Немножко по-другому

Я заканчиваю раздавать задания и наблюдаю, как Лия делает заметку, а Гейб глядит ей в затылок. Самое время им подружиться. Надеюсь, у них не было трудного детства. Мне кажется, нет лучше задания для того, чтобы моя пара семестра прониклась симпатией друг к другу. Разговоры о детских воспоминаниях всегда сближают.

А часики Гейба и Лии уже тикают. Я пока даже не видела, как они разговаривают. Они подолгу мечтательно глядят друг на друга, так что равнодушия между ними явно нет. Они словно создали тайное общество взаимного восхищения, и пришла пора поделиться им друг с другом.

Лия поднимает взгляд от блокнота и улыбается мне. Но мы одновременно замечаем, как Гейб разговаривает с Хиллари.

Чтоб тебя, Хиллари!

Тебе совершенно не рады в тайном обществе взаимного восхищения. Кажется, словно все мои надежды и мечты о любви Гейба и Лии вылетают в окошко с каждым взмахом длинных, подцвеченных пепельно-каштановых волос Хиллари. Я знаю, что под дорогими оттенками пепельного и медового скрывается ее родной мышиный цвет. Не то чтобы я считала, что Гейб из тех парней, кого впечатляет откидывание волос, но я мало его знаю, а следовательно, не могу выделить ему кредит доверия.

Я так громко вздыхаю, что чувствую, как это замечает половина первого ряда, поэтому, вместо того чтобы свернуть шею Хиллари, улыбаюсь и на секунду отворачиваюсь, возвращая самообладание. Пэм это не понравится. Отчасти потому, что мое состояние подчеркивает, насколько эмоционально я вовлечена в эти недоотношения.

Снова поворачиваюсь, чтобы проверить, как там Лия: у нее все хорошо. Кажется, ее зовет работать соседка по парте. Но ведь я хотела, чтобы Гейб и Лия влюбились, беседуя о его десятом дне рождения, или чтобы она рассказала, как строила самую лучшую крепость из лоскутного одеяла, сшитого для нее бабушкой, или как у Лии застряла голова между прутьями стула, как Гейб упал с крыши, потому что старшая сестра ему сказала, что он сможет полететь. Именно такие истории и связывают людей. Все это – примеры эссе, которые студенты писали в прошлом.

А теперь этого никогда не случится из-за Хиллари.

Не знала, что так сильно возненавижу это имя. Я киплю почти от такой же ярости, какую Виктор источает на занятиях каждый день.

С пониманием гляжу на Лию, а она привычно улыбается в ответ. Я с Хиллари еще не закончила. Она разбудила во мне зверя.

Сэм (брат Гейба)

Я уже выхожу из студенческого центра, как замечаю, что в дальнем уголке, за лестницей, почти невидимый, прячется Гейб. Мама надоедает мне тем, чтобы я за ним приглядывал, хоть я и говорю, что у него все нормально. Сажусь напротив.

– Я и не замечал, что здесь есть сиденья.

Он, кажется, меня не видит. Я стучу по столу – он вздрагивает, вытаскивает наушники и глядит на меня.

– Привет, – говорит он, – я тебя не слышал.

– Ну надо же. Говорю, что даже не знал, что ты здесь сидишь.

Он оглядывается, как будто сам не знает, где сидит:

– Должно быть, эти скамейки поставили недавно, но мне нравится, что они в стороне.

Я киваю.

– Как дела?

– Хорошо.

– Чем занимаешься?

– Договорился встретиться с девушкой с писательского мастерства, она будет моим критиком.

– Будешь работать с той цыпочкой, Лией?

– Не-а, с самой приставучей девчонкой в мире. Хотел бы я, чтобы это была Лия.

Я ему верю: он такую мину скорчил. Как назло, во мне поднимает свою уродливую голову старший брат.

– Так она тебе действительно нравится!

Он закатывает глаза.

– Ты с ней уже говорил?

– Нет.

– А я с ней недавно разговаривал.

Мои слова заставляют его насторожиться.

– Что? Что ты ей наговорил, Сэм?

