Россия и современный мир № 1 / 2010

Феномен бездетности и «позднего» материнства в огромной степени объясняется эмансипацией женщин, изменением освященного веками традиционного образа жизни женщины. Все больше женщин, реализуя принцип гендерного равенства, стремятся реализовать себя в служении обществу и, в известной степени, «пожить для себя». Многие из них просто не готовы стать матерями в раннем возрасте. В современном мире женщина играет не менее значимую социальную роль, чем мужчина, что не может не сказываться на деторождении – на беременность и роды просто не остается времени, женщины откладывают рождение детей. Информация, постоянно появляющаяся в прессе и на телевидении о том, что некая актриса или певица имярек стала мамой в 42 года и более (как правило, при помощи суррогатных матерей, о чем часто не упоминают), также расхолаживает многих женщин – еще успеем, думают они.

Можно вывести простую закономерность – чем большую роль играют женщины в социальной жизни общества, чем выше их деловая активность, тем меньше времени они уделяет семье, тем ниже рождаемость, и наоборот. Именно этим, а не какими-либо другими, религиозными или культурными факторами объясняется разница в двух стратегиях репродуктивного поведения женщин – «восточной» и «западной».

Да, участие женщин в общественной и деловой жизни, вне всякого сомнения, абсолютное благо. Но все-таки естественное предназначение женщины – быть матерью, вынашивать и рожать детей, обеспечивая преемственность поколений и поступательное развитие нашего общества. Как совместить эти две, казалось бы несовместимые, вещи? Ответ прост, и ответ этот – ВРТ, включая донорские программы и суррогатное, замещающее материнство.

Интенциональное материнство (стремление иметь собственного ребенка) все больше отходит от материнства генетического (кровного родства со своим ребенком) и материнства биологического, гестационного (возможности этого ребенка вынашивать)12; вынашивание беременности может стать обычной работой, пусть безгранично ответственной, почетной, высокооплачиваемой, но – работой. Есть женщины, у которых выносить и родить ребенка получается гораздо лучше, чем у других. А у кого-то лучше получается руководить собственным бизнесом, увеличивая общественное – и свое собственное – достояние, создавая условия для достойного развития своих будущих детей. В этом нет никакого противоречия. Вынашивание ребенка – слишком ответственная миссия, чтобы заниматься этим походя.

Итак, благодаря современным научным достижениям все, кто хочет стать родителями – вне зависимости от супружеского статуса, состояния здоровья, возраста, пола, сексуальной ориентации, могут осуществить свою мечту. Это возможно технически. Но в том, что касается правовой стороны, то вопросов пока гораздо больше, чем ответов.

То, что демографический процесс управляем, что действия (или бездействие) людей, стоящих у власти, реально отражаются на рождаемости – очевидный факт, безоговорочно принимаемый сегодня всеми серьезными учеными. Таким образом, вопрос состоит лишь в том, в какой степени демографические процессы поддаются регулированию, и какие средства и инструменты можно для этого использовать. Выделяются три основных – и давно известных – средства воздействия на динамику деторождения – право, деньги, убеждение и новое мощное средство содействия деторождению – ВРТ.

Роль права

Право – важнейший инструмент демографической политики. Для того, чтобы демографическая ситуация в стране кардинально изменилась в лучшую сторону, чтобы колыбелей стало больше, чем гробов, нам необходимо задуматься о внесении серьезных изменений в действующее законодательство. Пора осознать, что репродуктивные права и репродуктивное здоровье граждан нуждаются в законодательной защите, что реализация права на продолжение рода напрямую зависит от позиции «властей предержащих» и поддержки со стороны государства.

Наряду с тем, чтобы пытаться финансовыми стимулами побудить к деторождению тех, кто детей иметь может, но не хочет, государству следует озаботиться нуждами людей, которые детей иметь хотят, но в силу разных причин не могут, и на практике обеспечить реализацию их репродуктивных прав. Финансовых затрат это не требует, требуется лишь понимание сути проблемы и политическая воля.

Репродуктивные права можно определить как неотъемлемую часть комплекса общечеловеческих прав и свобод, обеспечивающую реализацию естественного права каждого совершеннолетнего человека на продолжение рода, включая право на использование вспомогательных репродуктивных технологий, в том числе донорских и суррогатных программ, а также право на самостоятельное планирование семьи, включая определение количества детей, интервалов между их рождением и выбор пола.

