Изумрудный атлас

Кейт и Эмма сели в кресла. Кейт посмотрела на старика. Интересно, сам-то он знает, что делает? В камине громоздилась неопрятная груда, в которой помимо палок и газет виднелось несколько камней, пустая банка из-под газировки и использованные чайные пакетики. Доктор Пим чиркал одну спичку за другой, но ничего не происходило.

– А как насчет этого? – пробормотал он. Кейт услышала, как старик что-то тихо пробормотал, и в тот же миг в очаге заплясало веселое пламя. – Ну вот, то что нужно!

Эмма пихнула Кейт локтем в ребра, беззвучно говоря: «Видала?»

Старик встал и обернулся к девочкам, отряхивая руки. Он был очень стар, но при этом двигался с поразительной легкостью, без намека на старческую скованность. У него были густые, похожие на рога, белоснежные брови, а погнутые очки сидели на лице немного криво, словно их хозяин только что вышел из какой-то лихой переделки. Твидовый костюм доктора Пима выглядел так, словно побывал в той же переделке, а может быть, и в парочке других заодно.

– Разведение огня – это утраченное искусство. Не всякий справится. А теперь позвольте представиться. Доктор Станислаус Пим. – Старик низко поклонился девочкам.

Кейт и Эмма смотрели на него во все глаза. С виду доктор Пим был совершенно безобидным, ни дать ни взять – слегка выживший из ума старый дядюшка. Тем не менее он почему-то казался Кейт знакомым. Словно она уже видела его где-то раньше. Но ведь это было совершенно невозможно…

Доктор Пим молча смотрел на них, вопросительно приподняв одну бровь.

– Ой, – пробормотала Кейт. – Хм, я Кейт. А это моя сестра, Эмма.

– У вас есть фамилия?

– Нет. То есть да. Вроде того. П. Просто буква. Это все, что нам известно.

– Ах да, я помню. Это указывалось в ваших документах. Но если я не ошибаюсь, у вас есть еще брат? Где же он?

– Майкл плохо себя чувствует, – ответила Кейт.

Доктор Пим посмотрел на нее, и образ очаровательного, слегка тронутого старичка мгновенно исчез. Кейт показалось, будто он видит ее насквозь. Потом почти столь же быстро доктор Пим снова улыбнулся.

– Жаль. Непременно скажите, если я могу что-то для него сделать. У меня есть и другие таланты, помимо разжигания огня. Итак, – старик подошел ближе и сел напротив сестер, – перейдем к делу. Меня интересует ваша жизнь. Не торопитесь. Вот чего я не терплю, так это скомканных историй. У нас тут прекрасный огонек в камельке. Мисс Саллоу скоро принесет нам чай. Иными словами, времени у нас столько, сколько нам нужно.

Он вытащил из кармана трубку, поднес к ней спичку, пару раз затянулся и выдохнул облачко сине-зеленого дыма. Самое удивительное, что этот дым не столько поднимался вверх, сколько расползался в стороны, обнимая Кейт и Эмму и увлекая их за собой.

– Можете начать, когда захотите, – дружелюбно предложил старик.

Несколько мгновений Кейт молчала. Она не забыла, как после злополучной беседы с Лебединой леди мисс Крамли висела на телефоне, умоляя, грозя и торгуясь, лишь бы отыскать хоть кого-нибудь, кто согласится принять Кейт и ее брата с сестрой. А потом словно из ниоткуда появился доктор Пим. Почему? Чего ему нужно? Кейт ни секунды не сомневалась в том, что он забрал их к себе не случайно. Но зачем?

– Какие-то проблемы, милая?

Кейт напомнила себе, что сейчас главное – спасти Майкла. Поэтому она сделала глубокий вдох. Трубочный табак доктора Пима сладко пах миндалем.

