Полная версия
Печальные истории ушедшей эпохи. Не то выбрал. Не тем родился. Не туда пошел
– Ах, здесь, во дворе, убили отца четверых детей! – сказал продавец. – Ужасный случай!
Четверо деток остались без родителя!
Герман не разобрал других слов, он просто был не в силах выдержать этой речи.
Он побрел, не разбирая дороги, натыкаясь на прохожих, чувствуя тошноту, головную боль, холод в плечах и пальцах. Вскоре его стошнило. Он сел на газоне под деревом и провел в неподвижности целый час.
Как теперь устроится его судьба? Схватят ли его или он с новыми документами начнет новую жизнь?
Что это означает – новая жизнь?
Герман стал утешать себя обещаниями и даже клятвами. Он будет трудиться, приносить пользу, за это его будут ценить и уважать. Он поможет каждому, кто попросит у него помощи. Запишется в библиотеку и прочтет тысячу книг. Лишний раз не выйдет из дома. Постигнет истины и приобретет мудрость.
Вскочив, Герман побежал.
Он бежал и бежал, останавливаясь только на перекрестках. Наконец пришел к Кларе-буфетчице и сел на полу у стены.
Клара принесла его прежнюю одежду.
– Одень свое, – сказала она. – Каким пришел, таким и уйдешь отсюда.
Герман переоделся, удивляясь тому, какими коварными могут быть люди. Клара-буфетчица умеет легко сменить дружескую улыбку на гримасу призрения. Ей ничего не стоит изменить голос, сделав его неприятным для слуха. А ее взгляд в одно мгновение может стать требовательным и холодным.
Это совсем не та женщина, которая гладила его по голове и предлагала кофе.
Спустя три дня Нунс привез ему деньги и новые документы. Герман разглядел в этом уголовнике затаившуюся злобу. Неприятие и неудовлетворение живут внутри этого страшного человека. Он всегда недоволен. Его улыбки фальшивы. Даже его спокойные манеры кажутся поддельными.
Но почему же этого не было заметно раньше?
Герман чувствовал к Нунсу отвращение. Если бы он мог, он вообще не смотрел бы в его сторону. Выбросил бы его из головы. Куда лучше думать о снеге: «Снег – это хорошо! Много чистого, прекрасного снега! Вот где я хочу очутиться!»
Герману нравилось представлять, как он едет в поезде, заказывает чай у проводника, смотрит в окно или читает книгу. «Я могу теперь ехать? – спросил он у Нунса. – Мне это очень нужно». Он произносил слова нарочно как ребенок.
Нунс повез его на вокзал.
На перроне, ухмыляясь, стоял Витя Каракум. О был как и прежде крепким парнем в летней кепке, но теперь его лицо было неприятно Герману, как лицо деда Маронова. И улыбки его тоже были притворными.
Он вошел с Германом в купе, запер дверь на замок и сказал:
– Не думай, что убежишь от нас. Чепуха. Найдем хоть на Полярной звезде. Сиди на одном месте и молчи, как каменный, иначе отдадим тебя властям – под высшую меру.
Сказав это, Витя Каракум вдруг схватил Германа за шею, притянул к себе и заглянул в глаза.
В дверь постучали, и кто-то с упреком проговорил: «Проводник! Это купе заперто!»
Витя Каракум вышел в коридор.
Город остался позади, но Герман не мог прийти в себя. Ему было горько, страшно и тоскливо.
Его не утешали даже мысли о чистой снежной пустыне, сверкающей кристаллами льда на солнце. Нисколько. Ничуть. Словно не было на свете никаких снежных пустынь, и не было солнца.
Его попутчики оказались замкнутыми людьми. Они выглядели угрюмыми, и Герману стало еще тоскливее. Он отправился в ресторан, купил бутылку пива и выпил ее. Затем купил шоколад, сигареты, яблоко, пачку открыток с видами Москвы.
Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, но он забыл все приемы быстрого знакомства. Он не мог проявить даже малую изобретательность. На душе у него висел камень размером с утес. Ночью он проснулся в сильном жару, выскочил из купе и побежал в уборную.
Он чувствовал себя грязным, точно его вымазали мазутом. А сердце как будто схватили ледяными руками и тоже сунули в мазут.
– Грязь! – закричал Герман. – Всюдугрязь!
