Проклятое место. Дорога домой

Зона собирала свою кровавую жатву, а люди всячески потворствовали ей в этом.

Лис выглянул из-за изгиба толстой трубы и выжал спуск. Сталкер стрелял на опережение в троих ретирующихся бандитов. Того, что бежал первым, резко развернуло и кинуло в канаву. На груди второго растеклось темно-алое пятно, и он, нелепо перебрав ногами, завалился на землю. Третьего, что был ближе всего, добил Муха – саданул из американского дробовика. Мощная штука, не поспоришь. Дробь снесла уголовнику часть лобной доли. Напрочь. Черная ткань его лыжной маски смешалась с плотью, кровью, волосами, черепной костью и мозговой жидкостью. Проще говоря, лицо превратилось в жуткое месиво.

– Муха! Давай-ка к нашим, что заняли оборону у дороги!

– Какого лешего творится, Лис? – Муха изо всех сил старался перекричать грохот битвы. – Они не похожи на отмороженное быдло. Организованы! И с хрена ли они назвали нас «Анархистами»? Откуда «Анархистам» тут взяться?!

– Черт его знает! Поднасрали «Анархистам», вот и подумали…

– У меня дурное предчувствие!

– Беги! Подсоби нашим!

– А как же ты?

– Сниму троих – и за тобой!

– Понял!

Лис залег за холмом.

«– Это довольно странное чувство. Я помню, как первый раз убил человека, – разговор Кона и Никиты почти годовой давности так не вовремя всплыл в памяти. – Ты не должен стыдиться чувства удовлетворения. В первый раз в тебе что-то ломается, часть тебя умирает вместе с убитым врагом, но потом ты привыкаешь. Перестаешь замечать и заморачиваться. Пока не наступает момент, когда ты начинаешь получать от этого ни с чем несравнимое удовольствие. Но это будет нескоро, Кон. Ты спас нас. Ты убил того, кто изначально не заслуживал жить. Ты должен гордиться собой, а не разводить сопли!»

«К чему? К чему это?»

Засевший за «Москвичом» молодой картограф Кир поймал пулю. Обмяк и, оставив кровавый след, сполз по кузову.

Лис поднес ладонь к груди, где под комбинезоном висел православный крестик, крепко сжал и прошептал что-то неразборчивое.

Станция сменилась Карьером.

Как наяву…

Хлесткий, словно удар плеткой, выстрел из снайперской винтовки. Сашка, словно в замедленной съемке, падает на колени и зажимает простреленный живот. Хрипит, держится за сочащуюся кровью рану. В последний раз поднимает глаза на заходящее солнце.

Воспоминание едва не стоило Лису жизни.

Спасло то, что он оглянулся и увидел типа, который подкрадывался к нему с боевым ножом. «Кобура – пустая. Закончились патроны», – смекнул сталкер.

Противник вскрикнул, взмахнул сталью и кинулся на искателя, вращая глазами, как безумный.

– Сука! Тварь! Подонок! – выпад за выпадом. – Доберусь до каждого, на лоскуты порежу!

Кончик лезвия чуть не перерезал сонную артерию командира карателей, но сталкер в последний момент отпрыгнул, и острие лишь слегка чиркнуло по шее. Он стал пятиться и споткнулся о так некстати подвернувшийся камень. Упал и сразу же попытался передернуть к себе оружейный ремень. Получилось! В руки прыгнул еще теплый «Калашников». Лис истошно завизжал и до побелевшего пальца вдавил спусковой крючок – застрекотала долгая очередь.

Бандит схватился за простреленное горло. Он надеялся что-то еще сказать, но вместо слов выходило невразумительное бульканье.

Отмучился.

– …кончаются патроны… Лис, у нас кончаются патроны… Зайди им в тыл… у тебя выгодная… – предупреждала рация.

– Уходите с позиций, – ответил он. – Мы отступаем! – И поднялся на ноги.

– Но…

– Снайперы довершат начатое!