– Десять лет назад, в сочельник, нас оставили в приюте Девы Марии…

Кейт собиралась кратко перечислить самые важные вехи их биографии, а потом извиниться и сказать, что они должны проведать брата. Но с ней случилось нечто странное. Прежде чем Кейт успела осознать, что происходит, они с Эммой принялись наперебой рассказывать доктору Пиму все подробности своей жизни: о том, что сестра Агата была очень добра к ним, но всегда курила в постели и однажды сожгла и себя, и весь приют Девы Марии; о том, что следующим сиротским домом заправлял очень жирный директор, который воровал всю хорошую еду для своей жирной семьи, так что у детей очень часто на ужин не было ничего, кроме черствого хлеба и нескольких ложек водянистого супа; они с Эммой говорили без умолку, перечисляя все свои приюты, всех детей, с которыми встречались, и то, как они упрямо отказывались признавать себя сиротами, потому что знали, что однажды мама и папа приедут за ними. Кейт едва заметила, как мисс Саллоу вошла в комнату, накрыла для них чай и бутерброды с джемом, а через какое-то время вернулась, чтобы забрать пустую посуду. Они с Эммой болтали наперебой, рассказывая такие вещи, которыми никогда ни с кем не делились: о том, какие воспоминания остались у Кейт о родителях, и о том, как они славно заживут все вместе, когда их папа и мама наконец вернутся. Эмма подробно описала доктору Пиму пса, которого они заведут – непременно черного с белыми отметинами, и звать его будут мистер Смит, и его никогда не будут учить никаким трюкам, потому что это гадко, – между прочим, все это было совершеннейшим сюрпризом для Кейт. Когда мисс Саллоу снова вошла в библиотеку, на этот раз с подносом сэндвичей, девочки перешли к рассказу о мисс Крамли и катастрофе с лебединой шляпой, о поезде, который вез их на север, о густом тумане над озером, и о том, как Абрахам ждал их в запряженной лошадью повозке, и что они впервые в жизни увидели такое чудо, и тут Кейт вдруг услышала, что мистер Пим взял слово.

– Ну и ну, вот это путешествие! Мы и не заметили, как пролетело полдня, вот так дела. Что ж, как ни приятно было провести с вами время у огонька, но я не смею вас дольше задерживать. Не сомневаюсь, что у вас есть более важные дела, чем развлекать старика.

Кейт показалось, будто она очнулась от сна. Она посмотрела на пустую тарелку, где только что лежали сэндвичи. Неужели они их съели? Она ничего не помнила. В камине все еще потрескивал огонь, но солнце уже переместилось за высокими окнами. Сколько же они просидели здесь?

– Мы непременно еще побеседуем с вами. Но сейчас я хочу предостеречь вас. – Доктор Пим подался вперед. – В этом мире есть места, непохожие на другие. Совсем как отдельные страны. Скажем, лес там, остров здесь, часть города…

– Горы, – выпалила Кейт.

– Да, – кивнул доктор Пим. – Порой и целая горная цепь. Кембриджский водопад и его окрестности относятся как раз к таким местам. В наши дни сам городок вполне безопасен. Но только не вздумайте углубляться в горы. Там вас подстерегают опасности, которых вы себе и представить не можете! В свое время я все вам объясню, но сейчас, надеюсь, мы поняли друг друга?

Он посмотрел на Кейт, и ей снова показалось, будто доктор Пим видит ее насквозь. Когда она кивнула, доктор снова откинулся в кресле и улыбнулся девочкам улыбкой доброго дедушки.

– Отлично! Кстати, я попросил мисс Саллоу приготовить нам что-нибудь особенное к завтрашнему ужину. Гуся, например. Сочельник есть сочельник!

– Что? – хором вскрикнули Кейт и Эмма.

– Хм, ну да. Разве вы не знаете? – Потом, словно внезапно озаренный какой-то мыслью, он пробормотал: – Ну да, разумеется. Вас ведь оставили в приюте как раз в сочельник? Значит, завтра будет… – старик замолчал, словно делал какие-то подсчеты в уме, – …ровно десять лет с тех пор, как исчезли ваши родители.

