Человек настоящий

Эмпирически благополучие легко обнаруживается в трёх тесно взаимосвязанных сферах индивидуальности: «тело – душа – духовность». Соответственно, предметом нашего аутентичного выбора становятся особенности и характеристики собственной

– телесности,

– душевности,

– духовности.

Каждая из этих сфер нашей индивидуальности является относительно самостоятельной системой критериев аутентичного выбора. Ориентируясь на них в целом и по отдельности, мы можем определиться с выбором:

– как себя чувствовать (фактор телесности);

– как выстраивать отношения с окружающими нас людьми и обстоятельствами (фактор душевности), и

– какими смыслами наделять свою жизнь в целом и каждую её тестовую ситуацию (фактор духовности).

В чём заключается основная творческая задача организации и реализации аутентичного выбора? Я считаю, что в ответе на вопрос: в теме ли ты в данный момент? Находишься ли ты в теме, или же ты на обочине? То ли с тобой происходит, что должно происходить с позиции наилучшего – твоего аутентичного – выбора?

И, задав себе эти вопросы, мы сразу получаем стопроцентно достоверный ответ – от нашего мудрого бессознательного. Я повторяю, каждый из нас в каждый момент точно знает, на правильном ли он пути или нет: стоит только прислушаться к сигналам конгруэнтности.

И если ответ – «на обочине», то уже дело личной компетентности и техники, как выровнять ситуацию в рамках конгруэнтности – аутентичности «тело – душа – дух».

Бытие в теме – это бытие в гармонии с собственным эволюционным проектом. Эволюционный проект – метафора, позволяющая осознать наличие как бы изначального предназначения каждого человека в каждом контексте и в жизни в целом. Осознание априорного эволюционного проекта предполагает ответственность субъекта за воплощение этого проекта, то есть ответственность за самоактуализацию. Аутентичный выбор в сфере трёх измерений нашей индивидуальности и есть способ творческой реализации этой ответственности в форме обретения благополучия и счастья.

Аутентичность счастья

Для любого живого существа важно проявлять и реализовывать свою природу. В этом – суть самой жизни индивида: потребности, задатки и инстинкты даны природой не просто так. Всё, чем мы располагаем как живые существа, должно использоваться в жизни. И всё, чем мы располагаем как живые существа – есть наш жизненный потенциал!

Потенциал должен реализовываться. Но важно понять: то, как мы себя реализуем, есть либо благо, либо наоборот. Проблема использования (реализации) заложенного в нас потенциала далеко не так проста, как кажется. Я полагаю, что эта проблема напрямую коррелирует с такой категорией, как «счастье». Счастье – это чисто человеческое понятие, никак не сводимое к биологическому комфорту животного.

Прежде всего следует указать на специфику «заложенного потенциала» для человека по сравнению с практически каждым животным. Удельный вес готовых врождённых программ у человека сравнительно невелик. Всё, что «вкладывается» в каждого из нас – социально по своей природе. И основной механизм формирования «индивидуального капитала» человека – механизм социализации, актуализации и самоактуализации. Можно утверждать, что процессы использования индивидуального потенциала являются при этом также и процессами его формирования.

Специфика эта позволяет понять суть такого важного для каждого из нас явления, как «персональный комфорт». Именно физический и эмоциональный, душевный комфорт личности является во многом показателем благополучия человека. Благополучие – это в буквальном смысле благо, которое мы получили. Психологи и социологи стремятся описать категорию личностного комфорта через термин «удовлетворённость» (удовлетворённость трудом, отношениями, заработной платой, «товарами народного потребления», и пр.). Но феноменология комфорта личности практически не описана. Мне это обстоятельство представляется упущением, причины которого кроются в явной недооценке как персональной, так и социальной значимости этого человеческого феномена.

В то же время философская, религиозная и эзотерическая литература адекватно оценивает важность личностного комфорта и счастья для человека. В последнее время и в психологии стали появляться работы, посвящённые исследованию комфорта и счастья, как главных содержательных условий и даже духовных составляющих психического и психологического здоровья. В книге я квалифицирую категорию счастья как модус зрелой личности.

В достаточной степени неопределённая категория «счастье» может быть выражена через критерии личностного комфорта. Таким образом появляются эпистемологические основания для практического использования категории счастья.

Раскрывая эмпирические характеристики феномена личностного комфорта, нужно в первую очередь опираться на факт тесной связи комфорта и удовольствия. Согласно пирамиде Маслоу, смысл удовольствия заключается в удовлетворении физических и личностных потребностей.

