Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

Вяземский-старший не мог успокоиться после разговора с Матвеем. Тот был убедителен на сто процентов и всё же … Вновь проверив записи за 13 октября, убедился, систему технического контроля за помещениями и движением людей перенастроил его собственный сын. Также несомненно, что действовал в связке со Степаном Алехиным. Неясно, как они покинули офис и вернулись в него. Глава компании не был бы гением, если бы в конечном итоге не вычислил, что в подходящее время на автомашине въезжала и выезжала подруга сына, некая Шпагина. Довольно погладив рукой комп, вызвал в кабинет Илью, отношения с которым оставались далекими от идеальных. Обсудив производственные вопросы и усыпив, как полагал, бдительность отпрыска, задал каверзный вопрос.

– Слышал, жениться собрался? Отцу ничего сказать не хочешь?

– Я? На ком? На Маше что ли? Нет, пока не планирую.

– А она планирует? Девушка не простая, со специфическим опытом.

– Ты об её шпионской работе? Так она уже с ней завязала, – компьютерщик пытался отбояриться от папаши и вдруг на стеклянной стене в стиле техно увидел отражение напряженного лица старшего, старательно отвернувшегося в сторону. – Тебе-то какое дело?

– Да так, – подтвердив свою догадку, старший сполз со скользкой темы. – Хотел больше узнать о будущей невестке.

– Мы нынче не встречаемся. Мария работает психологом, занимается поддержкой тяжелобольных в хосписах. Батя, ты бы пожертвовал на их содержание. Вроде, «Лаборатория» не бедствует. Глядишь, и Маша перестанет на меня дуться непонятно за что.

– Хорошая идея, – владелец корпорации решил проявить гуманизм, спровоцированный наследником, и чуть не проговорился про визит Матвея Алехина, – а то тут заходил … один смертельно больной, просил … помощи. Я обещал.

– Уважаемые пассажиры, просьба выключить телефоны и иные устройства, которые могут нарушить работу кардиостимулятора у командира воздушного судна.

Красько хохотнул изобретательности пилота, вновь развеселившего шуткой в жанре гражданской авиации. С неизменным удовольствием осмотрел интерьер бизнес-джета. Сливочная кожа кресел выглядела не натуральной, а живой. Привычно развалился на диване, закинув ноги на подлокотник. Правая рука держала стакан с виски, левая неосознанно гладила деревянную обшивку. Салон рассчитан на восьмерых, и в длинные полеты хозяин брал с собой кого-то из высших менеджеров: что-то обсудить, о ком-то посплетничать или попросту сыграть в домино. Но теперь Gulfstream мчал на уикэнд в Париж, к любимым жене и сыну, потому советчики и жополизы не требовались. «Жаль, Ленка не хочет жить в Москве, – в который раз посетовал Михаил, – хотя можно понять: девонька привыкла к французской атмосфере, да и Марку спокойнее за границей. Молодец я, купил самую новую и скоростную модель – 1000 км/ч!»

Обвел взглядом красоту вокруг, глотнул божественного Teaninich 1971 года и совсем позабыл, как шикарный самолет появился из-за жены, упрекнувшей: «Что ты, олигаршонок какой летать на дешевке?» От ожидания близости с ней, своенравной и такой сексуальной в её капризах, стало теплее на душе. Или алкоголь подействовал? Неизвестно, только московские проблемы исчезли с горизонта, как и сама Россия. А с ними и Магомедов, который после ссоры куда-то сгинул. «Оно и к лучшему: остынет, образумится».

Глава 8

Видео

Микроавтобус старый, люди в нем молодые. Настолько, что скучная сидячая работа не могла серьезно снизить концентрацию гормонов и феромонов в тесном отсеке, нафаршированном спецаппаратурой. Мужчина поглядывал на соседку, та – на мониторы. Оба влюблены, но не друг в друга. То есть, старший лейтенант желал сблизиться с лейтенантом младшим – новенькой сотрудницей отдела технических мероприятий, а она бредила о совсем ином человеке, не служившем в ФСБ.

Засада и длительное наблюдение – задание для двадцатилетних. Меньше утомляются, мочевой пузырь выносливее, в холодной машине не так мерзнут. Им выделили побитую временем «газель», мол, лучше для конспирации, поскольку на площади перед ОВД полно маршруток. Вообще-то в УФСБ поступил классный минивэн «фольксваген», только тот сильно выделялся в городском автостаде, что подходило для разъездов начальства – пусть народ знает, кто едет.

