Проблемы западноевропейской морской торговли XIII – XV века в освещении российской медиевистики

А. А. Сокин

Проблемы западноевропейской морской торговли XIII–XV века в освещении российской медиевистики

© Сокин А. А., 2015

© ООО «Переплёт», 2016

* * *

Введение

Актуальность рассматриваемой темы имеет две стороны: политическую и научную. Современные политические процессы, связанные с глобализацией и жесткой конкуренцией западноевропейских стран в мировом сообществе, определяют интерес к тем историческим эпохам, которые уже имели примеры подобных экономических и политических объединений. Среди различных исторических периодов особую актуальность приобретает средневековье с его крупными морскими республиками (Венеция и Генуя), имевшими широкий круг колоний, с купеческими корпорациями (Великая Немецкая Ганза), объединившими крупных торговцев и торговые города разных стран и территорий.

Научная сторона актуальности связана не столько с неизученностью данной темы в отечественной историографии, сколько с необходимостью детального ее исследования как важного структурирующего элемента всего средневекового общества. Кроме того, сама историческая наука в последнее время проявляет особый интерес к способам получения исторического знания, к процессу формирования той или иной концепции, к долговременным изменениям внутри научного знания. В центре внимания оказываются творчество отечественных историков, их методологические и конкретно-исторические взгляды, эволюция важных проблем исторической науки.

Интерес к данной теме обусловлен еще и тем, что отечественная историческая наука пережила различные контрастные периоды, которые получили свое яркое выражение в конкретно-исторических исследованиях, в том числе и по истории средневековой Европы.

Одной из первых работ, в которой вопросы морской торговли Западной Европы XIII–XV вв. рассмотрены в контексте проблемной историографии, была монография ректора Киевского университета Феодора Фортинского (1846–1902) «Приморские вендские города и их влияние на образование Ганзейского союза до 1370 года»[1]. Он удачно разместил историографические экскурсы в основном тексте своей монографии, обратив особое внимание на западноевропейскую историческую мысль.

В советский период исследователи, как правило, ограничивались в историографическом обзоре ссылками на классиков марксизма-ленинизма и острой критикой буржуазных историков Западной Европы, игнорируя достижения отечественной исторической науки конца XIX – начала XX вв. Впервые к краткой характеристике концепций экономического развития итальянских городов, в том числе и в вопросах морской торговли, обратился заведующий сектором всеобщей истории Ленинградского отделения института истории АН СССР Виктор Рутенбург (1911–1988) в своей монографии «Очерки из истории раннего капитализма в Италии. Флорентийские компании XIV в.»[2] Упомянув работы Николая Осокина, Валентина Дитякина, Алексея Дживелегова и Евгения Тарле, автор отдавал предпочтение последним двум, которые, однако, по его мнению, не рассматривали развитие экономической истории Италии с позиций марксизма-ленинизма, что ставило под сомнение научность их выводов[3]. В дальнейшем мы видим, что этот исследователь очень корректно и с большим уважением относился к наработкам дореволюционных ученых, считая их первооткрывателями в разработке вопросов истории морской торговли[4].

