Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь (сборник)

– Ну и?

– В этот оазис, если кто и забредал, то очень давно. Ни одного пня со следами топора, ни одной надписи вроде «Маша плюс», да если бы не схрон, из которого мы вылезли, то я бы сказал, что тут вообще не ступала нога человека.

– А эльфа?

– Да хоть гнома. Если уж тут нет и не было людей, то другие расы и подавно в такую глухомань не забредут. Здесь же жить невозможно, а человек – скотина такая, что ко всему приспосабливается.

«Хорошее выражение, – одобрил Келеэль, – надо запомнить. Эх, как жаль, что обед уже заканчивается, теперь придется прервать заклятие и оставить молодежь. Хотя они не пропадут, да и потом, я же вернул их к жизни не для того, чтобы стать им нянькой?»

После окончания обеда, когда приехавшие волшебники начали длинную и донельзя скучную церемонию официального представления сильнейшему магу эльфийского народа новых магистров, слух Келеэля уловил разговор, который вели два чародея в дальнем углу. К слову сказать, это и были те самые магистры. Их выход на передний план должен был состояться только после того, как главы гильдии закончат хвалебную речь в адрес хозяина и самих себя с подробным перечислением всех былых заслуг. Как явных, так и выдуманных. То есть слово виновники собрания, конечно, получат, но ближе к вечеру, когда пора будет заканчивать торжественную церемонию и переходить к не менее торжественному ужину. А где третий новобранец магической элиты? А, вот он, во второй шеренге представителей гильдии. Наверное, чей-то родственник, раз его поставили почти под самые очи страшно великого мудреца. На полигон его, что ли, отправить? Так ведь вступительная речь уже началась, прерывать не хочется, опять слухи о выжившем из ума архимаге пойдут. А если уж его там поцарапать сподобятся, так вообще такой ор поднимется, хоть из леса беги. А он, Келеэль, в своем уме, это гильдейцам спесь и чины мозги и магическую силу заменяют чем дальше, тем больше! Не умеет кандидат ничего, кроме красивых теорий, составлять? Ну и зачем, спрашивается, такой магистр нужен? Нет, если проводить проверку умений молодого волшебника, то только после обеда, а он, признаться, нужное время просто прошляпил. Ладно, примет на этот раз новоявленных магистров без проверки. А о чем все-таки эти двое там шушукаются? Подслушать разговор в собственной резиденции для Келеэля ни малейших проблем не составляло.

– А архимаг-то сильно сдал.

– С чего ты взял?

– А ты что, не заметил? Да он же откатом до сих пор мается! Смотри сам, Мудрейший весь обед был погружен в себя, ничего не говорил, ни на кого не орал, единственная реплика, которую он бросил, была мыслью вслух, а это ведь для официального мероприятия вообще недопустимо! Ему такое поведение свойственно? Нет! Он скорее должен был вытащить нас на полигон и оставить наедине с какой-нибудь нежитью. Признаться, чего-то такого я ожидал.

– Я тоже. Так ты считаешь, что это на него откат давит? Может быть, он просто устал сильно или расстроился из-за неудачи?

– Если бы он расстроился, то мы бы точно с тобой вместо этой тягомотины попали на полигон. Вот только противников он бы нам подобрал таких, что оптимальным решением было бы удрать отсюда на фиг, наплевав на воинскую честь и звание магистра.

– Думаешь?

– Знаю. Две тысячи лет назад один наш предшественник, специализировавшийся в боевой магии, так и сделал, когда архимаг лично против него вышел.

– И что?

– Догнали. В оркских степях. И дали старшего магистра. За здравый смысл и умение трезво оценивать свои шансы.

– Шутишь?

– Нет.

– Ну от Мудрейшего всего можно ожидать. Но с чего ты решил, что он сдал?

– Так ведь… откат же. Сильный. Это же первый признак слабости мага.

– Угу. Сильный… Ты расшифровку возмущений видел?

– Нет.

– А я видел. Открытие врат – это раз.

– Куда открытие?

– Никто не знает. В академии карты миров не хватило. Указующая стрелка как уперлась в край макета, так и не сдвинулась оттуда. Этого уже хватило, чтобы обеспечить половине присутствующих острый приступ собственной неполноценности, а вторая половина в этой ветви магии просто не разбирается, им не понять. Но и это еще не все! Второй волной были пущены в дело чары мистических школ высшего порядка. Предположительно воскрешение, изменение или подчинение, разобрать не удалось.