– Спорим на пиво, прямо сейчас предложит взятку, – хорохорился старший.

– Пиво не пью, – ответила младшая. – Насчет взятки в служебном кабинете сомневаюсь. Неужели кабардинец совсем идиот? Скорее пригласит в ресторан или пришлет посредника.

– Тогда давай поспорим на поцелуй.

– Это как?

– Если я прав, ты меня поцелуешь. Если ты, я тебя.

– Какое соблазнительное предложение! И не мечтай!

Пара наблюдала за отделом внутренних дел, сотрудники которого подозревались в систематическом вымогательстве. Дела возбуждались по поводу и без, глохли, закрывались, а порой вновь шли по тому же кругу. В ходе недавно закончившегося ремонта в здании фээсбэшники сумели установить скрытые видеокамеры и микрофоны. Не то, чтобы федеральную службу сильно беспокоили производственные нюансы полиции, но совместно с прокуратурой было решено показать зарвавшимся ментам, что их претензии на единоличное господство в городе разделяются не всеми. Опять же требовалось отчитаться о борьбе с коррупцией в правоохранительной системе. Информации накопилось немало, однако руководству требовалось нечто ТВ-смотрибельное, типа шумного ареста с поличным оборотня в погонах.

– Послушай, уважаемая, – настаивал бомбила, – ты же понимаешь, что никаких наркотиков у меня в машине не было. Их подбросили гайцы! Отпечатков моих на пакетике нет, понятые при обыске не присутствовали.

– Какой умный! Есть протокол и рапорты офицеров ГИБДД. Проверка не выявила нарушений в их действиях. Статья 228 УК: «двушка» исправительных работ либо лишение свободы до «трехи». Так что думай, как себе помочь!

– Помочь-то можно?

– Безвыходных ситуация не бывает.

– Прикрыть следствие возможно?

– По моей рекомендации решение о возбуждении и закрытии дела принимается на уровне моего шефа, – пока еще безвестная героиня теленовостей многозначительно полистала бумаги в папке.

– А…? – таксист умолк и демонстративно потер большим, указательным и средним пальцами.

Следователь на бумажке написала цифры и показала подозреваемому. Тот сделал большие глаза, сглотнул слюну и кивнул.

– Только не тяни, заходи перед концом рабочего дня, а то завтра следствие выйдет в суд с просьбой об изменении тебе меры пресечения. По 228-й это обычно арест. Соображаешь?

– Вечером конкретно отблагодарю.

Старший лейтенант выразительно глянул на напарницу и снял трубку телефона: «Первый канал» докладывает, товарищ полковник. Есть работа для группы захвата на вечер. Как вы и ожидали. Молодая следачка – наглая и жадная, вымогает деньги у кавказца и кивает на начальство».

Ксения утратила взбалмошность, которая так нравилась и так раздражала Степана. Нет, внешне она позволяла некоторую эксцентричность и детскость, пусть после свадьбы и стала внутренне взрослее. А посему, заранее с гинекологом рассчитав лучший день и примерный час для зачатия, начала дуть губки, плавно загоняя Алехина-младшего в угол.

– Почему не можешь остаться дома? Скажись больным. Ты же никогда не прогуливал!

– Как тебе объяснить, чтобы дошло, – Степан начинал распаляться, своими 185 см и раскрасневшимися щеками напоминая русского богатыря из детского мультика – мощного, но не страшного. – У меня важная встреча, отменить нельзя.

– С кем это ты встречаешься, бросая меня одну? С девушкой? Я тебе надоела? – методично долбила Ксюша, напустив обиду и потупив зеленые глаза.

– С Вяземским-старшим. Он ищет человека на должность представителя компании в США.

– Мы поедем в Америку? – на секунду девушка забыла о главной цели, ибо поездка за океан также занимала важное место в ее мечтах. – Надолго? Где будем жить? Когда?

– Не так сразу, зайка, хотя я в коротком списке кандидатов.

– Ура! – Алехина бросилась целовать мужа и, когда он расслабился от собственной важности и женского восторга, без промаха нанесла удар в слабое место. – Тогда возьми меня посмотреть «Лабораторию». Ты же много раз обещал. Давно хочу увидеть, где вы творите виртуальные чудеса.

