Джордж Элиот. Ее жизнь и литературная деятельность

В новом доме жизнь их потекла по-прежнему, то есть в непрерывных занятиях и чтении. Джордж Элиот читала Конта, изучала испанский язык, историю Испании и в течение следующих двух лет написала драму из испанской жизни «Испанская цыганка» и несколько мелких поэм. Эти драматические и стихотворные опыты Джордж Элиот не имеют особенного значения и стоят несравненно ниже ее романов. Отношения ее с Льюисом по-прежнему были самые хорошие и близкие. Она пишет в своем дневнике 1 января 1865 года (через 11 лет после их сближения): «Друг с другом мы счастливее, чем когда-либо. Я бесконечно благодарна Джорджу за его любовь, которая поддерживает меня во всем хорошем и удерживает от дурного. В нем заключается мое главное счастье».

С 1865 года в ее дневниках, куда она обыкновенно заносит все читаемые ею книги, начинают попадаться указания на книги из новой области, которой она до тех пор очень мало интересовалась – из области политической экономии и социальных наук. До сих пор Джордж Элиот читала по преимуществу книги по общим вопросам философии, истории и литературы; теперь же она принялась за такие книги, как «Политическая экономия» Милля, «Из жизни радикала» Бамфорда, «Положение рабочего класса» Фаусетта, «Социальная наука» Конта. Все это чтение служило ей подготовкой к новому задуманному ею роману – «Феликс Гольт, радикал». Джордж Элиот писала его под постоянным гнетом головных болей и общей физической слабости; может быть, этим отчасти объясняется то, что этот роман вообще слабее других ее романов. Он очень растянут, и к нему, неизвестно ради чего, приплетена запутанная и неинтересная история перехода наследства из одной линии в другую.

Главный интерес романа сосредоточивается на личности самого Феликса Гольта, радикала. Он вышел из народа, и, хотя ему удалось получить высшее образование, он отказывается от представлявшейся ему карьеры, возвращается в деревню и делается простым часовщиком. Ему кажется, что приносить настоящую пользу народу можно только живя среди этого народа и составляя лично часть трудовой массы. Поэтому он решил навсегда остаться верным своему ремеслу часовщика, и, когда любимая им девушка делается обладательницей большого состояния, он убеждает ее отказаться от наследства, находя, что богатство несовместимо с его принципами и что истинный радикал должен быть беден. Феликс Гольт – самый симпатичный из всех мужских характеров Джордж Элиот и наиболее жизненный из них. Он встает перед нами во весь рост, со всеми его достоинствами и недостатками. Своим пренебрежительным отношением к общепринятым обычаям и к собственной внешности, своими резкими манерами и отрицанием искусства он несколько напоминает наших нигилистов прежнего типа. Он очень односторонен и прямолинеен, но в то же время в нем столько молодой энергии, столько добродушия и искреннего желания блага людям, что ему невольно прощаешь все его резкости, даже отрицание Байрона.

Радикализм его, впрочем, довольно безобидного свойства: он не мечтает ни о каких переворотах, а хочет только принести посильную пользу рабочему классу, из которого он сам вышел, и заботится, главным образом, о распространении знаний среди рабочих.

Феликс влюбляется в воспитанницу местного пастора, Эдиту Лайон – хорошенькую, но пустую и тщеславную девушку, не признающую никаких серьезных интересов и выше всего на свете ценящую изящество и внешнюю красоту. Понятно, что при первой встрече она была шокирована внешностью Феликса и его резкими манерами, его же возмущала ее чопорность и пустота. Но мало-помалу они сближаются, и под влиянием Феликса молодая девушка совершенно преображается и проникается его радикальными идеями. Увлечение идеями идет, разумеется, рука об руку с увлечением их проповедником, и в конце концов изящная барышня делается женой простого часовщика и из любви к нему отказывается от неожиданно выпавшего на ее долю громадного наследства.

История любви Феликса и Эдиты составляет лучшую часть романа. Все остальное очень растянуто и местами просто скучно, чего нельзя сказать про первые романы Джордж Элиот.

Глава V

«Миддлмарч» и «Даниэль Деронда». – Смерть Льюиса.

