Полночный соблазн

Хотя Ричард Хармзуорт и говорил небрежным тоном, но предмет обсуждения имел для него колоссальное значение. До сегодняшнего вечера он видел драгоценность барона Лестера лишь на старинных акварелях. Желание заполучить вещицу было невероятно сильным, но попытка кражи была просто разведывательной миссией.

Его агенты несколько раз связывались с мисс Барретт, предлагая купить драгоценность, но она утверждала, что даже не слышала о сокровище. Однако, что бы ни говорила Дженевив Барретт, любая ниточка расследования неизменно вела в дом викария Литтл-Деррика. Проникновение в дом было последней попыткой выяснить, не ложный ли след взял Ричард.

Ярость, охватившая его в бальном зале лорда Пэкхема, все еще клокотала глубоко внутри. Заполучить подвеску стало самым важным делом его жизни. Только так Хармзуорт мог вернуть себе достоинство и прекратить всяческие кривотолки на свой счет.

– Что ж, я рад, что мне не придется укрывать от закона бесчестного человека, – усмехнулся Кэмерон.

– Да. Сначала только честные методы. – Ричард отхлебнул превосходного бренди и внезапно вспомнил, каким горячим нравом обладает дочь викария. С такой трудно торговаться. Однако на карту были поставлены честь и достоинство, поэтому он выиграет эту партию. – Представляешь, мисс Барретт угрожала мне пистолетом!

Кэмерон удивленно рассмеялся.

– Неужто? Что ж, и правильно делала. Когда викарий Барретт и его сестра приехали без Дженевив, было поздно предупреждать тебя об опасности, ты уже бросился продолжить свое расследование. Клянусь, я весь вечер чувствовал себя как на иголках. Да еще эти скучные провинциальные разговоры. Это был чудовищный ужин.

– Я у тебя в долгу. – Ричард вытянул длинные ноги на сине-красном турецком ковре. Он чувствовал усталость пополам с удовлетворением.

– Это точно. Но я вынужден признать, что не зря приехал посмотреть поместье. Следовало наведаться сюда гораздо раньше, сразу после смерти дяди Генри, чтобы понять, в каком ужасном состоянии сейчас – дом и земли. – Кэмерон опустился на стул. – Кстати, об ужасном состоянии. Эта ученая дева, мисс Барретт, в самом деле похожа на книжного червя? Как она выглядит? Плохая кожа? Круглые плечи? Плоская грудь? Косоглазие от прочтения пыльных фолиантов?

Ричард хмыкнул. Тело, которое он прижимал к себе, определенно было округлым в нужных местах. Как ценитель женщин, Ричард Хармзуорт мог дать Дженевив Барретт весьма высокую оценку.

– Она… интересная, – задумчиво произнес он, потрепав мохнатое ухо Сириуса. Пес возмущенно чихнул, не слишком довольный такой бесцеремонностью.

– Ну, если она умеет пользоваться оружием и способна угрожать мужчине в маске, ничуть не сомневаюсь в твоей оценке.

Ричард улыбнулся, вспомнив, каким резким и требовательным тоном говорила с ним Дженевив, наведя на него пистолет. Вместо иссушенной науками старой девы он встретил воинственную амазонку. Высокую темноволосую красотку с внимательными серыми глазами. Сильную, непокорную и…

– Ричард, – окликнул друга Кэмерон.

– Да?

– Судя по твоей странной улыбке и блуждающему взгляду, рискну предположить, что мисс Барретт хороша собой. Однако что ты собираешься делать дальше?

– Да, она хороша собой, но это ничего не меняет. Мисс Барретт должна расстаться с подвеской в любом случае. – Хармзуорт встал и без приглашения наполнил свой бокал. Он приподнял графин, предлагая налить и Кэмерону, но тот покачал головой. – У меня просто нет выбора. Я мог бы попытать счастье в суде и доказать, что тетя Амелия не имела законного права отдавать драгоценность мисс Барретт, но такое дело будут рассматривать годами. И кто знает, сколько еще помоев выльется на мою голову. Мисс Барретт ясно дала понять, что не хочет продавать подвеску даже после того, как мои представители предложили за нее десять тысяч! Похоже, деньги не особо ее интересуют.

