Радость узнавания (сборник)

Пути Господни. Радость узнавания

Предисловие

Дорогие читатели!

В этой книге перед вами – восемнадцать невыдуманных историй о том, как люди приходили к православной вере. Историй, рассказанных ими самими.

Почти все имена наших героев скрыты или изменены, так как в задачу этой книги не входило документально точное описание жизни того или иного человека. Рассказы эти в первую очередь о Боге и Его Промысле, а не о конкретных людях. Перед героями книги стояла цель – не себя сделать знаменитым, а воздать хвалу Богу, показать Его пути, Его чудеса, Его милость и любовь к нам, грешным и слабым Его детям.

Герои книги – люди совершенно разные, не похожие друг на друга, с очень различными и непростыми судьбами. Но всех их объединяет то, что в конечном итоге они, как апостол Фома, нашли «своего» Бога, свой путь к Нему. Почти все они родились в семьях неверующих родителей и христианского воспитания не получили. Но судьбами, ве́домыми только Богу («имиже веси судьбами»), различными путями Господь привёл их к вере. Одним Он попускал тяжёлую болезнь, или трагическую «случайность», или целый ряд жизненных неудач и потерь, которые умягчали человеческие сердца и подвигали души раскрыться навстречу Создателю. Другие узнавали Творца благодаря раздумьям над «избыточной красотой мира», или размышлениям о превратностях собственной судьбы, или горячей любви к другому человеку…

«Пути к Богу так же многоразличны, так же богаты, как человеческие души и как глубины Самого Бога, – свидетельствует митрополит Антоний Сурожский[1], – и путь к Богу начинается с веры… Вера же начинается всегда с конкретного религиозного опыта. Что-то случается с человеком, что внедряет в него непоколебимое убеждение в том, что невидимый мир существует, что Бог жив и действенен». Герои книги, будь то волонтёр, преподаватель физики, писательница, чистокровный американец, успешный предприниматель, бывший заключённый или исцелившийся пьяница, – все они пережили реальный духовный опыт, который помог им изменить направление жизни, перейти с дороги в никуда на путь к вечной жизни. Приняв православные христианские ценности, о которых поначалу они толком ничего не знали, наши герои постепенно избавились от отчаяния и уныния, от душевных скорбей, неудач и страхов. Их жизнь наполнилась смыслом, благодарностью, ответственностью, любовью к Богу и ближнему – и вместе с тем радостью бытия.

Мы надеемся, никого не оставят равнодушным рассказы наших современников о собственных жизненных метаморфозах: о своём покаянии, воцерковлении, о чудесах Божиих на этом тернистом пути, о том, как через обретение веры они избежали жизненного тупика.

Так или иначе герои нашей книги сделались членами того желанного для христианина «малого стада», которому Господь обещал спасение. Кто же входит в это «малое стадо»? Все, кто слышит Господа и исполняет Его заповеди. Это «малое стадо» христиан непобедимо, оно ничего не боится, потому что знает и свято хранит великие слова Бога: создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её[2]. Господь назвал истинных христиан солью земли[3]. Поэтому принадлежать к такому меньшинству, быть в этом Божием «малом стаде» – не радость ли? Для верующего – истинное счастье.

Наша книга может быть интересна самому широкому кругу читателей. Особенно тем, кто сам ещё стоит на перепутье, находится в одной из ситуаций, похожих на описанные в книге, столкнулся с теми же проблемами, которые наши рассказчики уже преодолели. Надеемся, что для кого-то эти непридуманные истории станут жизненной подсказкой и поводом к серьёзным раздумьям, помогут ищущим Бога людям выбрать правильный вектор движения.

Дорогие читатели, мы искренне желаем вам войти в Господнее «малое стадо», познать счастье быть с Богом и в Боге!

Н. Б. Горбачёва, составитель книги

Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и всё остальное приложится вам

История о том, как незрячий человек нашёл своё счастье

В раннем детстве у меня диагностировали прогрессирующую катаракту. Сделали операцию, возникло осложнение, которое привело к развитию глаукомы. В одиннадцать лет я окончательно ослеп. Многие мои детские воспоминания связаны исключительно с больницей и врачами.