В силу того, что социальная составляющая человеческой жизни довлеет над биологической, деторождение в огромной степени зависит от действующих в обществе правовых норм. Очевидно, что при реализации биологической, генетически детерминированной потребности в продолжении рода человек сталкивается с определенными социальными препятствиями. В соответствии с существовавшими представлениями детей следовало рожать исключительно в браке, внебрачная беременность осуждалась, а дети, рожденные вне брака, поражались в правах. Совершенно разные явления, такие как семья и брак, секс и деторождение рассматривались как тождественные, искусственно объединялись в понятии «брак».

Государство во все времена активно вмешивалось и вмешивается в осуществление человеком своей детородной функции, устанавливая минимальный и максимальный брачный возраст, ограничения на вступление в брак вплоть до полного запрещения такой возможности для определенных категорий населения, условия заключения и расторжения брака; оно регулирует наследственные правоотношения между кровными родственниками и даже регламентирует порядок прерывания беременности. Несмотря на то, что право на продолжение рода является правовым абсолютом, государство и по сей день определяет, кому из граждан позволено иметь детей, а кому нет, устанавливая условия, при которых бесплодные люди могут прибегать к услугам репродуктологов.

Более того, эту регулирующую, упорядочивающую функцию в сфере деторождения власть предержащие всегда стремились подменить функцией разрешительно / запретительной: К.П. Победоносцев в своем блестящем курсе гражданского права (8) приводит, в частности, пример Баварии и Великого Герцогства Баденского. Еще в середине XIX в. от вступающих в брак требовалось удостоверение в том, что у них есть имущество, приносящее не менее положенной меры дохода; что они не расточители; что у них есть помещение для жительства и т.п. В Баварии закон был так ревнив к интересам общины, что возлагал на священника, повенчавшего новобрачных без разрешения общины, ответственность за все издержки и убытки, какие могли произойти для общины от этого брака. Тем тяжелее были эти ограничения, что они соединяли вступление в брак с пространным письменным производством, обложенным сборами, и ставили его в зависимость от усмотрения городских чиновников. В Баварии нередко случалось так, что бедный человек в течение десяти и более лет напрасно возобновлял ежегодно просьбу о дозволении, пока не получал его, издержав значительную сумму на одно производство, а между тем жил вне брака и приживал незаконных детей с той женщиной, с которой хотел в самом начале повенчаться законно.

В России вплоть до переворота 1917 г. в соответствии со ст. 6 Свода Законов Гражданских на вступление в брак требовалось обязательное согласие родителей, опекунов или попечителей (10). Лица, состоящие на гражданской и военной службе, при вступлении в брак должны были испрашивать дозволения начальства (ст. 9), причем дозволение это должно было быть удостоверено письменным свидетельством. Разрешение особого рода требовалось и для российских дипломатов, которые вступали в брак с иностранками (ст. 66), причем начальство нужно было информировать о приданом невесты и ее потенциальном наследстве, а сама невеста должна была дать расписку о том, что согласна продать свое заграничное имение.

Целому ряду категорий населения воспрещалось вступать в брак. Нижним чинам в российской армии в принципе было запрещено жениться (10). Офицерам же разрешалось вступать в брак не ранее достижения ими 23 лет. До 28 лет в сухопутных войсках и 25 лет во флоте брак разрешался начальством лишь при условии имущественного обеспечения (16). Монашествующие, а также посвященные в иерейский или диаконский сан также не могли сочетаться браком. Понятно, что подобные ограничения сдерживали рост рождаемости, что, впрочем, в условиях активного демографического роста в Российской Империи представлялось, скорее, благом.

