Дети солнца

(Звонок.)

Фима. Звонок-с!

Протасов. Да-с! Отоприте-с! (Фима убегает. Протасов вслед ей.) С-с-с-с! Свистит, как змея… Да, телефон… черт! (Мелания входит.) А, это вы! Знаете новость: на дворе у нас холера, – забавно! И Елена пошла лечить, а? Нравится вам это?

Мелания. Ай-яй-яй! И у вас – тоже. У соседа моего, полковника, повара вчера увезли… А Елена Николаевна– пошла туда!.. Зачем же это она!

Протасов. Неизвестно! Тайна сия велика есть…

Мелания. Как же вы ее отпустили?

Протасов. Как? Не знаю… Да, телефон… (Убегает к себе.)

Фима (из столовой.) Здравствуйте, Мелания Николавна!

Мелания (недоброжелательно.) А… здравствуй, красавица…

Фима. У меня к вам большая просьба есть…

Мелания. Какая же это?

Фима. Замуж я выхожу…

Мелания. Так…

Фима. За почтенного человека… очень почтенный!

Мелания. Кто же это?

Фима. Сосед ваш…

Мелания (вскакивает, изумленная.) Неужто – полковник?

Фима (скромно.) Нет, где же мне! Кочерин, Василий Васильевич…

Мелания. Ах он, старый черт… тьфу! Да ведь ему скоро шестьдесят лет… В ревматизмах весь… И как ты, Ефимья, решаешься? А впрочем, деньжищи… Эх ты, девушка… жалко мне тебя! Брось-ка… ну его и с деньгами!

Фима. Я уж решилась… И все слажено…

Мелания. Да? Жаль. А от меня чего надо?

Фима. Как я сирота, из воспитательного, не пойдетe ли вы в посаженые матери ко мне?

Мелания (показывает ей кукиш.) Нате-ка, выкусите! Вы меня за сколько Елене Николаевне продали?

Фима (растерялась.) Я-с?

Мелания. Да-с, вы-с! Что?

Фима (оправилась.) Очень жаль… Я думала, как вы сами себя старику продали…

Мелания (подавлена.) Как? Как – ты?..

Фима…то, может, уж и мне поможете в этом же…

Мелания (глухо.) Не смей!..

Фима (спокойно и жестко.) Вы сами должны понять, что так себя устроить все же лучше, чем на улицу выходить… Хоть один будет, а не сто…

Мелания (в ужасе, тихо.) Иди… иди вон… я тебе дам… я дам денег… иди! Иди прочь… дам!

Фима. Благодарю вас! Когда дадите?

Мелания. Уйди… нет со мной!

Фима. Я сегодня вечером приду к вам… Не обманите…

Мелания. Нет!.. Уйди, Христа ради!

(Фима, не торопясь, уходит. Мелания грузно валится в кресло и плачет и как-то рычит от боли.)

Протасов (из своей комнаты.) Она не воротилась, нет? Что это вы? Что с вами?

Мелания (встает на колени.) Святой человек, спаси рабу!

Протасов (изумлен.) Как вы сказали? Встаньте… Зачем вы?

Мелания (обнимает его ноги.) Утопаю в грязи… в подлости своей утопаю; подай руку! Кто лучше тебя на земле?

Протасов (испуган.) Позвольте… так – я упаду! И – не целуйте брюки… что вы?

Мелания. Сделала я поступок, изгадила себе душу, – очисти! Кто, кроме тебя, это может?

Протасов (стараясь понять.) Вы – сядьте… то есть, встаньте! Теперь– сядьте, да! Что вы хотите?..

Мелания. Возьми меня к себе! Позволь около жить, только бы видеть тебя каждый день… слышать тебя… Я – богата, все возьми! Выстрой себе кабинет для науки твоей… башню выстрой! Взойди на высоту и – живи… а я внизу, у двери, день и ночь буду стоять, и никого к тебе не пущу… Все мои дома, земли – все продай… и все возьми себе!