Моя семья была самая обычная: отец электромеханик, мама швея-надомница. Думаю, в большинстве случаев Бог посылает ребёнку болезнь для того, чтобы как-то сплотить семью – при том окончательный выбор, как им жить и действовать, естественно, остаётся за самими людьми. Так было и у нас: моя болезнь могла укрепить семью, но отец сделал другой выбор. Когда мама боролась за моё зрение, он прогуливал свою зарплату…

Для матери моя слепота стала тяжёлым испытанием. Помню такой случай. Когда я уже не различал цвета, решил сделать своими руками подарок для мамы – сплёл из бисера цветы. В день её рожденья подарил их ей, а она разрыдалась и долго не могла успокоиться. Я не мог тогда понять почему, и только спустя несколько лет мне стало ясно. Лепестки и стебли не были одного нужного цвета, все они оказались составлены из бисерин разных цветов. Для матери это означало, что её сын совершенно не видит цвета́.

Отчасти я был готов к потере зрения. Оно постоянно ухудшалось, поэтому слепота была для меня в общем естественным завершением этого процесса. Пока я видел, старался запоминать цвета и оттенки, очертания и формы, словом, всё, что связано со зрением, – мой мозг постоянно накапливал эту информацию. Я не помню точную дату, про которую можно сказать: встал в то утро и ничего не вижу. Было так, что часть дня я мог ничего не видеть, потом начинал что-то различать, потом ещё несколько дней не видел…

Слава Богу, мне повезло с учителями в школе-интернате для слабовидящих и незрячих. Они гнали от нас мысли, что мы какие-то не такие, ущербные. Благодаря им я и мои одноклассники никогда не зацикливались на своём недостатке. В этой московской школе нас активно учили ориентироваться без зрения. На уроках по ориентированию мы надевали на глаза тёмные очки (те, кто ещё немного видел) и с тростью учились передвигаться, «читать» препятствия, обходить их и так далее. Как это всё потом пригодилось! Человеку в подобной ситуации обычно свойственна пассивная жизненная позиция, обида на целый свет и на судьбу, стойкое убеждение, что весь мир ему должен. В школе нам привили мысль, что да, мы такие, с этим ничего не поделаешь, но нужно научиться жить в предлагаемых обстоятельствах – и жить в общем хорошо.

Среди моих учителей были люди с колоссальным жизненным опытом. Например, преподаватель математики, которому недавно исполнилось девяносто лет. Он очень много рассказывал нам о том, что происходило в Москве во время Великой Отечественной войны, о чём думали люди, как поддерживали друг друга. В старших классах он отдельно беседовал с парнями, объяснял, как надо относиться к девушкам, как строить отношения, что в этих отношениях самое важное, а чего надо избегать. Он учил нас, что надо уметь ставить цели и добиваться их. Что жизненного успеха невозможно добиться, если всё время только брать и потреблять: нужно научиться больше отдавать и быть благодарным людям и судьбе за то, что тебе вообще хоть что-то дают.

Учитель физкультуры до работы в нашей школе служил в армии (он был капитан запаса), в спецотряде быстрого реагирования. Мы с моим лучшим другом особенно любили его уроки. Однажды физрук сказал нам: «Если вы хотите быть настоящими мужиками, то я могу вам помочь. Если нет, то можете принести справки об освобождении, где написано, что вы рахиты с плоскостопием. И сидите себе в кабинете… трогать не буду». Конечно, мы с другом хотели быть настоящими парнями, поэтому старались на уроках физкультуры делать всё, что требовал учитель. В старших классах пытались даже выполнять армейские нормативы по подтягиванию на турнике, отжиманию и бегу на длинные дистанции. Надо сказать, что многие мамочки очень боялись за своих сыновей – как же, ведь они слепые. Слава Богу, наши мамы, моя и моего друга, по крайней мере не показывали своих страхов и тем самым очень способствовали нашему возмужанию. Летом мы с физруком ездили в лагерь отдыхать, и он учил нас тому, чему обычно слепых не учат: собирать походную палатку, играть в дартс – метать дротики в мишень, разводить костёр, а прежде суметь найти в сыром лесу сухие ветки, из которых этот костёр можно будет разжечь. Он приносил своё личное оружие – пистолет Макарова, учил разбирать и собирать его. Научился я от него и многому другому.