– Понял!

Стрелки работали грамотно. На пять с плюсом. Лис готов был поклясться, что слышал щелчки их винтовок, несмотря на то что это было в принципе невозможно. Лис не сомневался в профессионализме снайперов. Сам этих парней набрал, поэтому уверен был в них на все сто. С холма станция просматривалась, как на ладони и отлично простреливалась. А большего опытным киллерам и не надо.

После каждого успешного попадания снайперы покидали «засвеченные» точки и искали новые подходящие позиции.

Бандитов загнали в угол.

Жалкие недобитки понимали, что оказались в безвыходном положении.

А загнанные крысы, те, которые знают, что им нечего терять, – самые опасные противники.

* * *

У Михаила, все это время прячущегося за холмом, поросшим бурьяном, помутнело в глазах, стало трудно дышать, к горлу подкатил здоровый ком. Парень наблюдал за расправой издалека, не участвуя.

Просвистев, пуля ударила рядом, сбив клок растительности и раскидав песок, мелкие камешки посекли ладони. Мельников машинально закрыл руками голову и почувствовал, что едва не обмочился. Сознание медленно, словно растягивая мучительные минуты, покатилось в блаженное ничто.

Когда человек живет, руководствуясь рутинной схемой: «дом – работа – дом», – смерть и жестокость кажутся чем-то абстрактным и поистине немыслимым.

Бывший учитель отказывался верить в то, что перестроится, вытравит из себя человека, впустив в сознание монстра. Только иначе никак нельзя было, только пройдя весь путь по самым темным закоулкам гипотетически существующей души, можно было совершить задуманное им безумство.

Оружие гремело, но он воспринимал этот грохот как-то отдаленно, словно из-под толщи воды.

Расхрабрившись, новичок выпрямился и нерешительно поднял пистолет, прицеливаясь в бегущего прочь по полю бандита. Михаил не нашел в себе сил даже выбрать слабину спускового крючка. Раньше с беглецом разобрался снайпер.

* * *

Парень обнаружил себя валяющимся в кустах, недалеко от своего укрытия, корчащимся от рвотных спазмов. Еда давно вышла, изливалась желчь, загадив новехонькую куртку. «Макаров» покоился у подошвы левого ботинка.

Подняв взгляд, Михаил увидел нависающего над ним сталкера.

– Добрейшее утречко, – пробасил Лис, легонько ткнув новичка в бок своим берцем.

Этого хватило, чтобы пробудить боль от недавних побоев, и бедняга застонал.

– Что он там? – поинтересовался кто-то из искателей.

– Эй, вставай, паря, – продолжил Лис. – Все закончилось. Наша взяла, понимаешь? Мы выбили этих козлов, теперь – навсегда. Наконец-то.

С трудом припоминая все то, о чем говорил ветеран, Мельников попытался встать, но сразу же рухнул обратно, узрев страшную картину.

Ребята из группы Лиса расплескивали по всей территории бензин из ржавых канистр. Но не это обескуражило Михаила. Его поразила аккуратная гора трупов. Всех мертвых мародеров свалили в центре базы.

Ворон флегматично вытащил из кармана одного покойника семейную фотографию, скрутил ее в трубочку. Достал зажигалку и, щелкнув кнопкой, поднес беснующийся язычок пламени к бумаге. Та разгоралась неохотно, но уже спустя секунды огонь овладел большей частью фотокарточки. Швырнув ее к подножию горы из наваленных трупов, Ворон отпрыгнул. Погребальный костер за краткий миг обдал присутствующих набирающим силу жаром.

Глаза Михаила закатились…

– Э, паря, ты чего? – встревожился Лис, подхватывая теряющего сознание Михаила. – Эй, ты меня слышишь? Парни, он снова выключился. Эх, прав был Валерьевич, – насмешливо добавил он. – Рохля – он и в Африке рохля. На кой черт ты сюда приперся?.. А, фиг с тобой, с идиотом. Парни, помогите дотащить его до торгаша.