Но что значит «момент удовлетворения потребности»? Мне представляется, что именно этот самый момент и есть краеугольный камень, разделяющий гедонистические и генеративные (творческие, эволюционистские) точки зрения на природу личностного комфорта. Очень легко, оказывается, тему удовольствия свести к банальному потребительству – «потреблению как поглощению». В этом случае удовольствие человека не будет принципиально отличаться от животного удовольствия. Нам известно, как и чем живут люди общества потребления, ориентированные на «поглощение социальных благ», для которых потребление становится главным принципом жизни.

Полагаю, что именно абсолютизация данного принципа и присвоение отдельными людьми права на его исключительное употребление лежит в основе всех реакционных теорий, войн и социальных катаклизмов. Чего стоит одна теория «золотого миллиарда»! А на уровне личности абсолютизация и доминирование принципа потребления – это путь к экзистенциальному тупику и несчастью.

Почему же так происходит? Разве это не противоречит теории потребностей? Разве библейский закон «накорми, а затем требуй добродетели» не работает?

Всё дело именно в абсолютизации и доминировании. Современное западное общество потребления, как и коммунистическое общество – не просто утопии, но, как показала практика, антигуманные системы, производящие потребительские идеалы и несчастных людей-роботов. Доминирующая идеология всегда носит внешний, навязанный характер. Человек не способен «переварить» и поглотить такое количество потребительских благ, которое ему в варианте доминирования предлагает общество (а зачастую и семья), без ущерба для собственной аутентичности. Никому из «руководящих умов» и в голову не приходит, что закон «не хлебом единым», как и любой закон, отражающий реальные закономерности бытия, абсолютен! И дело вовсе не в количестве или качестве потребительских благ. Дело в том, как именно блага достаются конкретному индивиду.

«Культура потребления» является очевидной глупостью, если она не вписывается в персональную философию и практику творческого вложения благ. Опыт исследования счастливых людей показывает, что именно позиция творческого вложения благ отличает их от обывателей – людей скучных и по большому счёту никчемных. Человек, который реализует свой творческий потенциал, получает удовольствие высшего порядка, ибо это полностью соответствует его истинно человеческой природе. То, что естественно для животного, противоестественно для человека. Потребительство обывателя есть реализация его животного начала, в то время как творческое созидание – истинно человеческое.

Философия и практика творческого вложения своего потенциала – это культура общества будущего. Лишь у немногих людей современности сформирована такая позиция. Для большинства непреодолимым соблазном остаётся удовольствие пассивного потребительства.

Можно условно выделить некоторые формы пассивного потребительства. Это:

– потребительство покоя и расслабленности (лень, безделье, праздность, трансомания);

– вредные привычки;

– бессмысленное «отвисание» в социальных сетях;

– развлечения различного рода как образ жизни;

– шопинги как ценностное времяпровождение;

– потребление беллетристики, эмоционально регрессивных фильмов —

и т. п.

В приведенных примерах пассивного потребительства прослеживается одна важная характерная для обывателя черта: смещение фокуса получения удовольствия вовне. Что-то внешнее является главным в получении удовольствия и стремления к нереализуемому комфорту. Ненасытность в получении такого рода удовольствия и невозможность личностного комфорта делает потребителя внешних благ неудовлетворённым и несчастным. Образ старухи у разбитого корыта из гениальной сказки Пушкина является тому наглядным примером.

Творческое вложение – раскрытие своего потенциала – есть аутентичный для истинной природы человека процесс. Человек в творчестве и созидании «возвращает» миру, социуму ресурс, вложенный в его социализацию и обучение. Именно персональный опыт – творческое действие, открытое вовне – есть интерактивный аутентичный эксперимент, опыт творчества. Человек всегда воспроизводит опытным путём заложенное в нём: либо опыт потребительства, либо творческий опыт. Творческий опыт, как аутентичный эксперимент, содержит в себе апелляцию к новому, неведомому ещё, таинственному. Тем не менее человек творческого уровня уверен в поддержке высших сил, высшего своего потенциала, который таким образом раскрывается. Основания для личностного комфорта обнаруживаются в естественности творческого самораскрытия и созидания, в его направленности «для других и на себя». Это есть формула счастья.

Именно уверенность творческой личности в поддержке своего раскрытого и потому осознаваемого высшего потенциала позволяет ему пребывать на пике удовольствия. Абрахам Маслоу назвал эти переживания самоактуализирующихся личностей пиковыми переживаниями. Легко видеть в этих переживаниях исследуемые нами категории личностного комфорта и высшего удовольствия.