Джордж Элиот находилась теперь на вершине своей литературной славы. Романы ее расходились в громадном количестве экземпляров и переводились на иностранные языки; каждое ее новое произведение составляло целое событие в литературном мире, о нем говорили и писали во всех газетах и журналах. Джордж Элиот отовсюду получала самые восторженные письма по поводу своих сочинений; самые выдающиеся английские писатели и ученые искали ее знакомства. Но все это нисколько не повлияло на нее, и, сделавшись знаменитой писательницей, она осталась такой же застенчивой, скромной и задумчивой, молчаливой женщиной, какой была 15 лет тому назад. Она сохранила все свои старые привязанности и с такой же благодарностью, как раньше, относилась ко всякому, самому ничтожному, выражению симпатии к себе. Ее прежнее болезненное недоверие к своим силам не покидает ее и теперь, несмотря на то что она достигла столь многого. Она постоянно сомневается в том, что ее вещи имеют действительно какое-нибудь значение. Если бы Джордж Элиот вообще не отличалась такой глубокой правдивостью, можно было бы положительно заподозрить ее в неискренности, читая, например, следующее письмо, написанное вскоре после появления в свет одного из ее романов («Даниэль Деронда»), имевшего почти небывалый в английской литературе успех. Она пишет Фредерику Гарриссону: «Я Вам ужасно благодарна за Ваше письмо. Оно много содействовало тому, чтобы вывести меня из чрезвычайно подавленного состояния духа, в которое меня повергало сознание моей полной бесполезности. Вы не можете себе представить, до чего меня угнетает сомнение в том, имею ли я вообще право высказывать людям свои взгляды; это сомнение всегда страшно парализует мою энергию». Вот какие мысли наполняли душу Джордж Элиот в то время, как имя ее гремело по всей Англии и она единогласно признавалась всеми одной из величайших писательниц нашего времени.

Мы уже говорили, что слава сама по себе не дала ей особенного счастья и удовлетворения. Напротив, ее чрезвычайно утомляла ее обширная корреспонденция и контакты с массой чужих людей, являвшихся к ней, чтобы выразить ей свои восторги по поводу ее произведений. Она любила уединение, и это было одной из причин ее частых путешествий вместе с Льюисом. Они иногда уезжали на три-четыре недели, просто чтобы освежиться и отдохнуть от лондонского шума.

Достигнув славы, Джордж Элиот с таким же рвением, как в молодости, продолжала заниматься своим образованием. Она свободно читала почти на всех европейских языках, и чтение древних классиков в оригинале было одним из ее любимейших наслаждений. В дневниках ее постоянно встречаются указания на чтение Гомера, Эсхила, Аристофана, Платона и Аристотеля. Она чувствовала также сильный интерес к естественным наукам и много читала по этой отрасли знания. Из современных философов она особенно ревностно изучала Конта и Спенсера. Замечательно, что ее неутомимая жажда знания и любовь к умственным занятиям нисколько не ослабевала с годами. Пожилая сорокасемилетняя женщина пишет мисс Геннель такое письмо: «Нет, я не чувствую, чтобы мои способности начали притупляться. Напротив, я теперь более чем когда-либо в жизни способна наслаждаться всем на свете, и в особенности всякого рода умственными занятиями. Наука, история, поэзия – я не знаю, которая из них более привлекает меня к себе, а между тем осталось так мало времени для изучения их! Я только в прошлом году выучилась испанскому языку, и для меня со всех сторон открылись новые перспективы. Это заставляет меня с грустью думать о том, сколько времени у меня потрачено даром в дни моей молодости, и как бы я была счастлива теперь, если бы могла вернуть это время! Я, кажется, могла бы наслаждаться всем, всякой отраслью знания, начиная с арифметики и кончая археологией, если бы впереди у меня было еще много лет жизни. Но мне осталось прожить немного… Я стараюсь покориться этому, но искреннее, непритворное смирение дается нелегко».