Ему захотелось вымыть свое тело. Прямо здесь, в поезде. С ног и до головы! Он бросился в купе за флаконом яблочного шампуня, вернулся и снял одежду. Дрожа от холода и волнения принялся мыться и вскоре почувствовал себя лучше.
Что еще он может сделать, чтобы стать чистым и сияющим?
Вот что: завтра он купит новую одежду, все предметы до одного. И все другие вещи. Даже авторучка, которой он будет писать письма матери, должна быть новая.
О, как безжалостен страх! Очень трудно с ним справиться. Кажется, страх неодолим и захватывает все тело после одной только ничтожной мысли, растаптывает желания, крадет смех и улыбки, отнимает сон. Можно ли его победить?
Какое же средство против него можно найти?
Герман вспомнил, что говорил ему Глен. Будто на все нужно смотреть с иронией, как на забавное явление. Больше улыбаться. «Страшно? – спросил Глен. – А ты смейся. В голове пусть гремят марши, как на Первое Мая. Говори себе: я не какой-то штымп из переулка, я Гера!»
Герман лежал на полке и рассуждал об этом. Попробовал внушить себе: «Я Гера, и принадлежу только себе. Улыбаюсь, что бы ни случилось».
Он не смог улыбнуться и заплакал.
«Глупости! – подумал он. – Все до единого слова. Какое тут веселье, когда так ужасно страшно?»
Нужно окружить себя новыми вещами. Поселиться в незнакомом городе среди незнакомых людей, читать полезные, нравоучительные книги. Все должно быть новое – предметы, мысли, привычки. Разговаривать нужно только с простыми людьми.
Герман стал думать о незнакомом городе, успокоился и уснул.
Выйдя из поезда на перрон, он продолжал думать о новой жизни. Сейчас он купит билет на самолет, полетит в бело-голубом лайнере на север. Там все будет хорошо.
Герман вспомнил о шоколаде, вынул его и залюбовался оберткой. Ему вдруг захотелось очутиться в ее сюжете. Какой это замечательный мир! Красочное цирковое представление, море улыбок, смеха, детские замирания и восторги. Так же хороши, наверное, и детские игрушки. Нужно подержать их в руках. Пусть они успокоят, прогонят унылые мысли.
Герман отправился в самый большой магазин детских товаров. Он брал в руки игрушки, гладил их и прижимал к себе. Они дарили ему покой, а мысли его очищались, становились светлыми. Он поклялся с уважением относиться теперь ко всякому предмету, не имеющему отношение к миру взрослых людей. Ему сейчас очень хорошо. Бледность проходит, становится легко дышать. Во рту не так сухо, ладони не холодны, у сердца привычный ритм…
Детские игрушки одержали победу над страхом!
Герман бродил по магазину, не замечая других посетителей. В каждом отделе ему было хорошо и спокойно. Мысли текли плавно. Дыхание уже не было прерывистым.
«Вот бы остаться здесь на всю жизнь! – думал Герман. – Каждый день видеть и слышать эти краски и звуки. Вдыхать запахи. Навсегда порвать с грубым и жестоким взрослым миром…»
Да, теперь это его мечта: жить среди игрушек. Север ему больше не нужен. Он ему не поможет. Там взрослые люди и их нравы.
Это обыкновенное географическое понятие – север. А в мире детских игрушек все сияет, смеется и торжествует.
Герман обратился к продавщице:
– Я хочу работать в вашем магазине. Кем угодно, уборщиком или грузчиком. Вам нужны грузчики?
– Поговорите с директором или с главным товароведом. Грузчики всегда нужны. Думаю, вас возьмут уже сегодня.
Герман отыскал главного товароведа и сказал ему, что будет работать за двоих.
– А как у вас насчет дисциплины? – спросил товаровед. – Запомните: пьяниц и прогульщиков мы не держим.
– О, не беспокойтесь! – воскликнул Герман. – Я буду самым лучшим работником вашего магазина.
Герман хотел устроиться в гостинице, но водитель такси шепнул ему, что можно снять комнату у одной бездетной семьи. Герман сразу же согласился.
На следующий день он появился в магазине и принялся за работу.
Отдыхать ему не хотелось. Он с радостью был впереди всех. Ему доставляло удовольствие поднимать даже самые тяжелые ящики, потому что яркие наклейки сообщали, что в них деревянные куклы. Он улыбался. Один раз он даже запел.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
