Завещание лейтенанта

Николай не понимал, к чему клонит адмирал. Дабы не обижать заслуженного старика, которому было чуть больше сорока, силился изображать заинтересованный вид. В свою очередь, адмирал никак не мог предполагать, что молодой прапорщик больше не нуждается в его советах. Дымов к этому времени решил связать жизнь с Лизой. Даже вопреки здравому смыслу пожертвовать карьерой. Невельской, понимая, чем обычно заканчиваются подобные визиты родственников, оттягивал главную тему разговора. Лучший способ ухода от чужих проблем – предупредить собеседника о своих. Обделенный вниманием власти, адмирал продолжал выражать недовольство:

– Поделили империю на сферы влияния двух-трех кланов-фамилий. Все у них в руках: земля, недра, войска и власть. А царем крутят и вертят, как хотят. Тот же Нессельроде и «его группа» ничего не делали против англичан. Мою амурскую экспедицию порочили и всячески ей препятствовали через своего ставленника генерал-губернатора Камчатки Завойко. Для них важно сохранить свой чайный путь в Китай через Кяхту, а не приращение к России новых земель[39]. В Российско-американской компании ничуть не лучше! Другой клан занимается «интересами государства», в лице великого князя Константина, путая государственный карман с собственными. Посмотрите, 95 процентов ее акций принадлежит правящему семейству! Значит, всегда есть опасность, что личные интересы противопоставят национальным. А борьба с коррупцией! Чем больше осуждается взяточничество, тем активнее берут взятки на самом верху. Шизофрения! Раздвоение личности!

Невельской остановился, понимая, что наговорил в горячке лишнего. Изрытое оспой желтое лицо походило на перезревший лимон, красные, навыкате глаза обиженно моргали. Нервничал, бессознательно теребя пальцами пуговицы адмиральского мундира. Начищенные до зеркального блеска, желтые орлы на них ловили отблеск от горящих свеч. Медь императорских орлов понемногу краснела, приобретая цвет крови.

На губах адмирала пробежала извиняющаяся улыбка. Закаленный невзгодами сорокапятилетний мужчина, взяв себя в руки, назидательным тоном спросив:

– Где планируете служить, милостивый государь?

Николай не ожидал вопроса. Видя его растерянность, Невельской взял инициативу на себя:

– Учитывая ваше теперешнее положение… – Он смерил собеседника изучающим взглядом, долго глядел на клюшку, с которой последнее время Николай не расставался, и заключил безоговорочно: – Требуется вам место небойкое, скажем у нас в Коллегии, помощником секретаря!

Николай не понял сути выгодного предложения и машинально покачал головой. Адмирал заметил отрицательную реакцию гостя и тоном, не терпящим возражения, продолжил:

– Я бы на вашем месте не отказывался. К тому же орденоносец, герой войны! Наверняка проходная кандидатура. Я орден Владимира с мечами получил уже в чине капитана второго ранга. Вам всего девятнадцать лет, герой!

Теплое место передвигать бумаги в Морской коллегии Дымова совсем не прельщало. Он стремился на корабли Балтийского, единственного и главного Военно-морского флота в тогдашней России. Невельской заметил настроение молодого офицера, который ему начинал нравиться. Воспитанный в крепостнической атмосфере презрения к человеческой жизни, до безрассудства целеустремленный адмирал уважал подобных себе, характерных. Он убедил Дымова занять временно предлагаемую должность, до полного излечения раненой ноги.

Присутствие женщин на корабле, по морскому поверью, приносит несчастье. В других местах его действие сомнительно. На прощание Екатерина Ивановна обратилась к мужу:

– А что если Дымов поедет вместе со мной и Лизой в Прагу? Там хорошие целебные источники в Карловых Варах. С его больной ногой полезно подлечиться. В дорогу через неделю. Пригласивший нас князь Горчаков не станет возражать.

Зная властный характер мужа, нежно погладила его плечо. Чувствовалось, как закаленный и грубый вояка от женского прикосновения размякает, словно хлеб в воде.

