Откройте, это я…

Это упоминание о будущей семье согревало мне сердце, и я растаял.

Он подошел к бару, достал два вызывающе искрящихся бокала, бутылку виски, поставил на столик, плеснул в бокалы по глотку, поднял свой бокал и сказал:

– Это хорошее предложение, подумай… Возьми бокал, выпьем за будущего таможенника. Мудрецы говорили: вернуться с пол дороги зла, уже добро…

– Что вы имеете в виду? – не понял я.

– Я имею в виду твое незаконченное обучение.

– Чем же профессия юриста – зло?

– Нет, я в том смысле, что эти негодяи не восстановили же тебя, а ты им на зло возьмешь и поступишь аж в самой Москве, где учатся студенты со всего мира, пусть знают!.. Да, да!.. Тебе следует учиться на таможенника, – слишком уж подозрительно, настораживающе-прямолинейно и безаппеляционно заявил он, – Спасать отечество от всякой заразы, которую нам заносят с чужбины.

Слова эти были явно не из его репертуара; стоило немного с ним поговорить, как становилось ясно, что патриотическими идеями он не страдает, и потому мне показалось, что он немного – и даже намеренно топорно – подыгрывает мне, моим убеждениям, и даже немного издевается при этом. Мне стало неприятно, я осторожно поставил бокал на инкрустированный столик, до которого боязно было дотронуться, до того он выглядел хрупким (как и бокал, кстати), и сухо ответил ему:

– Я подумаю.

– Ты считаешь, что это плохая профессия?

– Нет, не считаю.

– Ну вот, видишь. Ведь все равно надо кем-то стать…

– Ну, а как же?.. – начал я и не договорил, надеясь, что он не забыл главную причину, по которой я пришел сюда.

Он подождал, чтобы я закончил фразу, не дождался и сказал:

– Ты думаешь, что в наше время и в моем кругу найдется болван, готовый отдать дочь за парня без высшего образования, без хорошей профессии? Это смешно…

Сказать по правде, этот вопрос меня тоже мучил, и я был в какой-то степени готов, что он обязательно возникнет при разговоре, и потому нерешительно сказал:

– Но ведь можно и… так сказать, параллельно… Не обязательно для этого ждать, чтобы тебе выдали диплом…

– Посмотрим, – сказал он, – Жизнь покажет – параллельно или перпендикулярно. Ты почему не выпил?

Я машинально отпил глоток из бокала, поставил его на столик и под пристальным взглядом Кязыма, кивнув ему, покинул кабинет в растрепанных чувствах, понимая только одно: ни к чему конкретному насчет наших отношений с Нарой мы с её отцом не пришли.

* * *

– Ну, что он сказал? – подступила ко мне Нара в волнении, едва я вышел из кабинета.

– А чего ты ждала? – спросил я.

– Ну, когда?

– Что когда?

– Ну, перестань… Когда?.. Ну, свадьба, ну, я не знаю, обручение, что ли… Когда сватов будете присылать?

– Я смотрю, вам, девушка не терпится замуж выйти.

– Хватит дурачиться, говори!

– Он предложил мне стать таможенником.

– Та… Таможенником?.. Я сказала – хватит дурачиться, – уже всерьез рассердилась она.

– Я серьезно.

Она немного помолчала, осмысливая сказанное мной.

– Но при чем тут таможенник? – удивленно спросила она, – Он не говорил про обручение?

– Нет. Но сказал: когда у тебя будет семья, тебе необходимо будет содержать её, и потому ты должен хорошо зарабатывать.

– Это все?

– Да.

Она удрученно помолчала.

– Я не понимаю.

– Я тоже не совсем. Но если это нужно, чтобы на тебе жениться, то я готов. Ради тебя я готов на все.

– Я все равно ничего не могу понять, – сказала Нара.

– Причем, он сказал, если хочешь жениться на моей единственной дочери, ты должен поступить и учиться именно в Москве, там ты получишь настоящее высшее образование, не то, что здесь. Так он сказал… – Я пожал плечами, чтобы быть солидарным с Нарой в непонимании этого странного заявления пожилого мужчины.