Кейт ошеломлено уставилась перед собой. Неужели завтра в самом деле сочельник? Но как она могла об этом забыть? Казалось, будто они проговорили с доктором Пимом не несколько часов, а несколько дней!

Доктор Пим встал.

– Надеюсь, к завтрашнему дню ваш брат полностью поправится, и я буду иметь удовольствие познакомиться с ним. – Он проводил обескураженных девочек к дверям. – Кстати, вы сейчас идете к Абрахаму?

Кейт не стала спрашивать, откуда он это знает. Она просто энергично кивнула.

– Попросите его показать вам последнюю фотографию, которую он сделал. Уверен, вы найдете ее весьма любопытной.

С этими словами доктор Пим выпроводил сестер в коридор и закрыл за ними дверь.

Стоило Кейт и Эмме выйти из библиотеки, как в головах у них сразу же прояснилось.

– В чем дело? – спросила Эмма. – У меня как будто все мозги заплелись.

– У меня тоже.

– Думаешь, он нас заколдовал? Я наговорила ему такого, чего никогда никому не рассказывала. Как думаешь, это ничего?

В голосе Эммы Кейт ясно услышала тревогу. Она проверила свои ощущения. Ей было отлично известно, что чувствует человек, слишком широко распахнувший свою душу перед собеседником. Он испытывает стыд, сожаление и горячее желание взять свои слова обратно. Но сейчас Кейт не чувствовала ничего, кроме облегчения, словно ей вдруг позволили сбросить ношу, которую она несла так долго, что уже привыкла считать частью самой себя. Взбираясь по винтовой лестнице в башню Абрахама, она чуть не пела от небывалой легкости. Кейт всем своим существом ощущала холодный сквозняк, гулявший по дому. Слышала песню далекой птицы. Скрип ступеней под своими ногами и шагами Эммы. И хотя перед ними стояла совершенно немыслимая задача – ибо Кейт просто не представляла, каким образом она и ее одиннадцатилетняя сестра смогут вырвать Майкла из рук колдуньи и ее демонических солдат, – она чувствовала себя в сто раз лучше, чем утром.

– Да, – сказала она вслух. – Думаю, это ничего.

– Я тоже так считаю, – ответила Эмма. И Кейт увидела, что она улыбается.

Они не меньше двух минут колотили в закрытую дверь Абрахама, но им опять никто не ответил.

– Он всерьез начинает меня злить, – объявила Эмма.

Спустившись вниз, они наткнулись на мисс Саллоу, мывшую пол в главном зале.

– Я послала старого дурня за рождественским гусем для доктора. Наверняка он снова отправился в Уэстпорт. Вернется к ночи.

– Но нам нужно срочно поговорить с ним! – воскликнула Эмма.

– Да что вы говорите, ваше величество? Ну что ж, в будущем мы постараемся согласовать свои дела с вашим секретарем. Но пока этот благословенный день не настал, – с этими словами старуха сунула швабру в руки Эммы и пододвинула Кейт ведро со щеткой, – вы обе можете принести хоть какую-то пользу!

И мисс Саллоу погнала девочек в огромную столовую, где, по ее словам, доктор Пим собирался устроить рождественский ужин. Это была гигантская комната, обшитая деревянными панелями, с длинным дубовым столом посередине. Над столом висели две кованые люстры, между которыми, словно мишура, протянулась паутина. Еще здесь был каменный очаг, да такой огромный, что в нем запросто поместилась бы кровать Кейт и Эммы. Но сейчас в очаге обосновалось семейство лисиц. Два каменных дракона, поддерживавших каминную доску, как и все в этой комнате, были густо покрыты пылью и копотью.

– Доктор Пим просил не тревожить лисиц, но все остальное должно к воскресенью сверкать, как в вашем Лувре.

