bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 6

– Нет.

– Тогда мне трудно будет объяснить… Знаете, в чем проблема таких, как Сережа и его сверстники? Их одолевает скука! Они не привыкли ни о чем заботиться, живут на всем готовом…

– С жиру бесятся? – усмехнулся Ренат.

– Вроде того, – кивнула Травкина. – Мы были другими. Я росла в рабочей семье, мечтала вырваться из нищеты, трудилась не покладая рук… Стояла на рынке и заочно училась! Взяла кредит на квартиру, еле выплатила. Иногда было холодно и голодно, с ног падала от усталости. А наши дети все получают на блюдечке и не ценят! Они стремятся выделиться среди таких же, как сами, бездельников и эгоистов. Не учиться на «отлично», а поразить своей выходкой! Кроме родительских денег, гордиться-то особо нечем… вот и изгаляются кто во что горазд!.. Посмотришь, от горшка два вершка, а уже с гонором…

– Значит, ваш сын решил всем доказать, что не лыком шит и кое-что может?

– Он же так и говорит… открытым текстом. Вы послушайте еще раз…

Все трое повторно просмотрели темные кадры, от которых на душе становилось муторно.

– Антон говорит, это игра такая, – пояснила Травкина. – Называется «Испытай себя». Подростки регистрируются на каком-то сайте и получают задания от куратора. Вы слышали о «группах смерти»?.. Слава богу, эта чума идет на убыль, так на тебе, еще одна зараза появилась…

– Интернет несет не только пользу, но и опасность, – заметила Лариса. – Все в нашем мире двойственно.

– Дьявол любое достижение способен обратить во зло, – мрачно изрек Ренат, заставив посетительницу содрогнуться. – На то он и существует, чтобы добряки не дремали.

– Странные у вас рассуждения…

– Помилуйте, что же тут странного? Вы сами только что жаловались на проблемы сытой жизни. Дескать, нет у молодежи мотивации для саморазвития. Зачем напрягаться, если все в шоколаде?

– Идеала у них нет! – возразила Травкина. – Цели достойной! Учеба им пофиг, на хлеб с маслом родители зарабатывают… а бесцельное существование человеку в тягость. По себе знаю. Не останься я одна с ребенком и долгами, не выбилась бы в люди. Была простой продавщицей, а теперь у меня несколько палаток на рынке. Торгую помаленьку, сына поднимаю…

* * *

Сережка потерял счет времени. Сколько он здесь, в подвале? Час, два, три?.. И как отсюда выбраться? Его айфон сел, фонарик погас, и наступила кромешная тьма. Вот он, страх! Дышит из темноты холодом, шуршит, булькает. То ли вода где-то просачивается, то ли крысы возятся, то ли галюны начались.

Связи с «верхним» миром у него больше нет, и позвать на помощь он не сможет. Кричать тут бесполезно. Никто не услышит. Разве что какие-нибудь подземные мутанты сбегутся, набросятся на легкую добычу. От этих мыслей становилось жутко до дрожи.

Он двигался на ощупь, стоял на месте, сидел на корточках, прислонившись к влажной стене, опять шел вперед… или назад. Коридор куда-то поворачивал, откуда-то тянуло сыростью, гнилью. Потом вроде бы воздух становился суше, теплее, и раздавался зловещий гул.

«Это поезда метро, – уговаривал себя Сережка. – От них и шум, и вибрация. Обычное метро!.. Александра Лиджиевна рассказывала о диггерах, которые бродят под землей из любопытства. Вот бы наткнуться на такую группу!»

Глаза так и не привыкли к темноте, потому что света не было совсем. Когда есть хоть чуточку света, можно различить очертания предметов, заметить поворот. Должны же быть какие-то люки, лазы, лестницы, ведущие наверх!

Парень проклинал себя за самонадеянность и гордыню. Видите ли, решил всех переплюнуть, особенно Антоху, который хвастал крепкими мышцами и допекал его рассказами о кулачных боях! Травкин драться не умел и боялся агрессивных подростков. Над ним подшучивали, посмеивались, но не трогали. Знали, что Антон за него вступится. Тот всегда выручал Травкина в критических ситуациях. А с Антохой лучше не связываться. Достанется на орехи, как пить дать. Удар у него сильный и без промаха. Попадет куда надо, и взвоет от боли обидчик, умоется кровью.

Сережка завидовал другу, но учиться у него не спешил. Хотя Антон сто раз предлагал. Давай, мол, покажу тебе парочку ударов, потренируешься и почувствуешь себя на коне. Травкин не мог преодолеть внутренний барьер. Ударить человека было для него немыслимо. Пусть лучше Антон его защищает.

