Философская драма. Сборник пьес

ОНА: Подлец!

МУЖ: Ты совсем сбрендила.

ОНА: Прости меня… Что же мне сделать?! МУЖ: Полюби меня обратно!

ОНА: Что мне сделать?!

МУЖ: Я же говорю: полюбить меня обратно и… немедленно!

ОНА: Ну? В койку?

МУЖ: Э-э, нет… Пока отложим.

ОНА: Я кричу тебе в лицо: его люблю!..

МУЖ: Окстись, собака! Я тебя люблю!!!

Телефонный звонок. Она замерла в испуге.

Ну что? Мне подойти?

ОНА: Не надо. Я сама.

Снимает трубку.

Алло!.. Вадим? Какой сюрприз!.. Это что затон? Я что-то не помню, чтобы я у тебя одалживалась. Вот так много лучше… Да нет… мы разошлись, как в море корабли… К тому же…

Смотрит на Мужа.

…я – в некотором роде – замужем… А что?.. Что-то… случилось? Ну, не тяни, Вадим!.. Так… О Господи!.. Кошмар какой-то… Он же был трезвый, как стёклышко… Ой, не могу!.. Виртуоз!..

Вдруг начинает хохотать.

Ну всё! Отбой…

Кладет трубку, садится в кресло; Муж наливает ей водку в стакан; Она машинально выпивает, успокаивается.

Да-а… дела-а… Господи, какой идиот!

МУЖ: Да объясни же наконец!

ОНА: Ну что тебе объяснить? Ну… ну… выпал человек… Понимаешь? Выпал!..

МУЖ: Как? Он – что? Выпрыгнул без парашюта?

ОНА: Да так… Плюнул…в одну встречающую рожу, послал на три буквы другую… морду, а третью – вообще собирался набить… Всё это – в присутствии изумлённых аборигенов… Видимо, он был очень убедителен – еле скрутили. Немедленная высылка. Штраф. У Вадима – крупные неприятности… Ну он-то выкрутится.

МУЖ: Да-а!..

ОНА: Подумать только! И ехал-то – в корпункт, на пару пробных очерков…

МУЖ: На пару недель?

ОНА: На неделю, максимум… Вадим никогда не рискует… Как в воду глядел!

МУЖ: Ты не говорила… про неделю.

ОНА: Не хотела раньше времени.

МУЖ: Пока сама всё не решишь?

ОНА: Вот именно.

МУЖ: Понятно-ясно… Ну и что? Решила?

ОНА: Оставь меня в покое. Мне надо кое-что… додумать.

МУЖ: А чего тут думать? Алкаш – он и в Африке…

ОНА: Да-да! И в Африке… Пожалуй, это конец…

МУЖ: Ну, давай по последней?..

Разливает водку в два стакана.

На дорожку…

ОНА: Что? Не поняла.

МУЖ: Сейчас поймёшь.

Выходит из комнаты; Она сидит неподвижно;

Муж входит с двумя чемоданами.

ОНА: С вещами на выход? Умно придумано… К маменьке на пироги?

МУЖ: А вот и не угадала… К Ниночке.

ОНА: Давай, давай! Ейный муж тебе быстро морду начистит.

МУЖ: А что это ты – как с цепи сорвалась? Видишь ли… Нет «ейного мужа». Две недели назад развелись.

ОНА: Врёшь! Я бы первая узнала.

МУЖ: Видишь ли… в отличие от тебя, Нина не всегда афиширует свои поступки.

ОНА (помолчав): Ну… Нинка!.. Ну… стерлядь!..

ОНА: Вот уж истинно – лучшая подруга!

МУЖ: Когда у нас с ней было… Ну… тогда… Она мне в любви призналась. Ия – тогда! – ей сказал, что, дескать, не смогу уйти от тебя и от детей.

ОНА: Ну? И что же изменилось с тех пор?

МУЖ: А то и изменилось! Конечно, второй такой, как ты, я уже не найду, это ясно… Но зато – я точно знаю, что уж Нинка-то при живом муже ни к какому приблудному алкашу в койку не залезет…

ОНА: К тебе-то – при живом муже – залезла!

МУЖ: Это другое. Это любовь!

ОНА: А у меня что? Случка?!

МУЖ: А вот это меня уже не интересует.

ОНА: Ну хорошо. Ты – психиатр, ты всё продумал, взвесил, отмерил… А как же я?