– Кого же он провел через эти врата?

– А вот это наше начальство и пытается сейчас выяснить. Ты все еще считаешь, что он сдал?

– Но откат же длительный. Ведь после того ритуала, отголоски которого почувствовали все сильнейшие маги леса, уже сколько времени прошло?

– Мало. Слишком мало для чар такого порядка. Будь это кто-нибудь другой, а не Мудрейший, то он бы сейчас лежал в постели, а вокруг него бегали маги-лекари. Это если бы чародей, использовавший такое количество высшей магии, вообще бы выжил.

– То есть ты считаешь, что все в порядке?

– А нам, собственно говоря, какая разница? Даже если ты прав и он начал сдавать, то, учитывая пущенную в дело силу, от дел он отойдет лет так через пару тысяч. Не раньше.

– Ты прав. Мудрейший еще долго будет пугалом для чинуш гильдии.

«Долго, – мысленно согласился с молодыми магистрами Келеэль, – очень долго. Может быть, даже всегда».

Глава 4

Изображение, выдаваемое кристаллом дальновидения, сбоило. Виды пустыни почти полностью перекрывались крупной рябью. Причины ее были понятны. Наблюдатель, которого архимаг создал на смену глухому стервятнику, оказался на вид чересчур аппетитным для какого-то орла-переростка. А может, птица приняла творение Келеэля за конкурента. Кто теперь знает? Нахальная тварь кинулась сверху на разведчика и, прежде чем сработала система защиты, успела клюнуть летающего шпиона по голове. Мало того что клюнула, так она еще и умудрилась каким-то образом повредить передающий артефакт! Теперь архимагу приходилось бороться с помехами. Конечно, проще было бы заменить наблюдателя, но для того, чтобы послать нового разведчика взамен покалеченного, требовалось время. А отвлечься от того, что происходило сейчас в пустыне, было выше его сил.

– Серый, заходи справа!

– Серег, сеть возьми!

– На мед ее приманивай, на мед! Она сладкое любит!

– Серег, да ты палкой в нее кинь! Палкой!

– Мих, хватит любоваться, – практически простонал доведенный до исступления подначками остальных эльф, убедившись, что самостоятельно он эту зверюгу не остановит, – действовать надо, а то они нам здесь все разнесут! Усыпи ее!

Шаман просьбу эльфа проигнорировал. Был занят тем, что уворачивался от бегущего прямо на него варана.

– Вы, толкиенисты, мать вашу! Харэ ржать и помогите мне снять ее! – взревел Серый с мощью, которую было сложно заподозрить в его поджаром теле.

И все это под аккомпанемент пронзительного визга. Но не испуганного, а счастливого.

– Ей-ей, ребята, это класс! – кричала девушка, галопирующая на спине очередной песчаной твари.

– Вика, серпентолог ты наш заслуженный, слезь. Ну слезь, ну чего тебе стоит? Викаэль, у меня голова кружится на тебя смотреть!

Но эльфийка на просьбы Серого не реагировала. Счастливый девчоночий визг не смолкал. Громадный варан, на спине которого она умостилась, в отличие от нее, выглядел донельзя испуганным. Прыжки, которые он совершал, заставляли подозревать его в попытках научиться летать. Келеэль немного знал об этих животных. В частности, он помнил, что у них очень чувствительный слух. И громкие звуки причиняют им боль. А пронзительней визга девушки он вряд ли что-нибудь слышал в жизни.

– Класс! Класс! Мальчики, это круче моего мотоцикла! Это круче американских горок!

Метания всадницы и ее скакуна по окрестностям оазиса продолжались уже почти час. Келеэль не знал, что это за животное такое мотоцикл, но заранее посочувствовал несчастной твари. Архимагу было очень интересно, как именно эльфы будут снимать разбушевавшуюся наездницу, но тут снова пошли помехи. Рябь, создаваемая кристаллом, не давала рассмотреть происходящее. Архимаг пытался ее убрать. Безуспешно. Она не исчезала. Конечно, можно было бы наплевать на несовершенных разведчиков и сделать заклятие дальнего обзора достаточной мощности, чтобы дотянуться до оазиса, вот только сил на это придется потратить…