– Это просто глупо! – пожаловалась Эмма, когда старуха ушла. – Мы должны помочь Майклу!

– Я знаю, – вздохнула Кейт. – Но мы все равно ничего не сможем сделать, пока Абрахам не даст нам новую фотографию.

Эмма проворчала что-то нечленораздельное, однако послушно согнулась и начала мыть шваброй пол. Кейт намочила щетку и взялась за первого дракона. Все время, пока девочки работали, два лисенка настороженно наблюдали за ними из глубины камина.

К ужину Абрахам так и не появился, поэтому Кейт и Эмма ели в одиночестве. Они сказали мисс Саллоу, что отнесут Майклу еду в комнату. Поднимаясь по лестнице, они не чувствовали и следа легкости, охватившей их после разговора с доктором Пимом. Они обе страшно устали и изнывали от тревоги.

Это была вторая ночь, когда девочки пытались уснуть, избегая смотреть на пустую постель Майкла. Они трое еще никогда не разлучались так надолго. Завтра, решила Кейт, они непременно спасут Майкла.

Посреди ночи она вдруг проснулась, задыхаясь от ужаса. Она вдруг поняла, что не проверила, здесь ли еще книга. Спрыгнув с кровати, Кейт полезла под матрас. С бешено колотящимся сердцем она стала шарить руками. Потом наткнулась на кожаный переплет и медленно вытащила книгу.

Луна стояла высоко, и ее серебристый свет, падая на постель, придавал изумрудному переплету книги какое-то потустороннее мерцание. Кейт открыла книгу в середине. Страницы были пусты. Она пробежала пальцами по листам; бумага была сухой и слегка волнистой от старости. Кейт бережно перевернула одну жесткую, хрустящую страницу. Пусто. Еще одну – тоже пусто. Иеще. И еще. Все чистые. А потом, когда Кейт собиралась уже закрыть книгу, что-то произошло.

Она коснулась пальцами страницы, и вдруг в сознании ее сами собой возникли странные картины. Кейт увидела деревню на берегу реки. И башню. Женщину, стиравшую белье. Причем картинка не была неподвижной. Кейт видела, как бежит вода в реке, как ветер раскачивает ветки дерева. Ей даже показалось, будто она услышала далекий звон колокола.

– Что ты делаешь? – пробормотала Эмма.

Кейт поспешно захлопнула книгу. И поглубже засунула ее под матрас.

– Ничего, – ответила она, забираясь под одеяло. – Спи.

Глава 6

Черная страница

На следующее утро мисс Саллоу первым делом загрузила девочек работой, а за выполнением заданий экономки и прятками от доктора Пима день пролетел незаметно, поэтому только к вечеру Кейт и Эмма наконец смогли очутиться у камина в комнате Абрахама, где, прихлебывая сидр, терпеливо выслушали жалобы старика на то, как далеко ему пришлось забраться в поисках пресловутого рождественского гуся.

– Нет, не подумайте, чтобы я жаловался, какое там! Я не меньше других люблю жирную гусятину, но разве ж это дело – посылать такого дряхлого старика, как я, обойти полстраны, да еще в такой студеный день, как вчера? Холодно было, ну прямо как в могиле. Как в двух могилах! Еще сидру?

Башенная комната Абрахама была идеально круглой, так что ее окна смотрели во все стороны сразу. Но главной достопримечательностью его жилища, не считая кругообразной формы, были стены, сплошь покрытые фотографиями. И стенами дело не ограничивалось. Здесь были кучи фотографий на полу, кучи фотографий под стульями, и лохматые кучи, сползавшие со столов. Здесь были сотни и тысячи фотографий – сплошь пожелтевших и выцветших от времени.

– В былые времена, – сказал Абрахам, когда девочки только вошли и зачарованно оглядывались по сторонам, – у меня была великая страсть к фотографированию. Наверное, все дело в том, что я родился колченогим и не годился для работы в рудниках. Но теперь все изменилось. Я уже много лет не брал в руки камеру.

