Смуглый день (сборник)

Дмитрий Гладкий

Смуглый день (сборник)

© Дмитрий Гладкий, 2013

* * *

Матери и отцу посвящаю

Стихотворения из цикла «Смуглый день»

I. «Плыл смуглый день…»

Плыл смуглый день, –Блаженное крыло,Ещё не резавшее трепетного неба.Что твой зрачок, цвела его сирень,Текло с булыжника запревшее тепло,Как из нутра ржаной буханки хлеба.Его запомню, пробуя на зубЧеканный лик стареющей эпохи, –Всё это было и пришло довоплотиться,Как слово – лишь очерчено у губ,Ещё не молвится, – но в судорожном вдохеУже к неотвратимости стремится.

II. «Плыл смуглый день…»

Плыл смуглый день. Он был как негатив.Хрупка и призрачна была его реальность, –Как будто время, бег остановив,Свою осознавало театральность.На берегу расслабленных небесРезвился Будда, на татарина похожий,Под млечных высей вязкий полонезВерша земной закон один и тот же:Беспечно звёздами играть – удел мужчин,А женщинам дано стреножить вечность,Чтоб янтарём густеющих причинСкрепить добротно следствий бесконечность.

III. «Плыл смуглый день…»

Плыл смуглый день. Корицы аромат,Как пьяница, по улицам шатался.Навылет ласточкой простреленный закатАортой обескровленной казался.О, эта странная способность пустотыК себе манить и от себя отталкивать,И размечать грядущего черты,И забытьё минувшего оплакивать.А это странное дыхание любви, –Кому вино, кому венец терновый…Жизнь узнаваньем смерти назовиИ постигай закон её суровый:Кого ты любишь, тот всего вернейТебя убьёт из лучших побуждений,Хоть жизнь и смерть прекрасней всех идей,Куда как краше всех о них суждений.

IV. «Плыл смуглый день…»

Плыл смуглый день. На стареньком шнуркеСлепая лампочка, как висельник, качалась,В печной трубе, как муха в кулаке,Метался ветер, и тогда казалось,Что истины уходят второпях.Так – налегке, в цветном, – не по погоде,Помедлив чуть в распахнутых дверях,Лишь только женщины любимые уходят.

Allegri

Я в себе заплутал, заблудился, остался,теперь бы прижиться.Беспричинности счастья начал боятьсяс рассветом,но зато смастерил из своих удивленийвоздушного змея, –пусть послужит балбес на посылкаху звёзд придорожных.Смаковать пасторальность закатов – вот всё, что яделать умею,отмечая ушедшие дни запятыми,да спасибо уже и на этом…Мне б ещё молчаливо взрослетьу своих пиджаков научитьсяи не помнить о прежних ошибках,о триумфах не помнить о прошлых.Всего-то и нажил – боль в висках от душистоготерпкого слова,от бесплодной работы – примирять,сочленять имена и явления.Вот что такое любовь! А вовсе не поисксакрального смысла божественной сути,пути к абсолютной гармонии с миром,не сострадание…Простые мечты гедониста,эти юркие шарики ртутив пёстрой вышивке бесполезных метафор,цитат и сравнений,тёплый храм неуклюжих наитийи добрых иллюзий основа,где совсем не нужны, не важныотношения бытия и сознания!Забавно: сложней самого человекаоказался процесс его описания.Если Господь мне когда-то внимание окажет,за себя я не стану молить,я спрошу у него разве только:сильно ли он раздосадовани сделал бы всё это заново, зная,что «образ» его и «подобие»автопародией выйдет настолько?Впрочем, важней этих знаний,чтобы был кто-то рядом, кто скажет:«Ты метался во сне и стонал, и звал маму».И простые любви заклинаниязапятую настойчиво просят.Allegri. Опять запятая.

Когда кончится осень

Наталье Гладкой

Охапку опавших листьев –Жёлтых, красных и палевыхТы приносишь в горсти.И не нужно грустить,Если кончится жизнь,Но что будем с тобою носить,Когда кончится осень?Мы тогда её вместе попросим…Скажем так: – Госпожа,Твоего удалого пошиваНам нужны кружевные одежды.Они в жанре ушедшей эпохи!Мы совсем не хотим рубежа,И хоть жизнь по сути паршива,Мы так любим те жалкие крохи,Что клюём из карманов надежды!Скажем так: – Нам идут твои павшие листья,И неважно совсем, что из них мы сошьём, –Мы в мольберте твоем как засохшие кисти –Даже памятью красок умерших живём.