В начале 1869 года Джордж Элиот принялась за новый роман из провинциальной жизни, «Миддлмарч». Первоначально этот роман должен был быть только картиной провинциальных нравов; затем Джордж Элиот задумала ввести в него новое лицо, молодого врача Лейдгэта, который мечтает двигать вперед науку и произвести разные реформы в постановке медицинского дела, но в конце концов гибнет в борьбе с рутиной и непониманием, господствующими в окружающей среде. Она принялась за чтение разных медицинских книг, и это изучение медицины шло рука об руку с работой. Но дело плохо подвигалось вперед, и она на время оставила его. В конце 1870 года она пишет в своем дневнике, что начала писать новую повесть, «Мисс Брук», и прибавляет, что сюжет этой повести давно уже пришел ей в голову, и она почти в самом начале своей литературной карьеры уже думала о нем, но другие сюжеты постоянно вытесняли его из ее души. Когда уже довольно значительная часть «Мисс Брук» была написана, она решила ввести эту повесть в ранее задуманный ею роман из провинциальной жизни, и результатом этого соединения стал такой бесконечно длинный роман, как «Миддлмарч».

Зная, каким образом писался «Миддлмарч», нам становятся понятными его главные недостатки: он страшно растянут, и в нем нет никакого единства действия. Это, собственно, не один, а целых три романа, не имеющих никакой органической связи друг с другом: история Доротеи, история Лейдгэта и история Бюльстрода, каждая из которых могла бы составить достаточный материал для отдельного романа, а вместе они только мешают друг другу и утомляют читателя.

Самая интересная часть романа – это, несомненно, история Доротеи Брук. Доротея является одной из лучших (если не самой лучшей) из всех созданных Джордж Элиот женских фигур. Это восторженная молодая девушка, которая горит желанием сделать что-нибудь хорошее, посвятить свою жизнь какому-нибудь великому делу и совершенно не знает, каким образом осуществить свои стремления. Получив воспитание в обыкновенном пансионе для девиц, она совершенно необразованна и сама не может найти себе никакого выхода, а кругом нее все люди, не задающиеся никакими высокими целями, живущие исключительно личными интересами и совершенно не понимающие ее порывов и стремлений. В то время как Доротея раздумывает над мучительным вопросом «что делать?», на миддлмарчском горизонте появляется новое лицо – пожилой ректор Кэзобон, занимающийся учеными исследованиями и посвятивший всю свою жизнь работе над сочинением «Ключ ко всем мифологиям». Знакомство с ним было настоящим откровением для Доротеи. Наконец-то она встретила человека, стоящего выше житейских мелочей и занимающегося таким высоким делом, как наука! Ей казалось, что Кэзобон должен все знать, все понимать, на все может дать ответ и что он не говорит о высоких вещах только потому, что считает всех окружающих недостойными этого. Приобрести его доверие, быть ему поддержкой и помогать ему в его трудах, в которых он несомненно откроет миру великие новые истины, – это представляется ей величайшим счастьем, и она с радостью принимает его предложение стать его женой. В своем ослеплении она не замечает, что некрасивый старый ученый, казавшийся ей воплощением возвышенной мудрости, – просто сухой и ограниченный педант, не интересующийся ничем, кроме своей мифологии, и совершенно неспособный удовлетворить ее нравственным запросам.

Кэзобон нарисован с такой удивительной меткостью, что в Англии имя его сделалось нарицательным. Он благосклонно принимает восторженное поклонение молодой девушки своей особе, но в то же время ни на минуту не теряет сознания своего бесконечного превосходства над ней. Когда она начинает высказывать ему какие-нибудь свое задушевные мысли, он в ответ на это читает ей лекцию о том, какие секты в древности высказывали подобные же мысли. Когда Доротея передает ему свои планы о постройке образцовых жилищ для фермеров, он начинает ей рассказывать, какие жилища были у древних египтян. Но Доротею все это не смущает, не смущает ее также и общее негодование, возбуждаемое ее браком во всех окружающих, которые понять не могут, что за охота такой красивой и привлекательной молодой девушке, как Доротея, выходить замуж за такого смешного старого сморчка, как Кэзобон. Ей кажется, что она одна способна оценить величие души Кэзобона и что совместная жизнь с ним откроет ей целый новый мир, полный самых возвышенных интересов. Но вот она выходит за него замуж и к ужасу своему убеждается, что все ее мечты о новом мире и о деятельности были совершенно напрасны. Мистер Кэзобон обучил ее греческой азбуке и произношению для того, чтобы она могла читать ему вслух и делать для него выписки, не понимая ни одного слова из того, что она пишет и читает. Более основательное и осмысленное изучение греческого языка или какой-либо другой отрасли знания он считал для нее бесполезным. Итак, вся ее новая деятельность заключалась только в механическом чтении и списывании. Сам мистер Кэзобон при ближайшем знакомстве оказался совсем не тем, каким она себе его представляла. Несмотря на всю свою ученость он так же мало понимал Доротею, как и ее миддлмарчские родственники, и жизнь ее с ним была так же одинока, так же лишена всякого серьезного содержания, как и ее девическая жизнь. Взаимные отношения Доротеи и Кэзобона, постепенное разочарование молодой женщины в своем муже и ее увлечение молодым художником Владиславом – все это изображено Джордж Элиот с необыкновенной художественностью и правдивостью, и ради этих страниц ей можно простить даже затянутость «Миддлмарча».

