Полная версия
Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах
В эти же годы бурно развивается футбол и в ближайшем Подмосковье. Инициатором такого увлечения провинции новой игрой стал дачный футбол. На дачи выезжал в то время народ достаточно обеспеченный (снять дачу на лето в престижном месте стоило в то время от 100 до 150 рублей, при средней месячной заработной плате квалифицированного рабочего 15 рублей), имевший место, время и условия для увлечения спортом. Обязательными среди дачников той поры были теннисный корт, городошная и волейбольная площадки, тропа для конных прогулок под седлом. Устраивались велосипедные поездки и, конечно же, футбольные матчи. Мода на игру в футбол всецело захватила Подмосковье. Служащие, представители интеллигенции, среди которых были и уже опытные московские футболисты, создавали на отдыхе свои команды и всецело предавались полюбившейся игре.
С наступлением каникул сюда же перекочевывали учащиеся гимназий и студенты. Известный футболист Валентин Сысоев так вспоминал о дачном футболе: «Все началось в 1908 году на даче в Расторгуеве, где наша семья жила летом. Соседскому парнишке Виктору Кудинову знакомый англичанин подарил футбольный мяч и в общих словах объяснил правила игры. Как только Кудинов вышел с мячом на лужайку, к нему присоединились трое Сысоевых. Виктор приблизительно объяснил нам правила, и закипели сражения. Сначала играли два на два, потом к нам присоединились ребята с соседних дач. Игра пришлась всем по душе, и мы носились по полю с утра до темноты. К концу лета в Расторгуеве уже насчитывалось несколько команд, составы которых, правда, менялись ежедневно. Появились и свои знаменитости».
Похожую историю в свое время поведал и Михаил Сушков. «Прежде Расторгуево знали как дачное место. Там, в деревне Тимохово, был дом, где наша семья проводила лето. Дачников-москвичей здесь хватало, но футболист, как говорится, искал след футболиста. Впрочем, оказалось, что найти его не так уж и трудно. Не помню теперь, кто кого нашел: мы ли братьев Мастеровых – Николая, Федора и Василия – или это они разыскали Николая, Сергея, Александра и Михаила Сушковых. Но факт тот, что эти две семьи, да еще двое братьев Ивановых составили ядро дачной футбольной команды.
Мы нашли подходящее место, разровняли его, разметили зоны, и получилось неплохое поле, правда, с небольшим уклоном в одну сторону. Здесь с утра и до темна гоняли мяч – благо, делать больше нечего. Однако, сказав: «гоняли» и «нечего делать», я мог создать у читателя впечатление, будто гоняли от нечего делать. Но нет, это была работа – настойчивая, упорная и даже с позиции нынешней методики тренировки в чем-то достаточно умная. Мы не бессмысленно гоняли мяч, а отрабатывали удар, точные пасы, разыгрывали сложные комбинации, придумывали тактические ходы. Признаюсь, правда, – не от высокой сознательности, а вынужденно…».
Аналогично было и в других дачных поселках. Дачники играли не только между собой, но и выезжали для соревнований в соседние дачные местности, не только по Казанской дороге, но и по Северной, Нижегородской, Николаевской, Брестской. Вместе с футболистами, занимая несколько вагонов дачного поезда, на игры выезжали и болельщики. Главными фаворитами среди дачников считались футболисты Быково и Мамонтовки. Организовал мамонтовский футбольный кружок из игроков Ширяева поля, англичан и дачников дворянин, известный в Москве врач, специализировавшийся на болезнях уха, горла и носа, Сергей Миронович Никольский – большой энтузиаст физической культуры, один из немногих врачей того времени, понимавших ее ценность и значение (как мы уже знаем, С. М. Никольский одновременно возглавлял секцию футбола в Обществе физического воспитания – А. С.).
Вот, что рассказал об истории создания «Мамонтовки» М. П. Сушков, в свое время поигравший за этот коллектив. «Мамонтовка» – команда дачного происхождения. В некий сезон – а именно в 1907 году – собрались дачники поиграть в футбол. И вдруг выяснилось, что большинство из них сильные спортсмены. Сыграли с другими командами – последовала серия убедительных и довольно легких побед. Этот въезд на белом коне привел к единственному и приятному решению: состав необходимо сохранить, Команду зарегистрировали. Беда лишь в том, что «прописана» команда на станции Мамонтовка, в 30 километрах от Москвы, а игроки ее большую часть времени проживают в Москве. Вот и получается: создавать базу в Мамонтовке – слишком далеко ездить, построить же ее в Москве… Спортивная база станции Мамонтовка – в Москве! С какой бы стати?! Словом, нет у «Мамонтовки» собственного дома. А нет дома, то, по сути, нет и настоящего коллектива. Нет семьи! Да к тому же народ здесь разновозрастный – у иных на голове уже весьма заметное «декольте», а у таких, как я, усы едва пробились…».
