет проходил в ГУМе. Есть свидетельства, что после ссоры между Сталиным и Надеждой Сергеевной жена Ворошилова поднялась со словами: «Пойдем, Клим, видать, Хозяин не в духе». Вряд ли она ушла бы из собственного дома. Но возможно, это было в другой раз.

Сталин сидел напротив жены. По одним рассказам, скатывал хлебные шарики и швырял в нее. По другим – не хлебные шарики, а мандариновые корки или даже окурки папирос «Герцеговина-Флор», которые курил. По третьим – кидал корки то ли в одну из актрис, то ли в одну из жен военачальников. У него это могло быть и признаком ухаживания, и признаком дурного расположения духа. В обоих случаях праздник для Нади был отравлен. Вне себя, она покинула банкетный зал. Плакала на улице. Ее сопровождала и утешала или жена Молотова, Полина Жемчужина, или жена Орджоникидзе, Зинаида. Они считались подругами. Хотя в действительности настоящих подруг у Нади не было. В сущности, она была очень одинока. Была Александра Юлиановна Канель, главврач Кремлевской больницы, с которой Надя дружила. Канель и вызвали в кремлевскую квартиру 9 ноября. Александра Юлиановна отказалась подписать врачебное заключение о скоропостижной смерти от острого аппендицита, как ей было предложено. Также отказались это сделать доктор Левин и профессор Плетнев. Последних арестовали в 1937-м и расстреляли. Канель отстранили от должности – жить ей оставалось несколько дней, она умерла от того же, от чего, считалось, умер Федор Раскольников: скоротечный менингит. Узнав, что Сталин готовит ему расправу, Раскольников отказался вернуться из-за границы, написав знаменитое «Открытое письмо», где впервые назвал все своими именами. Последовала таинственная скорая смерть – одна из тех, которыми изобилует советская сталинская история. Я встречалась с Ниной Канель, дочерью Александры Юлиановны, тоже врачом. Она сказала мне, что внезапное воспаление мозговых оболочек может быть от пережитого стресса. Нина Канель была изящная, седая, со следами былой красоты. Много лет она вместе с сестрой провела в сталинских лагерях и знала, что надо говорить. Тогда и сейчас.

* * *

Не только нездоровье и не только ревность были причиной плохого настроения Надежды Сергеевны в последние месяцы, дни и часы ее жизни. Став женой Сталина, она скучала и томилась без дела, без занятия, чувствуя, что делается неинтересной, что его заботы и тревоги ускользают от нее, она не дотягивает до его уровня. Быть мещанкой – в те годы означало диагноз. «…если ты не работаешь – то уже, конечно, “баба”», – писала она Марусе Сванидзе. «Баба» было сталинское словцо. Не желая становиться мещанкой, погрязшей в пеленках и кастрюлях, Надя поступила учиться в Промышленную академию. Хотя и тут муж издевался над ней, считая ее поступок несерьезным. Это только подогревало желание доказать ему и себе, что она способна стать личностью. Светлана вспоминает о матери: «старалась так, что сама не заметила, как росла и росла и становилась серьезным, умным, взрослым человеком».

Круг ее интересов расширился. Расширился круг товарищей. Особенно она любила проводить время со старым знакомым Николаем Бухариным. Дружеские отношения, обмен информацией, обмен мнениями развивали и поднимали ее. Она стала позволять себе независимые суждения. Сталина это по-прежнему смешило, а то и сердило. Особенно когда она начала высказывать критические замечания политического характера. Сравните: Катя Сванидзе, сидевшая с тарелкой под столом, – и Надя, которая лезла в политику! Голод в Поволжье, голод на Украине, дело Рютина, выступившего против Сталина, самостоятельная позиция Бухарина – во все совала свой нос, все чаще занимая сторону не собственного мужа, а его оппонентов. Неясно, насколько превалировали именно политические разногласия. Видимо, они были пока что второстепенны по сравнению с разногласиями личностными. Но то, что и они стремительно росли, грозя вырасти в суровые противоречия, сомнений нет. Иначе Сталин не произнес бы в ее адрес слово «предательство».