Второй муж Доротеи, Виль Владислав, – даровитый молодой человек, который бросается из стороны в сторону, берется и за искусство, и за журналистику, и в конце концов делается политическим деятелем и депутатом в парламенте; Джордж Элиот, очевидно, описывала Льюиса, когда создавала этот тип, но надо думать, что Льюис в действительности был гораздо глубже и симпатичнее, чем он вышел в описании своей жены, которая, впрочем, и не хотела давать его портрет в Виле, а только воспользовалась некоторыми чертами его характера.

Второе замужество Доротеи так же мало удовлетворяет читателя, как внезапная смерть Мэпи в «Мельнице на Флоссе». Невольно спрашиваешь себя: неужели это и есть исход всех ее порывов и стремлений, неужели такая женщина, как Доротея, удовлетворится тем, что будет любящей женой и матерью? Вообще, все героини Джордж Элиот кончают тем, что обзаводятся семейством и успокаиваются на этом. Во многих своих романах она выводит тип девушки-идеалистки, стремящейся к чему-то высшему, мечтающей о том, чтобы жить для других и делать какое-нибудь полезное дело. Таковы Мэпи в «Мельнице на Флоссе», Доротея и Ромола. Но все они в конце концов ограничивают свою деятельность узким кругом семьи. Даже Дина в «Адаме Биде», сделавшись женой Адама, отказывается от проповеди. В жизни Джордж Элиот тоже не была особенно горячей поборницей женского вопроса. Она, конечно, стояла за то, чтобы женщины наравне с мужчинами имели возможность получать высшее образование, и, когда в Кембридже открылась женская коллегия, Джордж Элиот тотчас же послала туда довольно крупное пожертвование от имени автора «Ромолы». Ей казалось, что для того, чтобы изменить свое положение в обществе, женщины первым делом должны выучиться работать и перестать быть во всем дилетантками. Но, горячо ратуя за право женщин на высшее образование, она в то же время не особенно сочувствовала так называемой «женской эмансипации» и считала, что семья есть главное дело женщины. Характерно, что, хотя сама она всю свою жизнь прожила в незаконном сожительстве с Льюисом, она всегда стояла за нерасторжимость брака, и мы видим, что ни одна из героинь ее романов не решается разойтись с мужем, как бы тяжело ей ни жилось с ним. Ромола, Доротея, Гвендолина в «Даниэле Деронде» – все они несут свой крест до тех пор, пока смерть не приходит им на помощь и не избавляет их от ненавистных супругов.

Большая часть «Миддлмарча» была написана в уединенной маленькой деревеньке Таттерлис в Гэмпшире, куда Джордж Элиот отправилась, чтобы отдохнуть и укрепить свои нервы. Она прожила несколько месяцев вместе с Льюисом, не видя никого из знакомых и наслаждаясь тишиной и мирной деревенской природой. Это удаление на лоно природы принесло ей такую пользу и так укрепило ее здоровье, что, вернувшись в Лондон, она решила купить себе маленькое поместье, чтобы иметь возможность проводить там часть года вдали от Лондона. Чем старше она становилась, тем ей делалось труднее предпринимать небольшие поездки за границу, какие они раньше так часто делали с Льюисом, а потребность в отдыхе и перемене обстановки была еще сильнее, чем прежде. Поэтому они купили себе деревенский дом в местечке Витлей в Сюррее.