Кстати, каждый год в мамонтовской команде играли один или два английских офицера из частей, расположенных в Индии. В Москву они приезжали (если верить их официальной версии) в командировку для изучения русского языка, а летом жили на даче в Мамонтовке. Участие англичан отложило свой отпечаток на стиль игры мамонтовцев, особенно в нападении, отличавшимся хорошей сыгранностью, точным низовыми пасами, сильными ударами по воротам. Красивая и корректная игра принесла мамонтовцам большую популярность. Нигде так страстно не болели за свою команду. Футболисты были кумирами дачных барышень, а в дни соревнований уютное мамонтовское поле в березовом лесу было окружено густой толпой зрителей не только из близлежащего дачного поселка, но и с соседних станций и окрестных деревень.
Основным частным «инвестором» и главным «селекционером» Мамонтовского кружка являлся миллионер, личный почетный гражданин Николай Александрович Калмыков. Он был доверенным Торгового дома «Вогау и K°», директором правления общества «Электропровод», председателем правления Товарищества меднопрокатных заводов «Тловно», директором правления Акционерного общества «Сиверских металлопрокатных заводов» (именно здесь для военного ведомства производились солдатские котелки, мундирные пуговицы, фляги, поясные бляхи и каски), председателем правления и директором-распределителем Товарищества латунного и меднопрокатного заводов А. Г. Кольчугина, директором правления Акционерного общества Московского электролитического завода, членом Совета Московского промышленного банка, директором правления страхового общества «Якорь», выборным Московского биржевого общества.
Кроме того, Калмыков состоял членом Московского автомобильного общества, Русского фотографического общества, попечительного совета Комиссаровского технического училища и т. д. и т. п. По свидетельству М. П. Сушкова, Н. А. Калмыков лично просматривал потенциальных новичков «Мамонтовки» и решал – играть ли им в команде, или нет. Имеются косвенные данные, что и сам Николай Александрович в начале ХХ века входил в число первых московских футболистов-любителей, развлекавшихся на Ширяевом поле.
После революции Калмыкову оставили только одну комнату в его, ставшей коммунальной, квартире (Староконюшенный, 10), хотя он и занимал пост технического директора Металлоимпорта, получал солидный оклад, часто ездил в заграничные командировки, обладал постоянным абонентом в ложу Большого театра. Летом он жил на даче в Мамонтовке. В августе 1929 года Н. А. Калмыков был арестован и осужден на 10 лет лагерей, где спустя несколько месяцев скончался.
Собрать команды полностью из «своих» дачникам удавалось не всегда и тогда приходилось обращаться к помощи местных жителей – селян, ремесленников, рабочих, среди которых оказывалось очень много способных игроков. После окончания дачного сезона москвичи возвращались домой, а футбол в Подмосковье продолжался до первого снега. Аборигены, приобщенные к футболу, составляли теперь команды из своих, местных жителей. Таким образом сложился футбол в Останкино, Сходне, Владыкино, Ховрино, Филях, Кунцево, Немчиновке, Салтыковке, Реутово, Мытищах, Тарасовке, Малаховке, Люберцах, Томилино, Раменском и т. д. Дачный футбол стал испытательным полигоном для таких футболистов, как братья Мастеровы, Сушковы, Парусниковы, Мухины, Тарадины, Сысоевы, Смирновы, Розановы, Скорлупкины и многих, многих других.
Любопытную заметку по поводу «дачного футбола» поместила в июле 1911 года «Московская Газета», которая писала: «В прежние времена самым «спортивным» элементом на дачах были велосипедисты. Но времена меняются, и прогресс, не останавливаясь, шагает гигантскими шагами вперед. Сейчас дачные местности всецело охвачены «футболизмом». Велосипеду дана полная отставка. Дачная молодежь превратилась в футболистов. И если садится на велосипед, то разве только для того, чтобы поехать на нем «на футбол». Увлечение футболом достигло грандиозных размеров. В каждой дачной местности есть своя «команда» футболистов и есть свое «футбольное поле», с двумя «воротами». Гимназисты, реалисты, «техники», «консерваторы», «промышленники», студенты, – все объединились в одну громадную «футбольную лигу».