МУЖ: А что ты? Ты у меня девушка сильная, гордая. Ты же не будешь ломать руки и орать дурным голосом: «Вернись, я всё прощу!».

ОНА: «Не ломайте рук, я буду ломать вам сердце…». Нет, не буду.

МУЖ: Да нет никакой шекспировской трагедии! В конце концов: алкашей много, а ты – одна!

МУЖ: Э-э, нет! Ещё один аспект. Дети. Надеюсь, ты разрешишь мне с ними видеться хотя бы раз в неделю?

ОНА: Безусловно. Но только в моё отсутствие. МУЖ: Понятное дело.

ОНА: Вон, сволочь!

МУЖ: Ну вот теперь… кажется – всё…

Встает, берет чемоданы, у самой двери вдруг останавливается, говорит, не поворачиваясь.

Ах, да!.. Прости, чуть не забыл… Я люблю тебя. Прощай.

Ушел; хлопнула дверь.

ОНА (увидев два налитых стакана, залпом осушает сначала один, потом – другой; внезапно пускается в пляс, вскрикивая):

Ух, ты! Ах, ты!.. Все мы – алконавты!Ух, ты! Ах, ты!.. Все мы – алконавты!..Ух, ты! Ах, ты!.. Все мы – алконавты!..

Покачнулась, медленно сползла на пол.

Ну, вот и всё… И – в спину ветерок!И цель опять, как в детстве, – далека…Да, я любила. Но любовь – не впрок!Ну… был дружок. И – нет уже дружка…Зачем всё это? Пустяки! Стихи…О Господи! Прости мои грехи!..

Телефонный звонок, настойчивый; Она сначала не реагирует, потом все же снимает трубку.

Ну? Что ещё?.. Что надо?.. Кого?.. Нет. Его нет и больше не будет… Да нет, не ошиблись… А кто это?.. A-а!.. Поняла… Привет от Хайдеггера! И – от Заратустры!.. Как там? «Судьба, дескать, решит…» – чевой-то там такое… Да в курсе, в курсе… Вы – тот, что понапористее и посимпатичней… А вы, собственно, где?.. Здесь, в подъезде?.. Ну так поднимайтесь! Нет-нет, всё очень удобно. Прямо на третий этаж… Да ладно – чего там? Давай – без чинов… У меня есть водка, и… и я одна.

Кладет трубку, с трудом встает, выходит; через минуту возвращается с новой бутылкой водки и банкой маринованных огурцов.

Вот так…

Звонок в дверь.

Вот так?

Звонок в дверь.

Вот так!

Садится; звонок в дверь.

Вот так?

Настойчивый звонок в дверь.

Вот так?!..

Занавес.

КОНЕЦ ПЬЕСЫ

1997 г.

Лебединая песня

Драма-бенефис в 2-х действиях

Пора. Ухожу под занавес.Последняя сыграна роль.Вниманием не бАловали.Спасибо – за хлеб и соль!..Спасибо за то, что – слушалиИ видели – не меня…Спасибо за то, что не верили,Когда я кричал: – Коня!.Николай Одоев

АНТОН ЧЕХОВ

(С включениями из СОФОКЛА, ШЕКСПИРА, ГЕТЕ, А. ГРИБОЕДОВА, ПУШКИНА, А. ОСТРОВСКОГО, ДОСТОЕВСКОГО, А. СУХОВО-КОБЫЛИНА, М. ЧАЙКОВСКОГО, А. ТИНЯКОВА, И. ГУМИЛЕВА, ЛОРКИ, Л. МАРТЫНОВА, В. ГЕРМАНА)

Действующие лица

Светловидов, старый актёр

Никита Иванович, суфлёр

Мефистофель, дух зла, он же – Призрак из «Гамлета»

Антигона

Тарелкин

Монах

Анна, она же Донна Анна

Иокаста

Вестник

Германн

Катерина, она же – Гертруда

Полоний

Марина Мнишек

Приезжий

Мишка, посыльный

Носильщики из похоронной процессии,

попутчики Приезжего,

духи (кордебалет)

Действие первое

Пустая сцена театра. Направо – ряд дверей, ведущих в актерские уборные. Левый план и глубина сцены завалены декорационным хламом. Посреди сцены – опрокинутый табурет.

Ночь. Темно.

Пауза.

Потом из суфлерской будки медленно высовывается рука с горящей свечой. Вслед за тем появляется и вся фигура суфлера.