Джордж Элиот была очень довольна своим новым домом. Она пишет оттуда миссис Конгрэв: «Моя новая резиденция мне ужасно нравится. Представьте себе меня сидящей с моим писанием на коленях и теплой бутылкой в ногах у открытого окна, откуда прелестный вид на цветник и на дальние зеленеющие холмы. В этом положении я провожу все утро. Мы обедаем в два часа, а в четыре, когда приносят чай, я начинаю читать вслух. В шесть часов мы идем гулять в поле и наслаждаемся зрелищем необъятного неба и широкого горизонта, расстилающегося вокруг нас со всех сторон. В восемь часов мы обыкновенно уже возвращаемся домой и наполняем наши вечера химией, физикой и другими премудростями; иногда же мы предаемся легкомыслию и читаем Альфреда Мюссе или что-нибудь в этом роде…

…Многие знакомые удивляются, как мы можем так долго жить в полном уединении, но дело в том, что мы никогда не бываем одни, хотя и не видим никого из людей».

Следующий роман Джордж Элиот, «Даниэль Деронда», появился четыре года спустя после «Миддлмарча», в 1875 году. За эти четыре года в жизни Джордж Элиот, как и всегда, не было никаких событий: она жила, окруженная любовью своей семьи и друзей, получая со всех сторон доказательства своей возрастающей популярности. Единственное, что отравляло ее существование, это было болезненное состояние, сделавшееся почти хроническим, усиленные умственные занятия разрушительно действовали на ее организм, и в письмах ее, особенно за последние годы, постоянно встречаются жалобы на физические страдания, повергающие ее в ужаснейшее состояние духа, на то, что адская головная боль совершенно уничтожает удовольствия, доставляемые славой, и так далее. Удивительно, как она еще могла работать и писать при таком состоянии здоровья. При написании «Деронды» у нее было очень много подготовительной работы. Решив затронуть в своем романе еврейский вопрос, она основательно изучила историю еврейства, его современное положение в различных европейских государствах и познакомилась даже с Талмудом. Еврейскому языку она выучилась еще в молодости, переводя Штрауса, и довольно свободно владела им.

«Даниэль Деронда» заключает в себе два романа: центром первого является молодая англичанка Гвендолина Горлет, центром второго – Мордохей, фанатический еврей, мечтающий о восстановлении Иудеи. С внешней стороны эти две части почти независимы одна от другой, но между ними существует глубокая внутренняя связь. Джордж Элиот противопоставила друг другу гордую английскую аристократию и загнанное, бесприютное еврейство; этим сопоставлением она хотела показать, как далеки так называемые «христианские» нации от осуществления христианского идеала и как ничто не дает им права во имя Христа теснить и презирать евреев. Вековая несправедливость по отношению к целой нации не могла не возмущать такого гуманного и высокоразвитого человека, как Джордж Элиот, и последний свой роман, после которого она уже ничего больше не писала, она посвятила защите евреев.

Героиня романа – Гвендолина Горлет – одна из самых удачных фигур, изображенных Джордж Элиот. Она совершенно непохожа на прочих героинь ее романов и не принадлежит к числу любящих, кротких, готовых на всякое самопожертвование женских натур, каковы Дина, Мэпи и Доротея. Напротив, по натуре, и особенно вследствие полученного ею воспитания, она эгоистка, тщеславная, пустая девушка, привыкшая быть предметом всеобщего поклонения и никогда не думающая ни о чем, кроме своих удобств и удовольствий. И вместе с тем в ней есть какая-то сила, какое-то обаяние, делавшее ее неотразимо привлекательной. Читая историю ее жизни, начавшейся так весело и радостно и превратившейся потом в такую печальную драму, понимаешь, почему мать и сестры боготворили ее, несмотря на все огорчения, которые она им причиняла, почему все окружающие невольно подчинялись ей. Но нашелся один человек, который ей не подчинился, и этот человек был ее муж. Тип Грэндкорта чрезвычайно удался Джордж Элиот: это холодный, сухой человек с непреклонной волей, для которого все в жизни уже утратило свою прелесть, для которого единственное удовольствие заключается в сознании своей силы и могущества над людьми. Благодаря его громадному богатству и положению в свете это удовольствие дается ему часто. Он страшный эгоист, но не по легкомыслию и непониманию, как Гвендолина, а эгоист сознательный, который презирает людей и считает себя в полном праве делать только то, что ему нравится, не заботясь ни о чем другом. Он женится на Гвендолине потому, что она очень красива и своеобразна; заставить такую девушку признать его власть, сломить ее волю кажется ему очень интересным экспериментом. Гвендолина выходит замуж почти с такими же мыслями относительно его. История их совместной жизни, постепенное подчинение Гвендолины своему мужу, ее все увеличивающаяся ненависть к нему, доводящая ее до мыслей об убийстве, ее отношение к Деронде – все это описано с удивительным мастерством и читается с захватывающим интересом.

