Исчезнувшие. Последняя из рода

– Ты, должно быть, совсем без сил. Хочешь дальше на мне верхом?

– Даже слушать об этом не хочу! Ты ранена, – ответил Тоббл. – У воббиков потрясающий обмен веществ. Однажды я бежал шесть дней напролёт без еды и отдыха.

Моё чутьё мне подсказывало: он немного преувеличивал, но я промолчала и просто решила бежать не так быстро, чтобы не загнать его. Он рисковал ради меня – я не должна этого забывать.

Всю дорогу, пока мы добирались до первого топкого холма, покрытого жухлой, блёклой травой, нас сопровождал неприятный запах болот – запах гнили, приторный по верхам. Запах разлагающихся живых организмов.

Но по мере того как мы не без труда, но шли вперёд, хлюпая в топкой трясине, я злорадствовала: если Хара и сможет тут пробраться, то Валлино – точно нет.

– Надо пройти ещё немного, а потом повернуть на юго-запад, – сказала я.

– Обратно? Откуда мы пришли?

Я резко остановилась. Неужели улей, обгоревший и залитый кровью, и был моей целью? Но зачем? Вернуться к мёртвым телам? Что я там буду делать, когда доберусь?

Я медлила.

– Хотя бы попрощаюсь, – в итоге сказала я.

Может, мой ответ и устроил Тоббла, но не меня саму.

Неужели я и правда не знаю, куда идти?

Мной овладело отчаяние. Я стояла посреди вонючего болота, не зная, куда повернуть. У меня не осталось семьи. Не осталось дома. Единственной причиной вернуться служило то, что другого места, куда я могла бы отправиться, у меня просто не было. У меня не было никого и ничего.

Сколько я себя помнила, я всегда была частью чего-то большего.

Частью семьи.

Частью стаи.

Частью рода.

Кем я была теперь?

«Ты по-прежнему даирн, – сказала я себе. – Сегодня ты одинока. Но это не значит, что ты будешь одинока всегда. Миксо хотела повести нас на север. Она верила, что там тоже есть даирны. Если она надеялась – значит, и ты надейся».

Меня пронзила острая боль, когда я вспомнила слова мамы во время нашей последней беседы: «Надеяться можно всегда». Потом она, конечно, добавила: «Пока жизнь это позволяет».

– Бикс? – прервал мои размышления Тоббл. – С тобой всё в порядке?

Я еле заметно кивнула. Возможно, я единственный даирн на юге. В Недарре. А может, и во всём мире.

Я не знала правды, не знала, что меня ждёт впереди.

Пока не знала.

Может, я не так уж и одинока. Ведь рядом со мной этот славный воббик.

Мы шли дальше и постепенно начали сбавлять скорость. Мрачный пейзаж представлял собой сплошь большие неглубокие лужи и болотистые холмы. Делать шаг теперь означало каждый раз выдёргивать ногу из топкой грязи, которая так решительно хватала нас, что казалась почти живой.

Низко в небе, будто жёлтый коготь, висел молодой месяц и освещал деревья впереди нас, превращая их будто в зловещих скелетов. Они были абсолютно голые, без единого листочка, а их корни, выпирающие наружу, напоминали узловатые пальцы, вцепившиеся в землю мёртвой хваткой.

– Это демоны болот, – сообщил мне Тоббл. – Может, пора передохнуть?

– Потрясающий вид, – съязвила я. – Завтра, вероятно, устроим привал на кладбище.

Мы выбрали место посуше и притулились у корней.

Я взяла палку и начала счищать грязь со стоп. Тоббл быстро почистился, пробурчал что-то невнятное и мгновенно уснул.

Может, так даже было лучше, ведь я могла не спать и нести дозор.

Я зевнула, встряхнулась и снова зевнула.

«Не спать, – сказала я себе. – Позже поспишь. Не спать».

Я зевнула ещё раз.