Для Николая же предложение оказалось неожиданным, как и новая должность. А Лиза, сузив глазки, хитренько улыбалась. Николай отметил, как у обеих женщин появляются одинаковые ямочки на щеках, когда они улыбаются. Сговор был налицо. Невельскому и Дымову оставалось подчиниться женской солидарности.

На прощание адмирал, между прочим, поделился с Николаем своим отношением к браку:

– Николай Александрович, не спешите жениться на юных девах до тех пор, пока не станете богатым, известным и успешным. Я со своей супругой обвенчался в тридцать четыре года, в звании капитан-лейтенанта. Тогда было другое время. Вам, молодым, сегодняшним, не понять нас вчерашних. Наши женщины шли за мужьями на край света из любви и долга. Нынешняя молодежь, начитавшись модных французских писак, ведет себя слишком вольно. Не догадываются про обман Золей и Мопассанов. У себя на родине они как зеницу ока берегут покой буржуазной семьи и собственности. Нам же навязывают свободные отношения до брака, да и черт-те что. Плюнуть хочется им в рожу.

5

Пока Николай выправлял документы и справки для получения ссуды на заграничное лечение, Лиза с Екатериной Ивановной, не дожидаясь, отправились в Прагу.

Легендарный Пражский град, историческая память о некогда существовавшем славянском государстве в центре Европы, служил символом объединения. Начинался период создания национальных государств, и российские дипломаты объединяли вокруг границ империи союзников по крови, славян. Князь Горчаков как раз в это время готовил в Праге собрание славянских народов. В свою очередь, общественное мнение Европы подогревалось огнем неприятия России. Победительнице Наполеона Бонапарта не простили триумфа 1813 года. Больше всего преуспели в антирусской пропаганде английские газеты. Начинали с откровенного вранья, а заканчивали ненавистью.

Существовала и другая правда, которую увидел Дымов, проезжая юго-западную границу империи. Приграничные города переполнены беженцами – славянами из Болгарии, Сербии, Греции. Они плотными кольцами обступали православные храмы, прося подаяние. Их измученные лица, убогие лохмотья говорили о том, что если им не дать милостыню, завтра турки поработят и Россию. Для большинства русских тогда именно Османская империя считалась врагом номер один, в немалой степени по религиозным причинам. Защита православной веры и освобождение святых христианских мест из-под власти мусульманских правителей были основой внешней политики царизма.

Такое отношение османы справедливо заслуживали. Завоеванные народы отличной от их веры не считались за людей. Спорные дела между ними не допускались до суда. Мусульманин был всегда прав перед немусульманином. Бесправие порождало протест, на порабощенных славянских территориях Европы вспыхивали восстания с постоянной регулярностью. Было от чего! Дымов в ходе своего двухнедельного путешествия от Петербурга до Праги встречал многочисленных жертв турецких издевательств. Стариков с изломанными пальцами, молодых женщин с выжженными глазами и с грудным ребенком на руках, полных сил мужчин с обрубленными кистями рук. Однажды, на одной из остановок в болгарском селе, разговорился с десятилетней девочкой. Ее история требовала справедливого отмщения.

– Посмотрите, что они сделали с моим отцом, вставшим на защиту моей мамы, которую захотел изнасиловать турецкий мальчишка перед своей свадьбой[40].

Мужчина, потупив глаза, стоял рядом. Вместо кистей рук торчали у него красные обрубки. Ему было стыдно от беспомощности. Из черных глаз тонкими струйками текли слезы.

Дымов положил в руку ребенка самую крупную купюру, имевшуюся в наличии.

Многие русские тогда в порыве патриотизма записывались в добровольцы и не понимали, почему император не вводит войска в турецкие владения для возмездия врагу и помощи единоверцам. А на базарах народ говорил о новой большой войне с турками и поддерживающим их Западом.

В границах Австро-Венгерской империи подобных сцен почти не встречалось. Здесь Дымов наслаждался видом расцветающей природы, радостным щебетанием птиц, пьянящим воздухом плодородных равнин. Этот прекрасный край создан для мирной и счастливой жизни. Напрасны были его потуги объяснить себе причины человеческой жестокости, кровожадности. Он не мог понять, чего людям не хватает для полного счастья, которое у них же в руках.

В начале мая Николай прибыл в Прагу. Снял комнатку в доме возле городской Ратуши. Не успел он разведать окрестности, как принесли записку от Лизы. Завтра их приглашали на вечер музыки в дом известного музыканта Бедржиха Сметаны[41]. Лиза подъехала намного раньше назначенного времени. Влюбленные нежно обнялись. Не отводя друг от друга взглядов, пешком направились по узеньким улочкам старого города. Совсем скоро вышли на широкую дорогу, ведущую от Карлова моста к памятнику Святому Вацлаву. Перешли дорогу и оказались в гуще деревьев городского парка. По земляным аллеям гуляли хорошо одетые люди. Дамы в воздушных, словно крылья разноцветных бабочек, кринолиновых платьях и множество военных в голубых мундирах. Николай отметил их праздные и сытые лица. Город служил базой отдыха завоевателям.

– В этом доме Гёте написал своего знаменитого «Фауста», – поделилась познаниями Лиза.

– Посмотри, дорогая, – Николай нежно обнял теплые плечи девушки, – на крыше дома на самом деле сияет огромная дыра, через которую черт прилетел к писателю, рассказав историю, как человек продаёт Мефистофелю свою душу в обмен на мирские удовольствия.

– Жадный черт пролез через трубу, а из дыры в крыше вылетел сам доктор Фауст. Вслед за Мефистофелем, – поправила девушка.

За разговорами не заметили, как подошли к дому композитора, который находился в новом районе, застраиваемом аккуратными, похожими друг на друга особнячками. В мирное время жизнь налаживалась. На удовольствия денег не жалели. Небольшое двухэтажное здание в виде полукруга, с узкими окнами от пола до потолка, создавало впечатление волшебного замка. Небольшой дворик со скульптурными композициями вдоль чугунной оградки. Николай насчитал семь скульптур с разными сюжетами. Поделился с Лизой наблюдениями:

– Посмотри, вроде две одинаковые композиции с полуобнаженными мужчинами и женщинами.

Девушка в ответ пожала плечами, не понимая сути вопроса.

– Везде мужчины значительно старше юных дев, – пояснил Николай.

– Чего же здесь необычного, – сделала равнодушный вид спутница, – в любви возраст не играет никакой роли. Взгляни туда. – Лиза небрежно махнула платком в сторону каменной пожилой женщины, обнимающей обнаженного молодого любовника, подтвердив жест словами. – Любовь ровесников не ищет!

– Ты оправдываешь разницу возраста в браке? – спросил Николай, начиная понимать, зачем на прощание Невельской предупреждал не спешить жениться.

«Значит, Невельские против нашего будущего брака, – с досадой размышлял Николай. – Лиза, вероятно, в курсе его мнения и пойти против своего приемного отца не сможет или не захочет».

Лиза внимательно разглядывала очередную композицию-историю, где старик обнимал молоденькую девушку. Догадка пришла сама собой – у Николая имеется конкурент в лице пожилого князя. Вот на что намекал и предупреждал адмирал! Тем более Горчаков сейчас свободен, он совсем недавно похоронил жену.

– Дело не в возрасте, а в надежности, – продолжила начатый разговор Лиза, – для женщин сильное плечо, ласковое слово— основа отношений. Впереди рождение ребенка, и состоятельный отец малыша обязан ей помогать в его воспитании и обучении. Женщине важно чувствовать уважение мужчины и быть с ним равноправной.

Возразить на ее практицизм было нечем. Вот только равноправие его не утешало. Николай отметил за собой новую странность – принимать в штыки любые ее слова. Животный эгоизм заставлял его охранять собственность. Другого ценного имущества, кроме этой девушки, у него просто не имелось. Николай осознавал за собой такой грех и пытался мириться с модным увлечением эмансипацией, свободой в выборе профессии. Все что угодно, только не свобода выбора партнера! Выбирать и решать, по его мнению, должен мужчина.

Начинающиеся разногласия прервал Бедржих Сметана, не старый еще человек в модном коричневом сюртуке с ослепительно белым воротником рубашки и зачесанными назад упрямыми седеющими волосами. Он ласково пригласил пару в дом отработанным жестом, каким предупреждают музыкантов о готовности к концерту. Слуга, в красной жилетке, из-под которой выглядывали желтые манжеты, аккуратно открыл массивную дверь. Николай, как в прошлый раз, перед домом Невельских, сделал попытку облегчить усилия слуги. Тот ответил доброжелательной улыбкой и словами: «позор, позор!»

Лиза заметила удивление жениха и уже в прихожей шепнула:

– Слуга не хотел тебя обидеть. «Позор» на чешском означает «осторожно».

В левом крыле дома, где собрались немногочисленные гости, находился кабинет композитора, представляющий собою просторную и светлую залу. Широкие окна не создавали преград дневному свету. Ощущение витающей здесь необычной энергетики с самого начала не покидало присутствующих. Композитор незаметно сел за фортепьяно и без предупреждения начал мощно играть. Музыка лилась повсюду, молодым вином пьяня сознание. Гости тихо рассаживались на стулья, расположенные полукругом перед композитором и его удивительным музыкальным инструментом.

Лиза провела Николая за руку на свободное место, которое оказалось рядом с Горчаковым. Молодой человек почувствовал прилив ревности. Рассматривая князя, находил черты его лица отталкивающими. Его раздражали эти узенькие, как у суслика, ноздри. Они вздрагивали от повышенной чувствительности, когда тот мельком наблюдал за Лизой. В ходе концерта Горчаков несколько раз смотрел и на Николая. То был совсем другой взгляд: холодным оловом целящийся прямо в сердце. Вместе с предчувствием потери Лизы в душе его поднимался протест против «свободы женщины». То была ревность, совпавшая с ритмами музыки.

Энергия звуков передавалась приглашенным гостям. Их лица сияли в праздном удовольствии. Николай же энергичнее и намного быстрее, чем в обычной обстановке, думал. С обидой на адмирала осознавал, должность помощника секретаря в Морской коллегии предложена ему неслучайно. Тем самым покупается его отступление от Лизы. Взамен любви! Такова цена предательства. Николай не сомневался в своих чувствах. «Но как поведет себя Лиза, если ей предложено даже больше? А неожиданная поездка на лечение за границу похожа на хорошо режиссированный спектакль. Видит ли Лиза нависшую над нами угрозу?» – лихорадочно думал он, не находя ответов, которые стремился получить немедленно.

Интуитивно ища поддержки, Николай сжал ее пальцы. В это время музыкант перешел к более спокойной композиции – мелодичный венский вальс успокаивал. Внезапно Лиза решительно высвободила руку, бросив на Дымова укоризненный взгляд. Он почувствовал, что его стесняются. Совсем другое выражение лица появилось у девушки, когда она повернулась к Горчакову. Необычно приветливо улыбнулась. Ниточка бескровных губ князя ответила плотоядной ухмылкой – так показалось Дымову.

Женщина быстро отвыкает от некогда любимого мужчины в руках более сильного.

Утро следующего дня для путешественников обещало быть необычайно активным. Главное событие – собрание славянских народов, подготовленное Горчаковым, чтобы объединить славян, союзников России. Мероприятие проводили на маленьком островке на реке Влтаве, который стали называть Славянским после прошедшего в Праге в 1848 году первого съезда славян.

По пути Николай зашел в один из многочисленных пражских костелов. Прямые стены, переходящие в острые конические башенки. На входе – распятый на черном кресте Христос, с прибитыми гвоздем, сложенными внахлест ступнями. В камне, в отличие от православных, изображены католические святые. Они везде: внутри костела, на его фронтонах. Каменные надзиратели за живыми людьми создавали атмосферу тревожности. Радостные аккорды органной музыки, блеск золотого убранства и умиротворяющий свет сквозь разноцветную мозаику огромных окон-сводов лишь подчеркивали величие церкви рядом с судьбой человека. Зато верующие во время молитвы демократично сидели на деревянных скамьях. Николай чувствовал фальшь, искусственно созданную видимость простоты и раскрепощенности храмовой обстановки. Иначе смотрелись памятники святым на Карловом мосту[42]. Одна из «каменных историй» особенно запомнилась. Под ногами грозного святого за тюремной решеткой, согнувшись в три погибели, в оковах еретики. Лица их выражали нечеловеческие мучения. Точно такое же выражение лица он видел в болгарской деревне у мужчины с отрубленными кистями рук. В назидание, в пример другим за непослушание. «Пытками и смертью, – рассуждал Николай, – огнем и мечом прививали святые отцы свою веру чехам». Подобным образом поступали и турки по отношению к иноверцам.

Николай обратил внимание на человека, читающего книгу. Осторожно заглянул ему через плечо. «Лабиринт света и рай сердца, ясное изображение того, как в этом свете и во всех его предметах нет ничего, кроме суеты и блуждания, сомнений и забот, ослепления и обмана, бедствий и скорбей, наконец, пресыщения всем и разочарования, и как только тот добивается истинного и полного успокоения духа и радости, кто, оставаясь дома в своем сердце, замыкается с одним Господом Богом»[43], – учил и в то же время успокаивал чужой английский текст.

После осмотра костела Дымов нашел на Славянском острове уютный ресторанчик, место встречи с Лизой. Где-то рядом ласково играла скрипка. В лучах солнца, над самой водою медленно скользила дымка испарения. Простенькие картины с полуобнаженными феями призывали многочисленных посетителей увеселительного заведения к истинной ценности жизни – удовлетворение желаний плоти. Николай наблюдал за пышными одеждами чешских красавиц и думал о неистребимом человеческом тщеславии перещеголять в красоте природу. За столиком, покрытым розоватой скатертью, мирно беседовали Екатерина Ивановна, Лиза и Горчаков. Князь, вместо приветствия, встретил Дымова шуткой:

– Ну-с, молодой человек, новую службу начинаете с опоздания. Передаю милых дам на ваше попечение, а сам вынужден убыть. Дела-с, – изменив тон на ласковый и услужливый, обратился к женщинам: – Жду всех на славянском собрании. Через час. И вас, молодой человек. Сегодня первое боевое крещение на ниве служения государственной бюрократии. Поручаю вам вести протокол собрания. До скорой встречи!

Есть люди, которые уже своим присутствием раздражают, вызывают чувство опасности. Другие, наоборот, притягивают, располагают. К первым для Николая относился князь Горчаков. Ко вторым, к тем, кто располагает, Лиза и Екатерина Ивановна. Сегодня разговор сразу не заладился, хотя князь и покинул заведение. Женщины увлеклись журналом с картинками дамских туалетов, живо их обсуждая. Николай, обделенный вниманием, с любопытством разглядывал посетителей. Знакомые черты увидел в одном из мужчин: приветливый взгляд на мужественном загорелом лице и сросшиеся черные брови у самой переносицы. Необычный ярко-желтый пиджак самого модного покроя подчеркивал его независимость, достаток и широкие плечи. Дымов узнал Питера Харриса, того самого хирурга-американца, оперировавшего в Севастополе его раздробленную осколком ядра ногу.

Извинившись перед дамами, Николай подошел к столику своего спасителя, представившись. Доктор поднялся с шумом, придерживая готовое упасть легкое плетеное кресло. Изучающим взглядом добрых глаз смерил его с головы до ног. Затем хваткой медведя обнял, приподнимая над землей.

Все складывалось удивительно легко и непринужденно. Николай сообщил дамам о неожиданной встрече, обещая самостоятельно прибыть на славянское собрание. Женщины с пониманием отнеслись к непредвиденным обстоятельствам и покинули ресторан. Узнав о цели его прибытия в Прагу, Питер предложил свои услуги врача. Данное обстоятельство облегчало и удешевляло лечение. Их увлеченному разговору постоянно мешал шум за соседним столиком. Трое мужчин и одна женщина громко обсуждали, как понял Николай, предстоящее собрание славянских народов Европы. Его, хорошо знавшего английский язык, насторожил тяжелый акцент соседей. Быстро разобрался, скорее по национальной одежде: двое мужчин – грек и серб, третий – чистокровный англичанин. Женщина болгарка.

– Греческий народ одинаково благодарен в борьбе и Англии, и России. К тому же наша цивилизация от этих стран всегда находилась на равном географическом удалении. Дорогой Найджел Кингскот, мы не можем разделить друзей. Потому не можем игнорировать славянское собрание, – отстаивал свое право выбора один из мужчин, грек по имени Зозимос.

В России с тридцатых годов с сожалением наблюдали, как греки с приобретением независимости откатываются в своих симпатиях к Великобритании. А Республика Ионийских островов в Средиземном море, получившая независимость от французов благодаря русскому флоту во главе с адмиралом Ушаковым в 1799 году, волшебным образом оказалась под протекторатом Англии. Просвещенные люди, к которым конечно же относились Дымов с Харрисом, прекрасно знали такой международный парадокс. Аппетиты английской монархии не имели предела.

Тот, кого назвали Кингскотом, отвечал на английском с легким шотландским акцентом:

– Русский царь ничем не отличается от турецкого султана! Взамен одного палача, получите не менее кровожадного. Вспомните, как царизм расправлялся с восставшими поляками? Потопил в крови своих же собратьев славян! Вас ждет та же участь. Только протекторат английской королевы даст греческому народу настоящую свободу. Именно в Англии самые демократические институты власти, а мы вас научим парламентаризму!

Неожиданно Кингскота поддержала делегатка-болгарка:

– Россия снабжает повстанческие отряды плохим и устаревшим оружием. Вы недавно предложили передать нам штуцерные винтовки, организовать в Англии учебу наших командиров.

– Но русские добровольцы вряд ли согласятся воевать под командованием офицеров, получивших военное образование в Англии, – подверг сомнению высказанное предложение молчавший все это время мужчина.

Кингскот моментально отреагировал:

– Тогда мы будем им платить за участие в войне хорошие деньги!

– Русские не наемники и за деньги не воюют, – стоял на своем, несогласный с позицией англичанина, похожий на серба собеседник.

– Деньги не пахнут, – нашелся Кингскот, – в конце концов мы можем сначала оформить финансовую помощь повстанцам, как от третей стороны. Скажем, от китобойной флотилии, принадлежащей мне. Вчера с моим другом Зозимосом заключили соглашение об участии греческих рыбаков в самом выгодном и денежном бизнесе. Греки войдут в состав моей китобойной флотилии, плавающей в Охотском море. Дадим и вам, сербам, заработать хорошие деньги, на которые можно не только содержать семьи, но и свою национальную армию! Я призываю вас бойкотировать русскую конференцию!

Спорили вызывающе громко, открыто пренебрегая многочисленными посетителями, пришедшими отдохнуть. Рыжий англичанин вел себя особенно нагло. Попытавшегося сделать замечание официанта больно ткнул кулаком в грудь. Униженный таким обращением молодой чех стыдливо ретировался. Первым не выдержал Питер Харрис.

– Представляешь, если бы все сидящие в зале заговорили в полный голос? Какой бы стоял гвалт! – демонстративно громко объявил Питер, так, что мужчины замолчали, а отдыхающие повернулись в его сторону. Умышленно затыкая рот гостям за соседним столиком, доктор продолжил: – Кричать напропалую позволено лишь птицам, – с повадками уличного оратора, готового выставить последний убедительный аргумент – крутые волосатые кулаки – предупреждал буйную компанию американец, – птицы не бояться своих собратьев, а человек боится своего ближнего пуще самого себя. Труслив и одновременно агрессивен. Его поведение похоже на волка. Но зверь верен семье. Никогда не бросит ближнего, не изменит самке и не побоится защитить потомство ценою собственной жизни.

Наглая компания, поняв предупреждение о возможном применении силы, притихла. Затем англичанин и грек демонстративно поднялись и направились к выходу. Болгарка и серб остались за столиком. Николай обратил внимание на жилистые кулаки Кингскота и массивный перстень на указательном пальце.

Рассказ Питера о своей жизни в Америке так увлек юношу, что славянское собрание прошло без его участия. Он ничего не потерял. Делегаты не смогли договориться о создании славянского союза. Многие не прибыли на собрание, переметнувшись на сторону англичан, активно противодействующих такому объединению. Собравшихся заботило собственное национальное благополучие. Чтобы понять необходимость жить одной семьей, нужно испытать себя в одиночестве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.