В 1950-е гг. появились первые работы профессора Горьковского университета Николая Соколова (1890–1979) по истории Венеции, которые автор предварял обширным историографическим обзором, большая часть которого была посвящена, естественно, характеристике иностранной литературы. Начало изучения Венецианской колониальной империи в отечественной исторической науке Соколов связывал с научной деятельностью Тимофея Грановского и его учеников, в числе которых он упоминал Михаила Стасюлевича и Ивана Лучицкого[5]. Труды этих историков, а также Филиппа Бруна и Николая Осокина свидетельствовали о том, что отечественная историческая наука «в области изучения истории Запада твердо стояла… на собственных ногах» и находилась в русле «позитивистского направления и по своему методу, и по точности и тщательности исследования, и по основательности выводов»[6]. Достаточно высокое место в дореволюционной историографии Соколов отводил трудам Максима Ковалевского, Алексея Дживелегова и Иосифа Кулишера. Высоко оценивая капитальный труд Ковалевского «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства»[7], исследователь, однако, признавал, что некоторые выводы о черноморской торговле в его концепции «не могут быть приняты безусловно» и требуют серьезного пересмотра. Несколько устаревшими для современной исторической науки Соколов считал выводы об особенностях средиземноморской торговли Дживелегова. В то же время замечания Иосифа Кулишера и выводы Дмитрия Егорова о тесной взаимосвязи крестовых походов и купеческой экспансии на Восток советский исследователь считал ценными для современных историков и требующими дальнейшего развития[8]. Немаловажное значение Н. П. Соколов придавал трудам Василия Васильевского, Федора Успенского, Александра Васильева, которые внесли огромный вклад в изучение истории Византии. Однако, их выводы относительно складывания венецианско-византийских отношений и характера торговой колонизации причерноморских районов требовали, по его мнению, коренного пересмотра. Советская историография, как считал исследователь, шагнула далеко вперед в методологическом плане, что предопределило иную постановку и иное видение проблем средневековой морской торговли. Елена Скржинская «совершенно правильно, в духе марксистско-ленинской методологии» характеризовала отношения Венеции и Византии, отмечая экспансионистские стремления первой. Однако, Соколов не совсем согласен с некоторыми частностями в исследовании данной проблемы (например, в определении границ владений Генуи и Венеции, в последовательности вытеснения одних купцов с причерноморского побережья другими), которые, как считал автор, Скржинская без критики заимствовала у Ф. И. Успенского. Среди советских исследователей Соколов отмечал Митрофана Левченко и Федора Полянского, первый из которых также основывался на устаревших исторических наблюдениях дореволюционных историков. В целом, для Н. П. Соколова был характерен взвешенный подход к концепциям отечественных историков конца XIX – начала XX вв. и несколько критический – к современным ему исследователям.

Очень резкую характеристику трудам историков дореволюционной школы давала профессор Московского университета Вера Стоклицкая-Терешкович (1885–1962), считая, что их выводы (Максима Ковалевского, Алексея Дживелегова, Ивана Смирнова, Вальдемара Ляскорского) «совершенно чужды марксистско-ленинской методологии истории» и не представляли из себя научное исследование[9].

С 1960-х гг. историографический обзор становился необходимым правилом написания любой проблемно-исторической статьи. Например, московский русист и славист Анна Хорошкевич (г.р. 1931), обратившись к исследованию русского денежного обращения конца XV в., перечисляла всех историков, занимавшихся и занимающихся этим вопросом[10]. В монографии «Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV–XV вв.» она рассматривала историю изучения русско-ганзейских отношений в иностранной и отечественной исторической науке и особенно выделяла труды Александра Никитского и Александра Лаппо-Данилевского, которые, по ее мнению, определили основные задачи в исследовании данной проблемы. Ответ же на поставленные вопросы смогла дать, как отмечает А. Л. Хорошкевич, только советская историческая наука с ее материалистическим пониманием исторического процесса. Среди советских историков, обратившихся к вопросам морской торговли она выделяла Наталию Казакову и Михаила Лесникова, первая из которых правильно определяла основные цели внешней политики новгородских купцов, а второй разрабатывал новую методику анализа торговых книг, позволившую разобраться в технике торговли и характере торговой деятельности и сделать вывод об отсутствии колониального аспекта в новгородско-ганзейской торговле[11].

Достаточно высоко концепции отечественных историков оценивались в трудах московских медиевистов Любови Котельниковой (1927–1988), Моисея Смирина (1895–1975) и Марины Старокадомской (1916–1956). Причем к середине 1960-х – 1970-м гг. наблюдался все больший интерес к отечественной историографии вообще и к наработкам дореволюционных историков, в частности, что отражалось в увеличении количества ссылок и цитат из трудов исследователей конца XIX – начала ХХ вв. в работах советских ученых.