– Мне понравилось то место, где «если хочешь жениться на моей единственной дочери», – сказала Нара, – Остальное я не поняла.

– Мне это место тоже очень понравилось, – сказал я, – Хочешь, мы выйдем, прогуляемся?

После безрезультатного, неряшливого разговора с отцом Нармины, обстановка их квартиры стала давить на меня, мне захотелось поскорее покинуть их дом, вытащить отсюда Нармину; мне казалось, что ей тоже стало трудно дышать здесь.

– Нет, – сказала она, – Сейчас я должна выяснить все про вашу беседу. Поговорю с отцом.

– Бог в помощь, сударыня. Отпускаете меня?

– С болью сердечной.

Я привлек её к себе, быстро поцеловал, пока в прихожую никто не вышел, и покинул негостеприимный дом, в котором жил дорогой мне человек…

Глава 6

Нармина

Так мы с ним в тот день расстались. Я не была против того, чтобы он работал именно в таможне. Где бы ни работал Эмин, я не сомневалась, что он трудился бы честно, добросовестно, но я не понимала, зачем это нужно было отцу. У отца к тому времени было два крупных магазина, оба в хорошем месте, как он говорил – в «ходовом месте», один в самом центре, на самой оживленной улице города; дела у него шли отлично, бизнес процветал, и казалось бы, все его деловые контакты были далеки от таможни… Хотя, кто знает, я в этом не разбираюсь, а он никогда на эту тему не разговаривал дома. Но когда я прямо спросила его об этом, он только сказал мне:

– Если тебе суждено, несмотря на мой запрет, все-таки выйти за этого парня, я бы хотел, чтобы он хотя бы научился зарабатывать, чтобы содержать будущую семью… А то кто он сейчас? Студент-недоучка… Это смешно… То есть, было бы смешно, если б речь не шла о моем будущем зяте и моей дочери… А на таможне поначалу я помогу, выбьется в люди, зарабатывать станет… Я буду опекать его…

– Он вполне самостоятельный человек, – сказала я, – Сражался на войне. Его не надо опекать.

– Не надо опекать!? – отец снисходительно, как на пятилетнего ребенка посмотрел на меня, будто я сказала глупость, – Ты посмотри на него: у него на лбу написано, что он пожизненно будет белой вороной… Его сожрут, сожрут, говорю тебе… Так что, придется контролировать все его шаги…

– Тебе все кажется, что люди обязательно должны жрать друг друга! – запальчиво воскликнула я, повысив голос, раздраженная тем, что мы не можем понять друг друга.

– Это так и есть, – спокойно ответил Кязым.

Когда между нами назревает скандал и непонимание, я и вслух и про себя называю его по имени. Он знает эту мою привычку и беззлобно посмеивается над ней.

– В таком случае, – сказала я, – Его могут сожрать на любой работе, в том числе и на таможне.

– Это вряд ли, – сказал Кязым с несколько загадочным видом, который я не совсем поняла, и потому решила уточнить.

– Почему? – спросила я.

– Я об этом позабочусь.

– Ты так же мог бы позаботиться и помочь ему с восстановлением в Университете, – резонно заметила я и похвалила себя за сообразительность, которая обычно мне отказывает, когда я нервничаю в разговоре с отцом.

– Давай закроем эту тему, – сказал Кязым, – Я отправляю его учиться в Москву, он получит блестящее образование, и тогда я буду спокоен за ваше будущее.

Последняя фраза мне очень понравилась, и уже не захотелось спорить и портить впечатление от неё. Я промолчала. Папа подошел ко мне и поцеловал в лоб.

– В последнее время, я замечаю, мы стали отдаляться друг от друга, – сказал он, улыбаясь мягкой, виноватой улыбкой, – Это меня огорчает.

Я молчала.

– Мама часто на твоей стороне, – продолжал отец, – И с ней ты более близка… Но хотелось бы, чтобы она более рационально, более ответственно относилась к твоему будущему, о котором я, поверь мне, думаю гораздо больше, чем вы с мамой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.