Между нами океан

10

Семь новых сообщений от Евгения Золотарева. Всего одно из них содержало текст, а в остальных были фото. Рита, фотографии получились чудесные. Я хотел бы взять несколько для своей выставки. Если, конечно, ты не против. Тогда тебе точно придется прийти.

– Очень умно! – громко выпалила девушка, отбрасывая телефон в сторону. Но хотелось поскорее взглянуть на снимки, поэтому она решила пока не заострять внимания на словах Жени. Чтобы оценить работу по достоинству, нужен экран посерьезнее. Она бросила все воскресные дела по дому и уселась в кресло перед ноутбуком.

– О боже! – Рита раскрыла рот от удивления. Кто это в ее красных кроссовках, джинсах и куртке?! С экрана ноутбука смотрела хорошенькая девушка. Крепкий морской ветер развевал волосы, сквозь которые просвечивали лучи утреннего весеннего солнца. Иногда ее образ был совсем размытым, а детали вокруг – такими четкими, город словно оживал в кадре. А иногда, наоборот, объектив фокусировался на модели, а фон превращался в одно большое пятно. Женя отобрал те снимки, на которых Рита выглядела естественно. Вот она смотрит вдаль; вот смеется, опустив взгляд; тут закрыла глаза и откинулась немного назад, держась за перила. Конечно, пришлось еще раз убедиться, что модель из нее ужасная. Но Женя был талантливым фотографом, и ему удалось разглядеть то, чего девушка порой не видела в зеркале. Ей сразу же захотелось взглянуть на остальные работы. Решение было принято: она просто обязана сходить на выставку.

Женя, спасибо большое за фотографии. Они нереальные! Я в восторге. Буду рада, если какие-то из них окажутся на выставке. И с удовольствием приду, – слова моментально появлялись на экране ноутбука.

Евгений Золотарев печатает…

Рита закусила губу в ожидании ответа.

Спасибо, что согласилась. Тогда будет небольшая серия из пяти снимков. Кстати, их я тебе не отправил. Увидишь уже на месте.

Ты меня заинтриговал, – написала она, а в ответ получила только две скобки: )). А потом Женя добавил, что позвонит за пару дней до мероприятия.

Маргарита ничего не ответила – она уже отбирала фотографии, которые можно показать миру. Несколько особо понравившихся она отправила Диме. Он был в сети с телефона и тут же прочел сообщение. Рита ждала ответа затаив дыхание. Ей так хотелось услышать его мнение. Она ждала пять, десять, пятнадцать минут. Но женское терпение не безгранично. Взяв телефон, Рита позвонила парню, но в ответ доносились лишь долгие гудки. Он, конечно, был на работе, но раньше всегда находил минутку перезвонить. Видимо, не сегодня.

Когда живешь в полноценной семье, такие мелочи часто остаются незамеченными. Ты просто откладываешь телефон в сторону, пьешь чай с мамой, болтаешь с отцом, играешь с младшим братом или сплетничаешь с сестрой. Но когда ты один, телефон и ноутбук – единственное, что есть в твоей жизни. А когда надоедает слушать актеров из американских фильмом или ток-шоу, то начинаешь ценить любой разговор с живым человеком.

Рита ходила из угла в угол, она нуждалась в эмоциональной поддержке. Ее эго требовало похвальных речей и комплиментов. Машинально поставленные лайки от друзей и подписчиков не приносили радости. Только когда близкий человек скажет, что фотографии хороши, а сама она хороша особенно, внутренний ребенок успокоится. Будь она хоть чуточку увереннее, то не сидела бы сейчас и не сверлила взглядом монитор ноутбука. Ответа от Димы все не было, а вместе с ним – и веры в себя. Черная дыра в сердце засасывала шаткую самооценку и остатки самодостаточности.

«Хоть кто-то сегодня должен оценить фотосессию», – подумала Рита. На ее вечно спешащих часах было пять вечера. Она мысленно отняла семнадцать часов: в Калифорнии за полночь, но попробовать стоило.

Пользователь Марго удалила все ненастоящие снимки и загрузила новые. Из некоторых она сделала коллажи, на отдельные кадры наложила фильтр, а лучшие выложила как есть.

Новых сообщений от Энтони не было. Так и не дождавшись ответа в тот раз, он не стал беспокоить девушку. Видимо, не хотел казаться назойливым, а Рита так и не придумала, что написать ему после слов о «подруге» Джейн. Сегодня же ей и вовсе не хотелось затрагивать эту тему, но ничего другого на ум не шло. Пальцы в нерешительности зависли над клавиатурой мобильника. Любая вариация фразы «Любуйся на мои новые фотографии» выглядела нелепо.