Значительную часть своего историографического раздела посвятила достижениям дореволюционной историографии старший научный сотрудник Ленинградского отделения института истории АН СССР Наталия Казакова (1915–1984) в монографии «Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения в конце XIV – начале XVI вв.»[12], особо останавливаясь на работах Михаила Бережкова, Александра Никитского, Александра Лаппо-Данилевского. К заслугам этих исследователей она относила создание добротной источниковой базы, благодаря публикациям документов и обобщению результатов предшествующих исследований. Советская же историография в ее представлении сумела научно осветить поставленные вопросы. «Советская историография при анализе внешней политики [куда включаются и вопросы морской торговли – А.С.] государства исходит из марксистско-ленинского учения об общественно-экономических формациях, в частности из положения о зависимости внешней политики от уровня социально-экономического развития изучаемых стран»[13]. Этот подход уже задавал определенный императив изучения русско-ганзейских отношений, где Новгород представал как феодальная боярская республика, а Ганза – как типично средневековый союз городов, против монополии которого на Балтике велась ожесточенная борьба национальных купечеств и правительств формировавшихся централизованных монархий[14]. Среди советских историков, подошедших с подобных позиций к рассмотрению данной проблемы, автор называла Михаила Лесникова, Константина Базилевича, Игоря Клейненберга, Анну Хорошкевич. Однако, анализ концепций данных исследователей отсутствовал. Н. А. Казаковой скорее была представлена аннотированная библиография, а не историография русско-ганзейских отношений и истории балтийской морской торговли.

В работе заведующей сектором истории Средних веков института всеобщей истории АН СССР Аделаиды Сванидзе (г.р. 1929) «Средневековый город и рынок в Швеции XIII–XV вв.» указывалось на необходимость комплексного изучения городского рынка и деревни, чем, по ее мнению, и занимались такие советские историки, как Яков Левицкий, Любовь Котельникова и др.[15]

В 1980-е гг. наблюдался некоторый спад интереса к тщательным историографическим обзорам и возврат к глухим библиографическим заметкам. Среди всех работ 1980-х гг. следует отметить статью профессора Московского университета Лидии Брагиной (г.р. 1930) «Итальянское средневековье и Возрождение в новейших советских исследованиях»[16]. Автор сгруппировала всю научную литературу по данной теме по проблемному принципу. Она выделяла творчество Любови Котельниковой, посвященное генезису феодализма, и относила ее к той группе ученых, которые настаивали на большом влиянии рынка на сельскую округу. Достижения Виктора Рутенбурга анализировались в рамках проблемы зарождения и развития раннекапиталистических отношений, где морская торговля сыграла ведущую роль[17].

Жизни и творчеству этих двух историков были посвящены статьи в сборнике «Россия и Италия», в которых их вклад в историческую науку оценивался очень высоко. Авторы статей профессор Латвийского университета Александра Ролова (г.р. 1920), эмигрировавшая в Германию с распадом СССР, и профессор МГУ Евгения Гутнова (1914–1992) независимо друг от друга отмечали высокий авторитет этих ученых в исследовании взаимосвязанных проблем: итальянского феодализма и итальянского капитализма. Причем, если Л. А. Котельникова настаивала, по мнению Роловой, на специфике итальянского феодализма, то В. И. Рутенбург, как считала Гутнова, – на особенностях итальянского раннего капитализма. И тот, и другой, по мнению исследователей, отмечали решающее влияние морской торговли на развитие итальянской экономики, но если Котельникова находила в этом больше отрицательных последствий, то Рутенбург – больше положительных[18].

Из специальных историографических работ советской эпохи, пожалуй, можно выделить статьи Валентина Бадяна (1930–2004)[19], работавшего в Феодосийском краеведческом музее и Днепропетровском университете. Он рассматривал изучение средневековой генуэзской колонизации Северного Причерноморья в российской дореволюционной и постреволюционной медиевистике, отмечал существенный прогресс последней.

