Полная версия
Подвиги Слабачка
Смельчаки перебежали Смех-прутик, преодолев Брызго-реку; сложив хворостинки, перешли Всеядный Овраг, так обманув его Овражью Пасть.
Пробежали по Тропам Заблужденья через лесные дебри и обратная Дорога в Дебри вернула их в Муравьишник.
– Слабачок передвинул глы-ыбу! – закричали восхищённые.
– Это у вас что-то передвинулось, – отвечали им.
– Это тот Слабачок-наглячок?
– Тот, тот! – отвечали им. – Передви-инул!
Постепенно смех и насмешки над прибежавшими сменились недоумением, потом удивлением, а потом тем же самым восхищением, а за ним и жутким интересом! И всё море Муравьишника поплыло широкой рекой на Поле Глыб!
Затоптало море муравьишек Дорогу в Дебри, исходило за раз Тропы Заблужденья, сметая травинки, песчинки и даже маленькие деревца! Появилась одна новая дорога, которая прозвалась Прямой Путь. С этих пор перестали плутать муравьи и заблуждаться в дебрях. У всех была теперь только прямая дорога в жизни!
Остановилось море муравьишек у Всеядного оврага. Раскрылась на дне его Овражья пасть во всю ширину оврага, поглотить-полакомиться всеми муравьишками готовая. А муравьишки-шалунишки были ещё и смышленышами. Повернули обратно в дебри, нанесли хворостин, закидали ими овраг доверху, да так, что овражья пасть ни поперхнуться, ни сомкнуться не успела!
А как дошли до Брызго-реки, опять в дебри убежали и палочек-брёвен наложили, Смех-прутик ими придавили! Не до смеху теперь Смех-прутику!
Заполонило море муравьишек Поле Глыб. Обступило Слабачка. Всем интересно, что завтра будет. А Слабачок никого не слышит, никого и ничего не видит, даже снов! И сон его был настолько сильнее сна любого крепко спящего, что казалось, что сон его будет длиться вечно!
Глыба на букашкеСилу желания силы
Влил в беспомощность свою.
И тело силу обрело.
Проснулся Слабачок неожиданно рано даже для самого себя, перед рассветом. И теперь вокруг него все спали настолько крепко, что уже Слабачку показалось, что спящих не разбудит ни гром, ни дождь!
Его словно кто-то поднял, а в его тельце будто заалел огонёк. Лапки, как будто не его, не спрашивая голову: «Как?» и «Куда?», – понесли его к камням.
Выбрав одну из самых великих глыб, он сделал под ней подкоп в половину роста, чтобы можно было подлезть под камень, снизу его подпереть и поднять, если получится. Приподнимаясь на задних лапках, Слабачок передними лапками упёрся в глыбу, а глыба… дрогнула и… взялась… поднима-аться! … Подни-маается!.. Каамень! Камень пооднят! Ка-мень… Поо-днят!
«Поднял, поднял, неужели поднял?!» – кричало внутри Слабачка. Он еле-еле его понёс по подкопу и поднялся на травку.
Слабачку глыбу нести было очень тяжело, но ему казалось, что должно было бы быть гораздо тяжелее, что камень поднимает и держит не он. Ему как будто кто-то помогает, как будто кто-то поддерживает его камень.
Вторженье скал. Первое донесениеКогда все, проснувшись, стали постепенно выходить из своих домиков и норок, то увидели, что по их улочкам, на них и мимо них надвигается-продвигается глыба-скала.
– Карауул!
– Карауул! – закричали многие.
– На нас надвигаются горы!
– Нашествие гигантских камней!
– Спасайтесь!
– Скалы двигаются сами!
– Они хотят нас раздавить!
– Камни ожили!
– Глыбы научились ползать по земле!
– Горы парят над землёй!
– Нашествие каменных муравьедов!
Многие с выпученными глазами и искривлёнными мордашками, крича: «Спасайтесь! Ааааа!», – побежали во все стороны прочь от каменного монстра, распространяя панику своими кричащими страхами.
Вдруг один бежавший и полный ужаса муравьишка, которого звали Невезучкин, споткнулся и упал перед ползущей глыбой.
«Ой, – подумал он, – глыба сейчас меня съест!» – и замер, ожидая неминуемого.
Глыба, двигаясь, накрыла его собой. «Ой, – дрожал несчастный, – громадина раздавит меня или съест!»
Но до него никто даже не дотронулся. Тогда несчастный открыл глаза и увидел под глыбой существо, которое двигалось вместе с ней, еле передвигая лапками.