К счастью, через несколько минут лайки посыпались сами. Энтони из Пасадены отмечал красным сердечком фото за фото.

Рита вспомнила все, что он рассказывал о своей жизни. Представила, как ее американский друг лежит на кровати в небольшой комнате в доме братства, одетый в любимую белую футболку с логотипом Калтеха. В тишине калифорнийской ночи в эту самую минуту Энтони листает ленту, разглядывая фотографии загадочной Марго с далекого берега на той стороне Тихого океана. О чем он думал в эти минуты?

Марго, ты супер. Еще раз убеждаюсь в красоте Владивостока, но твоей неземной внешностью я просто поражен, – написал Энтони. Это были именно те слова, которые хотелось услышать. А от симпатичного американца это звучало особенно приятно.

Спасибо. Краткость – сестра таланта.

Как твои дела? – сразу же прислал Энтони, и эти три простых слова говорили о том, что он настроен продолжить диалог. Сердце Риты ликовало. Она хлопнула крышкой ноутбука, чтобы продолжить переписку с телефона, и улеглась на мягкую кровать.

Все хорошо. В выходные мой друг устроил фотопрогулку по городу. Он даже отобрал несколько работ для выставки, – не хотелось специально хвастаться, но слова сами появились на дисплее.

Это круто. Но я не удивлен, ты выглядишь отлично. Этот фотограф – твой парень?

В груди у Риты кольнуло от нехватки воздуха – она перестала дышать после прочитанного. Энтони просто задал вопрос, но для Маргариты это был ответ на все ее домыслы и надежды: она ему небезразлична.

Нет, это мой друг. Отправлено.

Немного поразмыслив, Рита решила извлечь максимум из ситуации. Раз уж зашла речь о личных отношениях, надо тоже кое-что прояснить и успокоиться.

А что насчет тебя? Кажется, вы очень близки с Джейн.

С ответом Энтони не торопился.

Джейн – тоже просто подруга. Да, мы близки, но между нами никогда ничего не было и не будет. Мы очень дорожим нашей дружбой. Она помогла мне пережить тяжелые времена, поэтому мне будет ее не хватать.

Рита немного подумала. Энтони явно не хотел говорить о личном. Продолжать расспросы будет бестактно. Кроме того, это потребовало бы взаимной откровенности и от нее, к которой она еще не готова. Поэтому у Риты не было ни единой мысли, как продолжить беседу. Но тут от Энтони пришло еще одно сообщение:

Значит, наш статус: свободен?

Она вся напряглась, будто сообщение причиняло физическую боль. Брови сошлись на переносице, нижняя губа прикушена почти до крови. Что ответить на этот вопрос?! «У меня есть парень», – коротко и по существу. Можно скрасить удар многозначительным unfortunately – «к сожалению». Что же делать?!

Она знала, что правда поставит крест на их возможных отношениях. Конечно, его еще раньше поставили восемь тысяч километров между ними, но что для горячего сердца это расстояние?

Да, мы оба свободны, – первая ложь. Рита твердо решила сделать ее последней.

Значит, живи ты в Штатах, завтра мы пошли бы на свидание? – написал Энтони.

Сердце Риты сделало скачок. Свидание… Мысленно она уже шла босиком по пляжу, пока волны набегали на берег, пытаясь утянуть ее за собой в океан. Солнце висело высоко в небе, длинные пальмы качались из стороны в сторону, а пронизывающий бриз трепал волосы.

С удовольствием. И куда бы ты меня повел?

Я бы показал тебе Йосемитский национальный парк, его знаменитые озера и водопады. Мы бы гуляли по тропам высоких гор и фотографировались на фоне причудливых скал. А еще здесь есть лес, где деревья вырастают до ста метров.

У Риты перехватило дыхание от такой красоты. Живое воображение уже рисовало картины удивительного парка. Это было бы самое романтичное свидание из всех. Ничего подобного в ее жизни еще не было. Да и этому не суждено случиться! Всего лишь мечты…

11

Понедельник выдался насыщенным, японская делегация уехала, но ее вуз снова ввязался в какое-то мероприятие. Девочкам не удалось улизнуть незамеченными, и их привлекли волонтерами к организации тотального диктанта по русскому языку.