«Не обидь меня, стрекозушка…»

Не обидь меня, стрекозушка, Психея.Не забрось… Кто как не ятвоим песенкам гнезда совьёт из шалфеяда мяты, да чёрной полыни?!Не забудь меня, вдовушка, синица.Разлюби, да не забывай –сбросят эльфы на зиму крылышки –соберу тебе урожай.Одурачь меня, слово медовое,схорони под кленовым листом, но оставьвсем, кого я любил неусердно,мои крылья, вкус ветра, запах полыни…

«Нынче осень…»

Нынче осень так вальяжна,Будто нету ей конца!Клёнов ржавые плюмажиВсё мелькают у лица.И смущённую улыбкуПрячет юный век в глазах,Новой правды воздух зыбкийПоглощая второпях.Звёзд колючих бормотанье,И под ними – как в бреду –На заветное свиданьеЯ опять во сне иду…Я встречаюсь сам с собою –Разминуться тороплюсь.То ли время нынче злое,То ли сам себя боюсь.То ли жизнь поторопиласьНаписать такой сюжет,Где играет божья милость,А меня в той пьесе нет.

«Я прикормил с ладони…»

Я прикормил с ладони эту осень.В её зрачке не страшно утонуть,Но плещется пока на мачтах сосен,Мой парус обветшалый, Млечный путь.Хоть и живу пугливыми словами,Не верю женщинам, газетам и врачам,На ощупь мыслю, пью вино с врагами,Но тайну смысла придаю вещам!Зубрю «не быть» лукавую науку, –Дилемма Гамлета мне кажется смешной:Из рабства лени прорастут от скукиИ счастье ремесла, и мудрости покой.Век прохожу у жизни в недомерках, –За радость скромную туманно говоритьОвеществленья липкая поверкаМеня заставит по счетам платить.И пусть я пасынок общественного блуда,Щенячьей радостью душа моя горда:Что не способна сноровисто, как Иуда,Чужой судьбой обогатиться без труда.

Осенний этюд

Сегодня воздух был прозрачнее алмаза:Густеть не торопился он, покудаХудожница, подросток большеглазыйВ осеннем парке сокрушалась над этюдом.Там дворник брёл с лицом Хемингуэя,Метлой неспешно разгребая листья.Он был чужим на этой акварели,И потому не поддавался кисти.А тут – американцы из посольства –Галдящей стайкой двигались с обеда.Их вздорный щебет и самодовольствоТак вовсе отвлекали от сюжета.А поравнявшись с дворником усталым,Они оглядывались после удивлённо,И к мнению пришли, что этот малыйКого-то им напомнил отдалённо.

Поэту

О, как ты беден в тщетности своейсловами передать витийство цвета:глазастый изумруд шального летаи золота расплав перед рассветом,и охру скромную веснушчатых полей.Останься верным бедности своей!Повадки сводницы люби в своей судьбе:она сведёт тебя с вечернею звездою,с надеждой, ключевой водою,с листом кленовым, счастьем и бедою,чтоб обернулось всё пережитоеглазами детскими пытливыми к тебе…Характер сводницы ты чти в своей судьбе.Да будет как земля душа твоя проста,что неповинна в зле и в благодати,но всякий раз становится крылатойлюбою лептой, равно как утратой.Так птица пред землёй не виновата,что ей протягивают руки небеса.

День уходит

Мельтешеньем занавесок, суматохой звуковдень уходит как довесок утренних окурков.Будет завтра. Подмигнувши глазиком мускатным,день со мною бить баклуши станет виновато.Маленький, но гордый, глупенький, но смелый,я поля его кроссвордов разгадать сумел бы.Мельтешеньем занавесок, суматохой звуковДень уходит в арабесках трепетных рисунков.Кем я только не был за любви краюшку,Да за каплю неба… Впрочем, всё – баклушки.День уходит в суматохе, в славной кутерьме.И куда мне, крохе? Что ему ко мне?..

«Я начал книгу…»

Я начал книгу жизнь тому назад,И вот уже пора поставить точку,И скорым поездом к концу подходит строчка,И вот уж отправление гудят.Я эту станцию покину навсегда,Чтобы вовек сюда не возвращаться, –С самим собой чтоб вдруг не повстречаться,Да повидать иные города.А кто сюда приедет в первый раз,Где, что, да как – не спрашивайте совета.Вопросы ваши, – ваши и ответы.А я уехал. Вот и весь рассказ.