Глыба так и не съела и не раздавила дрожатика. Она прошла над ним, даже не заметив его.
Дрожатик Невезучкин сел, приходя в себя, а потом вскочил и, подпрыгивая, топая и махая лапками, закричал:
– Стойте, не бойтесь, не бегите! Это не камень идёт! Это с камнем идут!
Из-за травинок и ямок появились мордашки.
– Как это с камнем идут? – спросила одна мордашка.
– Камень несут! – пояснила другая мордашка из травки.
– Как это несут?
– Так это! На спинке!
– Как это на спинке?
– Да так с большим трудом. Изо всех сил.
– А это как?
– Да так! Не попробуешь – не узнаешь!
– А у кого ж столько сил?
– Это наверно у паука у какого-нибудь?!
– Или жука?!
– Или зверя?!
– А сходите, подползите и посмотрите.
– Легко сказать.
– А легко мне было дрожать?! – зазлился Невезучкин.
Слухи несутся быстрее зверей, быстрее ветров. Убегающие остановились и повернули назад.
Любопытные со всех сторон сначала обступали камень, а когда страхи окончательно испарились, то пробовали и подлезть под него. Сумевшие пробраться под камень действительно разглядели того, кто полз вместе с камнем, а точнее, того, кто на себе камень этот тащил и почти ползком. Хотя все и произвели поход в ожидании нового чуда Слабачка, но никто этого чуда никак не ожидал!
– Д-да… это муравей?!
– Только очень маленький.
– Да, это муравьишка!
– А! Да это же наш Слабачок!
– Вот для чего он от нас исчез!
– Слабачок несет на себе огромный-преогромный камень, ещё гораздо больший, чем тот, который он вчера пытался сдвинуть с места!
Слухи магнитом притягивали к ползущему камню всё новых и новых любопытных! Многие протирали глазки, не веря в то, что видят. Забыв закрыть ротики, они смотрели на чудо – на огромный камень, ползущий над землёй! Это несёт глыбу кроха – муравьишка – силач! Носильщик настолько мал, а глыба настолько велика, из-за чего и кажется, что камень ползёт сам!
Потом тишина изумления сменилась криками восхищения:
– Молодец!
– Этого не может быть!
– Держи!
– Муравей такого сделать не может!
– Да, муравей не мышь!
– Держись!
– В него вселилась страшная сила!
– Так держать!
– В нём сила!
– Не сдавайся!
– Давай помогу!
– Ему поможет только тот, кто в нём!
– Да, только кто им в нём правит!
– Да, только он себе сам!
– Давай поддержу!
Но и подлячки-наглячки не дремали. Им уже стало завидно, что есть кто-то такой крепкий. Они решили помешать и посмеяться. Вот было бы здорово, если бы этот здоровичок выбился из сил и камень на него упал. Чтобы он под камнем застрял! Чтобы не смог из-под него выбраться! А ещё лучше, если бы его камень раздавил!
Когда Слабачок переходил Брызго-Реку и уже не по Смех-прутику, а по новым брёвнышкам мосточка Великого перехода, то тут Наглёвик, Хамьёвик, Подлёвик, Мерзлёвик и Труслёвик заскочили к нему на камень и запрыгали по нему, заскакали-загоготали, надеясь Слабачку помешать, в Брызго-Реке Слабачка искупать.
Но сколько они ни прыгали, сколько ни гоготали, Слабачку они ничем не навредили. Он их даже не почувствовал. А вот Брызго-Река мосточек брызгами скользкими поливая и на камень несомый брызги натравила. Так наглёвики с камня обмокшего чуть в бурлящую водичку не соскользнули и сами чуть речными купальщиками не стали.
Всё, что было на пути камненоса до речки и после: травинки, веточки, даже кое-где песочные домишки – всё под мощью камня сгибалось, ломалось, рассыпалось. Но вот камень упирается в земляную кочку. Слабачок, идущий на задних лапках, поднимает передние, а с ними поднимается и камень, который тут же и накренился! Наглячки катятся с камня: «Оой!» и падают на землю: «Оооой! Бооольно!». Камень зависает выше кочки, Слабачок проносит его над ней и продолжает на передних поднятых лапках нести дальше.
А когда на его пути появлялись ещё бо́льшие холмики или росточки, он уже умел обходить их стороной.
