А я смогу…

Изумление его объяснялось тем, что никого более неподходящего стройному, невысокому, рафинированному Олегу Грушину и представить было невозможно. Причём неподходящего и внешне, и, судя по всему, по уровню культуры и воспитания. В их институтской компании Олег, внук академика Грушина, был самым эрудированным и начитанным. И даже на фоне невероятно головастого Ясеня, блиставшего по всем предметам, Оли Берёзки, которая окончила музыкальную школу и играла на фортепиано и флейте, и самого Рябинина, умницы, заядлого театрала, обожавшего классику, Грушин выделялся какой-то несовременной энциклопедичностью знаний.

«Может, она человек хороший», – подумал Павел и решил подождать развития событий.

Оно, то есть развитие событий, ждать себя не заставило. Вместе с хозяевами в гостиной было восемнадцать человек. Злата пригласила всех к столу, гости, уставшие ждать припозднившуюся Анжелику Криволапову и виновника торжества, оживлённо заговорили и перешли в столовую. Олега усадили на почётное место, и начались расспросы.

Грушин уехал в Германию четыре года назад. Почта почтой, Интернет Интернетом, телефон телефоном, но теперь всем хотелось узнать о его житье-бытье поподробнее и вживую.

– Олеж, расскажи, ну, вот как ты там в первое время жил? – спросил их институтский приятель Игорь.

– Олегушка, – не дав раскрыть Грушину рта, перебила Анжелика, – лучше расскажи, какой у тебя там дом, что за машина?

Игорь чуть раздражённо дёрнул уголком рта, но промолчал. Олег смущённо помялся и начал:

– Дом хороший, большой. Машина… ну, «Ауди», конечно. Не новая, но мне очень нравится…

– Почему не новая? Денег нет? – Анжелика смотрела с недоумением.

– Деньги есть, – мягко улыбнулся Олег, – мне очень хорошо платят. Просто и не принято там, да и привык я к ней…

– Это неправильно, – снова высказалась гостья, – машина должна быть самой новой и дорогой.

– Почему? – искренне изумился Олег.

– Да! Почему?! – не выдержал Ясень.

– Потому что, – медленно, веско, с расстановкой произнесла Анжелика, – машина – лицо семьи. Вот когда мы поженимся, Олегушка, надо будет машину поменять.

– Когда вы поженитесь? – чуть не подавившись пирожком, вытаращил глаза Ясень.

– Именно, – отмахнулась от него девушка, – Олегочка, расскажи про дом!

– Олегочка, ну его, дом этот! Расскажи про работу! – Ясень явно внутренне уже рвал и метал, но воспитание не позволяло ему откровенно поставить на место даму, и он старательно делал вид, что шутит.

Злата обеспокоенно посмотрела на мужа и Сергея. Глаза обоих были подозрительно холодны.

– Анжелика, попробуйте вот эти закусочные пирожки! – преувеличенно весело вмешалась она. – Это по рецепту моей бабушки. Надеюсь, вам понравятся.

– Я уже пробовала, мне не понравились, я сладкие люблю… Ольгунчик, ну давай про дом.

– Какой у вас интересный, своеобразный вкус, – тихо, угрожающе тихо заметил Ясень, обожавший Злату и всё, что она готовит, – своеобразный вкус и не менее своеобразное воспитание. Вернее, полное их отсутствие.

Анжелика его не замечала. Она подалась к Олегу, обеими руками обвила его правую руку так, что он не мог ни куска отправить себе в рот, и томно смотрела на него.

– Слушай, эта бальзаковская красотка меня уже бесит, – пожаловался Злате Ясень.

– Она не бальзаковская, – шепнула та в ответ, – я тоже сначала подумала, что она старше Олега даже. Ан нет, это просто от неудачного и слишком яркого макияжа и полного неумения одеваться. А так ей лет двадцать пять – двадцать семь максимум.

– Да ты что? – искренне изумился Ясень.

– Ага. И она, кстати, вполне даже симпатичная, непонятно только, плохо воспитанная или мы ей мешаем охмурять Олега и поэтому она прёт напролом, как танк.

– Не, ну симпатичная – это ты загнула. Ведь натуральный крокодил в юбке.