«Хоть ласкаешь ты губы…»

Владимиру Хохлову

Хоть ласкаешь ты губы звуками,Не гнушайся подёнщины, друг.Окружен ты лихими пичугамиИ обласкан святыми пьянчугами,Ко двору – не к добру без заслуг?Без заслуг, без хлопот, без башкиМы любимых могли хоронить,Потому как иные божкиЗвали нас на свои большаки.А и надо ли было спешить?..Собери своих песенок взвод,Угости их, чем в доме найдёшь, –Хлебом ли, старым пасхальным яйцом…Ты себя не убьёшь. И меня не убьёшь.Просто выпьем – и дело с концом.

Хронология дня

7.15. Просыпаюсь. Душ. Одеваться.7.45. Кофе. Позавтракать не успею опять.8.06. В троллейбус не влезть.8.12. Удаётся прорваться.9.00. Уже потянуло с работы домой.10.30. Может, с утра напиться?11.40. Перерыв на обед уже скоро.12.05. Кружку пива или сто водки взять?13.30. Шеф уехал – планёрка не состоится.14.27. В работе нет смысла совсем.15.15. Еду с друзьями встречаться.17.09. Кажется, нет уже денег.17.22. Начинает болеть голова.17.36. А всё-таки деньги есть!22.38. Как откажешь, если женщина просит!23.20. Пора одеваться.23.43. Задремал в такси.24.30. Завтра – не хуже. Всё повторится.

«Когда проглядел приближенье…»

Когда проглядел приближенье таинственной ночи,я листом был пожалован каштановым, ржавымс плеча припозднившейся осени, баловницы,глазастой шалуньи.Я платил ей оброки – кабальную жатву из строчек,а душа проплывала в пространствахвесёлых, державных,но всегда возвращалась.Стыдливо-покойной, усталой гетерой,охрипшей певуньей.И вся жизнь казалась нелепицей вздорной,словно лыжи в прихожей у вешалки летом.Но шаманил сверчок за стеной, за звездой, –виртуоз просторечья,и куражился ветер в щеляхнад судьбой беспризорной –а всё это и было, по сути, советом.И стало ответом: что за слово, с котороговсё начиналось,почему оно стало предтечей.Это вечнозелёное слово – порука любви круговая –колобродит оно, паруса раздувает,наполняет мехи, над лозою щебечети смерть отмечает зелёным венцом просветленья.Чтоб доверился камень зерну.Позвонками упруго играя,чтоб душа осеняла крылами просторы стиха,и, пытаясь себя к небесам приспособить,у звезды кареглазой училась терпенью.

«Королева лукавой усмешки…»

Анне И.

Королева лукавой усмешки,Ты меня полюбить не смогла.Не гулять нам уж больше неспешноВдоль эмалевой глади пруда.И людская молва не осудитНеуклюжего беса в ребре,И никто головы не остудит,Одинокой в своём серебре.Я забуду тебя, безусловно.Лишь украдкой вздохну об одном:Жаль, что будешь совсем не виновнаТы в игрушечном счастье моём.

После долгой разлуки…

Ксении М.

Нет, не словами – зеленью травыхотел было писать твои портреты,но не хватило рук и головы.Ни слов, ни красок, понимаешь, нет на это!Тебе бы разыскать самойПалитру, краски, кисти, крошку неба –Вот, девочка, когда б пошли холстыкак юные и неумелые солдаты!А я, ленивым голубем, чуратьсявдруг начал общности с рассудком,всё гадая, – что ж в тебе зачато.Но, впрочем, ведь любил тебя!И разве виновата,была ты, что могла так вороватоплести мечты, лепить свои скульптуры…Да, я забыл упомянуть,что в залежах своей макулатурыя воцарил твоё шальное имя,и на губах обветренных каталкак камушек морской: «к» – «с» – и после – «я».Как сам? Да так… Шаманю понемногу,и жить хочу, и умереть, – ей-богу –тут тоже постоянства нет,как нет его ни в чём – ни в песнях,ни в дорогах, ни в любви, ни дажев тех мечтах, от коих я отрёкся.Сегодня день-деньской промучился обманом.Но знаю наперёд, что этот мир облёксяблагословением божьим, как дурманом,как будто мы горящую путевкув минувшее купили на двоих…

Светлана

Я помню: «…И укусит за бочок», –ребёнка заполночь баюкает Светлана,а на ребре гранёного стаканасвет ночника причудливо дрожит.Я помню дом: в ночи окно не спит,в ночи Светлана колыбель качаети нимбом рук своих оберегаетВселенную размером с кулачок.