Тот не отказывался, только рядом с ним Травкин остро ощущал свою неполноценность. Какой же он мужик, если в морду дать не умеет? Даже мать так говорила. Хотела Сережку в секцию карате отдать, но он не согласился.

Вспомнив о матери, парень ужаснулся. Она же с ума сойдет! Он горько пожалел, что не оставил записки, куда отправляется. По правилам игры это строго запрещалось.

– К черту правила! – взвыл Сережка, кусая губы. – К черту идиотскую игру! Меня бросили под танки… и умыли руки.

Он был не прав. Его никто не заставлял рисковать. Он сам захотел выделиться, утвердиться среди сверстников. Доказать, что он не трус! И место, где спрячется и проведет ночь, сам выбирал. Ему казалось, место довольно безопасное. Вечером, незадолго перед закрытием заведения, он проник внутрь и затаился в укромном уголке. Охранник при обходе его не обнаружил, и когда помещение опустело, Сережка вышел из своего укрытия.

В гулкой тишине его шаги подхватывало эхо. Замирая от восторга, он подсвечивал вокруг фонариком. Он чувствовал себя героем! Открывал какие-то двери, спускался по каким-то ступенькам… и не сообразил, как со склада попал в подземный коридор. Шатался от скуки между стеллажей, разглядывая ящики и картонные коробки, снимал и комментировал видео, пока не пропала связь…

Глава 4

– Что с тобой? – спросила учительница у Антона. – Ты меня слышишь? Звонок уже был. Идем на урок.

– А? – встрепенулся юноша. – Это вы?

В коридоре было светло и тихо. Гимназисты разошлись по классам. День выдался солнечный, теплый, в приоткрытые окна лился прозрачный воздух. Александра Лиджиевна надела на работу синее платье в горошек, которое очень ей шло. Раньше у Антона бы дух захватило от ее красоты, но сегодня он был в дурном настроении.

– На тебе лица нет, Бессонов. Ты нездоров?

– Серый пропал, – упавшим голосом сообщил он. – Это я виноват! Надо было сразу его мамаше звонить, а я промолчал. Не хотел его выдавать.

– В смысле – «выдавать»? – заволновалась учительница.

Антон забыл, что они на ножах. Речь шла о Травкине, который словно в воду канул.

– Наверное, он в подземелье заблудился. Но я точно не знаю.

– В подземелье?

– Серый серьезно влип! Хуже не бывает! Его в игру заманили…

– В какую игру? – похолодела она. – Не «Синий кит», надеюсь?

– Нет. Называется «Испытай себя». Регистрируешься в их группе и получаешь задания от куратора. Первым делом надо спрятаться в людном помещении… в супермаркете, например, или еще где-нибудь, дождаться закрытия и провести там ночь. Причем ухитриться, чтобы не нашли. И видео выложить в доказательство. Сейчас в Сети разные стремные вещи предлагают. Я не думал, что Серый поведется. Он ни в чем таком никогда не участвовал.

– Он даже тебе не сказал, куда идет?

– Я бы его отговорил.

– Послушай, надо что-то делать, искать его!

– Он видео снял… показать?

– Конечно! Давай!

Бессонов достал из рюкзака айфон. Увы, вместо изображения на экране было черно.

– Не загружается, – он пробовал запускать видео несколько раз, и все безуспешно. – Наверное, кто-то удалил. Хреново…

Учительница хотела сделать ему замечание за некультурное выражение, но смолчала. Сейчас не до нотаций.

– Травкин вел себя подозрительно в последнее время, – добавил Антон. – Замкнулся, слова лишнего не вытянешь. Ходил за мной угрюмый, как немая тень.

– Куда ходил?

– Везде. Куда я, туда и он. В кафешку, в спортзал… повсюду. А третьего дня отстал. Позавчера то есть. Видимо, у него уже созрел план. Помните, вы нам про городские подвалы рассказывали, про параллельное метро, про всякие ходы подземные?

– Ты намекаешь, что я Травкина подбила на эту авантюру? – возмутилась Александра Лиджиевна. – Ну, знаешь!.. Я тут ни при чем.

Антону кровь бросилась в лицо. Учительница казалась ему прекрасным видением: нежные черты, гладко причесанные волосы, на шее в вырезе платья бьется голубая жилка… Неужели это не сон? Они разговаривают один на один в пустом гимназическом коридоре как добрые друзья. Впрочем, он не хочет быть ей другом, он…

– Ты меня пугаешь, Бессонов, – пробормотала она, тоже почему-то краснея. – У тебя такой взгляд…

– Какой?