– Волонтер на латыни звучит voluntarius и переводится как «доброволец», – обратилась к подругам Даша, с умным видом вытягивая каждый звук латинского слова. – А я не доброволец, меня здесь держат насильно!

Девушки в ответ только рассмеялись и продолжили сортировать бланки, ручки и сувениры в пустой аудитории. Надо было убедиться, что их количество совпадает с числом посадочных мест на каждой площадке. Всего должно хватать, когда акция начнется.

– Радуйся, что тебя не обязали участвовать в самом диктанте. Ты бы провалилась, – заметила тихая Таня. Она редко позволяла себе такие высказывания, но если и говорила, то всегда попадала точно в цель. Подруги снова рассмеялись, а Даша только закатила глаза.

– Кто вообще придумал этот диктант? Его результаты вовсе не показатель грамотности, а чтобы писать без ошибок, достаточно читать книги, – не унималась Даша.

Девочки, не обращая внимания на Дашу, продолжали делать свою работу. Когда все было готово, им уже пора было на тренировку.

До самого вечера Рита чувствовала небывалый подъем после общения с Энтони. К тому же сорок три лайка на новой аватарке и десятки комментариев под снимками с фотосессии заметно порадовали ее с утра. До тренировки еще оставалось время, поэтому девушка снова достала мобильник. Количество лайков зашкаливало. Рита стала читать комментарии и только в этот момент поняла, что среди всех оценивших нет Дмитрия Аксенова, ее парня. Она так и не дозвонилась до него вчера, а сообщение осталось без ответа. Этот факт вывел девушку из себя. Давно она не чувствовала такой злости. Кровь кипела в ее жилах.

Тренировка пролетела незаметно, Рита с особым энтузиазмом забивала мяч, выплескивая раздражение. Она обдумывала, что делать с Димой. Может, сейчас он и взял бы трубку, но теперь ей хотелось взглянуть парню в глаза: ее снедал коктейль из ревности и злости. Тренер отпустил команду пораньше, и Рита сразу же решила, что должна съездить к нему, чтобы лично убедиться, чем он занят. Только для такого дела понадобится напарник.

– Даша, не хочешь съездить со мной в бар? – бодро спросила Рита в раздевалке после душа.

– Нет, конечно! – возмущенно воскликнула подруга. – Ты же знаешь, после тренировки в таком виде я никуда не поеду.

Даша зашла за дверцу шкафчика, чтобы переодеться. Остались две девушки.

– Даже не смотри на меня, я никуда не поеду. – Оля высокомерно отвела взгляд и продолжила сборы. Капельки воды стекали по ее коротким волосам и падали на плечи, со спины в спортивной одежде ее можно было принять за парня.

– Тебя никто и не зовет, – фыркнула в ответ Рита. Компания заносчивой Оли не воодушевляла, поэтому девушка с просьбой в глазах посмотрела на Таню.

– Пожалуйста, мне нужна помощь, – взмолилась Рита.

– Так мы едем в бар или по делам? – спросила та, ловкими движениями заплетая густые темные волосы в косу.

– И то и другое. Ну пожалуйста, – уговаривала Рита.

– Ладно, но мне надо сходить домой, оставить лишние вещи и переодеться.

Рита тяжело вздохнула, но согласилась. Дело шло к вечеру, солнце катилось к закату по ярко-голубому небу, пуская рассеянные желто-красные лучи сквозь облака. Через два часа подруги уже мчались в такси, дорога, петляя, выходила к мосту на остров Русский. Предвкушение поездки по длинному вантовому мосту вызывало у Риты трепет. Дорожное полотно словно висело в воздухе без привычных опор, впивающихся в дно пролива и создающих ощущение прочности, как это было у других мостов. Нет, Русский мост пугал и завораживал своей мощью и гением инженерии. Осознание того, что под висячей конструкцией гуляет ветер и плещет Босфор, бросало в дрожь. Но хрупким этот мост не назовешь, надежные крепления служили уже не один год, а перекрывали его лишь однажды, в самый сильный шторм.

Когда такси заехало на переезд, Рита взглянула вдаль – водная гладь раскинулась слева и справа, море покачивалось. Оранжевый диск солнца показался из-за облаков, чтобы осветить город перед закатом. Мост купался в свете последних лучей, а темная рябь на воде принимала последние отблески солнца, отражая их золотистой дорожкой. Желтый автомобиль, рассекая воздух, скользил по гладкому асфальту, плавно покачивая девушку на пыльном сиденье. Но Рите казалось, что она парит прямо над волнами, вдыхая соленый неповторимый аромат океана, и несется над водой, словно у нее выросли крылья.