Но пришлось Слабачку и на холмик подниматься. Камень вдруг зашатался, ударился о землю сначала левым краем, потом правым, потом двинулся быстро назад по наклону вниз, но… остановился и потихонечку-потихонечку снова задвигался по наклону вверх.
– Ура, Слабачок побеждает камень! – закричали со всех сторон.
– Его сила побеждает силу глыбы! – сказала Главная, стоявшая в целом море муравьишек.
Но один из подлячков-наглячков, которого звали Хамьёвик, в отличие от остальных, вовсе не успокоился после падения с камня и награждения синяками. Он быстро придумал, как попакостничать дальше. Для начала он лепит из глины шарики и кидает их в ползущую глыбу. А потом он пробует под глыбу подлезть и бросить шарики в Слабачка. Но после того, как глыба в очередной раз накренилась и чуть не придавила негодяйчика, он с криками и визгами выполз и убежал. Но, когда нахальчик пришёл в себя, то вернулся и тогда придумал что-то ещё получше, то есть ещё похуже.
Художьёвие эстетьёвиковМерзавчик решил позвать эстэтьёвиков-шалувьёвиков. Это такие муравьишки, которые красят всё и везде, пока их никто не видит. Но их искать не пришлось. Эстэстьёвики-шалувьёвики уже были тут. Потому что тут были все или почти все.
Их было семеро! Семеро ни на кого не похожих! Даже на самих себя! Никак у всех мордашки – раскрашены, головы – глиной облеплены то остриями, то кругляками, и каждый в свой цвет раскрашены: небесный, кровавый (ух!), листочко-травянной, солнечный, снежный, песочный… Но только один был такого же цвета, как и все, но только более густого – цвета сажи и ночи!
– Эй, художьёвики, не хотите нарисовать шедевр на глыбе-ползущей?
– Но тут столько муровьроду?!
– А вам что, впервой малевать… ой, рисовать у всех на виду?
– Впервой, – признались малевьёвики.
– Или вы стали трусовьёвиками?
– Нет, мы смелевьёвики!
– Тогда, что же вы стоите? Малюйте… то есть рисуйте!
– Ну, что малюем… в смысле – рисуем? – обратился один из них ко всем остальным.
– Так и быть!
– Рисуем!
– А нас не погонят?
– Погонят…
– Погонят, соскочим!
– Ускачем!
– Тогда художъёовим!
Эстэтьёвики-шалувьёвики всегда ходят с рюкзачками.
– Ой, как много двигающихся стен!
– Они такие пустые.
– Такие неэстетичные.
– Да, надо добавить им цвета.
– Красок!
Слабачок как раз шел по Всеядному Оврагу, заполненному ветошью. Силилась его Овражья пасть заглотить ветошь, а с ней и Слабачка с глыбой. Дрожал овраг, да только никак не мог пасть сжать и заглотить.
А эстэтьёвики опасности не замечали, рюкзачки сняли и раскрыли. В них было много маленьких баночек с красками и кисточками. Солнечный, снежный и небесный сразу запрыгнули и расползлись по глыбе.
А другие взялись за баночки с красками на земле. Первой была открыта баночка с красным цветом. Шалувьёвик из сажи, её открывший, эстетично размахнувшись, эстетично бросил её в ползущую глыбу. Краска эстетичным разбрызганным пятном эстетично разлеглась на камне. Тут же эстетично полетели баночки с синей, зелёной, с чёрной, коричневой и с другими красками.
Эстэтьёвики, расползшиеся по глыбе и её размалёвывающие, себя считающие, что её разрисовывающие, сами под градом летящих красок оказались.
– Эй, кидайся, да не забывайся!
– Слезем и самих вас разукрасим! Будете, как картинка!
– А вы, уже, как картинка! – смеялись кидавшие.
Глыба внешне уже была не глыба, а какой-то разноцветной шляпкой гигантского гриба.
– Эти художъёвики мешают Слабачку! – закричали со всех сторон.
– Если Слабачок упадёт, то пропадёт!
– Его раздавит и убъёт!
– Прогоняй тех, кто мешает!
Художъёвики ждать не стали, испугались и во все стороны мигом разбежались.
А Слабачок, шажочки редкие делая, камень нести продолжал уже по Прямому Пути, протоптанному многими не им, но интересом к нему! Оказалось, по прямому пути идти легче. Как будто сам путь помогает! Сам путь направляет! Не сбиться с прямого пути, не сойти! Это вам не тропа заблужденья! Заплутал-сгинул, не найдут!