«Не спа…»

15

Нападение змей

Я проснулась на рассвете от ощущения, что по мне кто-то ползёт.

– А-а-а! – завопила я и поняла: что-то придавило меня к земле, и оно шевелилось.

Тяжёлое и живое.

– Змеи! – закричала я.

– Змеи! – завизжал Тоббл.

Передо мной метнулась чёрная змеиная голова с открытой пастью – она исследовала ночные запахи и… меня.

Я боролась, но с каждым движением огромная змея обвивала и сжимала меня только сильней. В темноте она вся светилась – чёрное тело с зелёными и жёлтыми полосами.

– А ну, пусти! – орала я ей, хотя её голова была намного больше моей.

Но она будто не слышала.

Я брыкалась и била ногами, но словно с воздухом сражалась. Освободить руки не получилось: громадная змея была в разы сильней меня. Медленная, изворотливая и сильная, она не собиралась останавливаться, всё туже и туже обматывая меня своим бесконечным телом.

Я чувствовала свою беспомощность. «Только не паникуй, – сказала я себе. – Только не это».

Но чем больше я себя успокаивала, тем больше дрожала от страха.

Я подняла голову и увидела, что ветки деревьев шевелятся – змеи были повсюду.

Десятки. Возможно, сотни.

– Бикс, держись, я спасу тебя! – вдруг услышала я.

Но не успел Тоббл прыгнуть на душившую меня змею и вцепиться в неё зубами, как что-то схватило его и утащило как на верёвке. Одна из змей петлёй свесилась с дерева и, схватив Тоббла, крепко обвила его тело.

– На помощь! – закричала я, хоть и понимала, что меня никто не услышит.

У змеи было мертвецки холодное тело.

– О боже! – завопил Тоббл. – Только этого не хватало.

– Помогите! – снова закричала я. – Кто-нибудь, на помощь!

– Помощь, говоришь?

Я сразу узнала этот мягкий язвительный голос.

У меня было время его запомнить. Пребывая уже в полном отчаянии, сейчас я радовалась ему всем сердцем.

В это время змея обмотала меня своим толстым, как ствол молодого дерева, телом так, что закрыла пол-лица, и теперь я смотрела только одним глазом и почти не могла говорить.

– Нужна! – с трудом произнесла я. И тут змея сдавила меня ещё раз, и дышать стало нечем.

– Клянись, что больше никогда не сбежишь от меня?

Сейчас не время было торговаться.

– Да! Клянусь! Спаси!

– Ну что ж, – невозмутимо ответила Хара, – если уж ты так просишь.

Прямо над ухом у меня звякнул металл – такой долгожданный звук.

Хара подняла клинок, и я была невероятно удивлена, разглядев его одним глазом.

Она же носила с собой ржавый, старый меч с изогнутой гардой и простым, обмотанным кожей эфесом. Но сейчас рукоять его искусно украшали драгоценные камни, а лезвие сверкало так, будто кузнец только что вынул его из огня.

Хара со всей силы ударила мечом по хвосту змеи.

Я услышала лязг металла.

Змея яростно зашипела, глядя на Хару своими жёлтыми и круглыми, как бусины, глазами. Отпускать меня она не собиралась.

У меня в висках стучала кровь, лапы онемели. Всё вокруг поплыло.

– Не хочу объявлять войну всему змеиному роду, – сказала Хара, – но вот тебе точно не сносить головы.

Прямо над Харой я увидела ещё одну змею, хотела закричать и предупредить Хару, но мне хватило сил только простонать.

Огромная змея повисла прямо над ней.

Невероятно ловко Хара разрубила её пополам, и два огромных куска тяжело рухнули на землю. Эти куски ещё какое-то время извивались, а затем замерли.

После этого змеи не захотели церемониться. Они тут же повылезали изо всех щелей и поползли к нам, сливаясь с корнями деревьев – этими корявыми узлами, выпирающими наружу.