Дима жил и учился на острове Русский. Ему удалось поступить на геолога в ДВФУ, один из лучших университетов страны. Маргарита немного завидовала парню, не столько из-за престижности вуза, сколько из-за того, что университетский кампус находился далеко от городской суеты, посреди живой природы. Здесь все по-другому: люди называют себя островитянами, встречают потрясающие закаты, живут и учатся в милом, уютном студгородке. Каждый раз, приезжая к Диме, девушка ощущала атмосферу настоящего студенческого братства: веселье, общение, позитивная атмосфера. Особенно бурная деятельность начиналась в преддверии сессии.

Голос подруги вырвал ее из раздумий.

– Ты всегда зовешь нас с Олей в последнюю очередь. Если бы ты сразу обратилась ко всем, а не только к Даше, то Оля тоже поехала бы. Я знаю, в душе она хотела. – Таня всегда говорила спокойно, никто ни разу не видел ее рассерженной или злой. Но она была права, Рита действительно не звала их на тусовки, потому что считала скучными. Ох уж эта женская дружба! А с Олей вообще все сложно.

– Прости, обещаю, что теперь буду всегда тебя звать. Спасибо, что поехала, – искренне сказала Рита.

– Дело даже не в этом. Ты так зациклена на себе, что просто не замечаешь, как ранишь других. Твои слова и поступки бывают жестокими, а ответственности за них ты не чувствуешь, – заключила Таня.

– Но… э-э-э… – Рита не сразу нашлась с ответом. Такси подъехало к кафе Island. Девушка быстро расплатилась и решила, как обычно, пропустить мимо ушей замечание одногруппницы.

Внутри посетителей встречал яркий интерьер в желто-оранжевых тонах. Шумная динамичная музыка наполняла пространство, в воздухе стоял запах алкоголя. Рита проскользнула за дальний столик и села спиной к бару.

– Танюш, сделай, пожалуйста, заказ на баре. Дима не должен меня видеть, я хочу немного понаблюдать за ним. А тебя он вряд ли вспомнит, вы же виделись всего раз, на игре. – Она сделала умоляющие глаза, но Таня лишь нахмурилась. Чтобы окончательно дожать подругу, Рита добавила: – Сегодня я плачу. Можешь выбрать все что угодно.

Под таким напором Таня сдалась. Вернулась она только через пятнадцать минут с мороженым в руках. Рита не хотела покидать дальний угол и все это время покорно ждала за столиком, сгорбившись над телефоном.

– Чего так долго? – нетерпеливо спросила она, но, увидев высокие стаканчики с десертом, вышла из себя. – Серьезно? Мороженое? А покрепче ничего не было?

«Поэтому мы вас никуда и не берем», – подумала Рита, но не стала озвучивать эту мысль, несмотря на большое желание. Таня даже бровью не повела – критику она воспринимала спокойно, будто слова отскакивали от нее и разбивались о землю.

– Зато, пока я стояла у бара, записала видео. – Она покрутила в руке телефон.

Рита молча взяла его и нажала кнопку play. На видео Дима стоял в окружении нескольких официанток. Качество записи было ужасным, ракурс – неудачный, а камера дрожала, но все-таки было заметно, что девочки так и вешались на шею ее парня. Если бы Рита пригляделась, то увидела бы, что самому Диме это вовсе не нравится, но она сделала другой вывод: ей изменяют…

12

Мы видим то, что хотим. Рита хотела увидеть, что Дима ей изменяет. Тогда он считался бы плохим, а она – жертвой. Жертву всегда пожалеют, жертвой быть выгодно. Рита этого, конечно, не понимала. Обвинения Тани были абсолютной правдой: она не хотела брать ответственность за свои действия, слова и поступки, как, впрочем, и за свою жизнь.

Недолго думая Рита отправила видео парню личным сообщением. Таня пыталась ее вразумить, заставить приглядеться к записи, где Дима спокойно оттолкнул официантку и нервно передернул плечами. Она уже в сотый раз проклинала себя за это видео. Но Рита действовала спонтанно. Именно так – на эмоциях – она поступала всегда и считала, что это единственно верный выбор. Ведь сердце всегда говорит правду, оно не может ошибаться. Потакая своему эгоизму, она игнорировала голос разума.