Можно с полным основанием утверждать, что именно в творческом опыте самореализации человек имеет доступ к своему аутентичному проекту и поэтому счастлив по-настоящему.

Онтология персонального небытия или «человек-животное»

Как часто можно слышать от некоторых «оптимистов», что жизнь – штука неинтересная, а то и ужасная. Установки и убеждения такого рода я считаю проявлением своеобразной формы персонального небытия в реальной жизни человека. Именно на уровне личности человека «нет жизни». То есть физически человек живёт, а фактически – нет. Физическая и фактическая жизнь человека – вещи разные. Можно говорить про индивидные потребности человека как представителя биологического вида Homo Sapiens. Однако и эти биологические потребности реально фрустрируются, когда «нет жизни» на уровне личности.

Фактическая жизнь человека не сводится только к физиологическим потребностям, поддержанию своего существования. В противном случае такой «расклад» превращает человека в «животное среди людей». Таких, с позволения сказать, «животных» в естественной среде, в природе нет. В человеческом же сообществе статус человека-животного может поддерживаться искусственно и свидетельствовать о серьёзной патологии не только личности, но и индивидно-биологических его свойств.

Биологическая жизнь человека, в отличие от «братьев наших меньших», не составляет суть его аутентичности. Каждый из нас приходит в этот мир для раскрытия изначального потенциала, заложенного в нём от рождения. Социум является средой и существования, и развития человека. И этот процесс – процесс развития – не заканчивается в детстве, а продолжается всю жизнью («Век живи – век учись!). Я утверждаю, что аутентичность, подлинность и естественность человека и как представителя биологического вида, и как личности проявляется именно через состояние учёбы.

Взрослый человек в этом состоянии является творцом и созидателем творческих проектов. Возьмите любую выдающуюся личность, и вы обнаружите наличие у каждой из них персонального эволюционного социально значимого проекта. Эти совершенно фантастические и в то же время реальные возможности бытия предоставляются творческой, счастливой и успешной личности отнюдь не автоматически, а именно как персональный проект самореализации.

Однако социум, предоставляя человеку уникальные возможности социализации и творческой самореализации, содержит в себе и серьёзную скрытую опасность для него. Эта опасность касается значительно большего количества людей, чем может показаться на первый взгляд. Скажем так, только некоторым счастливчикам удаётся избежать её. Суть этой опасности состоит в том, что большинство людей в силу известных причин перестают воспринимать жизненные вызовы, закамуфлированные под трудные ситуации, как эволюционные уроки. Тем самым они существенно упрощают («опрощают») себе жизнь. Такие категории, как безопасность, стабильность, комфорт и пр., будучи ценностями более низкого порядка (в соответствии с концепцией Маслоу) легко становятся для «экономно организованного индивида» самодостаточными и, по сути, единственными ориентирами в жизни.

Общество потребления навязывает людям потребительский подход к общественным благам. Свобода здесь – это «свобода потребления», а персональный выбор – это выбор товаров, услуг и продуктов питания. Эта персональная свобода и этот персональный выбор вполне «сенсорны» и понятны любому, даже «не обременённому умом» индивидууму. Эти свобода и выбор приятны и доступны для всех людей. Живи и радуйся!

Так нет же – всегда хочется чего-то ещё, чего-то большего… Однако на деле это означает новый виток потребительского мышления и поведения. А желание «чего-то ещё» – как вечный зов романтических прасостояний и постоянный имплицитный упрёк в персональной несостоятельности – затухает на фоне новых и все более интенсивных наслаждений. И вместе с этим затухающим зовом романтизма и детского очарования становится все сложнее получать комфорт. И приходят скука и рутина, суета и разочарование от жизни. Быстро приходят – ещё в совсем молодом возрасте.

Человек Разумный в условиях доминирования «сенсорно-кинестетических» ценностей практически любого общества 21 века в «массовом порядке» трансформируется в подвид Человек Потребляющий, то есть фактически – Человек-Животное. Представители этого подвида характеризуются парадоксальностью мотивации. С одной стороны, наблюдается мощная доминанта мотивации на потребительство, психофизиологический комфорт, социальную мобильность и социально-статусное благополучие. А с другой стороны, усиливающийся дефицит содержательности и радости творчества обнаруживает себя в явно пессимистически-депрессивных тонах и в глобальном неверии в себя и разочарованности. Таковы реалии психологической жизни большинства людей современности.