– Ладно, – сдался компьютерный волшебник, – приезжай в пять. Договорюсь с Никитой, может, пригласит Машу, вместе поужинаем.

После его ухода Ксения вновь прислушалась к своему телу: в паху ощущалась овуляторная боль. Ввела палец во влагалище: выделения стали прозрачными, скользкими, эластичными. Померила температуру: базовая превышена на 0,4 градуса. «Чудненько! Как доктор и обещал!»

Виктор лучился, пытаясь походить на Деда Мороза, принесшего подарок. Алехин не ждал чудес, но верил, что всё вокруг Чудо. В чем был солидарен с Эйнштейном. Но не заблуждаются ли разведчик и физик?

– Друг сердечный, обнадеживающие вести. Гистологическое исследование подтвердило плоскоклеточный рак.

– Пора плясать от счастья? – напрягся Матвей, лежавший в постели.

– Он поддается комбинированному лечению, вероятно, даже без операции. Пятилетняя выживаемость значительно выше, чем при других формах онкологического поражения легких.

– Мои шансы повышаются? – усталая улыбка надежды тронула уста шпиона.

– Да. Только есть и плохое известие.

– Как же без него!

– Добавим новую процедуру: белки-цитокины.

– Что за зверь?

– Они повышают возможности иммунной системы организма. Правда, иногда дестабилизируют и саму систему.

Присутствовавший при разговоре риджбек в последнее время редко отходил от больного хозяина – разве что пописать в саду. Внимательно наблюдая за гостем, счел правильным негромко гавкнуть: «Дело говорит Пилюлькин, пропахший больницей». Знакомый с ветеринарами кобель врачей не любил, а этот, вроде, толковый. Алехину хотелось разделить собачье мнение, только сил не хватало надеяться на хорошее: химиотерапия убивает иммунитет, белки усиливают, облучение опять убивает. Бред!

Глаза Анны бегали с одного мужчины на другого. Слова слышала и понимала, только составить окончательное впечатление не могла. Услышав про «дестабилизацию», чуть не упала в обморок. Нельзя! Ногти правой руки впились в ладонь левой, губа прикушена. Наконец решила: «Такой диагноз лучше, вряд ли Виктор стал бы врать в лицо мужу». Когда доктор уехал, скользнула под одеяло к Матвею: хотелось его согреть, самой хотелось тепла. Ничего не говорили, смотрели, как падал за окном снег, как крался по лесу февральский вечер.

Аэропорт Ле-Бурже нравился Красько. Зал бизнес-авиации быстро обслуживал состоятельных гостей, паспортный контроль без очередей. По дороге в центр Парижа на красоты не пялился – не турист. Скорее в России ощущал себя туристом, приехавшим на бизнес-сафари. Настрелял акций или бабок, и назад, в Европу, с трофеями. Там их надежно депонировал в крупном банке и можно расслабиться. Уже скоро обнимет Элен и в койку. Михаил любил женщин и, как честный человек, женился на самых привлекательных. «Ленка – последняя любовь», – суеверно загадал, когда встретил модель где-то на поддаче после дефиле.

С тех пор ему везло – бизнес пер вверх и вширь, холдинг кроме селитры охватывал производство иных удобрений и химикатов. Как с неба падали в руки компании и компашки, многие – прибыльные. Никаких наездов со стороны властей. И со здоровьем обстояло неплохо, даже курить бросил. В общем везло. Смертельно боялся, что она его бросит. Знал, подарки и знаки внимания, деньги и виллы её не остановят, если решит. Вот и знакомый подъезд, лимузин остановился. «Даст или не даст?» – волновался словно подросток, хотя ответ знал: «Даст, куда денется».

Ксения ждала в холодной стеклянно-металлической обстановке того отсека «Лаборатории», где обычно работали младшие Алехин и Вяземский. Первого вызвал босс, второй смылся, не сумев помириться с подругой. Померив температуру, сидела на столе с системными блоками, одиночество не тяготило, нарастало ожидание приятного. И оно пришло, когда Алехин вернулся с аудиенции.

– Решено: едем в Штаты, после утверждения на совете директоров. Это займет несколько недель. Только не радуйся особенно, бюджет выделен скромный, жить придется по средствам.

Девушка стремительно обняла его и с напором попыталась сдвинуть в сторону дивана. Не вышло – пришлось изменить вектор и привлечь к себе, отклоняя спину на поверхность рабочего стола. Получилось.