И, конечно, в школе у нас были необходимые, как воздух, беседы о жизни, в которых мы черпали бесценный опыт. Именно за огромную поддержку, а главное за то, что нам дали правильные жизненные установки, я очень благодарен всем своим учителям.

Так я набирался жизненного опыта и возрастал годами. Закончив школу, поступил в вуз. Началась самостоятельная жизнь в общежитии при полном наборе связанных с этим проблем. К счастью, благодаря интернатскому воспитанию для меня практически не было неразрешимых вопросов в бытовом плане. Но из-за резкой перемены жизни и среды обитания, с появлением нового окружения меня стали всё больше и больше занимать думы о своём предназначении, о смысле жизни. Однако все переживания ранней юности, успехи и поражения, достижения и утраты совершенно не были связаны для меня с вопросами веры. Я искал дело, которым хотел бы заниматься, думал, с кем бы мог прожить всю жизнь. Но о Божьем Промысле, который руководит моей жизнью, не задумывался. Просто не знал о нём. О том, что, «наградив» меня слепотой, Господь ждал от меня обращения к вере, я даже не догадывался.

Моя вера – это не врождённый, а приобретённый дар от Бога.

Крестили меня в 1990 году в московском храме святых благоверных князей Бориса и Глеба[4] в Зюзине. Мне было тогда восемь лет, поэтому я хорошо помню, как происходило само таинство Крещения. Особенно запомнился чин отречения от сатаны – как активно я дул и плевал в указанную священником сторону. Отлично помню погружение в купель и моё первое причащение. Помню, что в тот день у меня было какое-то неземное ощущение окружающих людей и всего мира, я чувствовал – произошло что-то важное, но что именно – не понимал.

Мама научила меня читать молитву перед сном, чем вся моя духовная жизнь на многие годы и ограничилась. Однажды в школе-интернате произошёл такой случай. У меня украли кассетный плеер, которым мне дали попользоваться. Это было ужасно. Я понимал, что, если не найду плеер, моей матери придётся отдавать за него деньги. А мы в то время, мягко говоря, очень скромно жили. Помню, как попросил своего одноклассника, который с родителями регулярно ходил в храм и знал наизусть многие молитвы, записать мне некоторые. Это оказались «Отче наш», «Богородице Дево» и Символ веры. В тот вечер я долго молился словами из этих молитв. И на следующий день украденное нашлось. Такое со мной случилось маленькое чудо: Господь уже в детстве показал мне, что если с верой о чём-то хорошем и полезном у Него просить, то всё получишь.

К сожалению, мы – люди в целом и я в частности – часто бываем неблагодарны Богу за Его милости. Как только нам становится лучше, мы забываем о Господних благодеяниях, упускаем из виду, что Бога надо благодарить не за чудеса, а за каждый вздох и за каждую минуту нашей жизни. Получив то самое маленькое чудо, я очень быстро забыл о нём. На протяжении многих лет я почти не думал о вечном и о Боге, не ходил в храм. Но всё же, если ко мне приставали какие-нибудь сектанты, зазывая к себе и обещая чуть ли не исцеление, я не поддавался, твёрдо исповедуя себя православным христианином.

Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему…[5] Это истинная правда. Оглядываясь на прожитую жизнь, вижу, что много раз Господь стучал в моё сердце, ожидая, когда я обращусь к Нему по-настоящему и буду жить с Ним как с истинным, любящим Отцом. Почему Он стучит в сердце? Потому что сердце – средоточие нашей внутренней жизни. Именно сердцем мы веруем или не веруем, сердцем любим или ненавидим, смиряемся или гордимся, терпим или ропщем, сердцем прощаем или озлобляемся, примиряемся или враждуем, сердцем обращаемся к Богу или отворачиваемся от Него… Из подобных «стуков» Господних в сердца состоит вся наша жизнь, только мы часто их не замечаем или игнорируем. Потому что сердце до отказа забито житейской «мудростью» века сего, которой человек слишком гордится и поэтому никак не хочет вбирать в себя Премудрость Божью.