– И каков твой план?

– Есть одна шальная мысль. К счастью для меня, ее отец берет на подселение практикантов-историков. Я могу проникнуть в семью и втереться в доверие, узнаю, что нужно этой Дженевив. У всего есть своя цена.

Герцог Седжмур посмотрел на друга с сомнением.

– Едва узнав, кто ты, мисс Барретт обо всем догадается. Какой из тебя историк?

Губы Ричарда изогнулись в лукавой улыбке.

– Встречайте Кристофера Эванса, богатого дилетанта из Шропшира.

Кэмерон нахмурился.

– И что дальше? Попытаешься ее соблазнить?

На мгновение мысль о тайной связи с Дженевив Барретт зацепила Ричарда, однако он неохотно возразил:

– Ты обо мне не слишком высокого мнения, мой друг. Я всего лишь влюблю ее в себя, но не испорчу. Я подарю ей несколько недель мужского внимания, стану делать подарки и говорить весь этот глупый вздор, о котором она читала в своих книжках, уговорю продать подвеску, а затем… исчезну.

– Женщина, которая способна навести на тебя пистолет, может оказаться нелегкой добычей.

Ричард пожал плечами.

– Я знаю, чего хотят женщины, Кэм. Поверь, очень скоро эта недотрога будет есть из моих рук.

– Если вспомнить, какой отпор мисс Барретт дала тебе накануне, эта малышка скорее откусит тебе пальцы. Но ты так увлечен своей затеей, что я готов сделать ставку.

Хармзуорт рассмеялся.

– Поверь, я могу быть очень убедительным, если того требует дело. Боже мой, да я могу давать уроки! Я так хорошо научился скрывать свои эмоции и притворяться в свете, что в сердечных играх мне нет равных. Вспомни, как часто притворство выручало меня в трудных ситуациях. Моя любезность в ответ на оскорбления не раз спасала меня от наказаний в колледже.

Ричард передернул плечами, вспоминая, что перенес их друг Джозеф Меррик, также незаконнорожденный, в Итоне, потому что был слишком прямолинейным и упрямым. Впрочем, в прошлом году Джозеф был отмщен – получил титул виконта Холбрука. Ричард тоже намеревался посмеяться последним, когда на его булавке будет сверкать легендарная подвеска Хармзуортов.

Кэмерон по-прежнему смотрел с сомнением.

– Но ведь ничто не изменит обстоятельств твоего рождения. Даже фамильная безделушка.

– Возможно, и нет, – произнес Ричард с горечью. – Но законы светской морали – штука тонкая.

Об этом Кэмерону было известно не понаслышке. Его мать герцогиня делила ложе не только с мужем, но и с его братом. Кто был настоящим отцом Кэмерона, похоже, не знала и она сама. Скандалы такого рода всегда ложатся пятном на фамильную историю. Однако герцог Седжмур с достоинством носил семейный титул и посещал все приемы и балы с гордо поднятой головой.

Еще в школе подпорченная репутация сдружила Ричарда, Кэмерона и Джозефа. Каждый выбрал свой способ защиты от унижений и издевок, но дружбу, окрепшую в невзгодах, они пронесли через годы. И теперь Кэмерон, ни в чем не сомневаясь, стал соучастником аферы, в которую втянул его Ричард.

– Любая победа будет носить лишь символический характер, – сказал Кэмерон Ротермер.

– Иногда этого достаточно. – Ричард вернулся к своему креслу. – Брось, дружище. Позволь мне развлечься напоследок, ведь очень скоро моя жизнь станет предсказуемой и скучной. Ты же помнишь, что в следующем сезоне я намерен стать респектабельным женатым мужчиной. Я долго выбирал юную леди, чья безупречная родословная вернет престиж опороченному роду Хармзуортов.