– Зая, здесь же офис, – поддаваясь на ласки, попытался возразить Степан.

– Ты же говорил, здесь электронный замок, никто не может войти.

– А Никита?

– Он уехал, с Марией вышел облом.

Больше слова не слышались, только вздохи, учащенное дыхание и стоны. Потом мужчина поспешил в туалет, а женщина еще какое-то время лежала, сведя ноги, как учил гинеколог. Внутри неё должно случиться чудо, и она думала только о нем. Не в биологических терминах оплодотворения, а словно гадала на ромашке: сбудется, не сбудется. Затем достала из сумки запасенные влажные салфетки, рядом с ними лежала упаковка домашнего теста на беременность. Сегодня он еще не пригодится, через недельку покажет результат.

«Работает ФСБ! Всем оставаться на местах!» – бойцы в черных комбинезонах и шлемах, с автоматами кричали не без удовольствия и не без проблесков мата.

«Выключить телефоны!» – громко прозвучала лишний, по сути, приказ, поскольку обитатели «газели» на площади заранее начали глушить мобильную связь в квартале.

Служащие ОВД, еще секунду назад считавшие себя наместниками Всевышнего во вверенном районе Российской Федерации, жались к стенам и по кабинетам. Старший фээсбэшник, сделал шаг в сторону, чтобы у оператора образовался приличный ракурс, и задал простой вопрос следачке, позеленевшей под цвет обоев: «На начальника дашь показания? Деньги ведь для него». Женщина закрыла лицо руками и выпала из кресла. На такой случай при захвате присутствовал фельдшер, в медукладке которого имелся нашатырный спирт. Чувственная натура быстро пришла в себя, стул под курировавшим её работу зам. нач. ОВД зашатался.

Кабардинцу нашатырь не предлагали: передав пачку купюр, тот превратился в участника дела о коррупции. Что, естественно, влекло ответственность за дачу взятки. Быстро смекнув, он дернул за полу старшего: «Хочу с вами поговорить». «С дознавателем поговоришь в СИЗО, – пообещал офицер и бросил бойцам. – Пакуйте». Кавказца приняли жестко: заломили руки за спину и полусогнутом положении погнали в автозак. По пути в изолятор его обуревали думы о том, кто будет кормить жену и дочку, о машине на штрафстоянке, о взятых взаймы деньгах для взятки. О соседях по камере еще не размышлял, а зря.

Совещание назначили в нью-йоркском офисе ЦРУ. Прежний билдинг беспричинно рухнул вслед за башнями-близнецами после атаки воздушных террористов в 2001 году. Новое помещение подобрали в небоскребе средней руки подальше от водной глади, чтобы окружающие, более высокие, здания защищали от самолетов. Вид на Гудзон пропал, что в конференц-зале без окон не имело значения. Дерево, кожа, камень, голые стены. Присутствовали руководители, курировавшие Россию, Ближний Восток, КНР, а также шеф управления планирования разведывательных операций (УПРО).

– Итак, джентльмены, мы начинаем выполнение президентской директивы, – объявил директор национальной разведки. – Вы, наверное, озадачены тем, что встречаемся здесь и без предварительного обмена информацией. Скажу сразу: обычные протоколы действий на сей раз отменены. Работа ведется без оформления документации и замыкается через УПРО на меня. Общий план еще не завершен, даже кодового названия не существует. Центральную операцию следует в целях конспирации называть учебной, соответственно обсуждение с сотрудниками вести в сослагательном наклонении. Есть вопросы?

Вопросов не последовало, ибо никто не хотел ответов. Очевидно, что миссия без названия и компьютерного индекса проводится вне рамок правового поля, даже тех, расплывчатых, что приняты разведсообществом США.

– Начальник УПРО сделает брифинг для каждого из вас в отдельности, затем можете пообщаться друг с другом на предмет согласования шагов.

Первым задание получил шеф русского отдела, прилетевший из Вашингтона: озадачить аналитиков поиском путей для усугубления экономических проблем России. Предпочтителен точечный удар по одной из ключевых отраслей, ранее не затронутой санкциями. Кроме того он получил параметры для подбора исполнителя спецакции из числа действующей и перспективной агентуры. К подбору решили привлечь лондонского резидента, поскольку британские спецслужбы имели оперативные возможности в Москве.