Ещё в школе у меня были беседы со священниками, которые приходили к нам для проповеди и дел милосердия. Активно нашей школой занимался протоиерей Аркадий Шатов (ныне он епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон). Благодаря ему мы, школьники, выезжали в храм, слушали литургию. Это были первые богослужения, на которых я присутствовал после крещения. Отец Аркадий раздал верующим учителям материалы по исповеди, чтобы они помогали ученикам подготовиться к Исповеди и Причастию. Мы готовились, но про себя скажу – подготовка была формальной. У меня возникли обычные для маловера вопросы и смущения: что говорить на исповеди священнику, как говорить и, главное, зачем. В целом этот опыт был для меня, конечно, интересным, но назвать его серьёзным я не могу.

Потом, после школы, я близко столкнулся со смертью: скончался один из лучших моих друзей. Он был моим единомышленником. Вместе с ним мы ухаживали за девчонками, вместе ездили на занятия к репетиторам, учились на подготовительных курсах при вузах: очень много времени проводили вместе. С его смертью жизнь показалась мне каким-то тупиковым спектаклем с фатальным исходом. Всё бессмысленно, потому что кончается смертью… Но где-то в глубине души зрела другая мысль: оказывается, не всё так в жизни устраивается, как ты этого хочешь. И Кто-то этим процессом управляет. Не знаю, куда бы завели меня эти размышления, но тут в моей жизни вдруг появились новые люди – верующие, с большим жизненным и духовным опытом.

Первым из таких людей, оказавших на меня духовное влияние, стал один мой дальний родственник, с которым я не был даже знаком прежде. Мы познакомились только в 2002 году. Не знаю, почему он стал со мной активно общаться в тот первый вечер нашего знакомства, но мне было с ним очень интересно. Позднее он рассказал мне об Иисусовой молитве[6], о некоторых моментах богослужения и о Святом Причастии. Пожалуй, это были первые серьёзные беседы о вере, которые меня по-настоящему зацепили. Через некоторое время он смог убедить меня сходить на службу вместе с ним. Именно на этой службе я более или менее осознанно, с пониманием происходящего причастился. И снова, как в детстве, получив некое временное утешение, я не пришёл к выводу, что нужно постоянно жить с Богом, регулярно посещать храм, принимать участие в церковных таинствах. Связь с этим родственником через какое-то время почти утратилась (мы далеко друг от друга жили), и закрепления того духовного опыта, который я получил благодаря ему, в моей душе не произошло. Но я уже знал про Иисусову молитву и чувствовал порой благодатные состояния при её чтении.

Логичным следствием замирания духовной жизни стало погружение в бытовую рутину и суету. Чтобы пробудить меня, Господь послал новые испытания и нового верующего учителя – моего преподавателя в МГУ. Опять всплыли заковыристые вопросы о вере и сомнения, завязались споры уже на новом уровне – ведь я уже кое-что знал о христианстве. Слава Богу, преподавательница смогла объяснить мне, что лучше полагаться в жизни на волю Божью и меньше надеяться на собственный ум. Мы пошли с ней на службу. Это был храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. (Именно в этой церкви спустя всего несколько лет мы венчались с моей женой.) Был будний день, в храме малолюдно. Я подошёл к молодому священнику и долго исповедовался – во всём, что терзало душу. У батюшки, вероятно, оказалось меньше жизненного опыта, чем было у меня на тот момент, поэтому он не стал мне что-то советовать. Но было понятно, что он сочувствует мне, моим переживаниям и, конечно, видит причину моих бед в отсутствии полноценной духовной жизни. Священник приклонил мою голову на Евангелие, накрыл епитрахилью[7] и стал читать разрешительную молитву. Когда он начал крестить мою голову, мне показалось, что я увидел ослепительно-яркий свет, хотя к тому времени уже десять лет как полностью ослеп. Помню, когда я отошёл от аналоя, у меня сильно кружилась голова от такого посещения Божия. Это, видимо, было знаком, что мне надо идти к Свету. На той литургии батюшка причастил меня, после чего несколько дней меня не оставляло необычное ощущение «хрустальности» мира. Такое уже бывало со мной – после крещения. Мне вновь дали познать, что такое духовное просветление. Впервые после крещения я так глубоко это прочувствовал.