Келеэль отодвинул в сторону кристалл и всерьез задумался, перебирая воспоминания о том, что происходило в оазисе. Стоит ли наблюдение за группой эльфов таких затрат? Вот уже несколько дней он почти все время только и делает, что разглядывает далекую пустыню, почти забросив остальные дела. Это… странно. Уж не заболел ли он? Пожалуй, все же нет, признаться честно, чем-то притягивали его эти молодые сородичи. Может, их неуемной энергией, которая прямо-таки била через край? В чем причина этого факта, архимаг не знал. Но днем молодежь носилась как ошпаренная, успевая сделать больше, чем бригада гномов, а ночью… На ночь эльф наблюдение снимал. Не с его слабым здоровьем на такое любоваться. Видимо, в клане толкиенистов, из которого, судя по обрывкам речи, происходили эти эльфы, кто-то несколько поколений назад активно занимался демонологией. Ничем иным, кроме примеси инфернальной крови в прежних телах, архимаг не мог объяснить энтузиазм, охватывающий все население оазиса с заходом солнца. Эльфы в любви весьма холодная раса, подобно остальным долгоживущим. Это необходимо для того, чтобы деды не передрались с внуками за место под солнцем. Но то, что творили эти четыре пары с наступлением темноты, больше походило не на вынужденное прозябание группки молодежи вдали от родного леса, а на первый призыв суккуба каким-нибудь молодым демонологом.

Единственное, что злило архимага, – это полный запрет Михаэля на разговоры о прошлом, который шаман ввел едва ли не сразу же, как ступил на горячий песок пустыни. Он был уверен, что их подслушивают, благодаря своему дару провидца. Шаман ни капельки не сомневался, что его спутники могут разболтать нечто важное. И остальные с ним согласились.

Келеэль думал им объяснить, что нечто важное, что они знали на их старой родине, утратило значимость в этом мире. Разболтай они даже самую страшную тайну всей их расы (интересно, какую?), то кто бы ее передал в такую даль?! Конечно, время от времени в их разговорах проскальзывали слова, зацепившись за которые как за ниточки можно было бы распутать клубок. Но их было мало, и в единую систему они пока не складывались. Узнать, как живут представители его расы в таком далеком мире, как тот, из которого они пришли, могущественному волшебнику очень хотелось. Но не получалось. Вариант с просмотром памяти кого-нибудь из этой компании Келеэль, поколебавшись, отбросил. Во-первых, если заявиться к ним сейчас, то придется возвращать всю группу к себе в апартаменты, а гостей в количестве более трех штук волшебник не очень любил. Совсем не любил, если честно. Потом придется обустраивать их в Западном лесу, представлять старейшинам, объяснять, откуда они взялись, ругаться с магами, которые будут выклянчивать заклятия, чтобы узнать, как эти эльфы были возвращены к жизни… Жуть. И скука. Во-вторых, это вроде как неэтично. В-третьих, архимаг любил разгадывать загадки, а не получать готовое на блюдечке. В-четвертых, нарушалась чистота поставленного эксперимента, ибо какой же это эксперимент, если результаты будут подправляться? В-пятых… Короче, предоставить эту компанию самим себе и потихонечку за ними следить было куда интереснее.

Вот уже семь дней эльфы обживали оазис. Они ловили и сушили рыбу, их запасы уже начали достигать пугающих величин. Они пытались упражняться с оружием. И чего, спрашивается, эти ребята на себя наговаривали? Вполне прилично машут клинками. Не на уровне ветеранов войны, конечно, но и не сказать, чтобы первый раз в жизни оружие увидели. И, пожалуй, все же армейская, а не гражданская выучка чувствуется. Горожане и селяне привыкли полагаться на профессиональных вояк или на крайний случай отбиваться со стен. Поэтому удары у них сильные и размашистые, сверху вниз. А молодежь в основном сражалась строем и пыталась сбить стену щитов, хоть у них это выходило криво и косо. И били они из-за преграды пусть не слишком сильно, но часто. Такой стиль боя больше подходил для регулярных войск. Впрочем, еще большим уважением у них пользовались одиночные тренировки, во время которых эльфы вертелись как волчки. И это им удавалось тоже не совсем плохо. Хотя можно было, конечно, и улучшить результаты, если правильно распределить нагрузку.