Протасов (улыбаясь.) Позвольте… это однако идея! Черт побери! Какую можно устроить лабораторию!..

Мелания (рада.) Да, да! И возьми меня, чтобы я всегда видела тебя… Не говори со мной, не надо! Только посмотри на меня иногда… только улыбнись мне! Была бы у тебя собака… ведь ты улыбался бы ей… ласкал бы ее иногда?.. Так вот я буду… вместо собаки!

Протасов (озабочен.) Подождите… зачем же так? Это странно… не нужно! Я, знаете, сильно поражен… разве я мог ожидать, что вас так увлечет?..

Мелания (не слушая.) Ведь я – глупая, я – тупая, как бревно! Книжки твои – не понимаю я… Ты думаешь, читала я их?

Протасов (теряется.) Нет? Но – что же тогда?..

Мелания. Милый! Целовала я книжки… Взгляну в нее, а там такие слова, никто, кроме тебя, и понять их не может… И целую…

Протасов (смущен.) Вот отчего пятна на переплетах… Но – зачем же целовать книги? Это уж какой-то фетишизм…

Мелания. Пойми, люблю тебя! Так хорошо около тебя, чисто, ясно! Божий человек, люблю тебя…

Протасов (негромко, пораженный.) Позвольте… то есть, как это?

Мелания. Как собака! Не могу я говорить, молчать могу… и много лет молчала, а у меня с души кожу сдирали…

Протасов (у него возникает надежда, что он ошибся.) Вы… извините меня! Я не могу поймать вашу основную мысль… Может быть, вам… более удобно поговорить об этом с Леной?

Мелания. Говорила я с ней… Прекрасная она… она знает, что ты не любишь ее…

Протасов (вскочив.) Как– не люблю? Ишь вы…

Мелания. Она – все знает, все чувствует… хорошая она! Но – зачем два огня вместе? Она – гордая…

Протасов (снова теряется.) Знаете, все это… такая путаница! То есть, никогда я не чувствовал себя так нелепо…

Мелания. А как буду я с тобой… как будешь ты моим…

Протасов (немного раздражен.) Что-о? Как это – моим? (Смотрит на нее и негромко, почти со страхом.) Мелания Николаевна… нужно объясниться! Вы извините меня… я ставлю вопрос прямо… Вы, может быть, влюбились в меня?

Мелания (тоже несколько секунд смотрит на него и – упавшим голосом.) А про что же я говорю… родной мой! Про это я и говорю

Протасов. Да?.. Извините… я думал… я думал, вы не так…

Мелания (тихо.) Так, что вот обезумела…

Протасов (нервно бегая по комнате.) Я, конечно… очень благодарен… очень тронут… Но, к сожалению… ведь я – женат… нет, не то! Видите ли… сразу это нельзя разрешить… да! Но, знаете, не нужно, чтобы это знала Лена… мы уж как-нибудь одни разберемся…

Мелания. Да она знает…

Протасов (почти с отчаянием.) Что – знает?

(Чепурной и Лиза идут сверху по лестнице. Молча проходят через комнату на террасу. Чепурной – угрюмо спокоен. Лиза – взволнована.)

Мелания (тихо.) Ой, идут! Тише… брат!

Протасов (сестре.) А… гм! Вы… идете?

Чепурной (глухо.) Идем…

(Пауза.)

Протасов (очень искренно и просто.) Мелания Николаевна! Согласитесь, – тут такое исключительное положение… невозможное положение… Вероятно, я вам смешон… и это обижает вас… Но, милая, хорошая моя… это так странно и – так не нужно мне!

Мелания. Не нужно?

Протасов. Нет!.. Простите меня… И я должен сказать все это Лене… И – потом – я уйду… она все там еще… это меня беспокоит… И я не могу не сказать ей… Вы не сердитесь… (Идет к себе. Мелания – тихо за ним… Потом возвращается, растерянная, жалкая.)