Вот так через много лет болезни, переживаний и исканий Господь привёл меня к некоему духовному пробуждению.

Но тут я впал в нечто вроде депрессии.

Надо объяснить, почему это со мной произошло. Как бы ни стремился инвалид быть на одном уровне со здоровыми людьми, всё равно физический недостаток есть физический недостаток. В результате ты всё время чувствуешь, что не такой, как все, и как следствие – что тебя не все понимают и принимают. Практически все дети и молодые люди с инвалидностью хотят общаться со сверстниками, быть в каких-то компаниях, но ведь любой человек с тяжким недугом воспринимается в здоровом обществе как-то иначе. Если человек, например, плохо слышит, то, обращаясь к нему, надо громче говорить, иногда что-то повторять, чётко проговаривать слова. А в среде подростков, да и не только подростков, это кажется лишним «напрягом». Это факт, с которым ничего не поделаешь.

Подобное отношение окружающих некоторым образом угнетало и меня. Если кто-то из братьев брал меня в свою компанию, то первое время после знакомства меня изучали как какой-то диковинный экспонат – а потом просто пытались избавиться. Ведь меня надо водить за руку, особенно если места совсем незнакомые, подсказывать мне, помогать.

Это отторжение, неприятие со стороны здоровых людей и порождает депрессию у многих инвалидов. Только со временем приходит понимание – да и то не ко всем, – что на это не нужно обижаться. Наша жизнь – во многом, хотя и не во всём, в наших руках. Когда я понял, что, обижаясь на весь свет, можно так и прожить всю свою жизнь «овощем», я принял два серьёзных решения.

Во-первых, рискнул переступить через свои страхи и страхи матери, взять в руки трость и выйти на улицу, чтобы научиться двигаться в реальных условиях. Теория теорией, но нужна и практика. Тренировки по ориентированию в специально оборудованных местах – это одно, а на улице всё совсем по-другому. Я ободрял себя так: главное, не нужно бояться, надо только взять в руки трость и начать ходить и ездить везде, где только захочешь.

Во-вторых, я сказал себе: хватит унывать, вспомни, сколько у тебя настоящих друзей и единомышленников, людей близких по духу. Что ты ноешь? Не у каждого здорового есть такое количество друзей. Слава Богу, мне с друзьями повезло. Два школьных друга стали программистами, а один – массажист. Один институтский друг сделался инженером высочайшего класса, другой сейчас военный в звании капитана третьего ранга, третий – врач-анестезиолог. Но «повезло» – это не точное слово, да и у Бога нет такого понятия. «Везёт» с друзьями, мне кажется, тогда, когда есть обоюдное стремление людей к общению. Если инвалид не хочет дружить с миром, мир тоже не будет с ним дружить. Для дружбы нужно быть и оставаться открытым человеком.

Ещё раз подчеркну: состояние депрессии у инвалида усиливает чувство его невостребованности. Я, например, почему-то очень переживал, когда шла вторая чеченская война. Ровесник тех парней, которые там воевали, я очень хотел занять своё место в строю, быть вместе с ними. Мне казалось, я должен был находиться на высоте 776, где рота псковских десантников стояла насмерть, сражаясь с превосходящими силами боевиков, или в Аргуни при взятии Грозного в январе 2000 года. А вместо этого я страдал от одиночества и бессилия что-то сделать. Если бы тогда я был в полной мере верующим, то мог бы поддерживать нашу армию горячей молитвой – ведь у каждого свои боевые рубежи. Но тогда я ещё не понимал этого.

Другими словами, в жизни постоянно происходили разные события, что-то менялось вокруг и во мне самом, но при этом не хватало чего-то главного. Мне недоставало какого-то идеала, к которому можно было безоговорочно устремиться.

Наконец осенью 2005 года я взял в руки Новый Завет в издании для незрячих. Стал читать, прочёл подряд четыре Евангелия. Это чтение меня так захватило! Я будто оказался в том самом совершенном мире, который искал, в какой-то другой реальности, которая так зацепила душу, что побудила о многом задуматься. Например, меня поразили слова Христа: Что вы зовёте Меня: Господи! Господи! – и не делаете того, что Я говорю?[8] Эти слова стали для меня просто откровением. Действительно, люди так часто говорят: «Господи, помоги!» – или что-то в этом роде, то есть вроде бы на словах признают Бога и Его благое всемогущество. Однако при этом мало того что не выполняют Его заповедей, но даже в храме никогда не были и ни разу не участвовали в таинствах. А как прижмёт в жизни, сразу начинают взывать: «Господи!..»