Нёс он камень целый день! Вот на закате камень он опустил на неровное место одного из холмиков, где оставался под камнем зазор, через который он из-под камня вскорости и выполз. Обессиленный, упал он рядом с камнем и понял, что встать сегодня уже не сможет. И кричали ему: «Ура!», «Молодец!».
Последние лучи солнца тонули в глубинах горизонта.
Все видевшие разошлись, разнося весть о победе муравья над глыбой.
Но два муравья подняли спящего и отнесли его в его домик.
Под глыбой сомненийНа следующий день Слабачок проснулся, почувствовав полное отсутствие сил поверить в то, на что у него хватило сил вчера. «Нет, нет! – кто-то кричал внутри него. – Мне это приснилось! Я не мог этого совершить! Потому что никто не мог! Такая глыба! Зачем? Зачем мне это нужно?! Кому? Это никому не нужно!». А когда он высунул мордочку на улицу…
– Слабачок проснулся! Ура!
– Слабачок проснулся!
Закричала толпа, ожидающая его.
– Давай, прихвати ещё одну глыбку!
– И ещё одну!
– И ещё!
– Он этого не сделает, потому что мы не видели, что он это сделал!
– Слабачок, видишь, те, кто не видел, не верят нашим глазам!
– Не верят нашим языкам!
– Ты должен это повторить!
– Чтобы нам поверили!
– Хотя бы поэтому!
– Да, хотя бы поэтому!
– Мы видели, как тебе было вчера трудно!
– Когда ты нес!
– Мы видим, как трудно тебе сейчас!..
– Поверить, что ты это сделал!
– Но ты это сделал!
– Поверить, что ты это можешь сделать снова!
– Но у меня нет веры в себя!
– У нас есть вера в тебя!
– Мы поделимся с тобой своей верой в тебя!
– Мы делимся с тобой твоей верой в себя!
– И ты это сделаешь снова!
– И снова!
– И снова!
– Ваши слова много сильнее ваших лапок.
– Ура!
– Ваши слова поднимают мой тяжелый дух так же, как я вчера… поднимал камень.
– Поднимал, поднимал!
– Ты сделал это!
– Сделал!
– Сделал!
– Сделай это!
– Сделай снова!
– Я это сделал?! Сделал!
– Сделал!
– Смог!
– Смог!
– Я хочу сделать это еще раз! – воодушевлялся Слабачок.
– А потом?
– И потом, и потом… и потом!
– Ура!
– Я хочу это сделать снова!
– Ура!
– Не делал! – кричали невидевшие.
– Не сможет!
– Покажи им! – кричали за Слабачка те, кто за Слабачка.
– Если его не раздавило вчера, значит, он поднимет и сегодня!
– Теперь во мне сил желания ещё больше, чем вчера.
– Ура!
– Смогу ли я сегодня то, что смог вчера?!
– Он не мог вчера!
– Да, потому что не мог!
– Если силы были, то они и будут!
– Точно, никуда не денутся!
– Никуда не денутся?
– Никуда!
– Тогда они никуда и не делись!
– Тогда смогу! Смогу!
– Сможешь!
– Сможет!
– Смогу ли я ещё больше?
– Сможешь!
– Сможешь!
– Его спине и лапкам будут помогать ещё и наши слова!
– Да, а наши слова не слабее его спины и лапок!
– Не слабее!
– Он сам это сказал!
– И наши слова!
– И мы сказали!
– Ура-ааа!
– Ураа!
Утверждение достижения
Второе покорениеСлабачок подошёл к лесу камней на Поле Глыб и остановился у такой же большой глыбы, которую нёс вчера. При виде этой махины, страх сомненья снова червём проник в него. Но Слабачок не дал этому червю себя съесть. Как и вчера, он прорыл лаз под камень, потом присел, закрыл глаза и подумал, что без усилий поднимает невесомую пушинку. И приподнимая в головке пушинку, он снова стал приподнимать глыбу высотой в сто взрослых муравьёв. И всем вокруг, а вокруг были все, показалось, что глыба приподнялась над Слабачком, как пушинка, поднятая ветерком.
– Поднял!
– Смог!
– Повторил!
– Видите!
– А вы не верили!
– Не верили!
– Кто ж чужим языкам верит!
– А теперь верите?
– Теперь видим.
– А раз видим, значит – верим.
– Да, своим глазам верим.
Фантастическими усилиями своих воли и тельца Слабачок сумел удержать, поднятся из окопчика лаза и понести следующий свой неимоверно большой камень. И он чувствовал, что ему помогают и поддерживающие слова его друзей, и враки, и козни злодёвиков.