Мелания (про себя.) Не дошло до него… Стыд-то какой… (Елена входит в дверь с террасы.) Милая вы моя! Пожалейте дуру…

Елена. Что такое? Вы… сказали Павлу?

Мелания. Все сказала…

Елена. И – он? Что же?

Мелания. Все слова мои… вся любовь моя – все упало, как пыль на воду…

Елена (просто, искренно.) Мне больно за вас… Что он говорил?..

Мелания. Не знаю… Ничего не пристало к нему… не дошло ему до сердца! Видно, огонь грязью не запачкаешь… На колени становилась я… не понимает…

Елена. Я говорила вам – подождите! Сначала нужно было мне спросить его…

Мелания. А я про вас подумала: обманет… Все я отдавала ему… все деньги, цену души моей, на поругание проданной… не принял! Кто еще не принял бы? Только он…

Протасов (выходит со шляпой в руке.) Елена, – ванну! Немедленно! И – все долой с себя, в печку! Фима!.. Ванну! Эта Фима, черт бы ее побрал, миф какой-то, а не горничная…

Елена. Не суетись так… Ванна – готова, и я все сделаю.

Протасов. Иди! Пожалуйста… Холера – это не шутка…

Елена (уходя.) Иду, иду…

(Протасов, проводив жену, боязливо, исподлобья смотрит на Меланию. Она сидит, как виноватая, низко опустив голову.)

Протасов (ходит.) Д-да… какой сегодня пасмурный и вообще… неприятный день!

Мелания (тихо.) Да…

Протасов. Да. И эта холера… так несвоевременно…

Мелания. Действительно… вдруг…

Протасов. А тут еще у меня холодильник сломался…

Мелания. Павел Федорович, простите меня!

Протасов (опасливо.) То есть, как это? Что именно вы хотите сказать?..

Мелания. Забудьте все… все, что говорила я вам… Забудьте!

Протасов (радостно.) Нет, – серьезно?

Мелания. Серьезно… Глупая… дерзкая я…

Протасов. Мелания Николаевна! Я вас очень люблю… то есть, уважаю! Вы удивительно непосредственный и цельный человек! Вы так горячо интересуетесь всем… Но – голубушка моя! – это лишнее… то есть, все, что вы говорили мне, это не нужно! Будемте добрыми друзьями… вот и все! Все люди должны быть друзьями… так?

Мелания. Стыдно мне смотреть на вас…

Протасов. Оставим это… Вашу руку!.. Вот чудесно! Нет, знаете, как хороши люди! Сколько в них простоты, ума и такой славной способности понимать друг друга… Люблю людей, – изумительно интересные существа!

Мелания (усмехаясь.) Я не видала людей то… я среди торговцев жила… муж у меня мясом торговал… Вот только у вас увидела, что люди есть… и сейчас же покупать стала…

Протасов. Как вы говорите?

Мелания. Не слушайте меня… так это я…

Протасов (оживленно.) Знаете что? Давайте выпьем чаю!

Мелания. Хорошо… Я к Елене Николаевне пройду… оправлюсь хоть…

Протасов. А я – распоряжусь насчет чая! У меня, знаете, холодильник сломался, черт его возьми, а у Егора– жена заболела; починить некому, и я сегодня – не могу работать… (Смеясь, идет к себе.)

Мелания (вслед ему, с глубоким чувством.) Дитя ты мое милое… дитя мое прекрасное… (Идет к Елене. Антоновна из столовой, раздраженная. Ворчит.)

Антоновна. Как Мамай прошел по дому… нате-ка, поглядите! Разбросано все, растворено… Уйти нельзя… Только у мертвеньких и порядок… на кладбище-то… Только там, видно, и спокой… (В дверь с террасы входят Лиза и Чепурной.) Лизонька, лекарство и молоко…

Лиза (раздраженно.) Молчи! Иди…

Антоновна. Нате-ка! (Уходит.)

Чепурной. Значит, кончено?

Лиза. Да, Борис Николаевич!.. Больше ни слова об этом, никогда!