Иисус Христос этими Своими словами будто ударил меня ремнём по спине. Этот внезапный и сильный удар стал серьёзным стимулом и мотивом для пересмотра всей моей жизни, изменения её в соответствии с евангельскими нормами. С год после этого решения меня занимала бурная мыслительная деятельность – я обдумывал предстоящие перемены в жизни. Наконец я пришёл к выводу, что начинать своё воцерковление надо в первую очередь с принятия простой истины: всю свою жизнь следует строить, сопрягая исключительно с волей Божьей. Какая разница, чего мы хотим, если Бог это не благословляет? Необходимо понять, чего Бог хочет именно от тебя в этой жизни, чем благословляет заниматься…

Но до того как ты выйдешь на эту прямую жизненную дорогу, необходимо, насколько можно, перестроить свои жизненные принципы в соответствии с православной моралью. Вот задача! Ведь просто хороший человек и христианин – это совсем не одно и то же. Просто хороших людей воспитывали и в Советском Союзе, но как много бандитов, например, вышло из них в девяностые годы. Чтобы уразуметь Промысл Божий о себе, нужно честно и откровенно исследовать себя, свои желания и возможности, то, к чему лежит душа, отмести все неприемлемые с точки зрения христианства наклонности. Тогда только ты встанешь на путь спасения, поймёшь, что для этого необходимо делать тебе – лично тебе. Путей к Богу много, для каждого человека – свой, но все они пролегают через соблюдение заповедей Божьих. И неважно, инвалид ты или физически здоров. Для каждого Господь укажет свой путь, если правильно и трезво к этому поиску относиться. И тогда ты поймёшь, какие у тебя таланты, которые надо развивать, а не закапывать в землю. Таланты – это не только большие способности в искусствах, как обычно думают. Под талантом надо понимать всякое дарованное Богом благо: здоровье, силы, способность к служению ближним. Человек может обладать талантом милосердия, талантом воспитания детей, талантом супружеской любви, талантом организовывать благотворительную помощь… Море разнообразных талантов у человека, а он, например, страдает от того, что не может пробиться на телевидение. Да это Бог ему же во благо ставит препятствия, чтобы человек не погиб! Может, для него спасительней не делать карьеру на эстраде, а стать учителем пения, которого очень будут любить дети?!

Важно определиться, нужно ли тебе принять монашество или жить в семье. По моему глубокому убеждению, мужчина должен быть либо монахом, либо семьянином. Когда я это для себя осознал, то стал активно искать девушку, которая могла бы стать для меня подругой, спутницей, единомышленником, словом – женой. Это длинная и интересная история, напрямую связанная с моим воцерковлением. А оно началось в мае 2006 года – тогда я впервые самостоятельно, без чьих-либо уговоров и подсказок пошёл в храм. Там я познакомился с батюшкой, который впоследствии стал моим духовником.

Надо сказать, что для меня не было проблемой, как познакомиться с девушкой, – я знакомился на улице, в метро, в общественных местах. Я не стеснялся своей слепоты, мог заинтересовать избранницу, позвать куда-нибудь – в кафе, в кино, в театр, просто погулять. Только отношение моё к девушкам было тогда вполне в духе времени, потребительское, почерпнутое из различных СМИ: живи для себя, ради собственного удовольствия. Так я и действовал. У меня были и просто подруги, была и девушка. Но по мере моего воцерковления наши отношения стали портиться. Мы совершенно перестали понимать друг друга. Ко всему прочему она сделалась членом какой-то секты. И появившийся у меня к тому времени духовник поставил, что называется, вопрос ребром: либо женись на ней, либо расставайся. Это очень правильно и вовремя было сделано. Я положился на совет священника, расстался с той девушкой, чтобы далее не грешить. Ибо наши отношения были основаны не на духовном единстве и православной вере, а на страстях и желании быть как все.