Стихотворения из цикла «Подорожник»

Забытая деревня

От электрички – с километр;С подножки спрыгнув на ходу,Межой, заросшей бересклетом,Я до околицы дойду.Там спит берёза одиноко,Как бы стеснённая корсажем,Гвоздём воткнув хромую ногуВ горизонтальность пейзажа.И перевёрнутою кружкойВ репейника седой каймеНезавершённая церквушкаСтоит без шапки на холме.Как недочитанные книгиДома заброшенные ждут,Но лишь святых забытых ликиТам словно призраки живут.Я постою на перекрёсткеДвух улиц – Мира и Труда,Одна из них ведёт к погосту,Другая – вовсе в никуда.Но прыснет вдруг из-под калиткиКак туз из шулерской рукиЩенок в отчаянной попыткеМои прикончить башмаки.Он здесь царит, чтоб ежечасноВерней теорий и идейНапоминать, что жизнь прекраснаИ сущее бессмертно в ней.

Летний дождь на Ладоге

…Будто кто-то в хрусталеЧай мешает ложечкой –Застучали по водеБыстрых капель ноженьки.Сыпет летняя грозаКапли по щепотке,Щурит Ладога глазаСловно от щекотки.Как пастух на водопойС утренней прохладойДождь уводит за собойВолн-барашков стадо.Убегая, он ещёЧто-то шепчет Ладоге,Бросив солнцу на плечоПолотенце радуги.

«Где ласточки склевали…»

Где ласточки склевали май зелёный,Там в осень, в тишину стрекозьих сновСозвездья выпадают красных клёновИ блекнут радуги застенчивых цветов.День говорком грудным пронзён навылет,И спорит с камнем чистотой своейПротяжный взмах отяжелевших крыльевПриколотых к закату журавлей.Как синевой витийствует природа!Струит неспешно на полей холстыИз голубого глаза небосводаВсю мудрость лаконичной простоты.

Родине

Я не мечтаю о спортивном «Мерседесе»,Мне за грехи отведена работа –Играть в мимансе бесконечной пьесы,Поставленной почётным идиотом.А так хотел жить с пользой для народа!Да он повадками давно уже не тот –Вмиг из моей залапанной свободыДля огорода пугало набьёт.Он в мачехи себе призвал волчицу,Что выкормила римских близнецов,К ней тщетно льнёт и силится напитьсяИз бронзовых пустых её сосцов.Но я не первый горькое коварствоСмиренно и безропотно приемлю:Пусть кто-то лучший любит государство,А мне любить оставьте эту землю,Что красками полей затейливо-воздушнаИ так легка, как детская ладонь, –В ней ягод гроздь и свежая горбушка,Она трепещет, лишь её затронь.Где в старых Кодрах в пригоршне холмовКак яблоко, укутанное в стружку,Вздыхает в дрёме и не видит сновЗаброшенная белая церквушка.

Молитва

Пусть Господь подопрёт мне високчеренком виноградным,когда захочу я губами припасть к облакам,к источнику чистого слова…Или нет, пускай лучше матушкаутешит меня и обнимет.Тогда я пойму, что всё ещё здесь.Тогда вспомню всех, кого я любил…

Иерусалим

Кто ещё может помнить о прошлом там,где земля, не скованная правилами формы,не знавшая науки размеров,была простым словом?Где всё таяло вечером во вселенском бульоне,чтобы утром вновь обретать контуры и весомость,уповая на везенье, да на замысловатость творенья.Где ржавчина невзгод откалываласьосколками кремня, отрытыми в борозде.Так основательно и деловито,что даже эти холмы скорбиказались пригодными для жизни.Слишком непостижимая простота,чтобы быть игрою случая,блестящая таким светом,что, вглядываясь в неё всё глубже,ты начинаешь падать вверх, к облакам.

Разведу огонь

Испуганные ветки по ночамСтучат в окно застенчиво и робко.Чернила – прочь! В июнь недужныйнынче окунаюсь

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.