Чепурной. Так… Я ведь сегодня потому заговорил, что, показалось мне, ошибаетесь вы…

Лиза. Нет! Не болезнь мешает мне… я не боюсь ее… Но – не могу я… не хочу я иметь детей… Никто не спрашивает себя, зачем родятся люди? Я – спросила… Для личной жизни – нет места на земле тому, кто не имеет силы всю жизнь земли сделать личной, своей… Так вы – уедете, да?

Чепурной (спокойно.) Хорошо…

(Вагин идет с террасы.)

Лиза. Вам лучше будет… И не носите красных галстухов… это вульгарно! Как мне жаль, что именно сегодня вы – в красном…

Вагин. Вот день! Точно в октябре…

Чепурной. Денек задался скверный.

Лиза. Вы куда думаете ехать?

Чепурной (спокойно.) Я? А в Могилевскую губернию…

Лиза (тревожно.) Почему… именно в эту?

Чепурной. У меня там знакомых много…

Вагин. Уехал в Могилевскую губернию, – так каламбуристы говорят иногда о покойниках…

Лиза (вздрогнув.) Что это вы? Фуй…

В агин. Вы испугались каламбура? Уж не думаете ли вы, что Борис Николаевич – умрет? Разве только застрелится…

Лиза (укоризненно и тревожно.) Зачем вы говорите так?

Вагин. Спешу успокоить вас: не знаю случая, чтобы ветеринар застрелился…

Антоновна (из столовой.) Лизонька, иди чай наливать…

(Лиза молча идет.)

Вагин. Грешный человек, люблю позлить ее… Интересничает она своей скорбью о мире… Скучнейший народ эти страдальцы за муки мира… И мне органически враждебно все нездоровое…

Чепурной. Что ж вы ту картину – «К солнцу идут» или как оно? – будете писать?

Вагин. Непременно! Великолепная тема, а? Кстати – мне нужно бы вас для нее…

Чепурной (удивлен.) Меня? Где ж мне там место? На дне корабля?

Вагин (всматриваясь.) У вас над глазами есть одна такая упрямая складка… это очень характерно! Вы ничего не будете иметь, если я сейчас схвачу ее?

Чепурной. Хватайте…

Вагин (вынимает альбом.) Роскошно… я – в минуту! (Рисует.)

Чепурной. Вы анекдоты любите?

Вагин. Очень! Если они не глупые…

Чепурной. Так вот я вам расскажу один…

Вагин. Пожалуйста… А я, когда рисую, молчу…

Чепурной. Я слышу, как вы молчите… Вот оно как было: когда-то через Ламанш, из Дувра в Кале, ехало английское посольство, и был на корабле француз. Хвастались, кто лучше: англичане или французы? Англичане говорят: мы везде! А француз говорит: нет! В этом проливе наших дипломатов много утонуло, а вот английских – ни одного! Тут молодой англичанин из посольства прыгнул за борт – гоп! – и утонул…

Вагин (после паузы.) Ну? И что же?

Чепурной. Больше ничего…

Вагин. Это – весь анекдот?

Чепурной. Весь… Чего ж вам? Захотел человек поддержать честь нации и – утонул!

Вагин. Ну, знаете, ваш анекдот хоть и морской, а не солон…

Чепурной. А хорошо вы галстух завязываете…

Вагин. Нравится? Это одна дама научила…

Чепурной. И цвет хороший…

Протасов (входит.) Здесь рисуют? А Лена еще не выходила? Знаешь, Дмитрий, она сегодня возилась с холерной…

Вагин. Что-о?

Протасов. Да, да! С женой моего слесаря! Каково?

Вагин. По меньшей мере, неразумно! И как ты позволил?

Елена (выходит). Разве мне можно не позволять?

Вагин. Но ведь это же… не ваше дело!

Елена. Почему? Если я хочу его делать, значит, мое…

Вагин. Вы и… черт знает что!