Глава разведопераций на Ближнем Востоке сразу ухватил мысль директора и предложил использовать ситуацию в Саудовской Аравии, где престарелый монарх никак не отдавал бразды правления наследному принцу, руководившему королевской разведкой. «Принц не раз встречался с хозяином Кремля, безуспешно пытаясь склонить его к участию в коалиции против Тегерана и Багдада, – напомнил. – Имеет на него зуб. Кроме того саудиты располагают рычагами влияния на исламистов внутри России и канализируют их поддержку со стороны княжеств Персидского залива».

Прибывший из Японии глава разведцентра, координирующего работу по Китаю, с сомнением слушал главу разведки, поскольку затронутая боссом тема – отношения КНР с РФ – относились к наиболее закрытым секретам Пекина. «Идеально придумать заваруху в сфере военно-технического сотрудничества двух стран, – мечтательно произнес наконец, – только как в нее проникнуть?»

Глава 9

Самолеты

Сынишка лопотал важное и нечленораздельное. Папаша не сразу врубился, что Марк говорит с ним по-французски. Украинская душа, а её поскреби – внутри одессит с русско-еврейскими корнями, на дух не принимала лягушачий язык. Английский ей ближе, хотя и нешибко. На нем и последовал внезапный звонок редактора CNN, сумевшего добыть номер его мобильного.

– Мистер Красько, вы можете подтвердить или опровергнуть факт аварии на вашей шахте в Селитрограде?

– Откуда такая информация?

– Наш источник сообщил, что сейсмостанции зафиксировали землетрясение в данной точке. Локальный толчок, довольно мощный.

– И что?

– Город находится на Восточно-Европейской платформе – очень устойчивом участке земной коры. Там не отмечается естественной сейсмической активности.

– Видите ли, – начал Михаил, когда смартфон пикнул, – извините, у меня вторая линия. Перезвоните.

Начальник службы безопасности холдинга звучал коротко и зловеще.

– Взрыв на шахте, есть пострадавшие, ситуацию уточняем.

– Авария техногенная?

– Пока неизвестно, но на объекте взрываться нечему.

– А селитра не могла самопроизвольно детонировать?

– Никак нет. В породе она безопасна, на обогатительной фабрике порядок, склады готовой продукции не пострадали.

– Кто из руководителей на месте?

– Генеральный директор собирает команду.

– Вылетаю в Селитроград. Пусть встретят.

Сын смотрел грустно, огорченный. Не словами, а тем, что папа опять уезжает. Мальчик всегда чувствовал его предстоящий отъезд. Слабое знание русского тут не помеха. Зарыдав, бросился в спальню к маме, накладывавшей последние штрихи перед очередным покорением Парижа. Оно должно случаться каждый день, невзирая на события в Селитрограде или где-то там ещё. Пусть хоть потоп, а выход в свет по расписанию. Вечером намечался благотворительный гала-концерт в Opera Gamier, за пределами Франции известной, как Гранд Опера. Вика настаивала на участии пары Красько – будут СМИ, и не только французские. Именитые красавицы Европы съехались, чтобы продемонстрировать новые платья, драгоценности, результаты пластической хирургии, прирученных мужчин. Теперь бренд Lenka предстояло продвигать в одиночестве. «Бестолочь, – негодовала женская сущность Элен, – не может найти толковых менеджеров, чтобы они работали. Вечно сам расхлебывает проблемы, бросает меня одну в трудную минуту».

В самолете стюардесса принесла порцию виски – босс традиционно выпивал после взлета, а нередко и до. В ответ услышала обидное: «Дура, я не просил!» Когда она вышла, шарахнул ногой по креслу – оба не пострадали, чуть отлегло. Пилот, заготовивший прикол с «управлением» аэропланом из салона при помощи длинных веревок, разумно скрылся в кокпите. Михаил включил ТВ. Ожидаемо, CNN стенала по поводу «очередной катастрофы в России», спекулировала о числе погибших. Кадров с места еще не демонстрировала, однако общая расторопность настораживала. Параллельно Красько вел переговоры с офисом и случайно узнал от секретарши, что «господин Магомедов позавчера вылетел в Англию». «Ну, конечно! Сученок слинял подальше, – Красько сразу сделал вывод, поспешный, но точный. – Алиби заготовил. Только дал маху, рассказав о поездке и не заказав наш бизнес-джет. Ведь привык им пользоваться. И что с говнюком делать?»