Но как ни привлекательна Гвендолина и как ни интересна ее судьба, главная суть романа заключается не в ней, а в истории самого Даниэля Деронды. Деронда воспитывался в семье одного богатого английского лорда и сам находился в неведении относительно своего происхождения. Случайная встреча с молодой девушкой-еврейкой, которую он удерживает от самоубийства, сближает его с еврейской средой. В числе его новых знакомых находится один чахоточный старик, который поражает его своими страдальческими, странно-блестящими глазами. Он сразу догадывается, что это человек не от мира сего и что у него какая-то своя заветная мечта, составляющая содержание его жизни. Когда они сближаются, Мордохей поверяет ему эту свою заветную мечту – мечту о восстановлении иудейского царства. Этой мечте он посвятил всю свою жизнь, и, чувствуя, что приближается смерть, он больше всего мучился тем, что ему некому передать своих заветных мыслей, что нет около него молодого, сильного человека, который сделает то, чего ему не удалось сделать, и который приступит к осуществлению его мечты. Но незадолго перед смертью он встречается с Дерондой и избирает его в свои ученики. Его горячие, восторженные слова про еврейство и его будущность западают в душу молодого человека. Фанатическая вера Мордохея воодушевляет его, и когда он наконец узнает тайну своего происхождения, узнает, что он – тоже еврей, которого по просьбе матери воспитывали как христианина, чтобы спасти его от тяжелой и унизительной участи его собратьев, то это известие не только не огорчает его, а, напротив того, доставляет ему большое счастье. Он отказывается от всех преимуществ, которые имеет благодаря своему положению в доме богатого лорда, порывает всякие сношения со своими великосветскими знакомыми, заявив им, что он еврей, и всецело отдается делу своего народа. В конце романа мы видим Деронду уезжающим на Восток, чтобы на месте изучить положение евреев в Палестине.

Сам Деронда – наиболее неудачная фигура во всем романе. Он нарисован очень бледно и слишком уж безупречен и добродетелен, так что производит впечатление какого-то манекена.

Тип Мордохея, очевидно, был навеян рассказами Льюиса про одного старого часовщика-еврея, которого он знал в молодости и который первый возбудил в нем интерес к философии, познакомив его с сочинениями Спинозы. Клуб, подобный тому, какой описан в «Деронде», действительно когда-то существовал, и Льюис, будучи совсем еще молодым человеком, часто посещал его. Все это послужило канвой для романа.

Ни один из романов Джордж Элиот не имел такого громадного сенсационного успеха и не возбудил столько разноречивых толков, как «Даниэль Деронда». Евреи со всех концов Европы откликнулись на это горячее защитительное слово, сказанное в их пользу великой писательницей. Все еврейские газеты поместили подробный отчет об этом романе. Первый раввин в Лондоне, Герман Адлер, прочел еврейским рабочим лекцию о «Даниэле Деронде». Джордж Элиот была буквально завалена перепиской по поводу своего последнего романа. Среди евреев эта книга возбудила единодушный восторг, но многим она и не нравилась, именно из-за ее отношения к евреям. Эта часть романа подвергалась горячим осуждениям, и многие недоумевали, каким образом Джордж Элиот могла выбрать такой сюжет.