– Ничего, клянусь! – Поднимаю руки в знак капитуляции. Он на меня пристально смотрит:

– Клянешься, что не повел себя как засранец?

– Клянусь.

– Не верю.

– Ну и ладно.

Мы зашли в тупик, но я все равно решаю продолжить:

– Поговори с ней. Она симпатичная.

Он пожимает плечами.

– Ну ты что, почему нет?

– Сам знаешь, почему, – говорит он. Я и на самом деле знаю, но такие причины считаю глупыми, и мне так думать позволительно, потому что я его брат.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, о чем угодно, – предлагает Гейб.

– Как тебе жизнь куратора академической резиденции, или какой там абракадаброй называется твоя должность?

– Нелегко. На днях пришла девушка и увидела, как я плачу над ее заданием по математическому анализу. Я никогда им не занимался, мне хватало алгебры и начал анализа. Поэтому я не смог ей дать никакого совета.

– Тяжело.

– Да уж. Мне жаль ребят, у них ведь поначалу, кроме меня, никого нет, понимаешь? Если бы я не потерял стипендии, им назначили бы кого-нибудь более полезного.

– Универ не назначил бы тебя на эту должность, если бы ты был бесполезным.

– А я вот уверен, что меня назначили из жалости.

– Все равно, – говорю, стараясь за что-нибудь ухватиться, за что угодно, чтобы вытянуть его из спирали жалости к себе, которая уже начинает его затягивать. – Тебе выделили отдельную комнату.

Тут он захихикал.

– Что правда, то правда.

– Отдельная комната – это потрясающе.

Он поднимает брови.

– Я три долгих года терпел ночной пердеж Кейси.

Гейб смеется.

– Не хочешь проводить меня до столовой? – спрашиваю, понимая, что сто лет не ел, а дома еды нет.

– Не-а, мне еще надо встретиться с приставучей девчонкой, забыл?

– А, точно. И как же вышло, что ты оказался с ней в паре?

Он морщит нос.

– Она попросила работать с ней, а я не знал, как отказать. Я был в таком шоке, что меня попросила не Лия, что впал в какой-то ступор.

– И чем же она тебя раздражает?

– Ну, во-первых, она считает, что Португалия находится в Южной Америке.

Я качаю головой и смеюсь:

– Тяжелый случай, брат.

– Жизнь порой – штука тяжелая, – говорит он словно умудренный жизнью старик.

– Да, но… – Я останавливаюсь и гляжу на него, раскиданные по столу книги, складку сосредоточенности на лбу, – не настолько, как ты считаешь. Знаю, ты не любишь, когда я так говорю, может… Я просто писаю против ветра. Не хочу ссориться. Позволяй иногда людям помогать тебе.

Он глядит на меня – на секунду мне кажется, что он вот-вот заплачет.

– Знаю, – выговаривает он наконец.

– Хорошо, что знаешь.

– Правда знаю. Потому и решил ходить к психотерапевту.

– Молодец, – говорю, немного удивившись. Но понимаю, что его на это подбили родители. Не успев увековечить памятный момент, ловлю взгляд девушки с очень широкой и явно фальшивой улыбкой.

– Я так понимаю, это твоя партнерша, – говорю, мотнув в ее сторону подбородком.

– Да, – говорит он, опуская плечи, – как это ни печально.

Я тут же убегаю, едва взмахнув рукой над плечом. Я не в настроении знакомиться с самой приставучей девчонкой в мире.

Фрэнк (доставщик китайской еды)

С заказами что-то не так. Два человека из двух разных комнат одного общежития сделали два совершенно одинаковых заказа. Приходится остановиться, чтобы позвонить Лин и уточнить: она вечно путается. Больше нельзя ставить ее в смену вечером по воскресеньям, это точно.

Я сам обзваниваю обе комнаты. Может, тот человек, чей заказ неверно поняли, заберет его. По крайней мере, он будет знать, что я здесь и заказ в пути. Ненавижу разворачиваться и ехать обратно в ресторан, но это тоже часть моей работы.