Наиболее типичным примером прямого воздействия государства на демографию является законодательное регулирование прерывания беременности и его влияние на демографический процесс. Не было страны, где запрет на аборты не приводил бы к значительному увеличению рождаемости. Верно, что при этом растет число криминальных абортов и соответствующая материнская смертность, но последнее ни в коем случае не сопоставима с приростом рождаемости благодаря ограничениям абортивной практики. Характерен пример Румынии. В 60-е годы прошлого века суммарный коэффициент рождаемости там был один из самых низких в мире. К 1966 г. он составлял всего 1,9. В октябре того же года правительство запретило производство абортов. Прервать беременность можно было лишь по медицинским показаниям, женщинам старше 40 лет, а также матерям, имеющим четырех и более детей. Была ужесточена уголовная ответственность за «криминальные» аборты. Одновременно была запрещена продажа контрацептивных средств. Приобрести их можно было лишь по назначению врача или же по некоторым социальным показаниям. В результате принятых мер всего за один год суммарный коэффициент рождаемости в Румынии вырос почти в 2 раза и достиг отметки в 3,66. Это беспрецедентный результат, показывающий значение политической воли в решении демографических проблем. Положительное воздействие на рост численности населения оказывали ограничения на прерывание беременности в Венгрии (для женщин в возрасте до 35 лет и родивших менее трех детей) и в Болгарии (для женщин в возрасте до 40 лет и родивших менее двух детей) (6, с. 334–339).

Примером обратного свойства явилась Советская Россия, стяжавшая сомнительные лавры страны, первой в мире легализовавшей аборты (ноябрь 1920 г.). Число абортов увеличилось в разы, рождаемость начала падать. В Москве в 1934 г. на одно рождение приходилось уже 2,7 аборта – и это только в учреждениях Наркомздрава (15, с. 27), не считая нелегальных абортов! Негативные демографические тенденции усугубились последствиями мировой и Гражданской войн, послевоенной разрухой, голодом и обнищанием деревни, красным террором.

Принятое 27 мая 1936 г. Постановление ЦИК СССР и СНК СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах» не случайно носило столь длинное название. Комплекс этих мер имел своей целью компенсировать убыль населения и стал одним из факторов активного демографического роста в нашей стране. Уже в 1937 г. число абортов по сравнению с 1934 г. снизилось почти в 9 раз, пропорция изменилась в обратную сторону – на один аборт приходилось 3,1 рождения (15, с. 27).

Постановление действовало в течение почти 20 лет (с 1936 по 1955 г.) и, вне всякого сомнения, положительно сказалось на демографической ситуации в стране даже с учетом огромных потерь, которые Россия понесла в ходе войны. После снятия этого запрета кривая абортов резко пошла вверх, СССР уверенно вышел на первое место в мире по количеству абортов на душу населения. Разрешение абортов должно было сочетаться с целым комплексом мер по поддержке рождаемости, включая материальное стимулирование, созданию культа как материнства, так и отцовства и разъяснению негативных последствий прерывания беременности, что позволило бы миллионам женщин сделать осознанный выбор в пользу ее сохранения. Однако этого не произошло, что и явилось одной из главных причин нынешнего демографического коллапса.

Примером попыток генетической селекции со стороны государства являются печально известные гитлеровские законы – расистский Закон «О защите немецкой крови и немецкой чести» от 15 сентября 1935 г., Закон «О предотвращении появления наследственно больного потомства» от 14 июля 1933 г., а также в известной степени Закон «Против опасных нарушителей норм традиционной морали и о мерах по ее сохранению и улучшению» от 24 ноября 1933 г.

Подобные аморальные и противоестественные «законы», направленные на селекцию «лучших» детей (понимая под этим исключительно физические характеристики) существовали и в древности. Достаточно вспомнить пример Спарты, где, как свидетельствует Плутарх, по законам Ликурга недоношенного, физически слабого, уродливого ребенка убивали, считая, что его «жизнь не нужна ни ему самому, ни государству» (7, с. 59). В некоторых африканских племенах юноши, не прошедшие жесткий отбор инициации, не могли жениться и, соответственно, не могли оставить после себя потомство. В действительности подобная «селекция», искусственно нарушая природный принцип вариативности, приводила к деградации народа. Достаточно заметить, что если бы в 1770 г. в Германии действовал закон «О предотвращении появления наследственно больного потомства», человечество лишилось бы Людвига ван Бетховена, а Рубена Гонсалеса Гальего, автора получившей Букеровскую премию книги «Белое на черном», родившегося с детским церебральным параличом, в древней Спарте сбросили бы со скалы. Кстати, далеко не случайно, что за многие века своего существования Спартанское царство не произвело на свет ни одного известного ученого, философа, драматурга или оратора.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Данная статья написана на основе доклада на международной конференции «Будущее социальных изменений – взгляды и перспективы после 20 лет переходного периода», состоявшейся в Бухаресте 24–25 июня 2009 г. и организованной фондом «Erste Foundation» и Венским институтом международных экономических исследований. Выражаю благодарность Палу Чегледи, Жуже Даниель, Юдит Хюркеч, Юдит Капаш, Зденеку Кудрие, Балашу Муракези, Андреа Ременьи и Даниель Рона за ценные советы и помощь в сборе материалов и редактировании. Благодарю Erste Foundation, университет Коллегиум Будапешт и Центрально-Европейский университет за помощь в проведении исследования, послужившего основой для данной работы.