– Это в тебе антипатия говорит. Ты присмотрись получше.

Действительно, у Анжелики были большие карие глаза, хорошая, хоть и несколько полноватая, фигура и красивые руки. Но в этих карих глазах так неприкрыто горел огонь алчности и желания хорошо выйти замуж, фигура так прижималась к Олегу, а руки так цеплялись за него, что всё вместе производило удручающее впечатление.

– Олеж, а как работа? Интересная? – вмешался Коля Осоргин, ещё один их однокурсник.

– Очень! – Оживился Грушин. – Ты не представляешь, как там всё организова…

– Мы всё представляем, Ольчик! Расскажи нам про дом!

– Дом хороший, Лика, большой. Нам с мамой даже слишком просторно в нём. Мама так красиво его обставила…

– Ну, мы всё переделаем под нас. Мамин вкус – это мамин. А вкус жены важнее. И я не Лика, а Анжелика, – проворковала гостья, страстно заглядывая Олегу в глаза. Для этого ей пришлось несколько скукожиться.

– Так и он не Ольчик, не Ольгунчик, не Олегочка и даже не Олегушка, – ласково, так ласково, что у Павла свело челюсти, улыбнулся Ясень, – он Олег. В крайнем случае Олежа. Но это только для своих.

Анжелика мазнула по нему невидящим взглядом и продолжила:

– Ты ведь отселишь маму, когда мы поженимся?

– Куда? – растерялся окончательно деморализованный Олег.

– Лучше всего в Россию. Чем дальше родственники, тем сильнее любовь.

– А давайте споём! – Коля Осоргин схватил гитару и, не дожидаясь согласия остальных, ударил по струнам. Злата благодарно посмотрела на него и длинно выдохнула. Все вразнобой, преувеличенно громко запели.

Ясень, воспользовавшись ситуацией, не без труда отцепил Анжелику от Олега и голосом искусителя шепнул ей:

– А вот Коля, ну, тот, который поёт, владеет сетью автомагазинов.

Девушка с интересом посмотрела на Колю, который, кстати, был давно и счастливо женат на их же однокурснице Ире Самойловой, сидевшей сейчас рядом с ним. Но об этом факте биографии владельца автомагазинов хитрый Ясень умолчал.

– Олигарх? – спросила она с придыханием.

– Ну, не так чтобы уж олигарх… Но вполне состоятельный человек… Нам всем до него далеко. Рекомендую.

И коварный Ясень, оставив Анжелику переваривать информацию, удалился на кухню. Там Сергей и присоединившийся к нему Павел устроили Олегу форменный допрос:

– Кто это?! Что это?! – шипел Ясень, зверски вращая глазами. – Ты что там, на неметчине, ополоумел совсем?

– Да, Олеж, ты откуда её взял? Она же думает только о том, как тебя на себе женить, переехать в твой большой дом, купить новую большую машину, желательно американскую, и отправить тётю Аню обратно в Россию.

– А потом она заведёт себе «фрица», обдерёт тебя как липку и будет жить припеваючи в твоём доме. Ты что, этого не понимаешь?

– Теперь понимаю, – Олег совсем приуныл, – я всё понимаю. Кто ж знал, что она такая? Мы когда с ней познакомились, она себя по-другому вела.

– Где вы с ней познакомились и как вела?

– Да в Кашире…

– Где?!

– В Кашире, когда я ездил бросать курить. Она тоже к этой бабульке пришла.

– Зачем? Венец безбрачия снимать?!

– Не знаю. А что такое венец безбрачия?

– Понятно. Потом объясню, про венец, в смысле. Пришла, сняла и на месте поймала лоха. То есть тебя. Что ты ей про себя рассказывал, наивный ты наш?

– Ну, про то, что живу в Германии, что работа хорошая…

– Всё ясно.

– Да нет, она славная девушка. Она совсем по-другому себя вела…

– Как?! Ну как она себя вела?

– Слушала так внимательно…

– Ага. Вот всё, что нам, мужикам, нужно. Она тебя на это и поймала. А заодно и много интересного про тебя узнала.

– Ой, Ольгунчик, боюсь, нам теперь от неё отвязаться просто так не удастся. Или ты в неё и вправду влюблён и отвязываться не хочешь?