Протасов. Нет, она молодец! Хотя я боялся за нее… Ты выпила капли, да?

Вагин (кончил рисовать.) Вот и все… спасибо!.. Славная это черточка у вас…

Чепурной. Очень рад..

Лиза (из столовой.) Идите же пить чай!

Вагин. Идем! (Берет под руку Чепурного, идут.)

Протасов (вполголоса.) Лена, мне что-то нужно сказать тебе…

Елена. Сейчас?

Протасов (торопливо.) Да! Знаешь, случилось что-то чрезвычайно нелепое! Мелания Николаевна – она ушла?

Елена (улыбаясь.) Ушла…

Протасов. Ты подожди, не смейся! Она, кажется, знаешь, влюбилась в меня! Самым обыкновенным образом, – как это нравится тебе? Ей-богу, я – не подавал ей повода, Лена… чего ты смеешься? Нужно отнестись к этому серьезно… это так неприятно, если бы ты знала! Она тут плакала, поцеловала мне брюки… и руку, вот эту…

Елена (смеясь.) Перестань, Павел…

Протасов (немного сердится.) Ты меня удивляешь! Я же говорю, она серьезно. Она предлагала мне все свои деньги… хочу, говорит, жить с тобой! Понимаешь, говорит мне «ты»! Не подумай, пожалуйста… я не давал ей права на это… И от нее почему-то пахнет селитрой… чего ты?

Елена (смеясь.) Я не могу… это смешно… ты – смешной!

Протасов (несколько обижен.) Почему? Это – тяжело, а не смешно… это нелепо! Я так испугался… что-то говорил ей, а в голове у меня все перевернулось кверху ногами… Она очень серьезно, заметь! Да, – она говорила еще, что ты все знаешь, но что именно, – я не понял… Сначала я не хотел тебе говорить об этом…

Елена (ласково.) Я все знаю… славный ты мой!

Протасов. Знаешь? Как же… что же ты меня не предупредила…

Елена (как бы вспомнила что-то и – сухо.) Давай оставим это до вечера…

Протасов. Да, хорошо… я хочу чаю… Но если ты знаешь, я рад! Значит, ты сама и распутаешь все это, – да?

Лиза (из столовой.) Лена! Пойди сюда…

Елена. Иду…

Протасов. Так уж ты возьми все это на себя…

Елена. Хорошо… не беспокойся!.. Идем…

(Идут.)

Протасов. Знаешь, когда я поднимал ее с пола, то подмышками… (Доканчивает шепотом.)

Елена. Фи, Павел! Как грубо…

(Сцена несколько секунд пуста. Из столовой доносится говор и звон посуды. Выходит Чепурной – со словами:.) «Ну, я здесь покурю»… Проходит к окну, заложив руки за спину. Вынимает изо рта папиросу, смотрит на нее и вполголоса поет.)

Чепурной. «Ночевала тучка золотая…» (Голос у него вздрагивает и срывается.) Э-гм… «Но-очевала тучка золотая…»

Вагин (выходит.) «На груди утеса великана…» И меня изгнали, – не велят курить…

Чепурной. Так вы любите анекдоты?

Вагин. У вас есть еще один скучный?

Чепурной. Я вам другой сочиню… А теперь – пойду себе до дому…

Вагин. А когда же анекдот?

Чепурной. Завтра! Дождь идет… Чи бул у меня зонтик, чи не бул? – как говорил, бывало, Гамлет, принц датский… Прощайте!

Вагин (задерживая его за руку.) Вы куда-то уезжаете, я понял?

Чепурной (усмехаясь.) Да, еду… Надо поехать…

Вагин (тоже улыбаясь.) Ну, счастливой дороги! Вы мне почему-то очень понравились сегодня…

Чепурной. Спасибо…

Вагин. Вы сегодня похожи на влюбленного… скажите, вы влюблялись когда-нибудь?..

Чепурной. А как был студентом, то к хозяйке моей квартиры слабость имел, и даже объяснил ей это…

Вагин. Красивая?..