– Тревожный. Беспокоишься за Травкина? Как бы с ним чего не случилось?

У Антона пересохло в горле и дрогнули коленки. Александра Лиджиевна опустила голову. Из класса доносился шум и гам.

– Пора на урок, – вздохнула она. – После поговорим, Антон. На переменке.

– Ага…

Это был просто отличный повод подружиться со строптивым учеником. Аля не собиралась его упускать. Ее никто не просил искать пропавшего Травкина, но она решила воспользоваться случаем и воплотить в жизнь новаторские педагогические приемы: встать на одну ступеньку с подростком, разделить его реальность и включиться в его игру. Так она сможет лучше понять этих колючих нигилистов, которые отрицают все и вся. Они с удовольствием погружаются в виртуальный мир, их кумиры сомнительны, а ценности размыты. Даже деньги перестали быть фетишем, на который молилось предыдущее поколение.

«Читайте роман Тургенева «Отцы и дети», – подумала молодая женщина, пропуская вперед Бессонова и закрывая за собой дверь. Гимназисты с грохотом рассаживались по местам, всклокоченные и взбудораженные. Пока училка задерживалась, они кидались друг в друга чем ни попадя, хохотали и носились по классу.

Весна на всех действовала возбуждающе…

* * *

– Вы что-нибудь узнали?

– Я в процессе…

Звонок Травкиной застал Рената за компьютером. Он изучал группы, которые росли в Интернете как грибы после дождя, заманивая в свои сети мятежные души подростков. Скука и внутренняя пустота гнали их из дому, заставляли подвергать себя неоправданному риску. Лишь бы сделать селфи на опоре моста, на крыше электрички или прицепиться к хвостовому вагону скоростного состава с видеокамерой на голове.

Движение «Челендж-24» пришло из зарубежья и успешно вербовало последователей. Дети прятались в заброшенных домах, шахтах, ночных клубах, в подвалах супермаркетов и театров, снимая видео о своих «подвигах». Бессмысленных и беспощадных. Беспощадных в первую очередь к родителям, у которых выходка собственного чада вызывала глубочайший шок.

«Чего им не хватает?» – сетовали взрослые и не находили ответа. Психологи и педагоги разводили руками, называя опасное поветрие «помрачением ума» и «особой формой подросткового психоза». Впрочем, поставить диагноз еще не значит назначить правильное лечение.

– Что с моим сыном? – всхлипывала в трубку женщина. – Он жив?

– То, что он жив, я вам гарантирую, – заверил ее Ренат. – Остальное выясняем.

– У вас надежные источники?

– Очень.

Травкину не успокоили эти слова. Но ничего другого Ренат пока сообщить не мог. Источниками ему и Ларисе служили интуиция и удаленное видение. Они установили мысленный контакт с пропавшим парнем и убедились, что тот точно не мертв. Сережа Травкин был голоден, напуган, измучен, но продолжал дышать и двигаться.

– Я места себе не нахожу, – жаловалась мать. – Его похитили? Держат в каком-нибудь подвале или загородном гараже?

– Он под землей, – лаконично ответил Ренат. – Насчет похищения… это вряд ли. Похоже, ваш сын забрался туда, где он находится, по доброй воле.

– Его ведь не убьют?

– Это мне неизвестно.

– Почему никто не звонит и не требует выкуп?

– Потому что вашего Сережу никто не похищал с целью наживы, – терпеливо объяснял Ренат. – Он ушел из дому и забрался под землю по указанию куратора группы «Испытай себя». Видимо, хотел таким образом привлечь внимание сверстников, доказать, что он не трус. Сейчас среди молодежи мода на экстремальные развлечения.

– Боже, за что мне такое наказание? Лучше бы он с Антоном на бокс ходил…

– Расскажите мне подробнее об Антоне.

– Они с пятого класса неразлейвода… с тех пор, как мы в новый дом переехали. Антон – хороший мальчик был… но со временем испортился: огрубел, увлекся кулачными боями. Они дерутся без перчаток, понимаете?.. Голыми руками. Так же убить можно!

– Антон занимается боксом?

– Ну да, – кивнула Травкина. – Они там лупят друг друга как хотят. У него вечно то синяк под глазом, то губа разбита. Как только Бессоновы терпят? Слава богу, мой Сережка драк боится до судорог. Он с детства такой. Если кто-то к нему лезет с кулаками, сразу бежит.