Сотни спиралей теперь свисали с веток, вылезали из воды.

Хара ненадолго задумалась. Совсем ненадолго.

И уже через секунду она лихо закружилась в воздухе. Она подпрыгивала, выписывала головокружительные пируэты, и её сверкающий меч оставлял в воздухе следы, похожие на те, что оставляет хвост падающей кометы.

На меня полетели брызги горячей змеиной крови, словно начался внезапный ливень. Но самая огромная из них – та, которая всё ещё крепко удерживала меня, сдаваться не собиралась. Она подняла голову, широко разинув чудовищную пасть и демонстрируя пару огромных ядовитых зубов.

Если это моя смерть, думала я, то пусть я умру быстро.

И тут змея молнией бросилась на меня. В её отвратительной пасти поместилась только моя макушка, а её зубы лишь слегка задели мои уши.

Моя голова оказалась слишком большой, и сразу заглотить её не получилось бы, но змея знала, что делала: если убьют её, то убьют и меня.

Слюни, зловонное дыхание, ядовитые зубы – казалось, на голову мне надели отвратительный тесный шлем. Меня затошнило. Воняло невыносимо. Но я ничего не могла поделать, даже сдвинуться на миллиметр, и потому приходилось терпеть.

Краем глаза я уловила, как Хара удерживает меч горизонтально и выписывает изящные линии. Прямо над моей головой. Лезвие поразило плоть. Но, к счастью, не мою. Змея вдруг ослабла.

Хара вонзила меч ей в голову, лезвие прошло всего в паре сантиметров от моего лица.

Все змеи вокруг хором зашипели, как будто подводя итог произошедшему.

Когда и Тоббл был освобождён, он плюхнулся в густую грязь прямо к ногам Хары. Неспешно, извилистыми путями, змеи все до одной уползли.

Наконец хватка скрутившей меня змеи стала ослабевать. Я поспешила хотя бы частично высвободиться, но змея по-прежнему крепко сжимала мою голову, и, как я ни старалась, не могла разжать её челюсти.

– Я бы не отказалась от помощи, – сказала я, но всё внимание Хары сейчас занимал Тоббл.

– Ты кто? – выпытывала она у дрожащего воббика, сидя перед ним на коленях.

– Я? – пропищал он в ответ. – Я тут, чтобы спасти Бикс.

– Ты немного опоздал, – ответила она. – У тебя имя есть?

– Я никто, – тихим голосом ответил он.

Хара немного подумала.

– Ну, тогда ты будешь завтраком.

– Нет! Он… он друг! – закричала я.

– Что ж, – сказала она, – тогда придётся есть змей.

16

Завтрак подан

По уши в грязи, тихие и послушные, мы покорно и молча возвращались в пещеру.

Хара даже не стала нас связывать. Она понимала: в ближайшее время нам и в голову не придёт устроить побег.

Валлино недовольно фыркнул, увидев нас. Хара молодец, что решила не брать его, а пошла пешком: он бы мгновенно увяз в болоте.

Хара развела небольшой костёр и пожарила огромные куски змеиного мяса, нанизанные на палку. Странно есть то, что совсем недавно пыталось съесть тебя, но на вкус этот факт никак не влиял – он был изумительным.

Мы ели молча, пока Хара не спросила Тоблла, почему он не притрагивается к пище.

– Воббики не едят мяса, – объяснил он, хотя я видела, какими глазами он смотрел на аппетитные обжаренные куски.

– А что ты обычно ешь? – спросила Хара. – Может, я смогу это найти.

– Ну что вы, не стоит беспокоиться, большое вам спасибо!

Тоббл оставался вежливым – никакие обстоятельства не могли на это повлиять.

– Нам предстоит долгая дорога. – Хара палкой пошевелила ветви в костре. – Уверен, что не хочешь как следует подкрепиться?

– Абсолютно уверен, – ответил Тоббл, и в животе у него заурчало так, что даже урчание в желудке феливета не могло с ним сравниться.