Дачные папаши и мамаши не узнают своих чад. Мало того: они их не видят по целым дням. Молодежь «футболит», пренебрегая чаем, завтраками и обедом. – Когда же ты начнешь заниматься? Ведь, у тебя переэкзаменовка! – говорить дачная мамаша своему великовозрастному гимназисту. – Успеется, мамаша! У нас на днях матч с люберецкой командой. Не до переэкзаменовок. Я хавбеком буду!
Подойдите к группе подмосковной дачной молодежи и прислушайтесь, о чем она разговаривает. В первый момент вам покажется, что это – англичане. До вашего слуха долетят слова: Голкипер, форвард, бек, хавбек, хавтайм, рефери, аут, корнер, оф-сайт… Это все – футбольные термины.
У подмосковного дачника, имеющего сыновей, явилась новая «статья расхода»: Футбольная. – Папаша, мне необходимы штиблеты для футбола! – Да у тебя же есть штиблеты? – Эти не годятся. Я их в два раза о мяч разорву. Нужны специальные. С шипами и толстой-претолстой подметкой!.. В одно прекрасное утро дачные родители узнают новость. – Наша команда будет в одинаковой форме. Полосатые курточки и белые штаны. Вот, мамаша, образец материи! Давайте денег. Завтра председатель нашего комитета едет в город закупать!.. На другой день в дачном поселке все женщины сидят у швейных машинок и работают иглами: – для футболистов шьется «форма».
На футбольном поле – каждый день «сражение». И дачники толпами тянутся «на футбол». Стоят, и смотрят за своими «наследниками», как те, потные и запыхавшиеся, работают ногами, «наддавая» мяч. – Смотрите-ка, мой Данила-то! Каков?! – Батюшки, ваш Сергей кувырнулся!
Здесь есть и свои футбольные «герои», по которым вздыхают дачные барышни. Интересно посмотреть на футболистов, когда они возвращаются по домам «с поля битвы». Важные, как будто только что свершившие великий подвиг. В коротеньких штанишках, обнажающих загорелые, сильные ноги. Почти каждого футболиста провожает с поля «обожательница», – дачная барышня. Ноги у футболистов покрыты синяками и ссадинами. Бывает, что футболист дня три прихрамывает и не выходить «на работу»…
Футболисты – джентльмены. Если одна «команда» приглашает другую «команду» к себе для состязания, то она встречает соперников с большим почетом. И «ставить угощение»: чай, прохладительные напитки.
Боюсь, что результаты футбольного увлечения скажутся осенью, в дни переэкзаменовок… Милая футбольная молодежь! Конечно, «хавтайм», «аут», «офсайд» и «хавбек» – слова звучные… Конечно, нет выше наслаждения, как «вбить гол» своим противникам. Но… если у вас в перспективе хоть одна маленькая переэкзаменовочка, – не забывайте об этом! И в промежутке между двумя «хавтаймами» нет-нет, да и загляните в книжку! Приятно «вогнать гол». Но еще приятнее не сидеть два года в одном классе».
* * *В 1912 году Московская футбольная лига учредила для команд учебных заведений специальный Кубок, первым обладателем которого стал коллектив Александровского коммерческого училища. В рядах команд учебных заведений было воспитано множество хороших футболистов, которые постоянно пополняли составы лучших команд города. Среди первых «выпускников» московского «школьного» футбола в первую очередь выделим имена Василия Житарева, Льва Фаворского, Владимира и Дмитрия Матриных, Бориса Николаева, Константина Пустовалова, Николая Ермакова, Ивана и Николая Воронцовых, Бориса Поповича, Леонида Золкина, Александра Филиппова и других. Большое число высококлассных футболистов было воспитано в московских учебных заведениях и в последующие годы.