Келеэль, пожалуй, и не смог бы с уверенностью сказать, как именно им надо тренироваться. Сам он ничем, кроме ритуального ножа, никогда в жизни не размахивал. Да и тем, признаться, обычно бил по хорошо зафиксированной цели, которую на алтаре удерживало или специальное заклятие, или хотя бы путы. Но какая-то подготовка у эльфов точно была. Во всяком случае, на утренние упражнения, которые проводились в одно и то же время согласно самодельным примитивным солнечным часам, они ходили все. Даже девушки не отлынивали. Единственной странностью, которую отметил у воскрешенных Келеэль, было их полное неумение стрелять. Большинство эльфов во всех известных ему мирах были приучены к луку. Умение выпустить точно в цель, находящуюся от тебя в трехстах шагах, десять стрел гораздо надежнее продляет жизнь, чем умение правильно махнуть полосой железа, отбиваясь от подошедшего вплотную врага. Но, как это ни парадоксально, пользоваться луком ни один из восьми эльфов не умел. Хотя они и пытались учиться. И, глядя на их попытки, даже далекому от военных искусств архимагу хотелось настучать криворуким неучам по голове. В первый раз, когда одна из девушек, только примериваясь к оружию, попробовала спустить тетиву, она рассекла себе пальцы! Как ругался шаман, затягивая рану… затянул, кстати, тоже так себе. Келеэль, немного подумав, даже подбросил в кладовую одной из комнат маяка учебник по общей магии с небольшим уклоном в целительство. Если Михаэль его найдет, то немного подучится.

Кроме того, эльфы продолжали отлавливать тварей пустыни, которые в будущем должны были им служить и защищать. К их ловле они подошли основательно, видимо, имелся у них нужный опыт. На второй день после прибытия в оазис они соорудили себе вполне неплохие костюмы для верховой езды и аналог примитивного седла. Скорпиона обмотали веревкой и сами привязались к нему. В качестве фиксатора на гладком панцире спины насекомого, нимало не сомневаясь, выдолбили подобие канавок, куда должны были помещаться ноги наездника. Ноги тоже закрепили, пропустив веревки через отверстия, сделанные по бокам углублений. Но ведь до этого еще надо додуматься! Получилось надежнее, чем в стременах. Не выпадешь, даже если будут дергать. Правда, и быстро вскочить в «седло» тоже не получится. Сам Келеэль никогда бы не измыслил такую конструкцию. Хотя молодежь, видимо, тоже не сама ее придумала. Как сказал перед первым испытанием Азриэль, «чувствую себя настоящим кроссовком!». Единственным выявленным пока недостатком было то, что у наездника быстро затекали ноги.

Пустыня бедна жизнью. Нет травы, а значит, и нет животных, которые бы ее ели. Все животные пустыни могут долгое время обходиться без воды, а то и вовсе ее не пьют. Пустынных хищников мало. Все они зорко охраняют свою территорию, где охотятся на более мелких созданий. Скорпион, ошивавшийся вблизи оазиса, был «владельцем» этого источника жизни в бескрайних песках. И конкурентов, до момента промывки того, что заменяло ему мозги, он бы не потерпел. Поэтому до сих пор у восьми эльфов было лишь два трофея, заслуживающих внимания. Скорпион, пойманный в первый же день. И более крупная самка этого же вида, очевидно являвшаяся его супругой и пришедшая на розыски спустя сутки. Теперь к ним прибавился еще и варан, отловить которого охотничья команда сумела только сегодня. И как раз сейчас ребята пробовали его объездить. Более мелкие животные, вроде ночных тушканчиков, ящериц или змей, не в счет. Их всех переловили и пересчитали в первую же ночь, которая, к слову, была единственной целомудренной. Не до того всем было.

Отчаянный девичий визг, раздавшийся на берегу озера, нарушил умиротворение заката. На звук побежали все жители оазиса, кроме гипнурга и скорпиона, что было весьма странно, так как Михаэль отдал им приказ охранять территорию от хищников и защищать эльфов. Быстрое сканирование местности, проведенное артефактами маяка, дало удивительный результат. Ничего опасного оно не обнаружило. А спрятаться от заклятий архимага было очень непросто. Но почему же тогда одна из эльфиек начала кричать? Спешно поднятый в воздух стервятник быстро нашел причину. Практически раздетая Ликаэль, которая участвовала в спорах с мужчинами наравне и еще пару часов назад пыталась прокатиться на скорпионе даже без седла, жутко визжала, уставившись как завороженная на самого обычного тушканчика.

Первым на звук прибежал Азриэль, размахивая почему-то кузнечным молотом. Келеэль задумался. То, что его положил в кладовую именно он, сомневаться не приходилось. Но вот зачем он это сделал, учитывая, что кузницы в комплексе подземного убежища не было?