Кэмерон смотрел на него со странным сочувствием.

– Жениться на любимой женщине гораздо приятнее.

– Любовь, мой дорогой друг? – Смех Хармзуорта был циничным. – Я планирую брак по расчету. Все, что я потребую от будущей жены, это подарить мне законного наследника. В остальном пусть делает, что хочет.

– Ты совершаешь ошибку. Любой человек заслуживает счастливой семейной жизни, а ты особенно.

Ричард поежился. В чувствах они с Кэмероном всегда придерживались диаметрально противоположных взглядов. Его друг желал ему добра, но Ричард был не уверен, что заслуживает счастья.

– Ты несешь вздор, Кэм! Вот уж не думал, что с годами ты станешь таким сентиментальным.

– Разве ты не хочешь такого брака, как у Джозефа и Сидони? Меррик нашел себе идеальную пару. Они делают друг друга счастливыми. Это заставляет меня думать, что любовь стоит ждать, за нее стоит бороться.

Ричард знал, что Джозеф действительно любит жену и что любовь эта взаимна, а после рождения дочери его брак с Сидони стал еще крепче.

– Джозефу несказанно повезло. Но такой брак скорее исключение. Женщины, подобные Сидони, встречаются одна на миллион. И я бы не поставил и пенни на то, что мне суждено встретить такую, как Сидони.

Но уже лежа в постели, в полусне Ричард вспоминал о другой женщине. О той, в чей дом вероломно вторгся. Дерзкая, умная и красивая Дженевив Барретт со сверкающими гневом глазами и чувственным телом. Он вдруг обнаружил, что ждет предстоящих дней с нетерпением. Что ж, его хитроумная затея предвещала весьма недурное развлечение.

Глава 3

Поначалу Дженевив заметила только собаку.

Девушка сидела у окна и смотрела на улицу, позабыв про вышивку, лежавшую на коленях. Гостиная выходила окнами на аллею, которая окружала дом и вливалась в Оксфорд-роуд. В глубине комнаты ее овдовевшая тетя пыталась развлечь разговорами лорда Невилла Фэрбродера – он приехал к викарию, но отец Дженевив навещал прихожан. Лорд Невилл, к сожалению, решил дождаться его и не спешил вернуться в свою усадьбу Янгтон-Холл. Лорд Невилл финансировал научные работы викария, но Дженевив относилась к нему с неприязнью. Что-то в его глубоко посаженных глазах заставляло ее ежиться, а когда лорд Невилл находился рядом, от него словно исходил неприятный холодок.

Когда крупная дворняга пробежала по аллее, девушка вытянула шею. В Литтл-Деррике бродячие собаки редко находили сытный обед и потому заглядывали в городок нечасто. Пес сел посреди лужайки, почесал за ухом и насторожился. Через пару мгновений появился изящный и богато украшенный фаэтон, вальяжно покачивавшийся на рессорах.

От любопытства Дженевив прижалась лбом к стеклу. Возница был в повозке один. Он ловко правил красивой гнедой лошадью, тянувшей за собой черно-золотой экипаж.

Что привело богатого человека в глубинку Оксфордшира? Должно быть, путешественник просто сбился с пути. Узкая аллея обрывалась у конюшни. Кроме викария, навещать здесь было некого. Более всего Дженевив удивила собака: пес явно ожидал фаэтон, а не просто бегал по округе. Даже цыгане, расположившиеся табором у речки, не стали бы прикармливать подобную дворнягу.

Фаэтон, сопровождаемый куда менее эффектной собакой, исчез за углом. Дженевив ждала, когда возница поймет, что ошибся, и вернется. Это было не бог весть какое событие, но день выдался скучным, поэтому, когда фаэтон не появился через пару минут из-за угла, девушка стала проявлять нетерпение.