СУФЛЕР (глядя в зал):…Ну вот… Кажется, все ушли из театра. Двери заперли. Тишина… Можно бедному суфлёру вылезти из своей будки и отправиться на свой любимый диванчик в последней гримёрной… Кто ночует в театре? Только крысы и я. Крысам – сам Бог велел здесь жить, а мне – судьба!.. В сущности, я – такая же старая театральная крыса, как и все прочие. Впрочем – каждому своё: крысам – сцена, а мне – диванчик в гримуборной. Им – наступила пора трудов праведных, а мне – отдыха от них… Всё-таки, я – человек… как-никак… И, к тому же, я наработался сегодня… засну – без задних ног…

Идет вглубь сцены и оглядывается.

Спокойной ночи, крысы! Адью!..

Посылает им воздушный поцелуй и уходит в дальнюю дверь.

Вдруг раздается отчетливый гитарный аккорд.

Неведомый луч света пробегает по сцене. Видно, как из щелей люка начинает обильно пробиваться клубящийся дым. Крышка люка подымается. Появляется Мефистофель в плаще и с гитарой. Выходит на сцену и, оглядевшись, взбирается вверх по декорациям. Расположившись где-то над сценой, он поет песню, аккомпанируя себе на гитаре.

Песня Мефистофеля

Когда уснут кулисы,А рампу скроет дым,На сцену выйдут крысыВсем племенем своим…Средь хлама декораций,Средь всякого тряпьяХлопочут, копошатсяЗубастые друзья!..Не только пишу ищутИ реквизит грызут…В сценическом жилищеУ них актёрский зуд!Вот крыса молодаяНашла себе пероИ, в танце припадая,Так крУжится хитрО…Не более аршинаКрысЕц нашёл венец, —И вот король мышиныйНа троне наконец!Он скалит зубы властно,Он подданным грозит…Но вот соперник страстноВластителю дерзит.Тут – два уже в комплоте…Но – сломлен бунт!Они – Увы! – на эшафотеСвои кончают дни…Так каждой ночью – тише,Чем бенефис земной, —Играют драму мышиИ крысы предо мной!..

Внезапно распахивается ближайшая дверь артистических комнат, и в ней появляется Светловидов в костюме Фауста и в подпитии.

СВЕТЛОВИДОВ (Мефистофелю):

Как ты зовёшься?

МЕФИСТОФЕЛЬ (спустившись с декораций):

Мелочный вопросДля Фауста, что безразличен к слову,Но к делу лишь относится всерьёзИ смотрит в корень, в суть вещей,в основу…

СВЕТЛОВИДОВ:

Однако же, особый атрибутУ вас обычно явствует из кличек:«Мышиный царь», «Лукавый», «Враг»,«Обидчик»…Смотря, как каждого из вас зовут.Ты – кто?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Часть Силы той, что по умуТворит добро, желая зла всему.

СВЕТЛОВИДОВ:

Нельзя ль попроще это передать?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я – дух, всегда привыкший отрицать.И – с основаньем: ничего не надо!Нет в мире вещи, стоящей пощады.Творенье – не годится никуда.Итак… Я – то, что ваша мысль связалаС понятьем разрушенья, зла, вреда…Вот прирождённое моё начало,Моя среда…

СВЕТЛОВИДОВ (смерив его взглядом):

Ты говоришь, ты – часть, но сам ты весьСтоишь передо мною здесь!

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я верен скромной правде. Только спесьЛюдская ваша с самомненьем смелымСебя считает вместо части – целым.Об этом можно будет боле зрелоСхватиться в следующий раз.Теперь позволь мне удалиться.

СВЕТЛОВИДОВ:

Прощай, располагай собой!..Знакомый с тем, что ты за птица,Прошу покорно в час любой.Ступай. В твоём распоряженьиОкно, и дверь, и дымоход…

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я… в некотором затрудненьи.Мне ухнуть в яму не даётФигура… здесь… под люка рамой…

Показывает.

СВЕТЛОВИДОВ (смотрит):

Ты испугался пентаграммы?Она – по-нашему – звезда…Каким же образом тогдаВошёл ты через люк сюда?Как оплошал такой пройдоха?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Глянь… Этот знак начертан плохо.Наружный угол вытянут в длинуИ оставляет ход, загнувшись с краю.

СВЕТЛОВИДОВ (поднимает табурет и садится на него):

Скажи-ка ты, нечаянность какая!Так, стало быть, ты у меня в плену?Но почему не вылезти в окно?