Интересные воспоминания о начале своего долгого и славного футбольного пути оставил Казимир Людвигович Малахов (его настоящая фамилия – Бялковский). Личность интересная и легендарная. Родился он в Вязьме, в семье музыканта, которая вскоре перебралась в Москву. Ещё гимназистом увлекся театром, играл в любительских спектаклях, снимался в качестве статиста на студии Ханжонкова, учился на драматическом отделении Московского филармонического училища. Начинал как актер в Московском театре революционной сатиры, потом работал в театрах миниатюр «Палас», «Павлиний хвост», «Скворечник», в коллективе «Синяя блуза». С 1927 года начал выступать на эстраде, аккомпанируя себе на рояле. Исключительная музыкальность, завораживающий лирический тенор, индивидуальный стиль исполнения и обаятельная артистичность приносят Малахову успех у зрителей. В 30-е годы Малахов записывает с оркестрами А. Цфасмана и Ф. Криша пластинки с получившими большую популярность танго и фокстротами «О, донна Клара» Е. Петерсбурского, «Рамона», «Юнга Джим», «Черные глаза» О. Строка и др.
Но в жизни артиста была еще одна страсть, ставшая его второй профессией – футбол, которым он был увлечен тоже с гимназических лет. Поклонники футбола, не знавшие, что он актер, называли стиль его игры «артистичным». Выходил он на футбольное поле в течение 43 лет, играл во многих прославленных командах, в том числе в сборной Москвы и республики. Несмотря на спортивные успехи, расставаться с эстрадой Малахов не хотел, иногда он прямо со стадиона ехал на концерт. В годы Великой Отечественной войны Малахов руководил фронтовой бригадой артистов, с которой дошел до Будапешта и Берлина.
К. Л. Малахов вспоминал: «Осваивать футбол я начал в детском возрасте, примерно в 1908 году, в асфальтированном дворе дома, где я жил, с каменными воротами, с двумя тумбами по бокам и большой кирпичной стеной прилегающего фасада, которые в ансамбле составляли мне благоприятные условия. Играл я резиновыми мячами разных размеров, бил разнообразными ударами и по каменным воротам, и по тумбам, играл со стеной в «стенку», попадал и в оконные стекла, за что не раз мне драли уши и стегала мокрым полотенцем родная мать. Этот асфальтированный двор дома на Тверской улице был моим первым стадионом, где первобытными способами, в бесконечной беготне постепенно оттачивалось мое детское футбольное мастерство. Теперь на этом месте стоит красивое здание новой гостиницы «Минск» (рассказ Малахова был записан в 1969 году, сейчас гостиница «Минск» уже снесена, а на ее месте воздвигнут современный отель «InterContinental Moscow Tverskaya» – А. С.). А тогда это был особняк наполеоновских времен, принадлежавший известному ресторатору Тестову.
Мальчишеская увлеченность, упорство в своеобразных тренировках и совместные игры с ребятами двора оказали мне большую услугу, позволили освоить технику владения мячом и точные удары, приобрести физическую выносливость, укрепили мускулы и суставы. Я довольно быстро освоил игру и начал выступать в детских командах Подмосковья – в Вешняках, Одинцове, Немчиновке. В 1914 году меня включили во второй состав КФС. Было мне 14 лет. А в 1916 году меня взяли в первую команду».
А вот, что вспоминал о своих первых «футбольных университетах» М. П. Сушков: «Не помню, в каком точно возрасте я увидел настоящий матч спортсменов, но свои первые мальчишеские голы стал забивать, когда мне было лет восемь. «Мяч», который я снял с ноги соперника, обладал своеобразным свойством: он был начисто лишен возможности подпрыгивать, стало быть, и скакать, поскольку представлял собой плотно сбитый комок тряпок. Прочность его была все же немалая – мяча хватало на две-три игры. Игровая площадка представляла собой двор магазина, где мой отец работал бухгалтером и третий этаж которого занимала наша семья. Поэтому доморощенный мяч имел даже преимущество перед надувным, ибо последний принадлежал к классу «земля – окно», наш же относился к классу «земля – земля» и позволял бить по нему без оглядки, не опасаясь стекольных скандалов…».
Заметим, что московские дворы и в те далекие годы, и много позже были настоящим испытательным полигоном для юных футболистов. Детские команды, вооруженные тряпичным мячом, ходили по дворам, как бродячие артисты, играли на маленьких кривых площадках, на булыжнике, на тротуаре. В горячих схватках они не замечали, как под их ударами звенели стекла, ломались ограды газонов, черными пятнами штамповалось чистое белье, только что вывешенное на солнце. Тогда раздавался чей-то пискливый крик, и команды, схватив мяч, бежали на соседний двор, где стекла еще были целы, а и на веревках не было белья…
А это фрагмент из воспоминаний Андрея Петровича Старостина: «Я на Ходынку, где играли дикие детские команды, еще не бегал, старшие братья, Николай и Александр, не брали с собой – молод. Однако я зря время не терял и нашел популярный у мальчишек всех поколений способ разрядки «мышечного нетерпения». Во дворе нашего дома, на задней стенке деревянной уборной я намалевал кармином футбольные ворота, а напротив, на дощатом заборе, другие. Краски не жалел и очень любовался своим стадионом. Был приготовлен и мяч. Разумеется, не настоящий, а сделанный из длинного материнского чулка, туго набитого газетами и крепко, поверху, обвязанного бечевкой. Бутсы еще и во сне не снились: мальчишки играли только босиком.