Чепурной. Это трудно было понять… она уже лет пятьдесят имела в то время… А когда я объяснил ей, она за квартиру три рубля в месяц лишних накинула.

Вагин (смеясь.) Серьезно?

Чепурной. Да уж так… Ну… прощайте ж! (Смеясь, уходит в столовую. Вагин задумчиво смотрит вслед ему, потом ходит по комнате, курит, мурлычет что-то и потряхивает головой. Антоновна – из комнаты Елены.)

Антоновна (ворчлива.) А я думала, – это тот выхаживает…

Вагин. Кто – тот?

Антоновна. Хохол. Где он?

Вагин. Ушел домой…

Антоновна. Только и знает: придти, чаю попить да уйти… А девушка – истомилась вся… ночей не спит… Хоть бы вы ему сказали, что ли уж…

Вагин. Какая девушка? Почему она не спит? И что надо сказать девушке?

Антоновна. А ну вас… Одна у нас в доме девушка… Она в годах… чего ее без толку тревожить? И так вся изболела… А вы все тут ходите да разговариваете, и никому нет дела, что человеку так, может, трудно, хоть руки на себя наложить… (Идет в столовую.)

Вагин (крепко потирает лоб, задумывается, потом встряхивает головой, как бы приняв некое решение.) Павел!

Протасов (с книгой в руке.) Вот я…

Вагин (неприязненно.) Какое у тебя самодовольное лицо!

Протасов (удивлен.) Ты за этим звал меня?..

Вагин. Мне нужно поговорить с тобой…

Протасов (зевает.) А-а… Сегодня все хотят говорить со мной… Я уже много слышал необычного, и – ни одного слова путного…

Вагин. Вот я тебе скажу нечто путное…

Протасов (смотрит в книгу.) Не будь самонадеян…

Вагин. Положи книгу…

Протасов. Куда? То есть, зачем?

Вагин. Куда-нибудь… Дело вот в чем… я люблю Елену Николаевну…

Протасов (спокойно.) Вот удивил! Как же ее не любить?

Вагин. Я люблю ее, пойми! – как женщину…

Протасов (спокойно.) Ну, и что ж? (Спохватившись, вскакивает.) А… а она? Она – знает? Ты сказал ей? Что она ответила?

Вагин. Да… она знает…

Протасов (тревожно.) Ну? Что ж… она ответила?

Вагин (смущенно.) Ничего… определенного… пока…

Протасов (рад.) Ну, конечно! Я же знал это… разумеется…

Вагин (сдержанно.) Подожди… дело, собственно, в том, что ты скверно относишься к ней…

Протасов (изумленно.) Я? Как? Когда?

Вагин. Ты – игнорируешь ее… Ты убил в ней любовь к тебе…

Протасов (испуган.) Это… она говорит?

Вагин. Это я говорю…

Протасов (обиженно.) Позвольте, господа! Что вы сегодня – с ума все сошли? Один говорит: я не люблю Лену; другой: она меня не любит… что это такое? Вы совершенно невменяемы… и с вами, наконец, потеряешь голову! А она молчит… она – не говорит! При чем здесь вы? Ничего не понимаю!

Вагин. Павел, мы с тобой друзья с детства… я люблю тебя…

Протасов. Если можешь, прибавь к твоей любви немножко деликатности… да! И предоставьте вы человеку право говорить самому за себя… самому отстаивать свою свободу, свое достоинство… Когда он умеет делать это, он сделает лучше вас…

Вагин. А если – не умеет?

Протасов. Черт с ним тогда! Разве это человек?

Вагин. А – не хочет?

Протасов. Не хотеть – невозможно… Ты, Дмитрий, извини меня! Как все художники, ты несерьезен… Еще вчера ты молчал, а сегодня – вдруг! – я люблю ее…

Вагин. С тобой нельзя говорить… Впрочем, я сказал все, что нужно было… Я – ухожу…

Протасов. Нет, подожди… я позову Лену… Лена!