– Твой желудок думает иначе, – облизывая пальцы и улыбаясь, дразнила его Хара. – Ты травоядный, да?

– Я ем траву и жуков. Ну и кору деревьев на крайний случай.

– Попробую что-нибудь для тебя найти. – Хара поднялась на ноги.

– Прошу вас, не беспокойтесь. – Тоббл умоляюще сложил руки на груди. – Я всё равно не смогу принять еду из ваших рук, ведь вы наш враг.

– Тоббл, – настойчиво и строго сказала я, – ешь, пока есть такая возможность. Нам нужны силы для…

– Только не говорите, что для побега, – погрозила пальцем Хара. – Я буду всё время у входа в пещеру, так что даже не мечтайте.

Мы подождали, пока она уйдёт.

– У меня никаких идей, – сказал Тоббл. – А у тебя, Бикс?

Я потёрла нос – на нём была ссадина от змеиных зубов.

– И у меня, – устало призналась я, чувствуя наше поражение. – Абсолютно нечего предложить.

Когда спустя несколько минут Хара вернулась, её мешок был набит травой и листьями. Она раскрыла правую ладонь и продемонстрировала клубок извивающихся оранжевых многоножек, похожих на мини-змей. У воббика загорелись глаза.

– Тебе надо поесть, Тоббл, – подбодрила я его.

С недовольным видом он протянул лапу. Хара вложила в неё кучку слизких насекомых. Тоббл разом сунул их в рот и начал громко жевать.

Хара засмеялась. Впервые я услышала её смех – чрезвычайно мелодичный, похожий на песню. Удивительно, но вопреки всем обстоятельствам он показался мне очень приятным.

– Я скорее съем помёт барсука, чем многоножку, – заключила она.

– А ты хоть раз её пробовала? – спросил Тоббл с набитым ртом, мгновенно забыв о хороших манерах.

Хара кивнула.

– Она отвратительная. Безвкусная, как дорожная пыль.

– Не такая безвкусная, как мясо воббика, – добавила я и, увидев, как Тоббл на меня смотрит, тут же пожалела о сказанном.

– Вообще-то, непросто наслаждаться едой, – сказал он, – когда твои друзья обсуждают, какой ты на вкус.

На полу пещеры рядом с Тобблом Хара соорудила кучку из собранных ею травы и листьев.

– Вот как, я уже друг, а не враг?

Тоббл не ответил. Его рот уже был набит листьями лунника.

Хара сидела у костра, скрестив ноги. Она смотрела то на Тоббла, то на меня, будто пыталась что-то разгадать.

– И всё-таки вы очень странная парочка. Что свело вас?

Я не хотела отвечать. С какой стати мы должны ей что-то рассказывать о нас? Но в то же время у меня к ней тоже были вопросы, и немало. Может, если я ей всё расскажу, то и она удовлетворит моё любопытство, и эти знания помогут мне в будущем?

– Я спасла Тоббла, когда его лодка тонула, – сдалась я. – И теперь он считает, что в знак благодарности тоже должен спасти меня, да ещё и трижды.

– Кодекс Чести Воббика, – объяснил Тоббл, при этом с его подбородка стекали капли зелёного сока.

– Ах вот оно что, – ответила Хара. – А сколько тебе лет, Тоббл?

– Сорок два. – Тоббл вытер рот лапой. – В моей семье я считаюсь ещё ребёнком.

– В сорок два года? – воскликнула Хара. Она прищурилась. – Постой, а сколько же тогда воббики живут?

– Довольно-таки долго. Мне сейчас, – он, наконец, перестал жевать, – лет восемь по человеческим меркам.

– А тебе, Бикс? – спросила Хара.

– А мне одиннадцать.

– Как я понимаю, даирны живут столько же, сколько и люди.

– Они могли бы столько жить, – мрачно ответила я, – если бы не люди.

Хара кивнула.