– Может, поэтому он и привязался к Антону? Тот сильнее, умеет постоять за себя… заодно и вашего сына защищает.

– Не знаю… – опешила Травкина. – Вероятно, вы правы… Мой Сережка старается не нарываться, но всякое бывает. Зимой к нему громила из соседнего двора начал цепляться, деньги требовал на сигареты, телефон хотел отобрать. Так Антон его быстро отшил. Врезал по зубам, и тот больше к Сережке не подходил. По Антону не скажешь, что он качок, но в зал ходит регулярно. Тренируется до седьмого пота.

– А вашего сына с собой не звал?

– Звал, конечно. Только Сережка – лентяй, физкультуру терпеть не может. Ему бы лежать на печи да есть калачи. В отца уродился! Такой же…

У нее едва не вырвалось «такой же трус и недотепа», но она прикусила язык. Негоже своего ребенка хаять перед чужим человеком.

– В общем, не повезло Сережке с генами…

– Вы не волнуйтесь, Ксения. Мы его обязательно найдем.

Лариса заявила, что скоро парень сам объявится в районе Малой Дмитровки. Эта мысль пришла ей в голову сегодня утром, за завтраком.

«С чего ты взяла? – удивился Ренат. – Сорока на хвосте принесла?»

«Угадал, – рассмеялась она. – Проверим, права я или нет! Кстати, Травкин в подземелье не один. Там бывают люди».

«Да ладно, – не поверил Ренат. – Откуда там людям взяться? Диггеры, что ли?»

«Может, ремонтники? В туннелях проложены коммуникации… трубы, кабели связи… вентиляция. Хотя нет, не диггеры и не ремонтники, – мотнула головой она. – Совсем другие…»

– Вы меня не слышите, – возмутилась Травкина, и Ренат опомнился, включился в разговор.

– Простите, задумался…

Глава 5

Сережка брел наугад, на ощупь по темному коридору, пока не наткнулся на каменные ступеньки. Где-то вверху забрезжил свет. Или это продолжаются галюны, которые одолевали его? Гаджет разрядился, фонарик он где-то обронил…

– Блин!

Парень оступился и чуть не упал. Ему казалось, что он спит и видит кошмарный сон, который вот-вот закончится. Зазвенит будильник, и он откроет глаза в своей комнате. Какое счастье оказаться дома! Мать небось извелась. Может, даже в полицию заявила. Его объявили в розыск, и целая бригада спасателей уже спешит ему на помощь.

Сознание Сережки мутилось, путая воображаемые картины с ужасной явью. Он устал, выдохся и почти сдался. Ему хотелось сесть и провалиться в небытие. И провалился бы, не появись откуда-то чудное волшебное сияние. Это судьба сжалилась над ним и подала знак, чтобы он не отчаивался.

– Я иду к тебе, – шептал Сережка. – Иду к тебе…

Не важно, кого он имел в виду. Главное – он идет на свет! Куда бы тот ни вел, это лучше, чем бродить во мраке и бредить.

Чем выше пленник поднимался по лестнице, тем ярче становился свет, который ослеплял его.

– Эй, ты кто? – прогремел над ним грозный голос. – Откуда ты взялся?

– Он из подвала вышел, – отозвался голос помягче. – Кажись, обкуренный. Под кайфом! Шатается и моргает как полоумный.

– Из подвала? – усомнился первый. – Ночевал там, что ли? На бомжа не похож… Одежда грязная, но приличная.

– Неужели наркоши тут притон устроили?

Сережка ничего не видел. Глаза слезились и болели. Перед ним в желтом тумане маячили две фигуры, побольше и поменьше.

– Ты че, с дуба рухнул? – произнес кто-то из них. – Ни хрена не соображаешь?

Сережка молчал, оглушенный и шокированный. Он не понимал, что с ним происходит и кто эти двое.

– Оставь его, пусть идет себе восвояси. А на подвал новый замок надо повесить. Старый сломали, глянь-ка…

– Точно! С мясом вырвали! Травят молодежь, подонки…

– Куда только полиция смотрит?

– Куда, куда… в карман…

Сережку носило из стороны в сторону, как пьяного. Слова странных персонажей доходили до него сквозь шум в ушах.

– Перебрал бедняга, – раздалось у него за спиной. – Еще окочурится, пожалуй. Может, «неотложку» вызвать?