Самоутверждение помощьюСлабачок шёл также медленно, как и в первый раз.
А вокруг него кружили все кто мог. Несение Слабачком превратилось для многих в праздник. Кто-то веселился, кружился, танцевал и даже пел. Кто-то норовил подлезть, поддержать и понести его ношу. Но стоило камню чуть накрениться, как все «помощники» тут же из под него выскакивали. И правильно делали.
А кто-то вис на камне или пытался толкать камень, чтобы камень упал. Таких отталкивали, таким кричали:
– Ах, вы злодёвики. Ни стыда у вас, ни совести.
А Слабачок нёс. Камень подчинялся только ему.
Вдруг, многие подумали, что раскрашенный камень – это совсем не так плохо, а даже, совсем наоборот, очень неплохо!
– А где художьёвики?
– Вот они! Вот они!
– Нет, мы больше не будем!
– Нет, вы будете!
– А ну, рисуйте!
– Разрисуйте!
Художъёвиков (шалувьёвиками их уже не называли) подсадили на камень и не давали им слезть до тех пор, пока они не сотворили разноцветья.
Но многие жаждали показать самим себе, что они такие же силачи, как и Слабачок. А чтобы доказать, надо делать то, что делает он, но почему-то обязательно вместе с ним, и почему-то, как бы в помощь. Большая толпа окружила Слабачка и с возгласами: «Помогай, не отступай!» подлезла под камень и взялась подпирать его, так же, как и Слабачок. У многих глаза так же, как и у главного носильщика, «вылезали из орбит». С этих помощников так же, как с несущего, катился пот. Они честно обманывали себя, что несут камень вместе с ним и как и он.
Но среди честных всегда есть хитрецы, которые только делают вид, что они стараются, как все, а на самом деле, стараются только делать вид, что стараются.
– Вы должны делать не моё дело, а своё – сказал всем муравьишка.
– Разве мы не помогаем тебе? – завозмущались все.
– Ме-шаете, – ответил честно, но не лестно муравьишка.
– Он говорит, что мы не несем его камень! – возмутились те, кто сильнее всех старался подпирать камень и думали, что его несут.
– С нас так же, как и с тебя капает пот!
– А он говорит, что не несём!
– Но почему? Почему?
– Потому что, мне идти должно было бы стать легче. Но мне легче идти не стало.
– Но мы изо всех сил подпираем камень?!
– Изо всех сил помогаем тебе?! – искренне вопрошали его.
– Ему и тяжелей не стало?!
– Значит, мы не мешаем!
– Мешаете – отвлекаете, – и тут не отступал Слабачок.
– Он обманывает нас!
– Из-за вас дороги не видно, – критиковал Слабачок помогающих.
– Ему не стало легче! – продолжали возмущаться.
– Под камнем больше вас, чем воздуха.
– Не может не быть легче!
– Труднее дышать.
– У нас глаза выходят из орбит!
– Я не вижу куда идти!
– Слабачок не обманывает!
– С нас градом льёт пот!
– У нас разрываются мышцы!
– Он не хочет делить с нами своей славы!
– Вот-вот, правильно, не хочет!
– Не хочет!
– Поэтому так и говорит!
– Это вы хотите примазаться к его славе! – крикнули из тех, кто смотрел.
– Точно, хотят!
– Если я отпущу камень, вы сможете его удержать?
– Сможем! Сможем! – закричали все в едином порыве. – Мы же несем его так же, как и ты!
– Тогда я просчитаю до трёх, и вы нести его будете без меня.
– Хорошо! Хорошо! – прокричали-простонали все те, кто честно пытался нести.
– Тогда я считаю!
– Считай!.. – прокричало, но уже меньшее число муравьишек.
– О-дин! – простонал-прохрипел Слабачок под тяжестью камня.
– Бросай! Бросай! – опять с искренностью захрипели-застонали муравьишки, но уже в ещё меньшем количестве.
– Д-ваа! – прохрипел Слабачок.
– Броса-ай! – искренно прозвучало-пропищало два-три голоска.
– Ой, он сейчас бро-си-т!
– Ой, нас сейчас разда-ви-ит!
И все, кто ещё не убежал, бросились из-под камня врассыпную.
Висяки под глыбойКогда муравьишки смогли отдышаться и прийти в себя от страха, они услышали голос Слабачка:
– Даже, если вы все повиснете на камне, то мне не станет тяжелее. Я даже этого не замечу. Я не согнусь ниже и не замедлю шага.