Глава 4

В путь-дорогу

Повернувшись на правый бок, Михаил разомкнул веки и уставился в стенку из крошащегося на глазах красного кирпича. Тело беспощадно ныло, заставляя парня кривиться от боли. И только сейчас он понял, что на глазах у него солнцезащитные очки. Кто-то их нацепил ему для защиты от яркого света. Мельников снял очки и оглянулся по сторонам.

– Идешь на рекорд, приятель, – пробубнил Валерьевич, кутаясь в кожанку.

Торговец вальяжно сидел за столом, а Мишка лежал рядом на шконке.

– Ч-что?

– Отрубаешься ты, вот что. Вставай, нужно разобраться с заложниками дотемна. Хочу публично казнить уродов. – «Тролль» вытащил из-под прилавка обрез. – Сейчас, дружище, – приговаривал толстяк, гладя изящную рукоятку двустволки, а затем, словно вспомнив, что он не один, бросил новичку: – Кстати, экипировку я тебе заказал, с утра придешь – заберешь. Или Лис тебе притащит, так уж и быть. Переночуешь в деревне, места всем хватит, свободных домов много. Да, в качестве бонуса я набил тебе рюкзак едой, денег немного положил. Здесь-то бабки тебе не нужны, но в пути пригодятся. Лис попросил. Сейчас потолкуем с заложниками, и я отдам тебе рюкзачок.

Михаил удивился. Кивнув в знак благодарности, он поднялся с лежака и, опираясь на стену, поплелся за торговцем.

Улицу уже обволакивали вечерние сумерки, воздух был свеж и чист, слышался стрекот кузнечиков и гул комаров.

У того самого «ЗИЛа», где утром сталкеры слушали инструктаж Лиса, на коленях, под автоматами, стояли три бандита: на лицах следы побоев, запястья скованны за спиной наручниками. Подойдя к самому старшему из них, Валерьевич схватил его рукой за волосы и спокойно так, словно беседуя о погоде, спросил:

– Привет. Ты Макар, правильно? А я Валерьевич. И я огорчаюсь, когда некие уроды чинят беспредел на моих землях. – Он выстрелил дуплетом.

Бил в грудь, не оставляя пленнику шансов.

Окровавленные ошметки плоти, перемешанные с тканью защитного комбинезона, разлетелись по сторонам.

– Рохля, сюда, – приказал Валерьевич, всучив парню уже перезаряженный обрез. – Кончай его.

У Мельникова отвисла челюсть. Собравшиеся искатели смотрели на него. Переборов себя, новичок приставил оружие ко лбу смертника и, нетвердым движением взведя курки, услышал неприятный щелчок. В глазах потемнело. Мишка узнал парня – это был тот самый бандит, который ограбил его и жестоко избил. Сейчас грабитель дрожал, мычал и плакал. Люди Лиса сбили с него всю спесь. Палач колебался. Палец предательски дергался, на лбу выступила испарина. За пальцем заходил ходуном и сам ствол.

– Чего так долго? Вали его.

– Богом прошу… – только и сказал пленный.

Шапка съехала с его головы. Под шапкой – юношеские патлы. Михаил только сейчас заметил, что бандит совсем еще молод. Не больше двадцати лет.

– Я не могу. – Мельников опустил ружье. – Я просто не могу.

– Рохля – он и в Африке рохля, – проворчал Валерьевич, забрав у него обрез.

– Не уби…

– Закрой свой гребаный рот.

– Постой! – Мишка судорожно схватил торговца за руку. – Отпусти его. Он же меня тогда не убил, а ведь мог! Почему мы должны быть хуже них?

– Хуже? Зеленый ты еще. – С этими словами Валерьевич отбросил ладонь Михаила и, сплюнув, выстрелил в бандита, но промахнулся.

Дробь лишь слегка задела плечо пленного.

Лохматый истошно заорал, повалился на бок, и все заметили, как между его ног натекла лужица.