День мог сложиться куда приятнее, удели она внимание научным трудам, однако визит лорда Невилла вынуждал ее сидеть в гостиной, как того требовали законы гостеприимства. Экипаж все не возвращался. Дженевив вздохнула. У нее был невеликий талант к вышивке, но рукоделие позволяло избежать разговоров с навязчивым гостем.

Горничная Доркас открыла дверь, сжимая в руке маленький картонный прямоугольник. Тетя Люси изо всех сил пыталась привить ей привычку приносить визитные карточки на подносе, но Доркас упорно игнорировала поднос.

– Прошу прощения, мисс, но к викарию снова посетитель.

Тетя Люси встала, чтобы взять карточку, затем передала ее Дженевив. Кристофер Эванс. Имя ничего не говорило обеим.

– Ты сказала, что мистера Барретта нет дома? – спросила Дженевив.

– Да, мисс. Но гость желает подождать. – Щеки Доркас вспыхнули от смущения. – Он такой красивый, мисс. Прямо как с картины. Настоящий джентльмен.

Усмехнувшись, Дженевив украдкой взглянула на лорда Невилла.

– Скажи, чтобы этот человек назначил встречу и уезжал. – Лорд Невилл даже не потрудился скрыть свое неодобрение по поводу восторга горничной.

Ноздри Дженевив раздулись. Сам-то лорд Невилл изрядно злоупотреблял гостеприимством, но был благодетелем отца, поэтому она проглотила едкий комментарий. Научная работа викария приносила слишком мало денег, многое у семьи было лишь благодаря поддержке лорда Невилла.

– А если он приехал по неотложному делу?

– Действительно, – поддержала Дженевив Люси. – Доркас, пригласи мистера Эванса в гостиную.

Дженевив отложила в сторону вышивальные пяльцы. Поднявшись, разгладила юбку простого зеленого платья. Человек, который вошел в комнату, был тем самым владельцем фаэтона, который по какой-то воле судьбы занесло в их глубинку. Она даже представить себе не могла, какое срочное дело привело к отцу столь богатого дворянина.

Как бы простодушно ни описала гостя горничная, она не ошиблась: мистер Эванс был действительно красив.

– Добрый день, мистер Эванс. Я миссис Уоррен, невестка викария.

– Ваш покорный слуга, миссис Уоррен. – Мистер Эванс учтиво склонился к руке тети Люси. Дженевив заметила восхищение на лице тети. – Прошу простить мое вторжение. Прошлым вечером на обеде у герцога Седжмура викарий проявил любезность, пригласив меня к себе.

Накануне вечером викарий снова был приглашен в Лейтон-Корт, на сей раз на обед. Он вернулся домой взволнованным: герцог и его знакомые интересовались его научными трудами.

Голос посетителя был ровным, приятным и… странно знакомым. Дженевив нахмурилась, пытаясь вспомнить, где они могли встречаться. Нет, невозможно! В отличие от отца, ее жизнь была скудна на новые знакомства. Пожалуй, единственным чужаком, с которым она столкнулась недавно, был таинственный грабитель, четыре дня назад проникший в дом викария.

Припоминая это вторжение, Дженевив изучала незнакомца. Ростом мистер Эванс походил на странного грабителя, но его волосы вовсе не были светлыми – голову гостя украшала каштановая шевелюра. Лицо мужчины было несколько худощавым, но с твердым, решительным подбородком. Костюм был даже не модным – щегольским.

Нет-нет, мистер Эванс никак не мог быть недавним грабителем. И что за глупости приходят ей в голову? Герцог Седжмур не стал бы принимать у себя вора. Должно быть, ее нервы все еще взвинчены.

– Викарий не упоминал о вашем визите, – неуверенно произнесла Дженевив.