– Жаль, но это правда.

– А тебе сколько? – полюбопытствовал Тоббл.

– Четырнадцать. Говорят, уже достаточно взрослая, чтобы заводить семью и всё такое. – Она скривила лицо.

– Я ответила на твои вопросы, – не отставала я. – Теперь твоя очередь.

Хара слегка улыбнулась и кивнула.

– Хорошо.

– Как ты решила стать браконьером и убивать ради денег?

– Всем надо как-то выживать, не важно, девчонка ты или мальчишка. А уж мне тем более. Так вышло, что у меня нет выбора. – Хара задумчиво смотрела куда-то мимо меня. – Раньше в моей жизни было всё по-другому, – пожав плечами, добавила она. – У меня дар выслеживать.

Тоббл облизал ладошку.

– Нехорошо убивать живых существ.

– Скажи это сороконожкам в твоём животе, – воскликнула Хара, закатив глаза.

– Они не… – Тоббл не знал, что сказать. – Не то же самое, что жуки.

– О да, пусть жуки молятся, чтобы ты не забыл разницу.

Тоббл открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого стал снова набивать его травой.

– И как давно ты на них работаешь? – продолжала я спрашивать. – На этих браконьеров?

– Недолго, всего несколько месяцев. В основном я была проводником. До этого я работала на одних, ещё раньше на других. Никогда не отказываюсь от работы, чтобы не умереть с голоду.

– А они не разозлятся, что ты убежала? – спросил Тоббл.

– Ещё как разозлятся. Поэтому я и не высовываюсь. – Она махнула рукой. – Но, по правде говоря, эти балбесы ничего не могут найти, если им не показать дорогу.

– У меня ещё два вопроса.

Хара поворошила угли. Вспорхнуло несколько слабых искр.

– Ну, задавай.

– Твой меч. Он изменился, когда ты дралась со змеями.

– Да, – сказала она, хитро улыбаясь. – Но об этом я расскажу в другой раз.

– Тогда следующий вопрос: куда ты нас ведёшь?

Хара поджала губы. Похоже, она сомневалась, говорить нам или нет.

– Думаю, вы имеете право знать, – решилась наконец она. – Я скажу вам правду, и неважно, понравится вам она или нет.

– А я пойму, врёшь ты или говоришь правду, – предупредила я. – Нравится тебе это или нет.

– Ах да, слышала я эти истории. И что, это правда? Даирны видят ложь? – скрестив на груди руки, спросила Хара.

– Правда. Это у нас врождённое.

– Это что ж, получается, ты всегда знаешь, когда я лгу? – явно нервничая, спросил Тоббл.

Я лишь улыбнулась в ответ.

Тоббл шумно сглотнул.

– Ничего себе! А как ты это делаешь?

Я задумалась.

– Ну, опыта в этом у меня пока не так уж много. Взрослые даирны не лгут друг другу. Дети иногда пытаются, но потом понимают: это бессмысленно. Однажды мой брат Джекс… – Я не договорила. Боль причинял уже тот факт, что я произносила их имена. Я не хотела говорить о своей семье. Не хотела даже касаться темы, от которой меня сковали холод, мрак и нестерпимая боль.

– А как это – слышать ложь? – никак не мог успокоиться Тоббл, который при этом был слишком занят едой и не мог разобраться в моих чувствах.

В это время Хара с любопытством наблюдала за мной.

Я сделала глубокий вздох и постаралась спокойно ответить:

– Это как… Ты слышал, как пересмешник повторяет голоса сойки или ястреба? Почти идеально, но только почти. Чего-то не хватает, ты это слышишь, нутром чуешь. – Я посмотрела на Хару. – Когда ты пыталась подать даирнский сигнал тревоги, звук был фальшивый. Вот так я распознаю ложь.

– Вот это да! – широко раскрыв глаза, воскликнул Тоббл. – Не уверен, что хочу обладать таким даром.