2

. Счастливо избавленные от знакомства с дефицитной экономикой, молодые поколения могут обратиться не только к экономической литературе, но и к другим источникам. Им следует прочитать роман Дьердя Драгомана «Белый король» (Dragomán, 2005), и тогда они, возможно, получат представление о Румынии времен Чаушеску с ее очередями, появлением бананов в магазинах в исключительных случаях или внезапными отключениями электричества.

3

. Распространение коррупции, уклонения от налогов и массового нарушения норм при попустительстве государства вызывает сильное чувство разочарования и потерю доверия к институтам (см.: Tóth 2009). Такое общественное настроение послужило одной из причин усиления протестов против растущего неравенства.

4

. Хаггард и Кауфман (Haggard and Kaufman, 2008) предложили обширное и глубокое описание реформ государственного социального обеспечения в постсоциалистическом регионе, сравнив их с аналогичными изменениями в странах Латинской Америки и Восточной Азии.

5

. Позвольте мне процитировать слова Исайи Берлина (Isaiah Berlin 1969): «Если сущность человека состоит в том, что люди являются самостоятельными существами, …то ничто не может быть хуже, чем относиться к ним как если бы они были не самостоятельными, а обыкновенными объектами… выбором которых могут манипулировать их правители …Патернализм деспотичен не потому, что он более тягостен, чем неприкрытая, жестокая, непросвещенная тирания …а потому что он оскорбителен для моего собственного понимания как человеческого существа». Печально, что очень немногие люди способны понять и оценить эту мысль.

6

. Согласно замечательному исследованию, проведенному американским и немецким экономистами (Alesina – Fuchs-Schündeln, 2007), население восточной части Германии (т.е. бывшей ГДР) испытывает значительно более сильное желание патерналистского государства благосостояния, чем население западной части, ценности и ожидания которого социализированы иначе.

7

. По данным Федеральной службы государственной статистики, размещенным на сайте www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/demo21.htm последний раз естественный прирост населения в количестве 103 969 человек был отмечен в 1991 г. В 1992 г. убыль населения составила 219 797 человек.

8

. По данным Минздравсоцразвития РФ, размещенным на официальном сайте министерства http://www.minzdravsoc.ru/labour/employment/119 численность безработных граждан, зарегистрированных в органах службы занятости, по состоянию на 23 декабря 2009 г. составила 2,1 млн. человек. При этом, по данным заместителя министра Минздравсоцразвития Максима Топилина, общая численность безработных в России, рассчитанная по методике Международной организации труда (МОТ), составляет порядка 6,5 млн. Об этом он сообщил в эфире радиостанции «Эхо Москвы» 25 июля 2009 г. http://echo.msk.ru/news/608048-echo.html.

9

2а. По данным руководителя Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН, главного акушера-гинеколога России, вице-президента РАМН, академика Владимира Кулакова, приведенным им в интервью «Российской газете» http://www.rg.ru/2005/08/23/kulakov-dz.html

10

. На 01 января 2009 г. население России составляло 141 904 млн. человек, из них 65 641 млн. – мужчины и 76 263 млн. – женщины, см. http://www.gks.ru/ free_doc/2009/demo/nasvoz09.htm.

11

. ВРТ – вспомогательные репродуктивные технологии, современные высокотехнологичные методы искусственного содействия деторождению.

12

. Вскармливание детей, являющееся важнейшей материнской функцией, так назыаемое «лактационное» материнство, в случае отсутствия у выносившей ребенка матери молока с незапамятных времён осуществляется кормилицами.