Мистер Эванс повернулся к ней и синими, как небо, бесхитростными глазами осмотрел ее с ног до головы. Точно так лорд Невилл разглядывал ее при каждой встрече. Однако на этот раз вместо отвращения девушка почувствовала смущение. И тотчас где-то глубоко внутри нее забилась тревога.

– Мой визит неуместен? Я могу приехать завтра. – На лице мистера Эванса появилось сомнение.

Дженевив стало еще более неловко. Теперь и она покраснела, как недавно Доркас.

– О нет, мистер Эванс, я хотела сказать…

Мимо Дженевив, шипя и подвывая, пулей пронеслась Гекуба – их старая черная кошка. Гекуба развернулась на месте, ловко прыгнула на плечо Дженевив, успев спрятать когти, а затем взлетела на высокую полку, уставленную фарфоровыми тарелками. Пес гавкнул всего раз и спокойно уселся у ног хозяина.

– Боже мой! – по-женски взвизгнул лорд Невилл и отпрыгнул назад.

Тетя Люси вскрикнула от неожиданности и вцепилась в подлокотники кресла. Мистер Эванс, который до сих пор выглядел довольно расслабленным, с удивительной скоростью сделал выпад вперед, чтобы спасти сине-белую тарелку из Делфта – этот фарфор Дженевив терпеть не могла.

– Я выведу Сириуса на улицу, – извиняющимся тоном произнес гость, передавая тарелку тете Люси.

Пес поглядел на него с упреком. Такое предательство в ответ на безупречное поведение!

– Думаю, это разумно, – откликнулась миссис Уоррен.

– Давайте я сниму кошку с полки, пока она не разбила всю посуду.

– Она не любит мужчин, – предупредила Дженевив, но гость уже тянулся к Гекубе.

Удивительно, но пушистая бестия охотно прыгнула к нему в руки.

– Да, это заметно, – торжествующе сказал мистер Эванс и улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов. Улыбка была весьма располагающей.

– Это очень необычно… – пробормотала Дженевив. Она с недоумением глядела на Гекубу, которая не только мурлыкала, но и терлась головой о рукав чужака, оставляя на нем шерсть.

Когда-то девушка спасла кошку от мальчишек, пытавшихся поджечь ей хвост. Воспоминание о перенесенных издевательствах оставило шрам на сердце бедной твари: Гекуба терпеть не могла весь мужской пол.

Мистер Эванс опустил кошку на пол и небрежно отряхнул рукав. Гекуба шикнула на попятившегося пса и потерлась головой о ногу гостя. Он потрепал пса по голове.

– Пойдем, Сириус. Ты подождешь на крыльце.

Дженевив, все еще пребывая в растерянности от странного поведения кошки, наклонилась над Гекубой и почесала ее за ухом.

Кем был их странный гость? И что ему нужно от викария? Отец никогда не водил дружбу со знатными особами. Ну, кроме герцога Седжмура, но это были скорее соседские отношения. Лорда Невилла Дженевив не считала благородным человеком, каким бы ни было его происхождение, – слишком уж он был неприятным.

– Пусть ваш Сириус останется, – выпалила она неожиданно и затаила дыхание.

Что это с ней? Испытывать симпатию к незнакомцу лишь потому, что того признала Гекуба? Однако мистер Эванс внушал доверие. Уверенность, сквозившая в его жестах, улыбка, веселые искорки в глазах – все заставляло отнести его к людям, приятным в общении. Он не пытался понравиться, но, должно быть, нравился всем, с кем ему случалось хотя бы перекинуться словом.

Гость взглянул на Дженевив, очевидно удивленный и тронутый заботой о своем псе, и снова улыбнулся. Девушке на миг стало не по себе – уж слишком приятным был этот мистер Эванс.

– Спасибо. Сириус хорошо воспитан и не причинит хлопот.

Словно понимая, о ком идет речь, пес, не сводя настороженного взгляда с кошки, придвинулся к ногам хозяина. Дженевив снова поразил контраст между безупречным нарядом мужчины и беспородным Сириусом.