– Как бы то ни было, Бикс, я скажу тебе чистую правду, – сказала Хара.

Я придвинулась поближе, готовая внимательно её выслушать.

– Я пойму, насколько эта правда будет чистой.

17

План Хары

– Мы отправимся на Кора ди Шола.

Мы с Тобблом удивлённо посмотрели друг на друга. Он, похоже, так же, как и я, не понимал, о чём речь.

– А это, простите?.. – перебила я её, не выдержав.

– Это такой остров-город. Его настоящее название – остров Урсина. Но все называют его Кора ди Шола, что означает «сердце науки».

– А почему он так называется? – Теперь уже Тоббл не мог сдержаться.

– Потому что он по форме напоминает человеческое сердце. А ещё потому, что это пристанище учёных и студентов. Именно там находится Высшая Императорская Академия Алхимии, Астрономии, Магии и Естествознания.

Мне пришлось подумать над значением каждого слова, вспомнить их.

Слово «алхимия» я узнала от Дэлинтора, оно означает искусство смешивать вещества, чтобы получить абсолютно новые – например какие-то лекарства. Астрономия, насколько мне известно, изучает звёзды. Магия – наука о заклинаниях и колдовстве.

Мне не совсем было понятно, что изучает естествознание, но, судя по названию, что-то очень значимое.

Слово «императорская» показалось мне впечатляющим, но тут я поняла, о чём речь…

– Это связано с Мурдано? – закричала я.

– Его Императорское Высочество, Мурдано – Правитель Недарры, Защитник истины, Сторонник добродетели, Миротворец и так далее и тому подобное, – махнув рукой, ответила Хара.

– Но ведь именно солдаты Мурдано…

– Ты вряд ли их там встретишь, – успокаивала меня Хара. – Солдат на остров почти не пускают, это место науки.

– И всё же название академии – Высшая…

– Так решил Мурдано, ведь ему принадлежит абсолютно всё. Он переписал календарь. И словарь. В Недарре у него абсолютная власть над всеми. – И она добавила себе под нос: – По крайней мере, он так думает.

– Зачем мы туда идём? – не унималась я.

Я помнила о своём обещании больше не убегать. И ещё я помнила, что было, когда я однажды попыталась. Но и идти навстречу своей смерти я не хотела, если Хара задумала именно это.

– Нам надо идти, – наконец сказала она. – У нас нет выбора.

– Но мне это совсем не нравится, – возразила я. – Я никогда не была в городах, где живут люди. Это слишком опасно.

– И мне это не нравится, – поддержал меня Тоббл.

Хара подняла руки.

– У вас нет выбора.

– Я никуда не пойду, – решительно заявила я.

– Но ты же понимаешь, я могла дать браконьерам расправиться и с тобой, как это сделали солдаты Мурдано с твоей семьёй…

Она замолчала, избегая моего взгляда.

Мне будто вонзили в сердце нож. Я сразу стала всё вспоминать, и печаль тут же превратилась в дикую ярость.

– Мне не стоило так говорить, – сказала Хара, и я поняла: она искренне сожалеет. Она потёрла глаза: – Я слишком устала, уже всё подряд говорю. Прости меня.

Я еле заметно кивнула и промолчала в ответ. Ответить мне было нечего.

Время шло. Тишину нарушало только чавканье Тоббла.

Я не хотела сейчас разговаривать, но в голове было столько вопросов – они не давали мне покоя. Мне очень нужно найти на них ответы.

– Итак, – я пыталась говорить ровным голосом, – ты намерена передать меня в руки самого Мурдано?

– Ха! – мрачно усмехнулась она. – Я не настолько тесно знакома с Мурдано или его пособниками. Нет, я хочу передать тебя своему знакомому, он известный учёный. Мудрец. Его зовут Ферруччи Гарольд.

– Какой ещё Гарольд? – встрепенулся Тоббл.