Стою в холле и жду уже лет сто, пытаясь не выглядеть воришкой. У меня разрывается телефон. Такое ощущение, что сегодня все решили отдохнуть, а у меня завтра в девять лабораторная работа, и завалить ее никак нельзя. У меня по предмету «отлично», не хочется испортить баллы.

Наконец двери обоих лифтов открываются, из одного выходит девушка, из другого – парень.

– Доставка? – спрашиваю я, беря в руки сумки.

Они подходят и моргают друг на друга.

– Может быть такое, что вы заказали одинаковую еду?

– Лапша с кунжутом и курицей, на гарнир жареные клецки? – спрашивает девушка, переводя взгляд с меня на парня.

– Да, – говорит паренек так тихо, что больше похоже на вздох.

– Серьезно? – спрашиваю.

Он кивает, а она улыбается.

– И вы не вместе? – продолжаю смущенно. – Раньше никогда такого не случалось. Может, в этом нет ничего особенного, но я уже шесть лет работаю доставщиком в семейном ресторане и клянусь вам: такого не бывало никогда.

– Нет, – говорит девушка. Наверно, она сегодня неразговорчива. – Не вместе. Но я рада, что у нас получилось побить ваш статистический рекорд.

– Круто. Просто хочу сказать, что вы могли бы заказать большую порцию клецков за меньшие деньги и получить при этом больше штук.

На это они оба улыбаются.

– Клецки лишними не бывают, – говорит девушка.

Я отдаю им заказы, они расплачиваются и оставляют мне приличные чаевые. Уходя, я оглядываюсь через плечо – они глядят друг на друга, дожидаясь лифта.

Марибел (соседка Лии по комнате)

Вечером в воскресенье, проведя все выходные у родителей, возвращаюсь в общежитие, и на меня практически набрасывается Лия.

– Я тоже по тебе скучала, – говорю. Руки теперь заняты не только выстиранным бельем, но и Лией.

– Случилось непоправимое.

– Что? Господи, что случилось? – Готовлюсь к ужасным новостям, стараюсь прокрутить в голове, что могло пойти не так.

– Гейб теперь живет здесь!

– А что в этом плохого?

– Ничего, но я ведь этого не знала. Все время жил! И как я не заметила? Мы ведь выходим на одной остановке. Но я бы и не подумала, что он обитает в этом корпусе. Я догадывалась, что где-то неподалеку.

– Ты же понимаешь, что ничего ужасного тут нет? Жить рядом с предметом обожания не так уж плохо.

– Ужасно не это.

Я вздыхаю и скидываю белье на кровать. Она бросается на свою кровать, а я начинаю убирать вещи.

– Скажи, что тебя тревожит, – говорю я.

– Так вот, я заказала китайскую еду, – начинает Лия.

– А мне оставила?

– В мини-холодильнике остались клецки.

– Вкуснотища.

Она закатывает глаза.

– Приехал доставщик, позвонил мне, и вот какое совпадение: когда я спустилась в холл, из другого лифта вышел Гейб собственной персоной.

– Поразительно.

– Я тоже так подумала, – соглашается она. – Конечно, он так ничего и не сказал, пока доставщик объяснял, что мы заказали одинаковую еду и что раньше такого не случалось. А потом он спросил, вместе ли мы, я даже засмущалась.

Я делаю рукой жест «так себе».

– А потом стало еще хуже.

– Как так?

– Мы вместе ждали лифт и даже смотрели друг на друга, по крайней мере, периодически поглядывали. Я пыталась придумать какую-нибудь тему для разговора…

– Надо было сказать, как тебе понравилось его эссе на прошлой неделе.

– Да, так бы и сделал нормальный человек.

– О нет. А что сделал ненормальный человек?

– Я, дурочка, посмотрела ему в глаза и сказала: «Как китаянка говорю: ты отлично разбираешься в китайской еде».

– Могло быть и хуже, – говорю я.

– Ты бы хоть кому-нибудь как мексиканка сказала, что другой человек отлично разбирается в мексиканской еде?

– Ну… если ставить вопрос так…

Она натягивает на голову капюшон от толстовки и затягивает тесемки, оставляя снаружи только нос.

– Лия, я просто тебя дразню. Все не так уж плохо, – говорю, садясь рядом с нею на кровать. – А он что ответил?