– Позвольте мне представить вам еще одного нашего гостя, – спохватилась Дженевив, вспомнив правила хорошего тона. Она надеялась, что мистер Эванс не заметит неловкую торопливость в ее голосе. Впрочем, такой красивый мужчина наверняка знает, какую магическую власть имеет над глупыми восхищенными им женщинами, среди которых, судя по всему, оказалась и она сама. – Это друг моего отца, лорд Невилл Фэрбродер. – Дженевив вежливо улыбнулась лорду Невиллу.

– Надеюсь, я также и ваш друг, дорогая Дженевив, – хмыкнул лорд Невилл. Он снисходительно кивнул незнакомцу. – Мистер Эванс.

– Лорд Невилл, – ответно кивнул тот, но с куда бо́льшим тактом.

– А я – Дженевив Барретт. Прошу, присаживайтесь, мистер Эванс. – Тетя Люси как-то позабыла об обязанностях хозяйки и с восхищенной улыбкой взирала на гостя. – Я велю принести нам чай. Доркас!

– Спасибо. – Мистер Эванс выбрал стул рядом с тетушкой Дженевив.

Пес, как и было обещано, вел себя безупречно: устроился у ног хозяина, лишь изредка настороженно поглядывая на кошку.

– Отец посещает прихожан. – Дженевив взяла на руки Гекубу и отошла к окну.

Мистер Эванс улыбнулся в ответ, и сердце Дженевив забилось сильнее. Доркас сказала: красивый? Кристофер Эванс, кем бы он ни был, был не просто красив – он был неотразим.

– Я все равно рад, что заехал. Приятно знакомиться со своими будущими соседями.

В этот момент Дженевив испытала неприятный укол в районе солнечного сплетения. Интуиция предупреждала ее об опасности.

Итак, это не случайный визит одного из скучающих гостей герцога Седжмура. Похоже, у мистера Эванса были далеко идущие планы. Красивый, богатый, образованный мужчина в такой глубинке, как Литтл-Деррик? Что ему здесь понадобилось?

Дженевив не была склонна к приступам паники, однако сейчас ей почему-то стало не по себе. Приятная улыбка гостя внезапно показалась фальшивой. Он что-то скрывает… Он точно что-то скрывает.

– Так вы теперь наш сосед? – спросил лорд Невилл. – Боюсь, в этой деревне вы быстро заскучаете. Это, знаете ли, очень провинциальное местечко.

– Ах, лорд Невилл, неужели вы так не любите наш Литтл-Деррик? – со смехом спросила тетя Люси.

– Я говорил не о любви. – Невилл Фэрбродер почти презрительно наморщил нос. – Помимо нашего научного кружка здесь нет никаких развлечений.

– Это отнюдь не медвежий угол, лорд Невилл. – Мистер Эванс широко улыбнулся. – Герцог говорил, что тут живут самые красивые женщины Оксфордшира. – Его взгляд остановился на Дженевив, голова учтиво склонилась. – И я вижу, он не преувеличивал.

Дженевив изо всех сил старалась не покраснеть и выдержать взгляд мистера Эванса, но не смогла и отвернулась к окну. Это мог быть обычный вежливый комплимент, если бы не его настойчивый взгляд. Гость откровенно флиртовал с ней! А ведь она не столь юна – двадцать пять лет, – да и женское кокетство не относилось к ее сильным сторонам. Она была ученой девой, погрузившейся в изучение пыльных фолиантов и рукописей. Дженевив машинально дернула Гекубу за ухо. Кошка зашипела и вывернулась из ее рук. Совершенно проигнорировав Сириуса, Гекуба прошмыгнула под столом, чтобы прыгнуть на колени Кристофера Эванса. Дженевив выдавила вежливую улыбку.

К счастью, у парадной двери раздались знакомые шаги. Девушка с облегчением вздохнула:

– Отец вернулся.