– Это почётный титул. Его дают только самым заслуженным учёным. Это люди, которые знают всё, что только возможно: про звёзды, или форму Земли, или знатоки по части животных или истории. Ферруччи – хороший и честный человек.

Она пожала плечами.

– Я уже привозила ему редкие находки.

– Находки? – повторила я.

– Редкие виды животных или растений. Ферруччи изучает, как их можно защитить. Я хочу отвести тебя к нему и послушать, что он скажет. Уж он-то знает, что делать с даирном.

– А зачем тебе всё это? – спросил Тоббл. – Какая тебе от этого польза?

– Я пытаюсь помочь Бикс, – спокойно ответила Хара. – А если Ферруччи сочтёт нужным вознаградить меня за это, я совсем не буду против.

– Так вот каков твой план, Хара? Ты всего лишь пытаешься продать Бикс? – Тоббл вскочил на лапы, подёргивая усами. – Бикс мне друг, поэтому я надеюсь, ты понимаешь: я её в обиду не дам.

– Говорю же, – пыталась убедить его Хара. – Это единственное, чем я могу помочь.

– Ты правильно сделала, что предупредила нас, – не унимался Тоббл. – Не стоит тебе видеть разозлившегося воббика. Мы по-настоящему страшны, когда злимся! А я совсем свирепый!

– Спасибо тебе, Тоббл, – вмешалась я в разговор. – Но…

– Семья называет меня Страшный Тоббл.

Хара опустила глаза и всячески попыталась скрыть улыбку.

– Итак, твой план – меня продать? – спросила я. – Тому, кто больше заплатит?

– Думаешь, у меня есть выбор? – почти прошептала она. – У меня его нет. Больше я никак не смогу помочь, Бикс. А если, помогая тебе, я помогу и себе, то что в том плохого? Моей семье нужны деньги.

Я уставилась на неё. Она впервые упомянула свою семью.

– Ну а чего же ты меч свой не продашь? – допытывался Тоббл.

Хара вынула меч из ножен.

– Вот эту ржавую железяку?

– Но он не был ржавой железякой, когда ты рубила им змей.

Хара склонилась к нам с решительным видом.

– Этот меч, – медленно начала она, – передавался в нашей семье из поколения в поколение, и я первая женщина, которой его доверили. – Она вложила меч обратно в потрёпанные кожаные ножны. – Я скорее умру, чем расстанусь с ним.

Тоббл поднял лапы.

– Замечательно. Если какой-то ржавый меч для тебя дороже, чем жизнь моего друга, мне больше нечего сказать.

– Всё не так просто, Тоббл, – возразила Хара. – Далеко не так просто. Даирны редко встречаются в этих местах, и причина их исчезновения – мех. Именно из-за меха на них всё время охотились, пока почти не истребили.

– Их мех удивительно мягкий, – перебил Тоббл.

– Но за этим кроется что-то ещё, и я не могу понять, что именно. – Говоря это, она грызла ноготь, а мысли её витали где-то далеко. – Действия солдат Мурдано в улье, – она посмотрела на меня и тут же перевела взгляд, – нелогичны. Они убивали не ради чего-то. Просто так. И я не понимаю почему. Но знаю одно – Ферруччи по меньшей мере будет ценить жизнь Бикс. Он учёный, не убийца. К тому же для Бикс это единственная возможность остаться в живых. Доверьтесь мне.

– Доверишься – и ты пропал, – процедила я сквозь зубы.

Хара склонила голову набок.

– Что ты сказала?

– Это даирнская поговорка. Она означает, что если ты полностью доверишься человеку, то в итоге от тебя ничего не останется.

– Но, как бы то ни было, другого выхода у вас нет.

Я погрузилась в молчание. Первой заговорила Хара, тихим, приглушённым голосом.

– Бикс… – сказала она, а затем, поворачиваясь, добавила: – И ты, Тоббл… – Глубоко вдохнула. – Вот скажите, вы же любите свои семьи?