– Этого не может быть!
– Быть этого не может! – закричали возмущённо почти все.
Но тут многим захотелось проверить правду Слабачка. Муравьишки, забыв прежний страх, снова побежали под камень и, ухватившись за него снизу, повисли на нём гроздьями вокруг Слабачка. Но Слабачок, как и говорил, нёс гигантский камень с висящими на нём товарищами так же, как и без них, и даже не покачнулся.
Только он уже ничего не говорил. Видимо, не хотел тратить силы на чужие озорство, хвастовство, любопытство и даже искренность.
Но, висящие под камнем муравьишки вдруг засомневались в гигантских силах Слабачка и их обуял страх. «А что, если в любой момент его силы закончатся? Тогда в любой момент камень может их всех раздавить!» Они попадали на землю и быстро-быстро снова повыползли из-под камня, опять радуясь своему спасению и солнечному теплу и свету.
Правосудие летуновА когда и эти страхи прошли, то хитроватиков и наглеватиков снова потянуло, только уже не под камень прыгать-толкать снизу, а на камень греться-загорать на солнышке! Будут держаться покрепче, глядишь, теперь и не скатятся. А Слабачок-силачок их катает пусть целый день!
Они заползли на несомый камень и улеглись греться на солнышке, говоря:
– Мы уже сегодня натаскались.
– Пусть за нас потаскают.
– Пора и отдохнуть.
– Пусть нас таскает.
– И мы не вредим.
– Не вредим, потому что мы – ничто!
– В смысле по весу.
– Да!
– Да и не по весу!
– ?
– Так мы ещё легче!
– А?! Да!
– Ничто навредить не может.
– Потому, что ничего не весит.
– Пусть повозит.
– Не страашно.
– Пусть покатает.
– Мы ничего не весим.
– Мы, как ничто, как никто!
А кто-то, захихикав, пропищал:
– Хотя мы ещё какое «что-то»!
Тут к загорающим на камне подлетел сначала рой комариков с одной стороны, а потом и рой жуков с другой.
– Эй, лежебоки, где тут муравьишка, который работает за всех муравьёв?
– А посмотри-те, где-нибудь там, впереди, – обманули несомые невесомые и превратились в лжецов.
– А нам сказали, что это тот самый камень, который не в силах поднять никто из муравьёв, и, который сейчас несёт один из вас.
– Нет, вас обманули. – нет совести, нет правды.
– Да, а почему тогда эта глыба еле-еле качается и еле-еле перемещается?
– Ааа… аа…! – попытались что-то проговорить бездельники-бессовестники, но и думать им было лень.
– Правду, правду вам сказали, – произнесли те, кто испугался потерять остатки совести.
– Как вы посмели мешать – сидеть-лежать на том, кто несёт за всех?
– И ещё обманываете!
– Мы… мы… не мешаем.
– По сравнению с камнем мы ничто!
– Он сам сказал!
– Вы вообще ничто!
– Теперь всякий скажет.
– У вас нет не только сил тела, у вас нет сил головы!
– У вас нет честности!
– Вы нам солгали!
– И совести нет!
– Нет!
– Вон как лежат и ухмыляются!
– Даже и не думают встать!
– Не то что спуститься с камня!
– Не то, чтобы помочь!
– Ему нельзя помочь!
– Мы пытались!
– Честно!
– Помочь не получилось, а помешать и сил не надо?!
– Нет, и помешать не получилось!
– Мы не пытались мешать!
– Наш вес так же ничто, как и наши силы!
– Кусай их! – воинственно запищали комарики.
– Хватай-бросай! – пробасили жуки.
Комарики и жуки пустились подлетать в первую очередь к самым наглым, ухмыляющимся, которые и не думали вставать, продолжая качаться на камне и греться на солнышке. Наглость оглупляет. Вот им и не хватало ума понять, что их сейчас накажут, что наказание неминуемо.
А комарики подлетели и стали тыкать в них своими хоботками, как шприцами.
– Ой, больно-спасите!
– Ой, больно-помогите!
И у кого из них на попе, у кого на глазу, и где только у кого, где ещё и не появлялись красные фонарики-шарики.
А тут уже и жуки за лапки их хватают, на высоту большую поднимают и с высоты большой бросают.
Нахальные улыбки на рожицы страха сменились. Глаза выпучены и рты разинуты. Нахалюшки кричали: