История философии

Отметим, что IV в. – это и новая глава в истории христианской церкви, и начало становления первого этапа христианской мысли. Обращение императора Константина в христианство, связанное с ним изменение в социальном положении церкви, выработка единой вероисповедной формулы (Символа веры), подготовка и проведение двух церковных соборов – Никейского (325 г.) и Константинопольского (381 г.) обусловили необходимость преобразования или пересмотра также и философских взглядов. Период, начинающийся с IV в., часто называют периодом патристики (от лат. pater – отец). Вряд ли это вполне правомерно: еще до Никейского собора видные мыслители являлись одновременно и видными деятелями церкви («отцами церкви»). Но период с IV в. до VIII в. на Востоке, в грекоязычном мире, как и на латинском Западе, дал крупнейших учителей веры, бывших и выдающимися философами. Это каппадокийские отцы церкви Василий Великий (Кесарийский), Григорий Богослов (Назианзен), Григорий Нисский, блаженный Августин (Августин Аврелий), Боэций, Дионисий Ареопагит (Псевдо-Дионисий), Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин, если называть только самых влиятельных.

В дальнейшем история средневековой христианской мысли разветвляется на два русла: одно из них связано с европейским Западом, католицизмом, другой – с греческим Востоком (Византией) и православием. После того как вслед за падением Рима и вступлением в историю новых народов латинский Запад в VI–VIII вв. утратил значительную часть античного наследия, философский элемент средневековой мысли, в силу исторического парадокса, стал, в целом, активнее развиваться именно в католическом мире. Запад словно пытался наверстать то, что им было утрачено и в полной мере возвращено лишь в эпоху Возрождения. Именно на Западе философская мысль оказалась, в конечном итоге, более свободной, чем на православном Востоке. При всей опасности таких сопоставлений следует, все же, признать, что в Византии, которая никогда не теряла связи с античным миром, владея наследием Платона, Аристотеля, неоплатоников, дело часто ограничивалось начетнической эрудицией или полным растворением философии в богословии. Конечно, и для западных ученых богословие как doctrina sacra («священное учение») превосходит философию, знание, полученное естественным путем, но роль диалектического и аналитического (рационального) элемента на Западе в целом гораздо шире, чем на Востоке. Более богатой и пестрой потому и является здесь палитра философских или философско-богословских мнений.

Особую роль в истории средневековой философии в Западной Европе сыграл период, называемый Каролингским возрождением (VIII–IX вв.). Именно в это время (в творчестве, в первую очередь, Иоанна Скота Эриугены) зарождается западная схоластика. В этот же период появляются и основные культурные формы средневекового философствования. Схоластика как форма учености безусловно преобладала в Западной Европе до конца Средневековья. Именно с ней связаны самые значительные достижения средневековой мысли. Схоластика как «учение школы» (лат. schola – школа) тяготеет к последовательному, систематическому изложению и к интеллектуальному синтезу. Проясняя и согласуя, сводя вместе различные положения Библии и противоречивые высказывания отцов церкви, схоластика доводит до напряженной изощренности логику, давая тем самым мощный стимул работе мысли на границе рационального и иррационального. Область схоластического мышления, как то явлено, например, Фомой Аквинским (ХIII в.) в его «Суммах», располагается где-то в узком пространстве между выразимым и невыразимым, постижимым, рационально обосновываемым – и сверхразумным. В западноевропейской схоластике, таким образом, наиболее ярко проявляется и до предела обостряется главное противоречие религиозной мысли в средние века – противоречие между верой и благодатным знанием, с одной стороны, и знанием, получаемым естественным путем, – с другой.

Схоластику также принято делить на периоды: раннюю (IX– XII вв.), высокую (конец XII–XIII в.) и позднюю (XIV–XV вв.)

Ранний период связан с именами Иоанна Скота Эриугены (IX в.) и Ансельма Кентерберийского (XI в.). Крупнейшее явление ХII в., несомненно, – творчество Петра Абеляра. Абеляр был не только блестящим диалектиком, но и выдающимся писателем, оставившим миру знаменитую «Историю бедствий», где личное чувство, пожалуй, впервые выражает себя с такой остротой и силой.

В XII в. происходит встреча западноевропейской мысли с арабо-мусульманской и еврейской философией. Авиценна (Ибн-Сина) (X–XI вв.), Аверроэс (Ибн-Рушд) (XII в.), Моисей Маймонид (XII–XIII вв.) оказывают мощное влияние на католический мир, инициируя постановку новых проблем и новые споры. Благодаря арабским философам, опиравшимся на труды Платона и Аристотеля и комментировавшим их, западный мир расширяет свои знания об античной философии, заново знакомится с текстами великих философов языческой древности.

Вершина схоластической мысли – труды живших в XIII в. Альберта Великого (Больштедта) и, в особенности, его ученика Фомы Аквинского. Последний на основе переработанного в христианском духе учения Аристотеля осуществил универсальный синтез всех философских и богословских взглядов («Сумма Теологии», «Сумма против язычников»).

Поздняя схоластика представлена работами Иоанна Дунса Скота (XIII–XIV вв.) и Вильяма Оккама (XIII–XIV вв.).

Тесно переплетается со схоластикой мистическая традиция западноевропейской средневековой философии. Ее главный источник – труды Псевдо-Дионисия Ареопагита, жившего на рубеже V–VI вв. Вряд ли правомерно противопоставлять мистическую философию схоластике, как это делалось раньше: с одной стороны, схоластические учения, как правило, содержат мистический элемент, проявляющийся в том, что в них (за очень редкими исключениями) подчеркивается приоритет благодатного знания, знания, превышающего возможности рассудка, а с другой стороны, мистические учения прибегают к диалектике и рациональным средствам обоснования23. Тем не менее можно говорить о мистическом направлении в философии средних веков, для которого свойственно подчеркивание внерационального элемента и создание особой напряженной, эмоционально окрашенной атмосферы. Мистики апеллируют к формам познания и опыта, связанным с переживанием. Они говорят об экстазе, погружении в глубины собственного Я, о мистической любви. Выдающимися мистиками средневековой мысли являются Бернард Клервоский и Гуго СенВикторский (ХII в.), Иоахим Флорский, Бонавентура (ХIII в.), Мейстер Экхарт (ХIV в.).

Завершение средневековой традиции (так же, как и ее начало) не является каким-то одномоментным событием, но развертывается в целую эпоху – эпоху Возрождения24 (ХIV–ХV вв.), когда наряду с постепенно исчезающими чертами средневекового способа мышления появляются черты мышления нового.

2.2. Основные особенности средневековой философии

Средневековая мысль, мысль, связанная с христианством, рождается (как было указано выше) в эпоху поздней Античности. Сосуществование двух традиций мысли – античной и средневековой – в недрах Античности обусловливает наложение двух перспектив, возможность двух точек зрения на формирующуюся средневековую философию, двух ее оценок. Одна точка зрения есть ракурс видения «из прошлого». С позиций античной философской культуры зарождающаяся христианская мысль представляет собой очевидный упадок. Симптомы этого упадка – ссылка на авторитетное свидетельство вместо рационального обоснования, риторический или «поэтический» стиль. Но в ракурсе «из будущего» именно эти черты христианской философии – черты нового, непредвиденного исторического подъема. Важнейшей, хотя и с трудом фиксируемой с помощью дефиниций чертой средневековой философии является именно это включение субъективного элемента в философское мышление. Причем субъективный элемент становится здесь самым существенным, необходимым. Человеческое сердце, «субъективная страсть», «бесконечная личная заинтересованность» (С. Кьеркегор) впервые в истории мысли в полной мере получают права.

Так в круг философии впервые вводится вера. В классической греческой философии, например у Платона, вера рассматривалась всегда как ненадежный свидетель и приравнивалась к шаткому мнению25. Вопрос о вере в ее отношении к знанию становится важнейшим в средневековой философской традиции и может, в свою очередь, расцениваться как ее отличительная черта.

Вместе с верой получает в философии свои права и авторитет. Вера всегда обращена к авторитету. Разве не естественно, рассуждает Григорий Богослов, что в самых важных вопросах сын полагается на авторитет отца, друг доверяет другу. Сильнейший авторитет – это, в первую очередь, авторитет Священной книги, слова Божии. Но также и свидетельство учителей веры, отцов церкви, авторитет положений, установленных церковью. Очевидно, что в средневековой философии происходит пересмотр и переоценка естественных способностей человеческого разума. Истина не может быть достигнута лишь самодеятельным развертыванием и совершенствованием этих способностей. Человеческому духу необходима помощь свыше. Истина есть встреча усилий человеческого разума и сердца и благодатной помощи.

Эти особенности средневековой мысли во многом противоположны тому, что было связано с философской установкой ума в Античности. Понятно, поэтому, насколько парадоксально (даже до сих пор) словосочетание «христианская философия». Становится ясным также, что и зарождение средневековой христианской мысли было возможно только как коренное преобразование традиции, когда само слово «философия» приобретает существенно иной смысл, нежели в Античности. Значение веры как основной установки духа и авторитета напрямую связано с пониманием Бога в христианстве. Бог как источник и первопричина всего бесконечно превышает все существующее. Он непознаваем и может быть доступен человеку только в том случае, если Он сам пожелает открыть себя.

Средневековая философия, как и все средневековое мышление в целом, глубоко традиционалистична26. Она даже более детерминирована традицией, чем, если здесь возможно сравнение, философия Античности. Античная философия (как на то указывает само греческое слово philosophia) есть искание истины. Традиция задает направление поисков, которого придерживается последователь школы. Но для средневекового мыслителя истина уже открыта. Она – в природе человеческой души, созданной Богом. Ничего заново искать не нужно. Традиция обращается назад, мышление идет вспять, к своим истокам. Чем древнее, тем истиннее. Но самое древнее на земле – это слово Божие, переданное через патриархов, учителей избранного народа, пророков. Именно эту, уже открытую, истину нужно усвоить. Основным философским текстом в самом прямом смысле становится текст Библии. На него опирается, к нему постоянно обращается средневековый мыслитель. Мысль становится своего рода замечаниями, «маргиналиями» (лат. margo, marginis – край, кромка), оставляемыми читателем Библии на ее полях.

Средневековая философия не знает современного представления об авторстве, об авторской оригинальности. Ценность книги вовсе не связывается с очевидной ее новизной. Новое проявляется иначе, чем в наши дни, – в перемещении акцентов, в авторской интерпретации уже давно известного. Средневековый автор никогда не обходится без цитат и ссылок. Его собственная мысль обязательно должна явиться в обрамлении цитат.

Средневековая культура в целом – культура, опирающаяся и ориентирующаяся, в первую очередь, на письменное слово. Данная особенность средневековой культуры сказывается также и в средневековой философии. Основная книга – это Библия. Истина, как было сказано выше, уже открыта в Библии. Важно до-открыть эту истину, важно уметь читать священный текст. И глубоко не случайно то, что в лоне средневековой философии, еще в позднеантичный ее период, развивается наука понимания и толкования священных текстов – герменевтика.

2.3. Образцы средневекового философствования

Первые философы-христиане появились, как отмечалось ранее, в среде апологетов, защитников христианской веры в эпоху, когда христианство еще не стало официальной религией империи (это произошло в IV в. при императоре Константине) и часто подвергалось преследованиям. Первым христианским философом и богословом считают Иустина Философа

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

См.: Андреев Ю. В. Греция в архаический период и создание классического греческого полиса // История древнего мира. Расцвет древних обществ. М., 1982. С. 70–94.

2

Слово αρχή – не из языка самих первых философов, а из языка передающих их мнения доксографов.

3

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.

4

Здесь и далее фрагменты Гераклита приводятся по изданию: Маковельский А. О. Досократики. Ч. 1. Казань, 1914.

5

Здесь и далее фрагменты Гераклита приводятся по изданию: Материалисты Древней Греции. М., 1955.

6

Таким образом, формальное название ряда текстов Аристотеля τάμετά τά φυσικά («то [те сочинения], что [которые] после физики») стало термином с глубоким философско-логическим содержанием.

7

См.: Fenomenoloǵia // Abbagnano N. Diccionario de filosofia. Habana, 1963. P. 531.

8

Онтология, согласно Н. Аббаньяно, – это одна из «трех фундаментальных форм» метафизики. См.: Metaf́isica //Abbagnano N. Diccionario … P. 793.

9

Здесь и далее ссылки на фрагменты сочинений Ксенофана приводятся по изданию: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. М., 1989.

10

Здесь и далее ссылки на фрагменты сочинений Парменида и последующих философов-элеатов приводятся по изданию: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1.

11

Онтология – учение о бытии: τά о́ντα – существующее + λо́γος – слово, учение.

12

Ссылки на фрагменты Демокрита приводятся по изданию: Материалисты древней Греции. М., 1955.

13

Здесь и далее приводятся ссылки на издание: Платон. Сочинения.В 3 т. Т. 3, ч. 1. М., 1971.

14

См.: Древнегреческо-русский учебный словарь. СПб., 1997. С. 190.

15

См.: История Европы. Древняя Европа. М., 1988. С. 410, 418.

16

См.: Письмо к Менойпею // Материалисты Древней Греции. М., 1955.С. 210, 212.

17

См.: Фрагменты ранних стоиков. М., 1998. Т. 1. С. 80–81, п. 190.

18

См.: Хрестоматия по эллинистическо-римской философии. Свердловск, 1987. С. 18.

19

См.: Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1, ч. 1. С. 546 (III 8, 4).

20

См.: Антология мировой философии. C. 542.

21

См.: Бультман Р. Теология апостола Павла // Бультман Р. Избранное :Вера и понимание. М., 2004.

22

Показательно мнение Ж. Боффре в его работе «Христианская философия»: «“Христианская философия” – это выражение, которое в определенном смысле звучит так же странно, как и “христианская наука”. Дело не в том, что христиане не могут быть учеными. Тем не менее они являются ими не как христиане…» (Бофре Ж. Диалог с Хайдеггером. Новоевропейская философия. СПб., 2007. С. 5).

23

Приведем также мнение Л. П. Карсавина: «Высочайшие ступени мистики соединяются с философским творчеством, идя рядом со схоластикой и неразрывно переплетаясь и сливаясь с нею, потому что нет противоречия между схоластикой и мистикой, и сам “рационалист” Абеляр говорил о непостигаемости Бога разумом… » (Карсавин Л. П. Мистика и ее значение в религиозности средневековья // Малые сочинения. СПб., 1994. С. 13).

24

Подробнее см.: Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М., 1996.

25

См. у Платона в «Государстве»: «…как мышление относится к мнению, так познание относится к вере» (Платон. Собрание сочинений. В 4 т.Т. 3. М., 1994. С. 318).

26

См.: Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии. М., 1979.С. 9.