Вопросительный знак повис на высоте 9000 метров над землей. В бурные 90-е висел бы недолго: оппоненты убирали друг друга быстро и кроваво. Нынче такое – моветон, в моде рейдерские захваты, прокурорские проверки, громкие суды, черный пиар. Только Магомед взрывом решил повернуть время вспять. «Ответить той же монетой?» Идея подняла настрой, заставила вспомнить давно забытые разборки. «Рано! Надо спасать бизнес и репутацию. С Магомедовым разрулю позже».

На меньшей высоте и медленнее двигался похожий самолет, почему-то летевший в аэропорт Абу Наклах по круговому маршруту, включающему несколько приземлений в странах Персидского залива. Сейчас машина снижалась над Катаром и внизу появилось большое сооружение, формой и расцветкой напоминавшее Мусе большие и малые половые губы.

– Что такое? – не удержался, поскольку улучшение самочувствия положительно затронуло и либидо.

– Смешной стадион, да? К чемпионату по футболу построили. Очень популярная картинка в интернете – люди со смеху помирают, – ответил сопровождающий спецслужбист. – Вы увлекаетесь футболом?

– Нет. Везете меня взглянуть на стадион?

– Нет, сбиваем со следа возможных ищеек Москвы. Вдруг следят за нами со спутника. А так им не узнать, где мы двое сойдем. В каждой точке члены экипажа ходят в здания терминалов, создают иллюзию высадки-посадки пассажиров. Разрешение русских камер не позволяет с орбиты опознать конкретного человека. Так, во всяком случае, американцы нас заверили.

Главарь террористов хотел бы выяснить, какова разрешающая способность космических шпионов США, но промолчал. Вряд ли Вашингтон, получивший контракт на охрану княжеств Залива, знакомит своих клиентов с такими данными. Ведь за ними он следит внимательно и постоянно. С кем ЦРУ решит поделиться информацией – вопрос открытый. Оставалось надеяться, что не с ФСБ. Американцы, конечно, кафиры, как и русские, только более полезные для дела великого халифата. По крайней мере, на данном этапе. Что будет завтра, один Аллах ведает. Хотя в дела насущные Аллах вмешивается редко. Насущным для Мусы являлось добраться до базы в Катаре и определиться со своим статусом.

Вечерний телеэфир Краснодара открылся репортажем о задержании коррупционера в погонах. Слезы на глазах пойманной с поличным следачки, пачка денег, перетянутая резинкой, мужественные бойцы группы захвата. Мельком застывшее от стресса лицо кабардинца, представленного зрителям в качестве мелкого правонарушителя, у которого вымогали взятку. «Торгаш», придя с рынка, отдыхал на диване. Увидев ТВ-картинку, ахнул. Позже навел справки через адвоката: тот, побеседовав с бомбилой и дознавателем, подтвердил, что речь идет о бытовой взятке. Задержанному клиенту рекомендовал пойти на сделку со следствием – дать показания и стать свидетелем по ментовскому делу.

Огромный ИЛ-96ПМУ летел Латинскую Америку. Официальный визит лидера нации на континент требовал сложной логистики: сотни человек обеспечивали безопасность, связь, транспорт; полдюжины самолетов везли людей, оборудование, автомобили. Хотя лайнер шел ночью над Южной Атлантикой в одиночестве, оно было условным: развернутые в этом полушарии военные корабли и самолеты-ретрансляторы обеспечивали ему постоянный контакт с Москвой. К тому же десятки пассажирских трансатлантических бортов пересекали океан параллельными курсами.

Маскируясь под один из них, в сотне километров чуть сзади и восточнее крался американский RC-135V/W — наблюдение за разговорами с Борта № 1 вели радиотехнические средства АНБ США. Кодированные серьезными шифрами сигналы позже попробует на зуб мегакомпьютер. Менее защищенные или открытые коммуникации перехватывались для прочтения в реальном времени. Именно этим занимались в гигантском комплексе зданий, чьи обсиданово-черные стеклянные стены возвышались над идиллическим сельским пейзажем штата Мериленд. Здесь за заборами из колючей проволоки под высоким напряжением и под вооруженной охраной расположилось Агентство национальной безопасности США. О масштабах его деятельности наглядно свидетельствуют не разоблачения в прессе и не его львиная доля в бюджете разведсообщества США, а парковка на 18 тысяч автомобилей.