– Действительно, сосунок… – резюмировал торговец. – Может, и правда отпустить? Лис, ты не против?

– Не против, – ответил командир искателей. – Я этого козла в самом углу станции нашел. Сидел там, шкерился. Дрожал как осиновый лист. Я калаш отобрал и скрутил. Потом ствол проверил – не стреляный, магазин целый. Сука, только и может, что на новичков быковать. Падла трусливая.

– Понятно, – насупился хозяин деревни. – Только на большой дороге мы смелые, а как в настоящем бою, так сразу в штаны наложил. Откройте наручники!

Когда приказ был исполнен, Валерьевич бросил бандиту какую-то тряпку вместо бинта и сплюнул, поморщившись:

– А ну, пшел вон отсюда! Попадешься еще раз, я не промахнусь.

Перед сталкерами остался последний живой бандит. Лис достал широкий нож и медленно подошел к нему.

– Севка Беспалый? Как я ждал этой встречи, – растягивая слова, сказал рыжебородый. – Извини, но ты не заслужил быстрой смерти.

Лезвие блеснуло на солнце и жадно впилось в тело жертвы. Словно серая стальная птица, алчущая поживы. Полилась кровь. Еще раз, еще и еще. Каждый выпад сопровождался жутким криком пленника, его лицо исказилось в немыслимой муке.

Михаилу хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, и он снова чуть было не потерял сознание.

А Лис продолжал беспощадно наносить удары ножом. Он намеренно не бил по жизненно важным органам, чтобы продлить мучения своей жертвы. Лезвие входило в податливое тело и выходило, окрашивая алыми пятнами все вокруг. Наконец командир сталкеров удовлетворился своей местью. Он схватил еще живого бандита за волосы и, жадно щерясь, перерезал ему горло одним стремительным движением.

* * *

Михаил расположился на ночлег в первом попавшемся доме, в котором, казалось, сгнило абсолютно все, начиная от стен и потолка и оканчивая превратившейся в труху мебелью. В воздухе стояла сырость.

После всего увиденного за день сон долго не шел. В голове все мелькали события прошедшего дня. Мельников обнаружил в доме кем-то забытую бутылку водки. Початая, почти пустая, но непьющему школьному учителю хватило, чтобы забыться.

* * *

Проснувшись, Миша несколько минут не мог осознать, где находится. Потом, поежившись, вспомнил события прошедшего дня. Осмотревшись, он увидел плотно набитый походный рюкзак, из боковых карманов которого выглядывали пластиковые бутылки с питьевой водой. Валерьевич вопреки ожиданиям сдержал свое слово. Михаил незамедлительно выхватил одну бутылку, скрутил крышку и присосался к горлышку. Живительная влага прояснила сознание.

В прихожей послышались чьи-то неспешные тяжелые шаги и кашель.

– Привет.

В комнатку заглянул Лис. Как обычно, несколько неопрятный. Он был облачен в распространенный среди искателей комбинезон темно-зеленого цвета.

– Доброе утро, говорю, – добавил сталкер, отметив, что новичок не обращает на него никакого внимания.

– Да, привет, – не поднимая глаз, промямлил Михаил. – Что тебе нужно? – У него не было желания общаться с этим человеком, с этим беспощадным варваром и убийцей.

– Куда ты теперь? – спросил Лис, доставая сигареты. – Или у нас пока осядешь? – Он подцепил зубами фильтр и запрокинул голову, вытаскивая одну сигарету из упаковки. – Старшой интересуется. – Рыжий чиркнул зажигалкой и с упоением затянулся.

– А тебе-то что? И старшому твоему? Валерьевичу, да?

– Да так, ничего… Сам вот в ходку собираюсь. Слушай, приятель, тебя такая щедрость жирного алчного торгаша не смущает?

