Пара Икс. Две настоящие любви не разделит даже смерть

– Я очень сожалею, Элеонора, – грустно сказал я, – случайно я обронил, наверное, вашу любимую книгу. Больше такого не повторится.

Элеонора подошла ко мне, и я увидел, как по мне ударили две молнии из ее красивых глаз.

– Не беспокойтесь, Джон, я такие книги уже не читаю. – Стараясь казаться равнодушной, сказала она. – Пожалуйста, отнесите ее тому, кто готовил номер к моему приезду. И скажите, что бы в следующий раз она не забывало выносить из номера все, что осталось от предыдущих клиентов.

– Непременно, Элеонора, – с озабоченным видом сказал я.

– Кстати, где вы взяли минеральную воду *Этью*? Это моя любимая, но в меню ее нет.

– Я знаю, Элеонора. Самое главное для меня это выполнить все ваши пожелания, – улыбнувшись, ответил я.

– Благодарю вас, Джон, и не забудьте забрать ту книгу.

– Приятного вам аппетита, Элеонора, – мягко сказал я, и, поклонившись, вышел.

Этот раунд я опять выиграл, но был на волосок от позора. Когда Элеонора мне ответила на арабском языке, она специально могла бы находиться в этот момент, например, в нижнем белье, и мое появление окончилось было бы скандалом. Конечно, между нами, ведь это был спектакль только двух актеров. Я облегченно вздохнул. Два ноль, такой счет меня устраивал. Следующий вызов должен будет быть через час, чтобы забрать посуду. На всякий случай, я отчитал невиновную уборщицу номера Элеоноры, и вручил ей книгу. Если та вдруг захочет проверить, все было чисто.

– Ну как? – спросил меня менеджер? – тяжело?

– Справляюсь, – улыбнулся я.

Через час раздался вызов. Арабский язык ушел в прошлое.

– Да, входите, – услышал я голос Элеоноры.

Как я и предполагал, надо было забирать посуду.

– Джон, присядьте, то есть садитесь, – вдруг сказала она. – Вы не могли бы быть так любезны хоть чуть-чуть рассказать о себе? Я ведь остановилась на полгода. Надеюсь, моя просьба не покажется вам странной, ведь я о вас ничего не знаю?

Все что надо она прекрасно знала из моего досье, которое за час могла бы выучить наизусть.

– Ничуть, – сказал я, – но если коротко, то я вас младше, холост, у меня есть родители, маленькое наследство в Шотландии, и я полностью доволен жизнью.

– Бесподобно, Джон, – сказала она. – А как насчет личной жизни, или девушек? Я не глубоко задаю вопросы?

– Что вы. – Сказал я. – Наверное, вы имели в виду мою ориентацию? Нет, мужчины мне не нравятся, только красивые девушки.

У Элеоноры опустились глаза.

– Джон, спасибо за откровение и доверие, но я этого совсем не имела в виду. Извините. – Она немного смутилась. – У вас есть невеста?

– Иногда случается, – сказал я. – Если через два месяца девушку можно так обозвать.

– Почему обозвать? – удивилась Элеонора.

– Потому что муж, жена, жених и невеста, все это несчастная потеря свободы.

– Значит, у вас такие взгляды на жизнь, – задумчиво сказала она. – А вы меня сегодня куда-нибудь повезете?

– Элеонора, я к вашим услугам двадцать четыре часа в сутки, – склонил я голову.

– Вот и отлично, сказала она и встала. Тогда через час я жду свой Лимузин.

Глава 3. Прогулка

Я встретил ее в холе и сразу спросил:

– Элеонора, вы хотите сидеть слева или справа?

– А какая разница? – удивилась она.

– Разница в том, какую дверь мне вам открывать. Сидя слева, по статистике, вы находитесь в самой безопасной точке. Но теряете такую возможность, как видеть водителя.

– А что, это так важно видеть водителя? – удивленно спросила она. Это был явный удар в мою сторону.

– Не знаю как для вас, Элеонора, но практически все клиентки женского пола предпочитали именно это место. Конечно, когда их возил я.

Она выразительно посмотрела мне в лицо. Удар был отбит.

– Спасибо за информацию, Джон, но я сяду слева. Безопасность важнее всего.

Лимузин был надраен до блеска. Я оббежал машину и открыл ей дверь. Когда она села, я мягко ее захлопнул.

– Элеонора, куда вас везти? – услужливо спросил я.

– Джон, куда хотите. Я просто хотела вспомнить город и немного развеяться. Везите, куда вам нравится.

Я тронулся и поехал по короткой дороге на выезд из города, а потом свернул в лес, делая по нему круги.

– Джон, извините, – заволновалась Элеонора, – что мы вообще делаем в этом лесу?

– То, что вы меня попросили, – невинно сказал я, – ехать, куда я хочу. Просто я люблю лес, здесь столько интересного. Это великолепное место чтобы развеяться, как раз то, что вы меня просили.

– Но ведь мы собирались ехать по городу?

– Не беспокойтесь, это лес еще входит в черту города. Но если вы хотите, скажите куда, я с удовольствием вас отвезу.

– Джон, – она вдруг натурально рассмеялась, – извините, это я забыла, что вы все воспринимаете буквально. Теперь я буду думать, как задать вам вопрос или высказать просьбу.

– Извините меня, – грустным голосом сказал я, – получается, что я вам прибавляю забот в общении со мной.

– Нет, Джон, не извиняйтесь, в это есть и свои прелести. Мне тоже нравится лес, особенно сейчас, когда я поняла, как мы сюда вдруг попали.

Мне очень понравилась ее натуральная улыбка. За такую, я даже вернул бы ей одно очко.

– Джон, вы не хотите где-нибудь поужинать? Я вас даже приглашаю.

– Элеонора, что вы со мной делаете, – сказал я, – для одного дня это чересчур, вы так добры ко мне, что я чувствую себя иногда неловко.

– Тогда поедемте обратно. Вы оказали бы мне услугу, если бы притормозили у какого-нибудь киоска, меня мучит жажда.

Выехав из леса, на первом повороте я увидел киоск.

– Что бы вы хотели пить? – Спросил я.

– Мне все равно, Джон.

Я купил себе бутылочку любимого напитка, и сел в машину, подав Элеонор пластиковый стаканчик с обыкновенной водой.

– Что это? – спросила она. – Как будто обычная вода.

– Она самая, а что? – удивился я. – Вы сказали, что вам все-равно, а вода у них вообще бесплатно. Ученые говорят, что нет лучшего средства для утоления жажды, чем простая вода.

Элеонора замолчала, видимо обидевшись, а потом так рассмеялась, что пролила пол стакана воды.

– Джон, вы просто чудо, – смеялась она, – только что я пообещала себе думать, прежде чем вас попросить, и здесь же сделала ошибку. Нет, не волнуйтесь, – все правильно. Спасибо за воду.

– Я сейчас вытру, – выскочил я из машины.

– А я, заодно пересяду на другое место, – чтобы случайно не намочиться.

Так, подумал я, все-таки она села справа, но для этого нашла хороший предлог. Может, даже сама его специально устроив. Молодец! Мы поехали дальше. Теперь я видел ее в зеркало обзора, тем более что она сдвинулась ближе к середине. Но я специально туда не смотрел.

– Джон, я заметила, что вы на меня, то есть, в зеркало заднего вида, вообще не смотрите. Все мои прошлые водители смотрели, только в него, не переставая. – Как бы, между прочим, сказала она.

– У меня же есть боковые зеркала. Не волнуйтесь, в них я все вижу все, что мне надо. Тем более, я открою вам секрет, что мне нравится смотреть на красивых девушек, идущих по улицам. Поэтому я предпочитаю лобовое стекло.

Я выиграл очко. Потому что Элеонора хмыкнула и отвернулась. Это был знак досады. За ним должна последовать месть.

– Элеонора, какой ресторан вы предпочитаете? – услужливо спросил я.

– Любой, – сразу ответила она, – нет, подождите, давайте заедем в хороший какой-нибудь известный ресторан, где есть хороший выбор.

Чуть-чуть, и она сорвала мне *любой* ресторан, вовремя вспомнив о поездке в лес и стакан воды. Наконец мы припарковались у действительно хорошего ресторана, я вышел и открыл ей дверцу, вежливо подав руку. Администратор уже спешил к нам, оценивая взглядом Лимузин и нас обоих. Он провел нас на одно из лучших мест и сразу же подал два меню в шикарных бархатных обложках. Лично я в ресторане такого высокого класса еще не бывал, и чувствовал, что здесь Элеонор положит меня на обе лопатки.

– Джон, не стесняйтесь, выбирайте что хотите, – сказала она мне, улыбаясь. Она чувствовала себя здесь как рыба в воде, а я – как лягушка на проезжей части.

Я открыл меню и чуть не упал от цен. Более половины названий блюд я вообще не знал. Подошел официант и принял заказ. Со своей стороны я включил в него только известные мне блюда. Я был уверен, что Элеонор все сразу заметила, и теперь наслаждалась своим явным превосходством.

Ужин прошел в полной тишине, иногда нарушаемую вежливыми советами Элеоноры типа: Джон, этот бокал – для вина, для напитков стоит рядом. Она добивала меня, мстя за все. Счет сравнялся, и надо было начинать игру с начала. Зато Элеонора вышла из ресторана сытой, довольной и в хорошем настроении.

– Джон, вы просто прекрасный компаньон, – решила она подвести черту своей явной победы. – Давайте на минутку заедем в мой офис, а потом уже в отель. Вы не против?

– Что вы! Огромное спасибо за ресторан. – Поблагодарил я ее.

Я остановил машину по адресу, который она мне сказала. Значит, здесь располагается ее офис.

– Джон, подождите меня, я скоро вернусь, – сказала она, и я высадил ее со всеми полагающимися почестями.

Улица была людная, и я вышел из машины и стал на тротуаре, сразу столкнувшись с красивой высокой девушкой. Сначала мы оба извинялись, а потом сразу познакомились. Что-что, а на это я был мастер. Через пять минут мы уже склонили головы друг к другу, и она шептала мне на ушко свой номер телефона. Мы даже слегка обнялись, попрощавшись. Именно в этот нужный момент, который я специально затягивал, вышла Элеонора и встала как вкопанная.

– Джон, вы меня уже не ждете? – с оттенком обиды спросила она.

– Что вы, Элеонора, вы же не сказали ждать вас в машине, поэтому я вышел. Извините, если что не так, – сказал я, помогая ей усесться в машину.

– Это ваша подруга? – равнодушно спросила она.

– Наверное, да. Я познакомился с ней, когда вы уже почти выходили. Что делать, если они сразу вешаются.

– Они?

– Ну не я же! У меня работа. Хоть никуда не выходи, – с досадой сказал я. – Всегда одно и то же. И вам испортил настроение.

– Что вы, – фальшиво рассмеялась Элеонора, – кстати, очень симпатичная девушка. Вы уже назначили свидание?

– Что вы. Я только ваш, на целых полгода. Если она была бы хотя бы красавицей, то может и подумал бы. А симпатичных девушек хоть отбавляй.

– Ладно, поедемте уже в отель, – как-то равнодушно сказала она.

Я провел ее до самой двери и откланялся. День прошел хорошо, наверное, не надо было ее злить под конец, зато теперь открылись многие ее слабые места, да и сильные тоже. Можно было от чего то отталкиваться, продолжая спектакль.

Через час, ровно в девять вечера, прозвучал сигнал. Она явно хотела отыграться, чтобы хорошо спать. Я поднялся и постучал.

– Входите, Джон. – Элеонора была в красивом домашнем платье нежных цветов. – Вы не будете против, если я попрошу вас принести торт на ваш вкус? Только сама я его не съем, поэтому полагаюсь на вашу помощь, если вы, конечно, не соблюдаете в данный момент диету.

– Это очень мило с вашей стороны, – с улыбкой поклонился я и вышел.

Я выбрал самый большой и красивый торт, что бы растянуть подольше удовольствие от общения с Элеонорой.

– У вас, Джон, хороший вкус, – похвалила меня она. Видимо торт ей понравился. – И вообще, сейчас уже ночь и вы можете звать меня просто Эли.

– Вы решили, наверное, сегодня меня окончательно добить своей милостью, – делая довольный вид, ответил я.

– Кстати, сегодня за целый день вы не сделали мне ни одного комплимента, – сказала она, – за то я только их вам и делаю, даже сейчас.

– Что вы, Эли, я просто весь день только и рассыпал комплименты, – сказал я, – просто для вас они настолько обычны, что вы их, наверное, перестали замечать.

– Например? – лукаво спросила она.

Я старался вспомнить хоть один, но действительно ничего не нашел, что бы ей ответить.

– Их было столько много, что я просто растерялся, Эли. – Сказал я и тут же продолжил. – Это нежное платье вам изумительно подходит, особенно к вашим таким же нежным глазам.

– Хоть что-то, – вяло улыбнулась она. – А почему вы ничего обо мне не спрашиваете?

– А что бы вы хотели, чтобы я спросил?

– Я хотела бы, что бы вы спросили то, что вы хотели бы, если, конечно же, вас что-то во мне интересует.

Лично меня в данной ситуации интересовала только ее изящная фигура и изумительной красоты лицо. Хотя ее внутренность, в поведенческом аспекте, меня интересовала гораздо больше и глубже, но я знал, что расспросами я успеха не добьюсь. Мое молчание, наверное, затянулось.

– Ничего не спрашивайте Джон, пожалуйста. Не насилуйте себя. – Снисходительно произнесла она.

– Что вы, Эли? – воскликнул я, – просто у меня столько вопросов, что я даже не знаю с какого начать.

– Я догадываюсь, что всю информацию обо мне вы уже получили из газет.

– А что, про вас даже печатают в газетах? – удивился я. – А что именно?

– Всякую чушь, извините за грубое слово, Джон. Никто меня не знает и никогда не узнает такой, какой я есть на самом деле – грустно сказала она. – Это было сказано абсолютно натурально, и я был рад.

– Не зарекайтесь, Эли, у вас еще все впереди. – Сказал я. – А какая вы на самом деле? Вы же хотели, чтобы я задал вам этот вопрос.

– С чего вы взяли, – усмехнулась она. – Что именно этот вопрос?

– Потому что это так, хотя вы будете все отрицать. Вы меня, конечно, извините за такие откровенные высказывания.

– Ладно, – как бы решилась она, – откровение за откровение. Мне понравилась сегодня ваша компания. Понравилось то, что вы не сказали мне ни одного комплимента, которые мне уже так надоело слышать. Понравилось и другое, что вы даже не попытались за мной ухаживать, от чего я тоже так устала. И последнее: что вы с натуральным или искусственным умыслом, воспринимали все мои слова буквально, и взяли всю инициативу в свои руки. Вы сегодня были моим старшим братом, который меня вел куда хотел.

Да, этого я никак не ожидал. Это был просто нокаут, и я был уверен, что спать сегодня она будет прекрасно. Она обвела меня вокруг пальца, без всяких намеков и правил игры. То есть она сказала, что спектакль уже начался, но я не хуже актриса, чем ты, а может гораздо лучше.

– Эли, – продолжал играть я свою роль, – вы меня просто убили своим откровением. Я буду сегодня плохо спать. Зато вы будете спать прекрасно.

– Вы так думаете, Джон? – спросила она, глядя мне в глаза.

Я кивнул, потому что действительно так думал.

– Можно я вас уже добью окончательно? – натурально улыбаясь, спросила она. – Давайте, по крайней мере, после девяти вечера переходить на *ты*? Просто я уже стала забывать это слово.

– Эли, как хотите, вернее как хочешь, – сказал я, – я буду делать все, как ты хочешь. Но я играю с огнем. Уже за одно то, что я тебя так называю, ты можешь меня поменять в один день на другого, когда у тебя будет плохое настроение, а если узнает администрация, меня просто уволят в тот же момент. А мне не хотелось бы тебя так быстро покинуть.

На этот раз она долго смотрела мне в лицо. В ней что-то было от аналитика, и в этом я только что убедился. Она замечала все и делала для себя выводы, как и я. Коса нашла на камень.

– Спасибо Джон, за откровение. Это одно из тех вещей, которых мне так не хватает в жизни. И спасибо за то, что тебя абсолютно не волнует само увольнение, а только я. Я прекрасно понимаю, что твои слова не относятся к слову *ухаживание*, потому что они были сказаны от сердца.

Она добивала меня своей искренностью. Я уже не мог подняться с ринга. Я просто сдался.

– Эли, – сказал, наконец, я. – С твоего разрешения, я пойду спать.

– Конечно, Джон, – с небольшим оттенком досады, улыбаясь, сказала она. – Спокойной ночи.

Видимо у нее еще оставались силы, что бы продолжать меня добивать, но я сделал хитрее: я сдался на милость победителя и просто хотел быстрее покинуть ринг.

– Спокойной ночи, Эли, – сказал я и закрыл за собой дверь.

Глава 4. Фруктовое желе

Спал я действительно плохо. Наутро я ждал, что Эли меня вызовет, чтобы я принес завтрак. Но этого не произошло. Мне показалось, что она просто проспала, и теперь следующий вызов приходился на обед. Меня замучили репортеры, и не только меня, а всю администрацию отеля. Мне предлагали какие-то деньги за малейшую информацию о Мисс Икс, видно они уже узнали, что я ее личный портье. В один момент администратор даже вызвал полицию, после которой давление немного ослабло. Я старался появляться внизу как можно реже. Наконец я услышал вызов.

Эли была уже в другом, не менее красивом платье и встретила меня натуральной улыбкой.

– Все-таки, Джон, вы вчера были не правы, – усмехнулась она, – я смогла уснуть только на рассвете, и я встала совсем недавно. Вы не могли бы принести мне обед, если это вас не затруднит?

– Конечно, Элеонор, скажите мне только, что бы вы хотели на обед, – услужливо спросил я.

– Не волнуйтесь, Джон, на этот раз я обойдусь без своей любимой газированной воды. – И она назвала мне несколько блюд из меню.

Я принес ее заказы, потом, когда она пообедала, убрал посуду.

– Джон, если вас не затруднит, не могли бы мы совершить еще одну экскурсию по городу? – спросила она.

– Вы знаете, что я всегда к вашим услугам, Эли. Извините, Элеонор. – Я специально допустил ошибку, что бы посмотреть на ее реакцию. Но она просто промолчала.

Через полчаса был подан лимузин, но на этот раз Эли предпочла правую дверцу. Все вокруг сияло огнями фотовспышек, и усадить Эли было уже не так просто. Мне пришлось выполнять и функции телохранителя, отбиваясь от прессы и телевидения.

– Куда вы желаете съездить? – спросил я.

– Если не трудно, то в какой-нибудь художественный музей или на выставку.

Я поехал. Музей находился далеко от нашего отеля.

– Элеонор, извините меня за вопрос, почему вы все время на меня смотрите? – спросил я, как бы в шутку.

– Джон, вы же говорили, что никогда не смотрите в зеркало заднего вида, – рассмеялась она. – Значит, все-таки посматриваете, иначе, откуда бы знали об этом.

– Если хотите, я повернусь в профиль, наблюдая одним глазом за дорогой, а вторым смотря на вас. – Продолжал я шутить, одновременно наблюдая за ее реакцией.

Я был рад, что чувство юмора у нее было хорошо развито. По-крайней мере, она воспринимала мои шутки нормально. А я старался не переходить границу.

– Может, легче было бы мне сесть на переднее сиденье? – поддержала она мой юмор. – Иначе у вас разовьется косоглазие.

Мы уже почти подъезжали к музею, когда Эли вдруг сказала:

– Джон, если вы не против, давайте раздвинем время? Просто к оговоренным девяти вечера добавим еще время, когда мы наедине. Эти переходы с *вы* на *ты* меня немного сбивают.

– С огромным удовольствием, Эли, – сказал я.

– Кстати, про Эли я ничего не сказала, но я принимаю твою инициативу, – рассмеялась она.

– Не волнуйся, Эли, – сказал я, – никуда не спеши. Я буду ждать тебя здесь хоть до завтрашнего утра.

– А разве ты не составишь мне компанию? – всерьез спросила она. – Или ты не терпишь живопись?

– Терплю, – сказал я, – то есть она мне нравится. Просто я не хотел бы быть тебе обузой.

– Ты прав, Джон, – задумалась она, – после перехода на *ты* и *Эли* я просто уже забыла, что должна была пригласить тебя. Извини. И прими мое приглашение, пожалуйста.

Я знал и видел, что она прекрасно воспитана в хороших манерах. Но ее вербальное отношение ко мне я еще воспринимал с опаской. Никакие другие мои клиенты так со мной не разговаривали. В этом же случае, Эли как бы специально старалась уровнять нас, то есть, подстроится под мой профессиональный разговор с клиентом. Я действительно ценил это, как и все остальные преобразования, для перехода на простой дружеский тон.

Музей нам понравился, правда, здесь было много и копий, например *Девочка на шаре*.

– Джон, тебе нравится? – спросила она меня, остановившись перед этой картиной.

Лично я не воспринимал этот стиль, и ничего интересного в нем для меня не было, как и в самой картине. Мне казалось, что за час я смог бы нарисовать такую же, или еще лучше. Я посмотрел на картину, потом подошел к Эли и демонстративно осмотрел ее с ног до головы.

– Мне кажется, что ты все-таки симпатичнее, – серьезно сказал я.

Эли прыснула от смеха. – Джон, с тобой не соскучишься. Пожалуйста, не оглядывай меня больше таким сравнительным и серьезным взглядом. Мне показалось в тот момент, что на мне распоролось платье.

Мы вышли, а Эли до сих пор улыбалась.

– Вот и я получила комплимент, – сказала она и села в машину. Мы объездили еще несколько выставок, но ничего особенного там не увидели.

– Джон, а можно тебя опять пригласить на ужин? – спросила она.

– Эли, что я тебе сегодня такого плохого сделал? – улыбнулся я, но поехал к другому ресторану.

На этот раз передо мной стояло уже четыре бокала, и я просто не заказал себе никакой напиток. Зато мы с Эли даже разговаривали в промежутках.

– Эли, а какая у тебя профессия, если не секрет? – спросил я. – Или занятие?

– У меня профессия жены, – усмехнулась Эли. – Я знаю все, но ничего конкретно. Когда я выйду замуж, я это пойму. Это один из сложных для меня вопросов, Джон.

– Извини меня, пожалуйста, я больше не буду, – виновато сказал я.

Мы вернулись в отель около восьми вечера. Я проводил ее как всегда до двери и откланялся. Хотя я чувствовал, что ненадолго. Мне было интересно, что как я, так и она, почувствовали за эти дни интерес друг к другу. Но не больше и не меньше того. Это меня больше всего устраивало, а может и ее тоже.

Вызов поступил в девять.

– Джон, какую искусу мне придумать, чтобы хорошо провести время в хорошей компании? – с порога спросила она. – Торт уже был. Помоги мне, пожалуйста.

– Как насчет мороженного? – спросил я.

– Его много не съешь, поэтому время пролетит быстро. А может фруктовое желе? С разными добавками? Оно как раз не такое питательное, и на дольше хватит.

– Эли, как всегда я к твоим услугам, – сказал я и вышел. Ее фраза об искусе упала мне как бальзам на сердце.

Вскоре я появился с огромным подносом, уставленным широкими бокалами с желе, наверное, всех цветов радуги. Мы уселись за стол и взяли по бокалу.

– Джон, почему ты такой красивый? – неожиданно задала мне вопрос Эли.

– Этот вопрос задан для того, чтобы получить ответный равноценный комплимент? – спросил я. – Считай, что ты его уже получила.

– Нет, Джон. Хотя спасибо.– Просто мужчинам красота так не важна, как женщинам. Но тебе природа для чего-то ее дала, хотя ты этим почти не пользуешься. Я не беру в счет ту девушку, возле моего офиса. Все было сделано прекрасно, и рассчитано до минуты.

– Как и дорогой шикарный ресторан.

– В котором ты уже даже не заказываешь напитки, испугавшись такого количества бокалов.

– Эли, это уже называется перепалкой. Может, поговорим о чем-нибудь приятном?

– Например? – она вопросительно посмотрела на меня.

Примера у меня не было. Я просто зря ляпнул языком, и сейчас мне надо было как-то выкручиваться.

– Не знаю. Или сделаем что-нибудь приятное.

– Например? – Эли впилась в меня взглядом.

– Прогуляемся по улице. Тут недалеко есть парк, скамейки. – Почему-то эта мысль была для меня приемлемым выходом из ситуации. – Вернее нет, я могу повредить твоему имиджу, если нас застукает какой-нибудь репортер. С тобой вообще трудно, и я тебе просто не завидую.

– Джон, ты знаешь, сколько лет я уже не ходила по улицам? А про парк и скамеечки я просто уже не вспомню. Отличная идея, – вдруг сказала она, и я заметил кусочек маленькой радости в ее глазах. – Сейчас уже поздно, и все репортеры спят. Я так оденусь, что и ты меня не узнаешь. Не боишься?

– Надеюсь что не в костюм Человек-Паук? – спросил я.

Мы договорились встретиться на улице, чуть подальше от входа в отель. На Эли была шаль и шляпка. Я действительно ее сразу не узнал. Она взяла меня под руку, и мы медленно пошли по улице. Ночь была прекрасна и тепла. Дойдя до парка, мы выбрали скамейку в тени и сели.

– Я тебе завидую, Джон, ты можешь просто так наслаждаться жизнью. Правильно, что ты мне не завидуешь, хотя ничего обо мне не знаешь.

– Мне хватило той банды репортеров на улице, чтобы представить себя на минуту на твоем месте. – Усмехнулся я.

– Если бы только это. А сколько я получаю почты? Приглашений на всякие вечера, балы, презентации? Не говоря уже о поклонниках, предлагающих руку и сердце, пока нас не разлучит смерть.

– Выйди замуж и все кончится, – предложил я, – по крайней мере, избавишься от поклонников.

– Еще чего не хватало. – Она заглянула мне в лицо. – Я вообще хочу остаться старой девой.

– Вот почему пишут, что ты ненавидишь мужчин, – усмехнулся я.