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Чертям и призракам запрещеноНаружу выходить иной дорогой,Чем внутрь вошли. Таков закон нашстрогий.

СВЕТЛОВИДОВ:

Ах, так у вас законы есть в аду?Вот надо будет что иметь в видуНа случай договора с вашей братьей.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Любого обязательства принятьеДля нас – закон (со всеми наряду).Мы не меняем данных обещаний.Договорим при будущем свиданье, На этот раз спешу я и уйду.

СВЕТЛОВИДОВ:

Ещё лишь миг, и я потом отстану:Два слова только о моей судьбе…

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Я как-нибудь опять к тебе нагряну,Тогда и предадимся ворожбе.Теперь – пусти меня!

СВЕТЛОВИДОВ:

Но это странно!Ведь я не расставлял тебе сетей,Ты сам попался и опять, злодей,Не дашься мне, ушедши из капкана.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Согласен. Хорошо. Я остаюсьИ – в подтвержденье дружескогочувства —Развлечь тебя бесплатно я берусь.Я покажу тебе моё искусство.

СВЕТЛОВИДОВ:

Показывай, что хочешь, но – гляди —Лишь скуки на меня не наведи.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Ты больше обозришь сейчас красотЗа час короткий, чем за целый год.

Делает пасс рукой, вступает музыка, появляется хор эльфов.

ХОР (танцуя):

Рухните, сводыКаменной кельи!С полной свободойХлынь через щели,Голубизна!..В тесные кучиСбейтесь вы, тучи!В ваши разрывыВзглянет тоскливоЗвёзд глубина…

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Под сводом этимОтправься ж… к детям,В в Еденье сна!..

Светловидов засыпает, сидя на табурете.

ХОР (поет, танцуя вокруг него):

Эта планетаВ зелень одета.Нивы и горыЛетом в уборыОблечены…И – в притяженьиВечном друг к другу —Мчатся по кругу…

МЕФИСТОФЕЛЬ (шепотом):

Мчатся по кругу!..

ХОР (затихая):

Духи и тени,Неба сыны…

Исчезают в пространстве.

МЕФИСТОФЕЛЬ (вполголоса):

Он – спит!.. Благодарю вас несказанно!Его вы усыпили, мальчуганы,А танец ваш…

Целует кончики своих пальцев.

… – вершина мастерства!

Подойдя к спящему.

Нет, не тебе ловить чертей в тенёта!Чтоб глубже погрузить его в дремоту,Надвинем мы колпак ему…

Напяливает спящему на голову колпак от заварного чайника.

Ну вот…А этот знак – для грызуна работа.Его мне крыса сбоку надгрызёт.Ждать избавительницы не придётся:Уж слышу я, как пОд полом скребётся…

Заглядывает в люк и манит кого-то пальцем.

Царь крыс, лягушек и мышей,Клопов, и мух, и жаб, и вшейВелит тебе сюда явитьсяИ выгрызть место в половице…Ну – живо!.. Этот вот рубец…

Слышен грызущий звук.

Ещё немного… И – конец!

Звук прекращается.

Готово! Покидаю кров.

Опускается в люк.

Спи, Фауст, мирно! Будь здоров!..

Исчезает.

Светловидов просыпается, но на его голову натянут колпак, закрывающий его лицо и глаза. Он шарит в воздухе руками как слепой, встаёт и пытается идти ощупью, поворачиваясь во все стороны. Нащупывает какую-то занавеску, отдёргивает её, за нею стоит девушка, она берёт его за руку.

СВЕТЛОВИДОВ (приподняв край колпака над губами):

Дитя слепого старца, Антигона,Куда пришли мы? В град каких людей?Кто странника бездомного, Эдипа,Сегодня скудным встретит подаяньем?Немногого он молит: собираетПо малости, но он и этим сыт…К терпению приучен я – страданьем,Самой природой и скитаньем долгим.Дочь, если видишь где-нибудь сиденье(В священной роще или вне ограды),Остановись и дай мне сесть. ПораУзнать, где мы: нам, чужестранцам, нужноВсё расспросить и выполнить обряды…

АНТИГОНА:

Отец, Эдип-страдалец! Башни градаЕщё я смутно вижу вдалеке…А это место – свято, без сомненья, —Здесь много лоз, и лавров, и маслин…И соловьёв пернатый хор в ветвяхТак сладостно поёт!.. Присядь на камень…Прошли мы путь, для старцаслишком длинный.