Я едва успел установить чулковый мяч на «пенальти», как с улицы вошли во двор дядя Митя и отец. Помню, как возмутились они, увидев красные штанги на сером дощанике. Я почувствовал, что наказание за размалевку стен во дворе неотвратимо. На этот раз, однако, отделался легко. Меня поставили в угол за печкой на колени на два часа. Праздничное настроение улетучилось. Пришли прозаические будни… С того и начались мои ежедневные тренировки в ударах по намалеванным воротам на дворовом поле…
Вскоре, когда я пошел в школу, то по дороге туда и обратно – около двух километров – вместо чулочного мяча гнал перед собой все, что можно было ударять ногой – ледышку зимой, камешек летом. Привычка укоренилась настолько, что отец обратил внимание на быстро снашивающиеся возле носка ботинки. Я затаился: на ворчливо-укоризненное замечание – косолапый, мол, – не ответил. «Дриблинг» же по тротуарам и мостовым всевозможных мелких предметов – пуговиц, пряжек – неизменно продолжал «от калитки до калитки». Допускаю, что мною руководил инстинкт ориентирования на отдаленную цель, к которой я подсознательно стремился уже в ту пору…».
* * *14(27) сентября 1907 года, в Петербурге, на поле «Невского» клуба состоялся первый в истории отечественного футбола матч между сборными командами Москвы и Петербурга. О событиях той поры рассказывает известный российский футбольный историк Юрий Павлович Лукосяк. «Две столицы всегда ревновали друг к другу. С одной стороны – купеческая, сытая, с другой – интеллектуальная, новаторская. Заголовки в прессе «Война двух столиц» – это про них. Касалась вражда и спорта. Объединяло две столицы лишь одно – диктат местных англичан. Прирожденный дипломат, петербуржец Георгий Дюперрон, которого принято считать отцом российского футбола, понимал, что будущее этой игры в России – в единении. И в 1907 году он уговорил секретаря питерской лиги Осипа Львовича Гольдарбейтера связаться с москвичами и пригласить их на два товарищеских матча. В конце июля 1907 года москвичи получили письмо от комитета Петербургской лиги, ответив на него так:
«3 сентября 1907 г. в комитет Санкт-Петербургской футбол-лиги. Милостивые государи! Рассмотрев Ваше любезное письмо 10 августа, мы с радостью решили воспользоваться Вашим предложением и 13 сентября выедем в Петербург состязаться с Вашими командами. Форма наша будет: белые брюки и рубашка. Надеемся, что погода будет благоприятствовать, игра будет оживленная, и что эти состязания положат начало футбольному сближению между Петербургом и Москвой. В надежде скорого свидания пребываем к Вам с совершенным почтением. Комитет по устройству состязаний». Вечером 13 сентября скорый поезд умчал первую московскую сборную команду, составленную из игроков СКС, КФС, «Быково» и англичан из БКС в Петербург.
Поскольку во главе лиги стояли представители туманного Альбиона, а неоднократным чемпионом Петербурга был английский клуб «Невский», то вопрос о первом сопернике москвичей и не стоял – только петербургские англичане. Стадион клуба «Невский» был самого высокого качества: единственный в городе искусственный дренаж, травяной покров, разметка, деревянные скамейки и дополнительная сетка, установленная за воротами (для ловли неудачно посланных мячей). Он находился на Малой Болотной улице, 11 (ныне – улица Красных Текстильщиков), у заводских корпусов Невской ниточной мануфактуры барона Штиглица. Зрителей на первый матч пришло около 1000 человек. Билеты продавали в импровизированной кассе при входе работники клуба. Если на игры городской лиги они стоили 10 копеек, то здесь цена доходила до 30. А специальные места (типа лож) стоили около 1 рубля. Интересно, что сами футболисты обеих команд не получили ни копейки за эти матчи – они были любителями. Лига только компенсировала гостям транспортные расходы, проживание и питание в гостинице. Судил встречу Чарльз Монкер (С. Петербург).