– Там! – Отчаянный крик, казалось, разнесся по всей пустыне. Эльф метнул молот в ту сторону, куда указывала рука девушки, и выхватил из-за пояса короткий меч, одновременно задвигая Лику за спину. Почти тут же появились и остальные. Каждый из них сжимал в руках какое-нибудь оружие. Большинство выбрало одноручные мечи или топоры, только Михаэль почему-то взял копье, а Викаэль – два кривых орочьих ятагана. Благодаря увеличенной Келеэлем при создании новых тел силе она могла ими размахивать, а вот фехтовать сразу двумя клинками она не умела. Но, кажется, хотела научиться.

– Крыса, там крыса! – завопила девушка, выглядывая из-за спины защитника. – Убейте ее!

Виновник беспорядка давно смотался прочь, едва заслышав громкие звуки. Эльфы постояли, поразмыслили, посмотрели друг на друга да как начали ржать. Ликаэль, подумав, начала хихикать вместе со всеми. Тот факт, что из одежды на ней была лишь нижняя сорочка, похоже, не смущал никого из присутствующих.

– Да уж, братцы-кролики, – отсмеявшись, сказал шаман, – я, признаться, ожидал какого-нибудь лихого бедуина, впечатленного формами нашей громкоголосой красавицы, или, на худой конец, песчаного медведя-шатуна, вот даже рогатину прихватил. Но чтобы на нас напала мышь! Такого я себе и вообразить не мог. Коллеги, а вам не кажется, что мы плохо подготовлены к отражению такой угрозы?

– Да, кошек нам завести не мешало бы, – согласился с ним Серый, – но где же их взять?

– Зачем нужны кошки, когда есть мозги? Точнее, Мозг. Если уж он сумел подманить к нам скорпиона-переростка, то что-нибудь более мелкое и подавно сумеет.

– Подманить?

– Прогнать. Зачем нам дрессированные мыши?

– Не знаю. Пугать слонов, например. Или Лику.

Все снова засмеялись.

– А ты бы не испугался? – обиделась девушка. – Я только в воду собралась заходить, а она как прошмыгнет!

– Угу. А черепахи как ломанутся! Чего ж ты испугалась, воительница, вон у тебя и кинжальчик имеется, заработала бы первый левел на грызуне.

– Сам на них охоться, они антисанитарные! А я потом посмотрю, как ты сам себя от лихорадки исцелять будешь.

– Кстати, а замечание-то в тему, – поддержала эльфийку Викаэль, – грызуны – это не только вредители припасов, но и разносчики болезней, так что их лучше ликвидировать.

– Если у нас это получится, то можно смело планировать захват мира, задачи сравнимы по сложности, – буркнул шаман. – От крыс и мышей начали избавляться, пожалуй, сразу, как только занялись земледелием. Их пугали молитвами и священными кошками еще жрецы фараонов, а сейчас на это дело брошен, пожалуй, целый институт ученых. Но до сих пор ни у кого не получилось избавиться от грызунов.

Келеэль согласно покивал. К чему только не приспосабливались разнообразные вредители. Их живучести можно было позавидовать. У них каким-то образом вырабатывался иммунитет к самым сложным алхимическим ядам и заклятиям, по слухам, даже божественные силы, применяемые против них жрецами в монастырях, не давали стопроцентного результата. Он, архимаг, самый могущественный волшебник этого мира, и тот был вынужден терпеть в своей резиденции их присутствие. Правда, все грызуны, которые обитали в его жилище, были мертвы. Ведь кто лучше справится с крысой, чем крыса-умертвие?

Но к гипнургу шаман все-таки пошел. За ним потянулись остальные.

– Мозг, какие еще живые объекты, кроме нас, есть в этом оазисе? И сколько их, – спросил он.

– Птицы. Рыбы. Мелкие животные. Змеи. Насекомые. Общее количество требует времени на подсчеты.

– Сколько?

– Не менее суток.

– Ого, почему так много?

– Объекты многочисленны и сливаются в единый фон.

– Так-с, ясно, а змей в оазисе сколько?

– Тридцать четыре змеи.

– Ядовитые среди них есть?

– Мало информации.

– Но она есть?

– Мне известны некоторые виды змей. Мне неизвестно, водятся ли они в этом месте. Я фиксирую лишь наличие здесь объектов, сходных своими характеристиками с известными мне змеями.