Подводит его к табурету.

СВЕТЛОВИДОВ:

Ты – посади и охраняй слепца.

Садится.

АНТИГОНА (садится на пол возле него):

Не в первый раз тебя я охраняю.

СВЕТЛОВИДОВ:

Но где же мы теперь остановились?

АНТИГОНА:

Не знаю, где, но вижу я – Афины!..

СВЕТЛОВИДОВ:

И путники нам говорили то же…

АНТИГОНА:

Так не пойти ль узнать названье места?

СВЕТЛОВИДОВ:

Узнай, дитя…

Она встает и уходит; он шарит руками около себя и нащупывает гитару, оставленную Мефистофелем, берет ее в руки, осторожно ощупывает, проводит рукой по струнам, вслушиваясь в красивое звучание.

Все мы – святые и ворыИз алтаря и острога!Все мы – смешные актёрыВ театре Господа-Бога…

Встает сдирает с головы колпак, бросает его прочь, смотрит в зал, играет и поет.

Так хорошо и привольноВ ложе Предвечного Света…Дева Мария – довольна:Смотрит, склоняясь, в либретто…– Гамлет?.. Он должен быть бедным.Каин?.. Тот должен быть грубым…Зрители внемлют победным,Солнечным ангельским трубам!..Бог, наклоняясь, наблюдает…К пьесе Он полон участья:– Жаль, если Каин – рыдает,Гамлет – изведает счастье…Так не должно быть – по плану!Чтобы блюсти упущенья,Боли – глухому тирану —Вверил Он ход представленья!Боль вознеслася горою,Хитрой раскинулась сетью…Всех утомлённых игроюХлещет кровавою плетью!Множатся пытки и казни,И возрастает тревога:Что, коль не кончится праздникВ театре Господа-Бога?!

Оглядывается, потом кладет гитару осторожно на пол, рассматривает декорационный хлам.

Что, коль не кончится праздникВ театре Господа-Бога?..

Что это я? Где?.. Какой праздник?.. Ах, да! Мой бенефис!.. Так ведь он же кончился!.. Кончился давно спектакль… Вот так фунт!.. А я что же? Что я-то здесь делаю? Кругом – ночь, пустота…

Достает из кармана спички и зажигает свечу в оказавшемся перед ним декорационном канделябре, пытается осветить им черную пустоту зала.

Вот так штука!.. Я – что же… В уборной уснул?.. Спектакль давно уже кончился, все из театра ушли, а я?.. Преспокойнейшим манером храповицкого задаю… Ах, старый хрен, старый хрен!.. Старая ты собака! Так, значит, налимонился, что – сидя уснул! Умница! Хвалю, мамочка!..

(Кричит)

Егорка! Егорка, чёрт!.. Петрушка! Заснули, черти, в рот вам дышло, сто чертей и одна ведьма!

По темной сцене проносится сатанинский хохот и затихает вдали. Светловидова испуганно прислушивается, оглядывается. Прикладывает ладонь ко рту, кричит громким шепотом.

Егорка!..

Подождав, садится на табурет, а свечу ставит на пол.

Ничего не слышно… Только эхо и отвечает… Егорка и Петрушка получили с меня сегодня за усердие по трёшнице, – их теперь и с собаками не сыщешь… Ушли и, должно быть, подлецы, театр заперли…

Крутит головой.

Пьян!.. Уф!.. Сколько я сегодня ради бенефиса влил в себя этого винища и пИвища, Боже мой!.. Во всём теле перегар стоит, а во рту двунАдесять язЫков ночуют… Противно…

Пауза.

Глупо… Напился старый дуралей и сам не знает, с какой радости. Уф!.. Боже мой!.. И поясницу ломит, и башка трещит, и знобит всего, а на душе – холодно и темно, как в погребе. Если здоровья не жаль, то хоть бы старость-то свою пощадил, шут Иваныч!..

Безумное эхо проносится в воздухе, многократно повторяясь.

ЭХО: Старость, старость, старость, старость, старость!..

Пауза.

СВЕТЛОВИДОВ: Старость… Как ни финти, как ни храбрись и ни ломай дурака, а уж жизнь прожита… Шестьдесят восемь лет уже тю-тю, моё почтение! Не воротишь… Всё уже выпито из бутылки, и осталось чуть-чуть, на донышке… Осталась – одна гуща… Так-то… Такие-то дела, Васюша… Хочешь – не хочешь, а роль мертвеца пора уже репетировать.