– Отлично, – сказал лорд Невилл. – Викарий обещал показать мне редкий манускрипт, который ему прислал Каррутерс.

– Потрясающе! – воскликнул мистер Эванс. – Могу ли я тоже взглянуть на рукопись?

Дженевив посмотрела на него с интересом.

– Вы так же… интересуетесь историей, мистер Эванс? – изумленно спросила тетя Люси.

– Вы не похожи на знатока, – добавила девушка.

Тетка взглянула на нее с неодобрением. Миссис Уоррен жила в доме викария вот уже пятнадцать лет и все эти годы пыталась привить светские манеры своей племяннице. Но Дженевив была не самой прилежной ученицей.

Однако мистер Эванс ничуть не оскорбился.

– Среди таких увлеченных историей и наукой людей, как вы, я бы назвал себя просто любителем, но никак не знатоком, – усмехнулся он.

Столько учтивости, такая гладкая речь! В душе Дженевив вновь зашевелилась тревога.

Отец размашистым шагом вошел в комнату, спасая ее от ответа на скромность гостя.

– Лорд Невилл! Какая приятная неожиданность! – Затем викарий повернулся к другому гостю и заговорил с искренней радостью, заставившей лорда Невилла неприязненно передернуть плечами. – Мистер Эванс! Если бы я знал, что вы приедете, я бы отложил визиты к прихожанам. Мне так понравилась наша дискуссия прошлым вечером. – Он строго глянул на дочь и тетю Люси. – Вам даже не принесли чай? Какой недосмотр! Должно быть, вы считаете нас деревенскими неучами.

Викарий всегда говорил много и громко. Его голос метался по гостиной, заставив лежащего на полу Сириуса недовольно заворчать, не поднимая тяжелой морды. Отец Дженевив прошелся по комнате, пожал руку лорду Невиллу, потом мистеру Эвансу с особым радушием, которое почему-то вызвало у Дженевив странный протест. Ее отец был известной личностью в научных кругах, его уважали прихожане, ценили коллеги. Однако сдержанности ему явно недоставало. Она вздохнула, искренне желая, чтобы мистер Эванс побыстрее уехал. Интуиция подсказывала девушке, что появление этого человека в их доме станет причиной конфликта между отцом и его покровителем лордом Невиллом.

Несмотря на разделяемый ею интерес отца к древним рукописям, Дженевив была совсем на него не похожа. Порой ей казалось, что она и вовсе не дочь викария. Высокий, седой, напористый, шумный, он был образован, окружающие были уверены, что мистер Барретт обладает исключительно пытливым умом. Дженевив была привязана к отцу, но в глубине души она знала, что он слабый и эгоистичный человек. Однажды отец уже доказал это и…

Доркас шумно распахнула дверь и поставила на стол чайник. Гостиная была небольшой, и для шести человек тут явно было тесно. Горничной пришлось почти танцевать с подносом, расставляя чашки. Дженевив едва не охнула, когда молочник покачнулся и молоко выплеснулось на стол. Мистер Эванс наверняка решит, что даже горничная в доме викария – просто деревенская девчонка. Впрочем, какое ей дело до его мнения?

– Оставь, Доркас, я сама. – Дженевив разлила по чашкам чай куда более грациозно, чем это пыталась сделать горничная.

Лорд Невилл и викарий завели оживленную беседу, касавшуюся новой научной теории. Тетя Люси разговаривала с мистером Эвансом о местных достопримечательностях.

Дженевив вернулась в кресло у окна и принялась за вышивку. Она изо всех сил пыталась успокоиться. Нелепо позволять красивому мужчине с хорошими манерами оказывать на нее такое влияние. Дженевив с прохладцей относилась к мужчинам, если только они не были выдающимися учеными. К тому же реакция на мистера Эванса не имела никакого отношения к его интеллекту, и это настораживало.

– Как очаровательно выглядят девушки за вышивкой! – Голос Кристофера Эванса прозвучал совсем рядом.