Он наклонился вперед и подлил им сидра в кружки.

– У вас все в порядке? Что-то вы какие-то кислые. Надеюсь, вам не передалось то, что стряслось с вашим братцем?

– Мы в порядке.

По молчаливому уговору Кейт и Эмма не говорили друг с другом о том, что ровно десять лет тому назад, в такой же сочельник, их родители исчезли. Но утром, когда они одевались в своей комнате, Эмма вдруг без всяких объяснений крепко-крепко обняла Кейт. Почти целую минуту они молча стояли посреди комнаты, крепко вцепившись друг в друга.

– Значит, вы уже познакомились с нашим доктором. Он, знаете, не из Кембриджского водопада. Просто однажды заявился сюда да и купил этот дом. Дай бог памяти, было это лет десять тому назад. И значит, нанял меня да старую Саллоу.

– Абрахам… – Кейт и Эмма заранее решили идти напролом: им нужны были ответы, а старый Абрахам был самым лучшим и самым безопасным способом получить их. – А вы… хм… вы нас помните? Из прошлого? В тот день, возле озера? Когда мы… ну… вроде как появились?

Кейт прекрасно понимала, что задай она этот вопрос двумя днями раньше, Абрахам просто не понял бы, о чем она говорит. Но с тех пор они с Эммой и Майклом совершили путешествие во времени. Значит, прошлое теперь изменилось. Следовательно, воспоминания Абрахама тоже должны были измениться. Так и получилось – не успела она закончить свой вопрос, как старик заулыбался.

– Помню ли вас? Как трое юнцов вдруг – прыг! – и выскочили, будто из ниоткуда? Ну, знаете, такое не забывается. Как только я увидел, как вы вылезаете из лодки – позавчера то есть, так сразу сказал себе: Абрахам, старина, это ж те самые ребятки, что явились как будто из ниоткуда пятнадцать лет тому назад, и глянь-ка – ничуть не повзрослели. Это хорошо, что вы, наконец, сознались, а то я уж стал бояться, что умом тронулся. – Абрахам придвинулся к девочкам. – Я так понимаю, что вы все сообразили, да? Поняли всю правду о Кембриджском водопаде?

Кейт отрицательно помотала головой.

– Нет. Потому мы и пришли к вам.

– Шутите над стариком! Хотите, чтобы я поверил, будто двое детей, которые скачут туда-сюда по времени, что твои зайцы, не догадались, в какое место попали?

– Мы думали… То есть мы заподозрили, что здесь нечто странное…

– Странное? Еще бы! Мягко сказано.

– А доктор Пим, он…

– Что он, мисс?

– Он… – Кейт замялась, не в силах выговорить это слово.

К счастью, терпение Эммы подошло к концу.

– Он волшебник?

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! – Абрахам пододвинул свое кресло еще ближе и жестом велел девочкам говорить тише. – Не стоит объявлять это всему Уэстпорту! – Он подмигнул и усмехнулся. – Но вы попали в точку. Этот человек – волшебник, клянусь жизнью.

Кейт поставила свою кружку на пол. У нее слишком сильно дрожали руки.

– Но вы-то как об этом узнали? Разве он какое колдовство творил?

– Он наколдовал огонь, – сказала Эмма.

Абрахам понимающе кивнул.

– Да, уж на что наш доктор умный человек, а вот огня по-человечески не сумеет развести, даже если от этого его жизнь будет зависеть. А теперь скажите, вы-то сами тоже колдуньи? – На лице старика появилось встревоженное выражение. – Потому что коли так, то хочу сразу сказать, я к вашему сословию всегда относился по-дружески, поэтому не стоит превращать меня в козла или награждать второй задницей…

– Мы не колдуньи, – заверила его Кейт.