– «Неотложку», ага! Делать больше нечего? Работай давай! Нам надо поломку ликвидировать в течение часа, иначе без премии останемся. Шевелись, Михалыч!

– Жалко парня, – не унимался сердобольный Михалыч. – У меня самого пацан растет. Его тоже к этой заразе приохотить могут!

– Ты че, борец с наркотиками? Робин Гуд?

Сережка, медленно переставляя ноги, повернул за угол дома, и голоса смолкли. В ушах шумело, посвистывало, пощелкивало. Он остановился и вытаращил глаза на мелькающие фигуры. Это были не ангелы, но и не черти. По мере того как у него прояснялось в глазах, фигуры обретали черты обычных людей.

– Прохожие! – вырвалось у него. – Я вышел!.. Вышел!

Шум в его ушах имел вполне понятное происхождение. Это ездили по шоссе машины, а посвистывали и пощелкивали… птицы. Вокруг зеленели деревья, по небу плыли облака. Сигнал клаксона окончательно привел юношу в чувство.

– Господи… – обомлел от счастья Травкин. – Я жив!.. Я выбрался!.. Я жив, жив…

Рядом с ним притормозил джип и громко посигналил. Он обернулся и увидел водителя, который приветливо махал ему рукой. Иди, мол, сюда…

* * *

Александра Лиджиевна что-то говорила, но Бессонов не слышал. Он смотрел в окно, на облитую солнцем зелень, и тяжело дышал. Сегодня рассеялись последние сомнения.

«Я люблю ее, – повторял про себя Антон, ощущая, как сильно бьется сердце и в груди разливается жар. – Я влюбился! Травкин как в воду глядел. Он все понял!.. Он догадался. Может, и другие догадываются… Значит, и она догадается!.. Рано или поздно ей придет в голову эта мысль…»

Легкое платье плотно охватывало ее талию, широкая юбка волновалась при каждом шаге. Антон представил под шелковыми складками стройные ноги учительницы, и у него перехватило горло. Скорее бы звонок! Александра Лиджиевна попросила его остаться… она хочет поговорить о Травкине…

Антон, задыхаясь, поднял руку и выдавил:

– Можно выйти?

– В туалет? – захихикали сзади девчонки. – Приспичило, Бессонов?

– Выйди, – кивнула учительница, плавным жестом поправляя волосы.

Он хлопнул дверью и поковылял по коридору, хватая ртом воздух. В туалете он умылся холодной водой и подумал, что… от любви можно умереть. Умереть, да! Сойти с ума, покончить с собой!.. Юношеский максимализм взыграл в нем с неудержимой силой, способной разрушить весь мир. Прежде всего свой.

Она никогда не ответит ему взаимностью. Роман с гимназистом?! Поднимется жуткий скандал. Ее выгонят с работы, обольют грязью…

«Я даже не знаю, нравлюсь ей или нет, – вспыхнуло у него в уме. – Кто я для нее? Неуклюжий молокосос без гроша за душой!.. Я доставил ей кучу неприятностей. Она презирает, ненавидит меня…»

У Антона стучало в висках, тело покрылось испариной. Он опять умылся, разбрызгивая воду, и судорожно вздохнул. У него еще не было сексуального опыта с настоящей, а не воображаемой девушкой. Надо бы попробовать, прежде чем…

«Остынь, парень! – одернул он себя. – Прежде чем что? Тебе ничего не светит с училкой, идиот! Она взрослая женщина, а ты…»

Звонок оглушил его, заставил вздрогнуть и занервничать. Пора было возвращаться в класс, где его ждет Александра Лиджиевна.

На ватных ногах Антон двинулся по коридору обратно. Распахивались двери классов, оттуда с шумом и гомоном вываливались ученики, толкались, галдели и неслись вперед, к выходу, во двор гимназии, на солнце и свежий воздух. В объятия страстной и страшной весны…

– Я думала, ты не придешь.

Учительница стояла в пустой аудитории и смотрела на Антона. Падающий из окон свет обливал ее золотом, серые глаза сверкали.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет, – промямлил он. – Просто голова закружилась…

– Бывает. Ты переволновался за Травкина. Он ведь твой друг.

– Да…

Эти напряженные «нет» и «да» падали в тишину класса как тяжелые капли. На шее учительницы блестела золотая цепочка. Антон не мог оторвать от нее взгляда.