За его спиной в луче света возникает Тарелкин.

ТАРЕЛКИН: Решено!.. Не хочу жить… Нужда меня заела, кредиторы истерзали, начальство вогнало в гроб!.. Умру!.. Но не так умру, как всякая загнанная лошадь умирает: взял, да так, как дурак, по закону природы и помер… Нет!.. А умру наперекор и закону, и природе; умру себе в сласть и удовольствие; умру так, как никто не умирал!.. Эх!..

Со свистом и хохотом пропадает.

СВЕТЛОВИДОВ (съежившись под этим хохотом и не оглядываясь): Смерть-матушка не за горами…

Выходит на авансцену, смотря в зал.

Однако, служил я на сцене сорок пять лет, а театр вижу ночью, кажется, только в первый раз… Да, в первый раз… А ведь курьёзно, волк его заешь!..

Всматривается в темноту.

Театр в ночи кажется мне каким-то колдовским местом, где словно духи живут, притаились под ворохом декораций… Актёры ушли, а души их (роли, ими произносимые) словно живут ещё, шуршат кулисами. Половицами скрипят… Где-то тут и моя душа скрипит – отдельно от меня… Пока я сплю, забывшись пьяным сном… Она всё бормочет чужие слова, живёт чьей-то жизнью, страдает чужими страданиями… Словно призраки, бродят оставленные без присмотра роли: убийцы, сказочники, короли… Шепчут стихами Шекспира, тирадами Грибоедова, интонациями Щепкина, Станиславского, Вахтангова… Вздыхает в углу старый рояль, и клавиши его судорожно вздрагивают, вспоминая гремевшую на балу у Фамусова мазурку…

Подходит к рампе, всматривается в зрительный зал.

Ничего не видать… Ну суфлёрскую будку немножко видно… Вот эту литерную ложу, пюпитр… А всё остальное – тьма! Чёрная бездонная яма, точно могила, в которой прячется сама смерть. Брр!.. Холодно! Из залы дует, как из каминной трубы… Вот где самое настоящее место духов вызывать!

(Кричит)

Э-ге-ге-гей!..

Вдали, в другом луче света, появляется Призрак.

ПРИЗРАК (отвечает таким же криком) Э-ге-ге-ге-ге-гей!..

СВЕТЛОВИДОВ (призраку):

Куда меня ты хочешь завести?Здесь говори. Я далее не двинусь.

ПРИЗРАК:

Ну так внимай мне!

СВЕТЛОВИДОВ:

Я готов.

ПРИЗРАК:

ПочтиУж наступил тот час, когда я долженМучительному серному огнюСебя вернуть…

СВЕТЛОВИДОВ:

Увы, несчастный дух!

ПРИЗРАК:

Жалеть меня не надо. Обрати лишьСвой слух со всем вниманием к тому,Что я открою.

СВЕТЛОВИДОВ:

Говори. А яОбязан это выслушать.

ПРИЗРАК:

А также —Обязан отомстить, когда услышишь.

СВЕТЛОВИДОВ:

Услышу? Что?

ПРИЗРАК:

Дух твоего отца,Приговорён я Нашим СудиёйВ ночи бродить, а днём – гореть в огне,Пока все нечестивые деянья,Свершённые в мои земные дни,Не вЫжгутся, не вычистятся напрочь…Когда б мне не было запрещеноРассказывать о тайнах моегоТюремного жилища, я бы могТакую повесть пред тобой излить,Что самое незначащее словоЕё способно б было уязвитьГлубь сердца твоего, кровь молодую,Горячую – оледенить, заставитьГлаза, как звёзды от небесных сфер,Отторгнуться от собственных их впадин,Сплетённые и спутанные кудриТвои – разъединить и каждый волосОтдельный водрузить стоймя, как иглыНа раздражённом дикобрАзе… Но —Увы! – секреты Вечности не могутЗемным ушам из плоти и из кровиДоверены быть. Слушай, слушай, слушай!Когда отца родного ты любил…

СВЕТЛОВИДОВ:

О Боже!..

ПРИЗРАК:

Отомсти… О! Отомсти…Ты понял? Отомсти же за егоПодлейшее и – самое средь всехДругих – бесчеловечное убийство!

СВЕТЛОВИДОВ:

Убийство?! Как?!..

ПРИЗРАК:

Убийство и всегдаДеяние подлейшее – и в лучшемИз вариантов… Но вот это вот!..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.