– Не называй меня Ольгунчиком! Ребят, что же делать-то? Я не влюблён. И отвязаться хочу. Очень! Только совсем не знаю, каким образом. Я, когда её сегодня увидел, чуть не упал. Не пойму, что со мной там, в Кашире, было. Мне она тогда показалась такой милой, такой непосредственной…

– Ага, вот так мило и непосредственно чуть не взяла тебя в оборот и не изуродовала тебе жизнь. Ты в Кашире случайно не пьяный был?

– Нет, вы что?!

– Мы не что. Это ты что. Может, тебя бабка та чем опоила? Давала она тебе что-нибудь?

– Давала. Настой какой-то.

– Вот, наверное, с настоя тебя и повело. Ударил он тебе по шарам. Да так, что ты не нашёл себе никого лучше, чем Анжелика Криволапова. У вас, надеюсь, ещё не слишком далеко зашло?

– Нет! – совсем испугался Олег. – Гуляли только, разговаривали, в ресторан сходили.

– В «Макдональдс»?

– Почему в «Макдональдс»? В «Пушкин».

– О боги! Что ж ты такой наивный-то у нас?

– Ребят, что делать-то?

– Что-что? Надо как-то ситуацию в нашу пользу отыгрывать.

– Как?!

– Ну, пока мы её на Колю переключили. Теперь надо с ним и Иришкой договориться, чтобы они подыграли.

– А дальше-то что? Она же станет к нему липнуть.

– Да пусть липнет. Это ровно до того момента, как он из дома выйдет. А там у него охрана. Вон, в машине сидят. Хорошие ребята, крепкие. Уж как-нибудь они с ней справятся. А тебя она затопчет. Это ж не женщина – это боевой слон Александра Македонского!

– Ты не переживай, – пожалел совсем сникшего Грушина Павел, – до завтра продержимся, а утром мы улетаем в Геленджик.

До утра они продержались. Введённый в курс дела Коля Осоргин развеселился и охотно согласился подыграть, сказав:

– Ну, наконец-то появилась возможность Олежку отблагодарить за экзамен по сопромату. Помнишь, ты меня выручил? А я, между прочим, до сих пор тебе не отплатил. Вот и поквитаемся.

– Отпусти меня, Емеля, я тебе пригожусь, – хохотнул довольный тем, что всё так удачно складывается, Ясень.

Ирочка Осоргина тоже согласилась подыграть, старательно делала вид, что она Коле лишь старая приятельница, и заговорщицки шептала Анжелике:

– Он очень состоятелен, Анжеликочка. Олег что? Ну, голова светлая, ну, в Германии работает. Но ведь наёмный работник. А Коля – сам себе хозяин.

– Но ведь Европа! – возбуждённо восклицала охотница за мужьями.

– Европа – это мелко, – не соглашалась Ира, – за Россией будущее. Или вы его любите, Олега-то?

– Нет, моё сердце совершенно свободно, – проворковала обольстительница, плотоядно глядя на высокого широкоплечего Осоргина, – пожалуй, он мне куда больше подойдёт, чем этот задохлик.

В этот момент к ней подсел проинструктированный друзьями «задохлик» Олег и завёл:

– Анжелика, душа моя, приглашаю тебя к себе в Германию. Познакомлю с мамой. Мама у нас глава семьи, она…

– А у Николая родители есть? – проигнорировала его бывшая невеста. Почему-то спросить о наличии жены ей даже не пришло в голову.

– Есть, – улыбнулась Ирина, – но они живут у сестры Осоргина, в Питере.

– Чем дальше, тем роднее, – удовлетворённо кивнула Анжелика Криволапова, – а сестра замужняя или бобылка?

– Замужняя. Муж владеет автомойками. У них четверо детей.

– Пойдёт, – гостья потёрла ладони и, не сказав больше ни слова ни Ирине, ни жестоко покинутому Грушину, пересела к Николаю, обольстительно прижавшись к его руке выдающимся бюстом.

– Мадам Грицацуева, – снова вспомнил Ильфа и Петрова начитанный Ясень и закатил глаза, – знойная женщина, мечта поэта. Тебе, Груша, не жаль такую упускать?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.