Она ослабляет завязки, чтобы можно было говорить:

– Он просто стоял и глядел на меня, то открывал рот, то закрывал.

– Конечно, лучше было бы похвалить его эссе, но ведь еще не все потеряно. Подумаешь, странно выразилась.

– У меня впервые хватило смелости заговорить с ним, а я взяла и ляпнула! Не нравится мне это. Я бы так никогда не сказала.

– Надо было похвалить эссе, а потом пригласить его вместе поесть.

– Вот почему в такие моменты рядом нет тебя с наставлениями? Почему ты оставляешь меня барахтаться в этом мире в одиночестве?

– У меня нет ответов на эти вопросы.

Она щурится, глядя куда-то вдаль:

– Честно говоря, предложи я ему поесть вместе, это бы плохо закончилось. Не смогла бы рядом с ним вести себя спокойно. В итоге начала бы ему рассказывать о своем семейном древе и что у слова «дно» множественное число – «донья».

– Может, он бы это оценил, – говорю, поглаживая ее по спине.

– Просто мне не надо забывать, что еще есть шанс и необязательно вести себя с ним невозмутимо.

– Ни в коем случае не забывай.

Она снова затягивает капюшон и качает головой.

Шарлотта (бариста)

– Наш лапочка Гейб не забегал на днях? – спрашивает Табита во время затишья. Видно, что ей хочется посплетничать. У меня нет настроения работать, но не знаю, хватит ли меня на разговоры о Гейбе. Она настаивает:

– Я видела его пару раз, но мне этого мало. И подумала, что можно косвенно почувствовать его через тебя.

– Хватит нести ерунду.

– Но он ведь такой милый!

– Мне кажется, с ним что-то не так, – говорю. Не хочется говорить о нем плохое, ведь Табита – человек добрый. Такие люди встречаются редко, и уж тем более – в «Старбакс», но не хочу подавать ей ложную надежду.

– Не может быть! Он такой чудесный.

– Он заходил недели две назад, но вел себя настолько неадекватно, что я подумала: он серьезно накачался наркотиками.

Она пожимает плечами:

– Я не осуждаю наркоманию.

– Было десять утра.

– Может, он просто был сонный.

– Мне раз сорок пришлось его спросить, какой объем кофе ему нужен.

– Перестань бубнить.

– Каждый божий раз, когда приходит, он не может ответить на простейшие вопросы. Прошлый раз он не знал, «суматру» ему надо или «пайк плейс», а до этого – греть выпечку или нет. Надо перестать задавать ему вопросы.

– Просто он неразговорчив. В последнее время я его видела несколько раз, когда здесь была и девушка, Лия. Они всегда стесняются, когда друг друга видят, и чуть-чуть улыбаются. Мы словно наблюдаем, как перед нами расцветает новая любовь.

– Ты что-то слишком засиделась со своими кошками.

– А ты часто стала вести себя как последняя сволочь, – отрезает она.

Я изображаю оскорбленную невинность и кидаю в нее полотенце для паровой трубки.

– Фу, – говорит она, – не надо кидать в меня тряпку с засохшим молоком.

– А вот не надо болтать ерунду о любви между наркоманом и какой-то случайной телкой.

– Я их однозначно шипперю, – говорит Таби, подперев подбородок рукой и уставившись на дверь, словно желая, чтобы они вошли вдвоем.

– Не буду даже спрашивать, – ворчу.

– Например, ты хочешь, чтобы персонажи в сериале были вместе. И ты их шипперишь, хочешь, чтобы у них начались отношения и они жили долго и счастливо.

– Я думала, что ты его шипперишь с собой.

– Ну, естественно, в идеале. Но, насколько понимаю, он влюблен в Лию. Поэтому, если мы не можем обрести счастье вместе, я непременно хочу, чтобы он был счастлив с ней.

– Ладно, Таб, скажи мне честно: ты что, пишешь фанфик о посетителях «Старбакс»?

Она кидает тряпку обратно. Над дверью звенит колокольчик, и мы обе оборачиваемся на звук. Это не Гейб и не Лия.