Самым же значительным историографическим исследованием, предпринявшим попытку оценить потенциал советской медиевистики, стала докторская диссертация швейцарского историографа Пауля Штрессле «Международная черноморская торговля и Константинополь 1261 – 1484 гг.: в зеркале советских исследований»[20], опубликованная в 1990 г. в виде монографии. По его заключению, марксистская методология, рассматривавшаяся советскими историками как серьезное преимущество по сравнению с западной исторической наукой, привела, в действительности, к догматизму, к исключению малейшей возможности порождения новых идей, к вращению в узком идейном поле марксистской схематики – констатации эксплуататорской роли купеческого капитала, акцентирования классовых антагонизмов, колониального характера итальянских поселений в Причерноморье и т. п.

1990-е гг. можно считать настоящим прорывом и в исследовании темы средневековой морской торговли, и в историографических этюдах историков. Крупный исследователь средиземноморской торговли, заведующий кафедрой истории Средних веков МГУ, академик РАН Сергей Карпов (г.р. 1948) рассматривает изучение заявленной им темы как единый генетически обусловленный процесс, в котором дореволюционным концепциям отводится такое же почетное место, как и трудам советских историков[21]. Предшествующая историография выявила, по мнению Карпова, «общие закономерности торгово-предпринимательской деятельности итальянских купцов в Причерноморье», но не обратила внимание на частности и в большинстве случаев пестрила досадными фактическими ошибками[22]. Особый интерес представляет раздел, посвященный иностранной литературе, где автор блистает тонкостями историографического анализа и отмечает ряд важных нюансов, касающихся обсуждения вопроса о влиянии итальянской морской торговли и морской политики на развитие причерноморских территорий, в том числе и Византии[23].

Сдержанность в характеристике трудов отечественных историков С. П. Карпов проявляет и в другой своей монографии «Путями средневековых мореходов: Черноморская навигация Венецианской Республики в XIII–XV вв.», но обширная библиография свидетельствует о знакомстве автора с большим комплексом научной литературы по исследуемой тематике[24].

Ярким образцом удачно выполненного историографического обзора является вводная часть опубликованной кандидатской диссертации московского византиниста Натальи Богдановой «Херсон в X–XV вв. Проблемы истории византийского города», выполненной на основе междисциплинарного подхода в научно-исследовательской лаборатории истории Византии и Причерноморья в Средние века при кафедре истории Средних веков МГУ. Вся литература по истории Херсона X–XV вв. сгруппирована по проблемно-хронологическому признаку, где работы отечественных историков начинают рассматриваться со второй четверти XIX в. и делятся по проблемам археологического и источниковедческого изучения истории Херсона и теоретического осмысления его места в историческом процессе[25]. Историографии 1917 – 1988 гг. посвящен отдельный раздел, в котором изучение данной темы ведется с применением марксистских принципов методики и методологии, но на том же материале археологических данных и письменных источников. В связи со специфичностью темы анализируется лишь узкий круг работ историков, и то в основном в области археологических раскопок. Ценность этого труда состоит в том, что автор впервые в рамках данной проблемы заявляет междисциплинарный подход, который успешно использует как в ее источниковедческом изучении, так и в ее историографическом осмыслении. Сегодня историография истории византийского Херсона освещается в монументальном труде профессора Уральского университета Аллы Романчук (г.р. 1942)[26].

В предложенном экскурсе особо выделим историографический раздел в монографии заведующего кафедрой истории Древнего мира и Средних веков Тюменского университета Александра Еманова (г.р. 1958) по истории торговли Кафы[27]. Характерно, что само название этого крупнейшего на Черном море центра мировой торговли XIII–XV вв. им дается без привычной удвоенной «ф», свойственной только итальянскому языку и латинскому фонду источников. В этом видится осознанный отказ ученого от рассмотрения Кафы как генуэзской колонии и стремление представить экономическую жизнь города как полиэтничного центра, в котором роль греков, армян, татар, русских, евреев и других понтийских народов возрастала к середине XV в.