– Не знаю, все в порядке. Я, вроде, выполнил, что он просил. Так что, наверное, нет, не смущает. Я заслужил. Достаточно натерпелся, вот он и…

– Не заставляй меня усомниться еще и в твоих умственных способностях, Рохля. – Лис выдохнул дым. – Плевать Валерьевичу на то, что ты чего-то там натерпелся. Ему вообще на всех плевать. Нет, понимаешь, у него совести. По правде говоря, это очень правильно, в бизнесе не должно быть места сантиментам, чувства долга и сострадания, иначе ты заранее погорел. Если ты думаешь, что Валерьевичу на тебя не плевать, то ты, Рохля, оптимист. Глупый, прямо скажем.

– Ты сюда умничать пришел? – Михаил выбросил пустую бутылку в угол. – Не знаю я, отстань.

– Да брось. Если бы нам всем дарили автоматы только за то, что мы где-то там, в сторонке, во время перестрелки полежали, то я бы никогда не выслушивал рассказы салаг о том, как их прессует наш любимый крышеватель. Вот так вот. – Лис выплюнул наполовину выкуренную сигарету – он никогда не курил до самого фильтра. – Жирному борову от тебя что-то нужно.

– Запарить мне мозги?

– Дослушай. Был тут парень один, примерно год назад. Никто так и не понял, откуда взялся. Нашли его раненого, без оружия, без личных вещей у остова какого-то непонятного грузовичка с кучей трупов в кузове. Притащили к торговцу, надеясь, что тот вытянет из него что-нибудь интересное, а взамен даст тем парням денег. Да, они не прогадали. Валерьевич щедро заплатил, а за тем, которого притащили, как мать Тереза, начал ухаживать. Помогал во всем, экипировку новую продавал по самым низким ценам, а блаженный – память ему отшибло напрочь – платил верностью, грязную работу выполнял. Потом торгаш послал паренька искать документы по подземным лабораториям, в существовании которых лично я сильно сомневаюсь. Валерьевич надеялся, что этот черт так и сгинет в туннелях, но не судьба. Выжил он. Более того, чуть ли не всю Зону трупами завалил, когда пробивался в Припять, надеясь, что там ему откроются все тайны. Последний раз был замечен на окраине военного городка, и больше о нем никто ничего не слышал. Видимо, известно кто забрал себе его душу. Царствие небесное. – Лис, перекрестившись, выдохнул. – Всякое говорят о тех местах, конечно.

Пока сталкер растекался мыслью по древу, Мишка обнаружил в углу металлический ящик. Вспомнил, что вчера этого предмета тут точно не было. Или не заметил в темноте.

С виду крепкий, покрашенный голубой краской ящик, похожий на оружейный сейф.

– Закончил монолог? – фыркнул Михаил, откинув металлическую крышку. – Ну, допустим, он меня использует. Зачем? Вот, что я не могу никак взять в толк. – Внутри лежал начищенный до блеска «Калашников». – Что я умею делать такого, чтобы меня в чем-то использовать? По-моему, я вчера наглядно продемонстрировал свои хреновые навыки.

– Вот и я не знаю, но боюсь, что добром это…

– Может, наоборот, мне такая опека только в плюс сыграет. Кто ж его знает, Лис? – Михаил оттянул затвор, лязгнуло. – В армии когда-то в руках держал, даже стрелял, но только по деревянным мишеням. Видишь, Валерьевич обещание держит. Экипировал как положено. С доставкой даже…

– Вот это еще более подозрительно. Ты тут дрых без задних ног, а Муха на себе всю байду притаранил. Рохля, ну ты просто глупый, извини, конечно. Вот скажи мне, как тебе «в плюс сыграет» смерть в подземелье в погоне за очередным документом, который стоит целое состояние. Пойми простую вещь. С торгашом лучше не связываться. В случае успеха ты не получишь и половины реальной стоимости того, что попросит достать Валерьевич. Как тебе поможет поиск схем несуществующих путепроводов, ведущих в Припять, а? Думаю, никак.