– Да, – подтвердила Эмма. – Мы всегда думали, что магия – это просто очередной вздор, о котором вечно болтал Майкл.

– Вот как? – переспросил Абрахам, потирая бороду. – Значит, вы и не знали, что магия существует на самом деле?

– Но в этом нет ничего удивительного, – ответила Кейт. – Большинство людей этого не знают.

– Даже Майкл, – вставила Эмма. – А он у нас на всю голову чокнутый.

– Но тогда каким же чудом вы попали?..

– Мы все вам расскажем, – заверила старика Кейт. – Но вы тоже должны рассказать нам про Кембриджский водопад. Всю правду.

Абрахам долго смотрел на них, потом вздохнул.

– Ладно. Сдается мне, это уже все равно никакая не тайна. Но мне потребуется моя трубочка. – Он вытащил трубку, плотно утрамбовал табак большим пальцем и поджег лучинкой из очага. – Значит, прежде всего вам надо знать, что магический мир издревле был крепко-накрепко переплетен с обычным. Вот так. – Абрахам сцепил вместе свои узловатые пальцы. – И так было тысячи лет, не меньше. До тех пор, пока люди – обычные, то есть, люди – не начали плодиться да расползаться, настраивая кругом свои города да городишки. В конце концов, магический народ понял, что человечество не остановишь. И начали они тогда выделять для себя отдельные территории и делать их невидимыми для людей, так что туда ни за что не попадешь, коли пути не знаешь. Вот таким образом целые куски стали пропадать с карты, будто их и не было. И продолжалось так не меньше столетия, а то и еще дольше. И наконец, в последний день декабря 1899 года все, что осталось от магического мира, вдруг взяло да исчезло. Фьють!

– Но ведь, – перебила Кейт, – это было не так давно! Люди бы запомнили!

– Мы толкуем об очень сильной магии, девочка. Людей заставили забыть. И про исчезнувшие острова, и про леса. И про то, что магия вообще когда-то существовала. Да что там говорить, вся мировая история была переписана заново! Но беда в том, что некоторые человеческие города тоже зацепило в процессе. Кембриджский водопад – как раз такой городок. Я, мисс Саллоу и прочие местные всю свою жизнь живем бок о бок с магией. В лучшие времена даже вели кое-какие дела с магическим народом. Но при этом мы – люди, такие же, как вы. Не то что те, которые там. – Старик указал трубкой куда-то на окно. – В этих горах такое творится – вы не поверите!

Абрахам наклонился к девочкам:

– А теперь ваша очередь, дорогие мои. Если вы не колдуньи, то откуда взялись в тот день, пятнадцать лет назад?

Девочки переглянулись. Они боялись, что если расскажут старику про книгу, то тот потребует немедленно вернуть ее доктору Пиму. Но как тогда они смогут спасти Майкла?

– Мы наврали, – сказала Эмма. – На самом деле мы колдуньи. Мы просто хотели проверить, как много вы знаете. Поздравляем. Вы прошли испытание.

Кейт подумала, что это вранье шито белыми нитками, но Абрахам лишь кивнул, словно с самого начала подозревал нечто подобное.

Ну и ладно, решила Кейт.

– Абрахам, – сказала она. – Нам нужны старые фотографии. Из того времени, когда… она была тут.

Несмотря на веселый огонек в камине, в комнате вдруг стало холодно.

Абрахам опасливо понизил голос:

– Вы говорите про Графиню, верно? Но что вам от нее нужно? Это были темные времена. Лучше навсегда забыть о них.

– Пожалуйста, нам очень-очень нужно!

– А если вы не дадите нам фотографии, мы превратим вас в жабу! – Эмма, сощурившись, уставилась на Абрахама и пошевелила пальцем. Старик тут же вскочил, бросился к сундуку, стоявшему у стены, открыл его и принялся рыться в содержимом.

Кейт укоризненно посмотрела на Эмму.

Та пожала плечами.