Рита затаив дыхание наблюдала за Димой по ту сторону бара. Несколько секунд спустя после отправки сообщения он достал мобильник из кармана. Она скрестила пальцы: «Лишь бы посмотрел видео прямо сейчас». Заголовок «Ты мне изменяешь?» должен был сработать. То, как долго и внимательно парень смотрел на экран, вселяло надежду. Мгновение спустя он резко дернулся, выпрямился и оглядел зал, столик за столиком, высматривая ее. Рита быстро отвернулась и сползла по креслу, только копна светлых волос торчала над спинкой. Сердце бешено стучало, как будто она была несчастным кроликом, а Дима – злым охотником. «Мне нечего бояться, это он мне изменяет, а не я – ему», – убеждала себя Рита, но откуда-то все равно появилось чувство вины. За то, что шпионила, что не доверяла. Рита различила в потоке дребезжащей музыки тихие шаги. Это он.

– Привет! – Таня улыбнулась, но парень ничего не ответил, только кивнул. – Я пойду за мороженым. Тебе что-нибудь взять? – Таня, конечно, обладала врожденным чувством такта и женским чутьем, но тут даже болвану было бы понятно, что он здесь лишний. Не став дожидаться ответа, она взяла вещи и ушла к бару.

Дима сел напротив Риты, оперся локтями на пустой стол и сцепил руки в замок. Он тяжело вздохнул, угловатые плечи поднялись и опустились. Ясными голубыми глазами он изучал девушку. Только теперь она подняла на него взгляд, сложив руки и по-детски надув губы.

– Знаешь, тебе бы повзрослеть. Я тебе не изменяю. Я всегда был с тобой: и в хорошие времена, и когда… когда… – запнулся Дима.

– Не надо, не надо вспоминать! – попросила Рита.

– Я и сейчас рядом. Просто работаю и учусь. Ты не представляешь, как это тяжело. Может, тоже попробуешь жить самостоятельно? Тебя обеспечивает отец, но это не может продолжаться вечно, к тому же ты сама видела, как он плох. Когда ты в последний раз ему звонила? – Дима выжидательно смотрел на девушку. Его вопрос не был риторическим, он переживал и хотел знать ответ.

– Я… я не помню. – Она замялась и опустила глаза, сгорая от стыда.

– Вот видишь. Я понимаю, вам теперь тяжело общаться, но ты нужна ему. А ты это понимаешь? – Дима снова сделал паузу, чтобы она успела осмыслить сказанное и дать ответ.

«Господи, неужели обязательно надо отвечать?!» – подумала Рита, взглянув на парня. Он сверлили ее взглядом и ждал. Ответ был нужен не ему, а ей.

– Понимаю, – подавленно произнесла девушка.

– Найди работу или любое другое занятие, ты цепляешься ко мне с глупой ревностью просто потому, что у тебя слишком много свободного времени. – Это был не вопрос, но Дима опять замолчал, ожидая реакции.

– Хорошо, – Рита совсем сдалась.

– Я знаю, что подолгу не звоню и не приезжаю, но ты не представляешь, как выматывает этот график. Даже если я и хотел бы изменить, у меня просто не нашлось бы ни времени, ни сил. – Дима говорил так искренне, что Рита не сдержала улыбку. Дима улыбнулся в ответ. – Мне пора работать, я не могу здесь сидеть. Ты надолго?

– Не знаю. – Вместо ожидаемых извинений молодой человек вывалил на Риту кучу претензий, и она знала, что ответить и как себя вести. Уехать домой? – А ты не хочешь ко мне?

Дима глянул на часы – в отличие от Ритиных они показывали точное время – и улыбнулся.

– Я заканчиваю в десять, если хочешь, дождись меня, и поедем вместе. – Она кивнула, настроение заметно поднялось. Дима пошел обратно к бару. Но Рита тут же вскочила, окликнула его и подошла. Они стояли посреди зала, между столиками. Никто не обращал на них внимания, ни студенты, потягивающие темное пиво, ни целующиеся парочки с маленькими свечками на столах.

– А что насчет той официантки? – Маргарита перевела взгляд на тощую девочку в фартуке. Дима посмотрел в ее сторону. – Мне придется весь вечер наблюдать, как она к тебе липнет?

Парень резко приблизился к Рите, схватил за талию и ловким движением наклонил, поддерживая за спину, как будто решил станцевать танго. Он решительно накрыл ее губы своими. Поцелуй получился страстный. Рита отчетливо услышала восхищенные вздохи девушек и понадеялась, что официантка тоже все видит.