– Отстань, Лис, не хочу мусолить эту тему, – отмахнулся Михаил. – Лучше скажи, куда ты в ходку собрался?

– Запомни, Рохля. – Лис грозно ощерился. – Не принято здесь быть таким любопытным. Неэтично это. Но я отвечу, мне несложно. На базу «Удара», пойду через Долину.

– Это где? На свалке?

– Что именно? Долина или база «Удара»?

– База. Она на свалке, где стоит задействованная при эвакуации техника?

– Раньше там была. Да, – кивнул сталкер. – Сейчас они перебрались чуть дальше, к зданию старого завода. Это недалеко от свалки, так что да, ты прав.

– Слушай, Лис. – Мельников, поднявшись, забросил лямки рюкзака за плечи. – Возьмешь меня? – Перекинул автоматный ремень за шею. – Мне как раз туда и надо.

– Не знаю, обуза в экспедиции мне не нужна.

– Послушай, я…

– Понятно. Сейчас пойдет стандартный набор фраз.

– Мне очень надо.

– Не скажешь, зачем тебе туда?

Михаил молчал. На самом деле ему не нужно было идти к самой цитадели могущественной группировки. Но через свалку можно было выйти на дорогу, ведущую прямиком в Припять. Одному идти сложно и опасно, а с проводником шансы увеличивались в несколько раз.

– Ясно, ну, молчи-молчи. О каком взаимном доверии может идти речь, если ты скрываешь свои мотивы?

– Я заплачу, вот, хоть этим комбезом.

Комбинезон был точно таким же, как у самого Лиса. Еще бы, ведь этот производимый народным умельцем, проживающим где-то на окраине села Виленка, костюм – был одним из самых распространенных в Зоне. Легкий, оснащенный бронепластинами, защищающими от осколков, он стоил относительно недорого. Самый ходовой товар среди новичков и бывалых ветеранов.

– Не нужен мне твой комбез. Не торгаш я, чтобы опять его Валерьевичу перепродавать…

Мишка смутился и задумался. Больше ничего ценного предложить он не мог. А новенький, только что полученный автомат, отдавать совсем не хотелось.

– Ладно, парень, доведу.

– Спасибо.

– Хорошо. Ты тут как закончишь, подходи к костру, позавтракаем и – в путь-дорогу.

Лис ушел.

Миша еще некоторое время рассматривал снаряжение, что ему так любезно предоставил Валерьевич, но вспомнил, что его ждут на улице.

Начал собираться.

Взял самое ценное: новенький автомат, КПК, выданный вместо утерянного; рюкзак, полностью укомплектованный для дальней дороги. Кое-что, казавшееся лишним, Мельников спрятал в своей комнате. Хотя, учитывая, что дома в деревне стояли практически нараспашку, можно было не сомневаться, что шанс найти потом свою «нычку» равнялся нулю.

Через полчаса Михаил вышел из дома и подошел к костру, рядом с которым уже сидели Лис и еще два незнакомых сталкера. Лицо одного из них скрывала балаклава.

Рыжий, увидев Мельникова, помахал правой рукой:

– Эй, Рохля, давай скорее к нам!

– А это еще кто? Твой напарник? – спросил парень в балаклаве.

– Ага, новенький. Напросился со мной до базы «Удара» прогуляться, но я его максимум до Долины выведу, к перекрестку, оттуда сам доберется. Там безопасно, если не полный кретин, то с детектором спокойно пройдет. И если бандиты не гоп-стопнут, хотя, я слышал, Малинин там все округу зачистил.

– Слушай, а не ты ли тот парнишка, что вчера в перестрелке все кусты заблевал? – хохотнул тот же человек в балаклаве.

Миша смутился, поэтому Лис ответил за него:

– Он самый, Лом.

Бывший учитель сделал вид, что ничего ехидного в свой адрес не расслышал.