– Травкина ищут? – спросила она, чувствуя себя неловко наедине со строптивым гимназистом. Заранее заготовленные педагогические приемы вылетели у нее из головы. А парень будто аршин проглотил. Стоит и пялится. Цинизм ситуации заключался в том, что исчезновение Травкина оказалось кстати. Александра Лиджиевна решила использовать этот повод для сближения с Бессоновым. Совместные поиски объединят их. Ради благой цели она готова тратить личное время на общение с подростком.

– Его мать небось всех на ноги подняла, – пробормотал Антон. – Но ко мне никто не подходил…

– В полиции объявляют в розыск после трех дней. За это время много воды утечет.

– Что вы… – он прокашлялся и добавил, – …предлагаете?

На учительском столе лежал ее планшет.

– Покажи мне, как зайти в группу «Испытай себя», – попросила Александра Лиджиевна. – Ты садись, так будет удобнее.

– Ладно…

Антон взял себе стул, и она тоже села. Он быстро нашел группу и показал ей инструкцию.

– Желающий принять участие в игре может не регистрироваться, а разместить на своей страничке в соцсети условный знак. Например, изображение горящей свечи или лампы. Куратор увидит и сам свяжется.

– Почему свеча или лампа?

– Чтобы мотыльки летели на огонь, – мрачно пошутил парень.

– Черный у тебя юмор…

– А что остается? Лить слезы?

– Тебе не жаль Травкина?

– Нужно своим умом жить, а не вестись на всякую фигню, – отрезал Антон. – Кому нужны дешевые понты? Мол, я крутой, мне все нипочем! Могу и в огне сгореть, и в воде утонуть.

– Уже были случаи? – нахмурилась учительница. – Хотя да… «Синий кит» здорово всех напугал. Скажи, что толкает ребят на крайности?

– Сам не пойму. Вроде бы Серый нормальный чувак, а вляпался. Чего-то ему не хватало. Драйва, наверное. Скука заела! Спортом он не занимается, девчонок недолюбливает, с матерью у них постоянная ругань. Вот и скосила шиза. Серый мог полдня на диване проваляться, потом до полуночи в танчики играть. Собаку выведет и обратно за ноутбук… Вот, смотрите, – Антон показал изображение старинной лампы на страничке Травкина. – Видите? Он даже регистрироваться поленился. Лампу разместил и ждал, пока на него куратор выйдет.

У Али не укладывалось в голове, как люди могут подталкивать других к смерти? Воздействуя на неустойчивую психику подростков, склонять их к суициду? Что за безумие? Неужели можно получать от этого удовольствие?

– Кто-то собирает деньги на лечение, чтобы спасти жизнь, а кто-то… сам себя убивает. Ради чего?

– Чужая душа – потемки, – философски заметил Антон…

Глава 6

Травкин шарахнулся в сторону от незнакомой машины, но водитель выскочил, схватил его за плечи и затолкал в салон, на заднее сиденье.

– Вы кто? – испугался парень. – Что вам надо?

– Поговорить, – неопределенно выразился тот, трогаясь с места. – Тебя Сережей зовут?

– Д-да…

– Не бойся, мы твои друзья, – произнес женский голос. – Нас твоя мама послала, Ксения Борисовна. Ты ее ужасно напугал.

– Мама? – опешил подросток, заметив сидящую рядом с ним женщину.

– Это Ренат, – сказала женщина, показывая на водителя. – А я Лариса. Мы частные детективы.

– Ого!

Джип повернул в переулок, где припарковался в тихом зеленом дворике.

– Как вы узнали, где меня искать? – запоздало осведомился Травкин.

– Вычислили по твоему айфону, – солгала Лариса. Раскрывать свои секреты этому чумазому, измученному парню она не собиралась.

От него пахло сыростью и гнилью, одежда была в грязи, на лице застыло недоумение. Ренат обернулся и смерил пассажира пристальным взглядом.

– Ну как, испытал себя?

Сережка молча поежился. Здорово мать струхнула, если наняла сыщиков. Теперь она задаст ему трепку, мало не покажется. Карманных денег не видать как своих ушей, и о покупке мопика придется забыть.

– Радуйся, что жив остался, – словно в ответ на его мысли сказала женщина. – В этом районе кто-то убивает людей и выбрасывает трупы в кабельный коллектор.

По дороге сюда Ренат предположил, что Травкину крупно повезло. Каким-то чудом он не разделил участь погибших загадочной смертью молодых мужчин. Эту информацию Ренат добыл из базы данных полиции. А стоило ему выехать на Малую Дмитровку, как – бац! Перед ним выстроились образы покойников с одинаковыми ранениями…

На страницу:
2 из 6