Известно и другое слово, которое он произнес, подкравшись однажды к гулявшим по дачным дорожкам Наде и Бухарину. Слово это было: «Убью». Бухарин отнесся к нему как к шутке. Надя побледнела.

* * *

Был ли Сталин рядом или поблизости, когда она застрелилась? Версия одних мемуаристов и исследователей: уехал на дачу, несколько раз она звонила туда, он бросал трубку. Версия других: он был дома. Их спальни находились рядом, через коридорчик. «Сталин был в доме во время выстрела – он спал и не услышал выстрела, – сообщает сподвижник Сталина Молотов. – Сталин все спал в своей комнате. Наконец и он вышел в столовую. “Иосиф, Нади с нами больше нет”», – сказали ему». Молотов добавляет: «Она была в то время немного психопаткой». И одно, и другое, и третье контролируется ГПУ, то есть самим Сталиным. В любом случае важно показать, что Сталин отсутствовал, ничего не ведал, ни в чем не виноват. Почему мог встать вопрос о вине? Потому что есть разночтения. Потому что почти всегда, когда случается самоубийство, сохраняется подозрение на убийство.

Существуют показания охранника, который задремал и был разбужен звуком, похожим на звук хлопнувшей двери. В этот момент он увидел Сталина, выходившего из спальни жены. Разумеется, это и мог быть звук хлопнувшей двери. Но если Сталин еще выходил, а не вышел, не мог ли это быть звук пистолетного выстрела? Не обязательно стрелял он – могла стрелять и она, но в его присутствии. Это уже меняет картину. И даже если в отсутствие, то в том состоянии, которое он впрямую спровоцировал.

Однако есть и еще более странные вещи. Вызванный Ворошиловым – до всех других врачей – доктор Казаков, дежуривший по Кремлевской больнице, отказался подписать акт о самоубийстве.

Да, первоначально предполагался такой акт. В соответствии с реальностью или как предпочтительная версия?

Доктор Казаков акт не подписал, потому что считал, что выстрел произведен с расстояния трех-четырех метров, а также потому что отверстие от выстрела зафиксировано на левом виске, в то время как погибшая не была левшой.

Будут ли когда-нибудь разгаданы эти загадки?..

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

СТАЛИН (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (клички: Коба, Чопур, Сосо), руководитель Советского государства.

Родился в 1879 году в местечке Гори в Грузии. Сын сапожника. Учился в семинарии. Принимал участие в революционном движении в Закавказье. Неоднократно был под арестом и в ссылках. С октября 1917 года – нарком по делам национальностей, нарком госконтроля в правительстве Ленина. С 1922 года – генеральный секретарь ЦК ВКП(б). В годы Великой Отечественной войны – председатель Совета народных комиссаров СССР, Верховный главнокомандующий.

Был дважды женат. Первая жена – Екатерина Сванидзе. Вторая – Надежда Аллилуева. Трое детей от двух браков – Яков, Светлана и Василий.

Умер в 1953 году.

АЛЛИЛУЕВА Надежда Сергеевна, жена Сталина.

Родилась в 1901 году в семье железнодорожного рабочего, участника трех русских революций. Работала в секретариате Ленина, потом – Сталина. Вышла замуж за Сталина в 1918 году. Училась в Промышленной академии. Мать двоих детей – Светланы и Василия.

Покончила с собой в 1932 году.

КВАРТИРАНТ

Женщины Сталина

Некоторые люди думают, что являются на эту землю хозяевами.

На самом деле все на земле – люди временные. Все – квартиранты.

* * *

Когда Надежда Аллилуева покончит жизнь самоубийством, любимой женщиной Сталина останется их дочь, шестилетняя Светлана. Он так и звал ее: Хозяйка. И должен был подчиняться Хозяйке. Часто она угрожала, что пожалуется повару. Он ужасно боялся повара. Он говорил: «Пожалей меня. Если ты скажешь повару, то я совсем пропал».