Завещание Аввакума

– Держись, Алексей, теперь все шишки наши, – сказал ему умудренный Здобнов. – С этих обалдуев какой спрос? Их дело в свисток свистеть, а жуликов с нас будут спрашивать.

Поиск убийц усилился. К полицмейстеру вызвали на беседу тех двух купцов, что были вчера в лавке Большакова вместе с покойным (их имена нехотя назвал хозяин лавки). Одним из них оказался сам Арсений Иванович Морозов, хозяин огромной Богородско-Глуховской мануфактуры, второй – туз помельче, но тоже козырный – коммерции советник Иван Александрович Найденов, совладелец торгового дома «А. Найденов и сыновья», а также брат знаменитого Николая Найденова, председателя Московского торгового банка и Московского биржевого комитета.

Оба купца ответили на крайне вежливо заданные им вопросы очень скупо (Лыкова, как мелкую сошку, к участию вообще не допустили, а Здобнов присутствовал бессловесно; он и рассказал Алексею о том, как шла беседа). Да, вон тот полицейский показывал им карточку какого-то человека, им не известного. Нет, они все трое не опознали личность на карточке. Молодой их товарищ, что ночью погиб – Яков Прохоров, сын одного из совладельцев (Алексея Яковлевича) Трехгорной мануфактуры, хороший парнишка. Они уже отбили телеграмму отцу, тот скоро приедет. Нет, Яша тоже ничего не знал и знать по молодости не мог; он на ярмарке всего второй раз, они его опекали и делу учили. Знакомств у Яши своих еще нет, кого он там мог узнать, упокой Господи его душу…

Беседа на этом и закончилась, купцы ушли.

После этого в кабинет допустили Лыкова. Совещание вел сам полицмейстер генерал-майор Каргер; присутствовали надворный советник Благово, пристав Львов, а также Здобнов и Лыков.

Здобнов доложил о ходе розысков, о встрече в лавке Большакова и о короткой беседе с Яковом Прохоровым на улице; высказал убеждение, что все трое купцов узнали убитого на фотографии. Благово и Львов сошлись во мнении, что тут явно какая-то купеческая, а может, и староверческая тайна, а значит, правды от купцов не добьешься и надо заходить с другого конца.

Благово умело вел беседу, направляя незаметно даже Каргера. Алексей видел, что он на голову выше всех в сыске, многоопытный Здобнов и тот слушал его с напряженным вниманием.

– Итак, господа, – говорил Благово, – что мы имеем? У нас есть некоторые факты, давайте построим логическую цепь. Убит неизвестный, в каблуке у которого господином Лыковым (благосклонный кивок в сторону Алексея) обнаружен первый лист старинной рукописи, предположительно связанной с Аввакумом.

Рукопись Аввакума привлекательна не только для староверов, она может быть предметом продажи, интересным любому богатому коллекционеру. Однако за такое до сих пор еще не убивали… Коллекционеры – люди хоть и чокнутые, но тихие, с бандитами не водятся. Поэтому я склоняюсь к староверам.

Дело в том, что купец, только что вышедший отсюда – Арсений Иванович Морозов – является тайным руководителем Рогожской общины. Человек он весьма влиятельный. По имеющимся у меня агентурным данным, все старообрядческие толки возбуждены появлением какой-то архиважной рукописи, предлагаемой к продаже. Деньги за нее просятся продавцом огромные, чуть ли не двести тысяч. Думаю, что с этой рукописью и связано наше убийство. Лист, найденный в каблуке убитого, скорее всего, своего рода торговый образец.

И, наконец, у нас два трупа с одинаковым ранением стилетом, что очень напоминает почерк Сашки Регента. Если в это дело ввязались Регент и его патрон Осип Лякин по кличке Ося Душегуб, значит, у нас серьезные проблемы.

– Что же нам делать? – спросил полицмейстер.

– Позвольте, – приподнялся Львов. – Предлагаю усилить режим на ярмарке и в городе, раздать всем городовым фотографические портреты Лякина и Регента, активизировать агентуру.

– Я переоденусь мазуриком и потолкаюсь в трактирах и на «мельницах», – предложил Здобнов.

– Только осторожнее, Иван Иваныч, – предупредил Каргер, – тебя там каждая собака знает. Без хорошего грима ни шагу.

– А я, ваше превосходительство, – осмелел Лыков, – обойду Пески с фотографией убитого неизвестного, опрошу прислугу в пельменных.

– Почему именно в пельменных?

– Вот, – Алексей вынул из кармана лист бумаги, – записка от полицейского врача Милотворжского по итогам вскрытия. Убитый ужинал в пельменной, а они у нас все на Песках.

– Разумно, – согласился Каргер. – Вы, господин Благово, назначаетесь ответственным за это дело. Я начинаю готовить отчет для графа Игнатьева, его сиятельство прибывает завтра. Держите меня в курсе дела. За работу!

Алексею повезло уже в третьем заведении – пельменной Тимофеева. Показав угрюмому хозяину бляху, он велел привести ему по очереди всех половых, которые работали днем 14 июля. Первый же малый, рыжий разбитной ярославец, опознал по карточке клиента.

– Знакомая нам личность, – уверенно сказал он. – Были у нас четырнадцатого, обедали с каким-то солидным господином. Господин этот не в первый раз на ярмарке, говорили, что он ювелир. По виду еврей, а по манерам – немец, аккуратный, чистенький. С ним еще огромный охранник был, сидел за другим столиком, но глаз с хозяина не спускал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

186,5 сантиметра.

2

175 сантиметров.

3

178 сантиметров.

4

200 сантиметров.

5

802 метра.

6

15 метров.

7

Чернильные орешки – наросты на листьях дуба, содержащие дубильные вещества; использовались для приготовления чернил.

8

266×64 метра.

9

13 метров.

10

32 метра.

11

Кожаный чай – привезенный по суше (привезенный морем назывался камышовым). Цибик – большой тюк с чаем, зашитым в шкуры мехом внутрь.