– Ясно, значит, натуралист из тебя хреновый. Собери их всех вот здесь на берегу, только внуши им запрет на агрессию. Даже на инстинктивную. Если на них кто-нибудь наступит, например. Короче действуй, как со скорпионом.

– Принято.

Тотчас же со всех концов оазиса стали сползаться пресмыкающиеся.

– Ой, блин, сколько их тут, – ахнул Серый и отпрыгнул с пути особо крупного экземпляра. – Мих, где они днем прятались?

– Под камнями, наверное. Мозг, здесь все?

– Нет, еще четырнадцать змей, обитающих в прилегающих к оазису песках, ползут сюда из пустыни и будут в скором времени.

– Блин, ну и чего мы будем с ними делать? – осторожно спросила Шура.

– Мозг, среди них есть водоплавающие?

– Есть.

– Сколько?

– Шестнадцать.

– Многовато, они что, на рыбу охотятся?

– Да.

Значит, просто утопить большую их часть мы не сможем?

– Сможете.

– Но ты же сам сказал, что они водоплавающие.

– Да.

– И как же их тогда топить?

– Змеи дышат воздухом. Их просто надо продержать под водой до того времени, пока он не кончится.

– И кто этим будет заниматься?

– Нет ответа. С высокой степенью вероятности это сделаю я.

– То есть твои команды для них главнее, чем собственный инстинкт самосохранения?

– Да.

Шаман помолчал, подумал, обернулся к остальным эльфам. Поискал в их глазах намек на дальнейшие действия и не нашел его.

– Ну что, – спросил он, – мне их топить или как?

– Ну, может, не стоит так сразу, жалко же, – возразила Лика, – к тому же змеи мышей едят.

– Но змеиная кожа весьма дорого ценится, – возразила ей Вика.

– А ты перчатки или туфли из нее сшить сумеешь?

– Нет.

– Ну вот и я нет.

– А зачем нам их вообще топить? – спросил Азриэль. – Змеи, – это же почти идеальные убийцы и сторожа. Мозг, ты их можешь заставить слушаться нас так же, как заставил того скорпиона?

– Да.

– Тебя хватит на всех змей?

– Да.

– Ты не слишком устанешь?

– Время моей активности сократится приблизительно на семь-восемь часов.

– Вполне приемлемая цена за два десятка пастей с набором ядовитых клыков, – согласился с идеей Михаэль. – Вроде бы я где-то читал, что морские змеи одни из самых ядовитых, как думаете, к озерным это относится?

– Морские? – переспросила его Викаэль. – А откуда шаман из России может знать о морских змеях?

– Да не гигантские, вроде мифической Несси, если она, конечно, змея а не ихтиозавр, а обычные, просто водоплавающие. Видел их в какой-то передаче. Ну что, будем приручать змей? Кто за? Кто против?

Против никого не оказалось.

«В Совет бы такое единодушие, – подумал Келеэль. – Может, мне еще одного гипнурга поймать? Пусть каждому по змее подарит. В знак, так сказать, их нелегкой и многотрудной работы».

– А где мы их будем носить? В карманах? – спросила Лика.

– Зачем в карманах? Лучше бы на шее. Как шарфик. Мозг, их уже можно в руки брать или ты еще не закончил? Все-таки это не насекомое, пусть и большое.

– Да, – подтвердил гипнург. – Примитивный разум. Легко поддается.

Все переглядывались, но никто не решался начать примерку холоднокровного украшения. Даже шаман смотрел на пресмыкающихся с явным сомнением.

– Эх вы, – смотрите, как надо, – фыркнула Ликаэль и бесстрашно взяла гада средних размеров, надев его на шею.

«Странная девушка, – решил архимаг, – мышей она, значит, боится, а змей нет? Нелогично… Хотя женщины, они все такие».

– Ну как? – спросил ее Серый.

– Нормально, – кивнула эльфийка, пытаясь в свете луны рассмотреть свое отражение на подернутой рябью глади озера. Надо сказать, что к своим светлым волосам она подобрала пресмыкающееся наиболее схожего оттенка. – Но все-таки круглые сутки их не поносишь. Тяжелые.

Остальные несмело начали тоже выбирать себе телохранителей. Оставшихся змей Семен быстро загнал в корзину, извлеченную из кладовки тайника Келеэля, и захлопнул за ними крышку.