– Может, стоит начать, – отвечает она с улыбкой. Я закатываю глаза. – Просто они мне нравятся. Нравится, как он на нее смотрит и как она смотрит на него. Мне кажется, у них были бы красивые детишки.

– Ой, Таб, – говорю, качая головой.

– Мне нравится думать, что мы наблюдаем за их жизнями, а они об этом не догадываются. Знаю, может показаться, что мы за ними подглядываем, что это ненормально и убого, но мне от этого приятно. Сейчас у меня в жизни мало радости, так что дай мне наконец порадоваться, что посетители «Стар-бакс» влюбились друг в друга!

– Ужасно, что тебе придется узнать такое от меня, – говорю я, – но вчера я его видела с какой-то телкой с ужасно неестественными, обесцвеченными прядями.

– И ты решила рассказать только сейчас?

– Я только сейчас вспомнила!

– Ну, это предсказуемо, – говорит она и мрачнеет.

– Может, это не то, о чем мы думаем? Вдруг они родственники, – говорю. Честно, не понимаю, зачем защищаю этого недоумка.

Становится людно, и мы теряем нить разговора, но, надо признаться, я периодически думаю о Гейбе с Лией до конца дня.

Дэнни (друг Лии)

Я наблюдаю, как она с друзьями идет по улице от остановки. Сейчас Хеллоуин, и я еле узнал ее с зачесанными и завитыми волосами.

– Азалия! – зову я и быстро шагаю навстречу.

– Дэнни! – кричит она, поднимая руки и слегка пританцовывая.

– Ты точно родом из восьмидесятых, – говорю я.

– Точнее не бывает!

– Да ты ПЬЯНА!

– Только капельку, выпили по рюмашке перед выходом, – говорит она и кивает. – Марибел пообещала, что будет весело, и нам весело!

– Привет, Марибел, я Дэнни, – говорю и пожимаю ей руку.

– Привет.

– О! А это Бьянка, она живет на нашем этаже, – говорит Лия, подпрыгивая на носочках.

– Куда идете? – спрашиваю.

– Марибел ходила в старшую школу с парнем, который живет в доме баскетболистов, ну, или там, где их просто много, – отвечает Бьянка.

– О! Спорим, там живет брат Гейба? – говорю, хлопая в ладоши.

– А, ты про парня, в которого как дура влюбилась Лия? – спрашивает Бьянка. Лия одаривает ее взглядом, способным убить на месте.

– Ты как дура влюбилась в Гейба? – спрашиваю, приподнимая бровь.

Она пожимает плечами:

– Ну, может быть, чуточку.

– Он красавчик, – говорю.

– Да. Но ты прав: он, скорее всего, гей, – говорит Лия, с грустью качая головой.

– Ну, не расстраивайся, цветочек. Он очень милый. С ним стоит хотя бы дружить, если другого не светит, – говорю. Меня зовут друзья. – Мне пора. Давайте завтра встретимся в столовой? Я напишу тебе в обед.

– Да, конечно! – приходит в восторг Лия.

– Круто, круто.

Я машу им рукой через плечо и перехожу улицу.

Кейси (друг Гейба)

Я люблю соседей по дому, правда люблю, но в такие вечера жалею, что мы с Сэмом в этом году не сняли отдельную квартиру: не пришлось бы сидеть на Хеллоуин в доме, полном знакомых и приятелей наших друзей. С ними весело, но мне почему-то не по себе, особенно от изобилия масок в этом году. Не припомню на вечеринках столько людей в масках.

Гейб приходит около одиннадцати. Я ему сказал, что он может привести с собой кого захочет, но, кажется, он растерял всех друзей.

– Что в сумке? – спрашиваю, когда он входит.

– Скорее всего, я здесь сегодня вырублюсь, – говорит он. – Сэм сказал, что он не против…

– Конечно!

Он бежит наверх, а я жду, пока он вернется, чтобы потом сходить за новым пивом. Когда он возвращается, говорю:

– Я думал, ты придешь раньше.

– Я решил вздремнуть, а в итоге проспал пять часов, – отвечает он, пожимая плечами.

– Что за ерунда у тебя в руках?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.