– Зато теперь он нам все даст.

Абрахам вернулся с толстой кожаной папкой, набитой фотографиями.

– Она назначила меня своим официальным фотографом. Тщеславная была – страх! Вечно твердила, что мой долг заключается в сохранении ее красоты для потомков. – Старик фыркнул и протянул Кейт папку. – Забирайте. Я даже рад избавиться от них.

Кейт заглянула внутрь. В папке были сотни фотографий. Несомненно, они сумеют отыскать среди них такую, которая перенесет их к Майклу, где бы он сейчас ни находился.

– Абрахам, а кто она такая, эта Графиня? Это из-за нее Кембриджский водопад стал таким, как сейчас?

Судя по лицу Абрахама, ему очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но Эмма грозно сощурилась, и старик покорно поднял руки:

– Хорошо, хорошо, я расскажу вам все, что знаю. Только сразу говорю: я понятия не имею, кто она такая и откуда взялась. Она просто появилась в нашем городке с пятьюдесятью упырями. Крикунами, как их детишки прозвали. Да что объяснять, вас же тоже один такой поймал возле озера, так что сами знаете, какие они жуткие, проклятущие создания. – Бревно громко зашипело и затрещало в камине, и Абрахам прервался, чтобы пошевелить огонь кочергой. Когда он снова вернулся к рассказу, то заметно понизил голос. – Летом дело было. В ясный денек. На небе ни облачка. Почти все наши мужчины работали в рудниках. Это в горах, в двух часах ходьбы отсюда. Иными словами, в городке оставались только женщины да ребятишки. Ну и я, из-за ноги своей, значит. – Одной рукой Абрахам безотчетно погладил себя по хромой ноге. – Я был в доме у двоюродного брата, когда вдруг услышал этот крик. В жизни своей ничего подобного не слыхивал. Просто дух вон. Я выбежал из дому и увидал, как один из этих упырей гонится за мальчишкой по улице. Не успел я и рта раскрыть, как он схватил его и поволок куда-то. Я, значит, за ним, на площадь. Вы не поверите, что я там увидел! Повсюду ребятишки. И эти, значит, Крикуны. В руках у них мечи, и они матерей отпихивают, отгоняют прочь от деток. А потом я увидел золотые волосы, так и сиявшие среди черных фигур этих могильных тварей. Она что-то сказала, и чудища погнали детей, как овец, вниз к ущелью и через мост. Я пошел следом вместе с женщинами, а те и выли, и кричали, и…

Абрахам вдруг замолчал и посмотрел на Кейт.

– С вами все в порядке, мисс?

– Ты вся побелела, – сказала Эмма.

– Я… все хорошо, – пролепетала Кейт. – Продолжайте, прошу вас.

Но ей не было хорошо. Она думала о детях, о том, как они были напуганы и как она бросила Майкла в руках у этих чудовищ…

– Пожалуйста. Я в порядке.

Абрахам кивнул и отхлебнул сидра.

– Так вот, значит, в ту пору в этом большом доме жил старый мистер Лангфорд. Коротышка был, что твой обрубок. И при этом богатей из богатеев, маленький мерзавец. Его семья испокон веков владела рудниками. Значит, выходит он на крыльцо, а тут она идет, чудища ее и толпа ревущих ребятишек. Он и спрашивает, что она себе думает, это же частное владение, и так далее и тому подобное, и тут она вдруг хихикнула, и разрази меня гром, коли совру, один из ее упырей взял да и разрубил нашего мистера Лангфорда напополам. Да, зрелище было… Только что он стоял на крыльце и говорил ей убираться прочь. А в следующее мгновение от него остались две половинки. Честно сказать, у нас никто особо не любил мистера Лангфорда, спесивый был человечишка, но все ж ужасный конец принял. Как сейчас вижу, рот у него все еще шевелился, когда верхняя половинка туловища грянулась рядом с нижней.