Новые возможности историографического исследования открывает кандидатская диссертация ингушского историографа-медиевиста Анжелы Матиевой, позднее работавшей в посольстве России в Азербайджане и руководителем пресс-службы главы Ингушетии, «История итальянских факторий Северного Причерноморья в исследованиях М. М. Ковалевского»[28]. Автором изучены не только опубликованные труды крупного русского ученого, но и его богатое рукописное наследие, включая выписки из итальянских архивов. Это позволило по-новому воспринять творчество основателя русской историко-юридической школы, получившего мировую известность, увидеть как продуктивное продолжение Ковалевским лучших традиций российских медиевистических штудий, так и предвосхищение многих открытий исторической науки нашего времени.

Как мы видим, отношение отечественных исследователей к работам своих соотечественников по истории средневековой морской торговли в Западной Европе XIII–XV вв. претерпело определенную эволюцию, осмыслить которую и предстоит в данном исследовании. Требуют критической оценки основные направления изучения средневековой морской торговли, особенности исследования северного и южного мореходства в Европе, влияние общеметодологической ситуации на поворот приоритетов и акцентов в концептуализации обозначенной тематики.

Состояние изученности проблемы обусловили цель данного исследования – проследить эволюцию представлений отечественных историков на проблему развития морской торговли в Западной Европе в XIII–XV вв.

Хронологические рамки охватывают период с последней трети XIX в. до начала XXI в. Нижняя хронологическая граница определяется временем появления первых монографических трудов, с научной точки зрения затрагивающих вопросы средневековой морской торговли. Верхнюю границу определяют последние работы историков по обозначенной теме.

Классическая историографическая матрица исследования приобретает несколько иное звучание в рамках быстро развивающегося направления интеллектуальной истории. «Предмет интеллектуальной истории в современном ее понимании включает в себя не только историю достижений человеческого интеллекта, то есть результатов интеллектуальной творческой деятельности, но и историю самой этой деятельности в ее процессуальной незавершенности, и культурную среду, задающую ей свои условия и предпосылки, и биографии самих творцов, и их межличностные связи, и историю распространения и восприятия новых идей и знаний»[29]. Однако, антропологический ракурс данного исследования несколько оттеснен изучением истории идей. В нашем случае история средневековой морской торговли в Западной Европе XIII–XV вв. рассматривается как часть интеллектуального наследия отечественной исторической мысли, обогащающегося на протяжении конца XIX – начала XXI вв.

Помимо методов интеллектуальной истории в исследовании применялись элементы дискурсивного и герменевтического методов, значимых для понимания особенностей языковых и мыслительных конструкций историков прошлого и позапрошлого столетий.

Источниковая база заявленного исследования весьма обширна и включает в себя достаточно объемный комплекс исторической литературы, который представлен несколькими группами источников. В первую группу вошли крупные монографические исследования и научные статьи, как опубликованные, так и неопубликованные (диссертации, авторефераты), затрагивающие вопросы средневековой морской торговли в Западной Европе в XIII–XV вв. Эта группа источников является базовой, поскольку позволяет проследить эволюцию взглядов отечественных историков на данную проблему на разных этапах развития исторической науки[30]. К этой же группе источников можно отнести исследования зарубежных историков, переведенные на русский язык и оказавшие существенное влияние на изучение тех или иных вопросов, связанных с морской торговлей[31].

Во вторую группу вошли учебники и учебные пособия, в которых обозначенные сюжеты включены в общую канву изложения средневековой истории[32]. Представленные в этих источниках схемы изложения исторического процесса позволяют увидеть эволюционное развитие исторической науки и изменение ракурса изучения средневековой морской торговли.