Северную столицу представляла «английская» сборная города из представителей клубов «Нева», «Виктория» и «Невский». Команды вышли на поле на этот исторический поединок в таких составах: Москва – Е. Бейнс, Роб. Вентцели, П. Розанов, А. Скорлупкин, Хеггин, Н. Шашин, К. Нэш, Г. Чарнок, С. Чарнок, В. Серпинский, Ф. Розанов. Петербург – Б. Броун, Ф. Эбсворт, А. Делл, И. Филлипс, Г. Сиборн, И. Бьюкенен, М. Кинг, Д. Ривс, А. Коффрайт, В. Смолл, Д. Флетчер. Судил матч Ч. Монкер (Санкт-Петербург). Отчет о матче был опубликован в журнале «Спортивная жизнь» (С.-Петербург, № 38, 22.09.1907): «Москва» играла первую половину против ветра и должна была выдерживать сильную атаку невских форвардов, из которых особенно отличался Ривс. Но несмотря на все старания «петербуржцев» игра долгое время велась безрезультатно, причем беки гостей замечательно защищали свои ворота. Наконец уже в конце первого хав-тайма «петербуржцам» все-таки удается обойти защиту «Москвы». Переданный Флетчером мяч попадает к Ривсу, который, дойдя до беков, передает его Коффрайту; Вентцели бросается к Коффрайту, тот обводит его и сильным ударом направляет мяч в ворота «москвичей». Бейнсу удается поймать мяч руками, но от сильного удара мяч выскальзывает из рук и вкатывается в гол. «Москвичи», не унывая, подтягиваются, однако вскоре раздается свисток перерыва, и игра прекращается.
По возобновлении игры шансы меняются. «Москвичи» играют с ветром и сильно осаждают ворота «петербуржцев», так что Браун должен приложить все умение, дабы отдержать (так в тексте – А. С.) все метко направляемые в гол мячи, что ему блестяще удается. Петербургские форварды тоже не дремлют. Ривс (переменившийся с Кингом местами и играющий теперь правым крайним форвардом) снова и снова проводит мяч до ворот «Москвы», что наконец увенчивается успехом – «петербуржцам» удается выиграть второй гол. После этого игра делается оживленнее. «Москвичи» начинают напирать и вскоре располагаются почти всецело у ворот «петербуржцев». Мячи все чаще направляются в гол «Петербурга», но Браун зорко следит, не пропуская ни одного в свою «святыню». При результате 2:0 в пользу «Петербурга» матч кончается».
В воскресенье, 16 сентября, на поле Санкт-Петербургского кружка любителей спорта состоялся повторный матч. Матч смотрели около 1500 зрителей. Судья: Гарольд Хартли (С.-Петербург). В сборной Москвы Хеггина заменил С. Виноградов, а С. Чарнока – В. Райт. Петербург выставил на этот раз свою «русскую» команду, составленную из футболистов клубов «Спорт», «Меркур» и «Виктория»: И. Фрахт, П. Курзнер, В. Лауман, Н. Митягин, А. Лауман, Н. Луговской, М. Григорьев, А. Данкер, Н. Дьячков, И. Егоров, П. Сорокин. И на этот раз гости не смогли переиграть хозяев поля, одержавших победу со счетом 5:4. Интересно, что начинали встречу москвичи вдесятером, так как один игрок в городе заблудился и на матч опоздал.
Отчет о матче в журнале «Спортивная жизнь» (№ 38, 22.09.1907) сообщал: «Петербуржцы» играли первую половину игры с ветром. Сейчас же после свистка Данкер сильным ударом почти с середины поля ударяет мяч по направлению «московского» гола. Бейнс пытается поймать летящий в ворота мяч, но солнце его ослепляет, он промахивается, и мяч попадает в сетку. Воодушевленные этим случайным успехом «петербуржцы» неудержимо проводят мяч и вторично загоняют его в «московский» гол. Эта неудача однако подтягивает «москвичей». Их запоздалый игрок является, и защита оттесняет «Петербург» на свою половину поля. Спустя 20 минут, после отчаянной битвы у ворот «Петербурга», «москвичи» отквитывают первый гол, которому вскоре следует второй, забитый из «penalty kick». 2:2. После перерыва шансы игры резко меняются. «Москвичи», играя с ветром, припирают «петербуржцев», и вскоре мяч за мячом направляются в их ворота.