Обратно все ехали молча. Таня – на переднем сиденье, а Рита с Димой, обнявшись, устроились сзади. Рита закрыла глаза и не взглянула в окно, даже когда машина доехала до моста. А в свете фонарей он был особенно прекрасен. Желтые прожекторы заливали все вокруг, их лучи отражались в воде, оставляя блики на поверхности.

Уткнувшись лицом парню в грудь, Рита погрузилась в свои мысли, обдумывая сегодняшний вечер. Она десятки раз прокручивала в голове слова о собственной незрелости и глупости. Дважды ее ставили на место, отрезвляя и разрушая те барьеры, которыми она ото всех отгородилась. Неужели она действительно такая? Рита крепко зажмурилась, ей не хотелось об этом думать.

Таня вышла у своей остановки, а ребята быстро доехали до дома. Рита, как всегда, на скорую руку приготовила что-то из морозилки, они перекусили и устроились на кровати. Дима пытался поговорить, но Рита была против.

Разбирать прошлое, обсуждать настоящее и строить планы на будущее – именно так поступают взрослые. Но Рита была капризным ребенком, не желающим вести серьезные разговоры. Она знала единственный способ заставить парня замолчать: залезла ему на коленки, крепко обняла двумя руками и поцеловала.

В полночь Дима уснул, а она лежала рядом, повернувшись на бок, и в полной темноте слушала тиканье часов. Впервые за все время она осознала, что ей неудобно. Его плечо казалось слишком острым, тело – слишком прямым, объятия – слишком жаркими. Она повернулась на другой бок, чтобы занять любимую позу младенца, но колени уперлись в стену. Дима повернулся к ней и крепко прижал к себе. Где-то она слышала, что эту позу называют «большая и маленькая ложка», тогда это показалось ей забавным, но сейчас она не понимала, чему тут умиляться. Ровное дыхание парня щекотало шею, и Рите стало вовсе неудобно.

Спустя несколько долгих минут она услышала знакомое «дилинь». Она знала, кто это. Аккуратно выскользнув из кровати, девушка на ощупь нашла телефон.

Ты куда-то пропала. Я успел соскучиться по тебе и нашим разговорам. Ты, наверное, уже спишь, а мне пора бежать на занятия. Но через несколько часов над твоим берегом океана взойдет солнце, и тогда, надеюсь, ты мне ответишь.

Рита тяжело вздохнула и прижала телефон к груди. Сердце больно билось о ребра. Она чувствовала себя так, будто только что изменила. Но не Диме, а Энтони. Как если бы виртуальное общение стало реальным, а сон – явью.

Рита взяла ежедневник – последний раз она записывала туда расписание экзаменов, нашла нужную дату и составила список дел на завтра:

1. Расстаться с Димой.

2. Рассказать правду Энтони.

3. Позвонить отцу.

После этого она не стала возвращаться в постель к Диме и пошла в родительскую спальню. Здесь все было так, как почти год назад, в день смерти мамы. Они с отцом не смогли убрать ее вещи, даже журналы и косметика лежали так, как она их оставила. Рита иногда смахивала пыль, но снова складывала все обратно. Девушка легла на мягкий матрас, и он бесшумно прогнулся под ее весом, повторяя изгибы тела, обволакивая и обнимая. Рита накинула на себя угол покрывала, холодный атлас коснулся кожи. Ей на миг показалось, что она снова в объятьях матери. Вдохнув запах пыльного постельного белья, которое еще хранило аромат родного человека, она незаметно уснула.

13

Рита лежала в постели второй день. Горло кольцом охватила боль, нос распух и покраснел от насморка, но температура наконец начала падать.

Болела она редко, но каждый раз паниковала. Она боялась, что это может быть что-нибудь серьезное: рак, волчанка или Эбола. Последнее казалось страшнее всего. Мысленно она делала ставки, через сколько недель ее тело обнаружат.

Раньше Риту никогда не посещали такие мысли. Во время болезни девушку заботливо выхаживала мама: варила куриный бульон, приносила таблетки на ладони. Рита даже не знала, что это за лекарства, и просто покорно их принимала. Мама всегда понимала, когда надо сбивать температуру, а когда лучше переждать. Ее присутствие и большая теплая рука на лбу давали облегчение и спокойствие. А когда болезнь отступала, Рита просила маму сварить яйца всмятку. После нескольких дней на бульоне и морсе эта еда была самой вкусной. И для матери это было неизменным признаком того, что дочь начинала поправляться.