В последнюю группу включены рецензии и отзывы исследователей на работы соотечественников и иностранных ученых[33]. Они отражают признание той или иной концепции в медиевистическом сообществе, моменты принятия или отторжения определенных выводов автора, востребованность его наработок последующими поколениями. В качестве примера можно привести дискуссию, разгоревшуюся по поводу монографии В. И. Рутенбурга «Очерки из истории раннего капитализма в Италии. Флорентийские компании XIV в.» и затронувшую основополагающие вопросы изучения средневековой истории вообще и истории морской торговли Западной Европы XIII–XV вв. в частности.

Представленное вниманию читателя исследование позволяет обратиться к изучению средневековой морской торговли южного и северного направлений Западной Европы XIII–XV вв. и рассмотреть эту проблему в процессе трансформации исторического знания на дореволюционном, советском и современном этапе развития отечественной историографии.

Глава 1. Дореволюционная российская медиевистика о коммерциализации XIII–XV века

1.1. Разработка теоретических вопросов средневековой морской торговли российскими учеными последней трети XIX – начала XX века

Последняя треть XIX – начало ХХ вв. характеризуется появлением конкретно-исторических и теоретических работ отечественных историков, посвященных проблемам средневековой морской торговли. Всплеск интереса к данной проблематике был вызван несколькими причинами. Во-первых, публикацией Археографической Комиссией огромного массива исторических источников, относящихся к данному периоду[34]. Во-вторых, появлением значительного количества исследований зарубежных историков, обращающихся к теме морской торговли[35]. В-третьих, опосредованное влияние оказала углубляющаяся специализация внутри отечественной исторической науки под воздействием идей позитивизма, что отразилось в специальном изучении различных исторических проблем, отдельных исторических феноменов.

Индикатором и показательным образцом происходивших в отечественной исторической науке перемен явились исследовательские труды академика Императорской Санкт-Петербургской академии наук Максима Ковалевского (1851–1916), его коллеги по академии, а позднее профессора Оксфордского университета Павла Виноградова (1854–1925), профессора Московского университета Владимира Герье (1837–1919), профессора Московского народного университета имени А. Л. Шанявского Алексея Дживелегова (1875–1952), профессора Киевского университета Ивана Лучицкого (1845–1918) и др.[36]. Однако, лишь некоторые из них обратили внимание на специфику развития средневековой морской торговли.

Среди всех исследователей, в первую очередь, следует выделить профессора Киевского университета Феодора Фортинского (1846–1902) с монументальным трудом «Приморские вендские города и их влияние на образование Ганзейского союза до 1370 г.» и Алексея Дживелегова с двумя монографиями, посвященными истории западноевропейской средневековой торговли и основным участникам этого процесса – городам.

Прежде всего, хотелось бы задержать взор на общетеоретических вопросах средневековой морской торговли, которые нашли отражение в трудах упомянутых историков. Иван Лучицкий в своей монографии «Очерки по экономической истории Западной Европы», рассматривая «некоторые черты из истории экономической политики германских городов в средние века и XV и XVI вв.»[37], подробно останавливался на экономических воззрениях средневекового общества. Как считал автор, представления средневековья основывались на теолого-канонических учениях того времени и подчиняли интересы индивида интересам общества. «Отсюда, отрицание принципа наживы, капитализации, приравниваемых к греховной usura, т. е. лихве, считавшейся преступным делом, строжайше воспрещаемой и преследуемой, и провозглашение принципа, что барыш должен быть установлен и определен в таких размерах, которые не могли бы ни в каком случае быть вредными для всех, для общественной группы. Высота этого барыша, размер цены продукта… устанавливается согласно с целым экономическим учением»[38]. Важную роль в определении цены вещи играли не личность, не индивидуум, а государственная власть, город или цех, при этом они руководствовались соблюдением законных интересов, интересов общества, группы, потребителя и индивидуума. «Продавец, учит Фома Аквинат, обязан стремиться к получению такого барыша, который необходим, как средство существования и его, и его семьи»[39].