– Не обижайся, приятель. – Командир сталкеров дружески похлопал Мельникова по плечу. – Мы же не со зла, просто товарищеская подколка. Лучше познакомьтесь пока. – Он стал показывать на своих товарищей рукой, называя кличку каждого. – Лом. – Так звали человека, скрывающего свое лицо. – Рядом с ним – Зверь, а это – Михаил, прозвища пока нет, но я зову его «Рохлей».

– Приятно познакомиться. – Парень поочередно пожал новым знакомым протянутые ладони.

– Взаимно.

– Слушайте, а ни у кого чайку не найдется? Черненького, желательно, – поинтересовался, улыбнувшись, Лис.

– Найдется, – кивнул Зверь, вытащив из рюкзака объемный термос, зачем-то обтянутый скотчем. – Есть стаканчики одноразовые? Или мне дать?

– Ну, дай, если лишние есть… Я позабыл пластик купить, – ответил Рыжий. – И Рохле тоже, не обделять же человека.

Зверь раздал всем пластиковые стаканчики, аккуратно наполнив их горячим чаем с ароматом фруктов. Мельников отметил, что на левой руке нового приятеля не хватает одного пальца…

Пар, исходящий от горячего напитка, блаженно растворялся в хмуром, затянутым облаками, небе. Мише на мгновение показалось, что сейчас он находится не в Зоне, а просто в сельской местности, на дружеском пикнике.

– За здоровье, за успешные ходки и за благосклонность нашей кормилицы – Зоны! – провозгласил командир искателей, пригубив кипяток. – Ой, хорошо-то как! Спасибо тебе, Зверюга, выручил. Таким холодным утром чай просто незаменим.

– Не за что.

– Эй, а пожрать не хотите? – Лом извлек из вещмешка три банки с консервированными спагетти иностранного производства. – Через Артемия достал.

– А чего бы не хотеть, коль угощаешь?

– Тушенка у кого есть?

– Есть.

– Свинина?

– Да.

– Так давайте макарончики по-флотски забабахаем?

– Хорошая идея. Макароны с тушеночкой, м-м-м, объедение. – Лис повернулся к Михаилу. – У нас даже соус томатный есть. Давай, Мишка, доставай.

– Откуда ты знаешь?

– Я был рядом с Валерьевичем, когда он тебе припасы готовил. Более того, я их и складывал. – Он проигнорировал хмурый взгляд Рохли. – Давай сюда, скорее. – А сам подобрал валяющийся рядом с костром котелок с подкопченным днищем. – Прямо тут и приготовим.

– Мы будем жрать из одной миски? Как животные?

– Да, Миша, мы будем жрать из одной общей миски, поскольку никто из нас не носит с собой тарелки. Это – во-первых, – терпеливо разъяснил Лис. – А во-вторых, миска чистая, ее после себя всегда моют. Поэтому мы не будем сейчас переводить на нее драгоценную воду. Мы хорошо знаем друг друга, никаких страшных болячек здесь ни у кого нет. Ах да, в-третьих. Из этой посудины все жрут, и никто еще не подох.

Презрительно скривившись, Рохля взял бутыль с водой и маленький кусок обтирочной ветоши, которую торговец приложил к автомату. Извинившись, новичок выхватил из рук Лиса котелок, наполнил его водой, после чего тщательно вычистил тканью. Искатели лишь пожали плечами и хмыкнули.

– Так вот лучше, но, блин, все равно… – Мельников замялся, глядя на новых знакомых исподлобья. – Это самое… Без обид, парни…

– Не хочешь, так и не ешь. Никто не заставляет, – произнес Зверь с легкой ноткой злости в голосе. – Мог бы и другие слова подобрать, хотя бы ради приличия, но ты сейчас проявил элементарное неуважение, вот и все. Дай сюда лучше свой соус.

– А что у тебя с пальцами? – Мишка показал на его левую руку. Потом перевел взгляд на Лома. – А у тебя с лицом? – Новичок решил хоть как-то нивелировать ситуацию, но понял, что сглупил.

– Не твое дело. Ни разу.