Охота на мстителя, или Дамы укрощают кавалеров

– Слушай, ты сейчас опять орать будешь, конечно, но дай я скажу. Вот в этот момент, когда он почти без рук, его и надо выпасти в больнице и хлопнуть. Понимаешь? Сразу – бац, и наглухо. И все, никаких больше проблем ни у Ворона, ни у тебя, ни у всего человечества. Ветка переживет, я думаю.

– Мы уже обсуждали с тобой эту тему не однажды, так с чего ты решил, будто что-то изменилось? – Марина холодно посмотрела ему в глаза.

– Ты опять против, что ли?

– А с чего ты решил, что я когда-то буду за? Я неоднократно говорила: не могу руки пачкать его кровью, не прощу себе потом. Он брат моего мужа.

– Твой муж я, и у меня нет братьев.

– Я не об этом.

– А я об этом! – Они уже стояли на парковке перед домом. И Хохол развернулся к ней, упрямо сдвинув брови. – Сколько еще ты будешь позволять этому уроду управлять твоей жизнью? Не хочешь сама руки пачкать – могу понять, я тебе и не предлагал. Сам все сделаю, мне по барабану его родственные связи.

Марина в упор смотрела на него и молчала. Но что-то пошло не так, потому что прежде не выносивший такого взгляда Хохол вдруг не умолк, как ожидалось, а заорал так, что у нее заложило уши:

– Не смотри на меня так! Все, хватит, я задолбался подчиняться твоим капризам!

Она выдержала паузу и тихо произнесла:

– Сказать? Или сам додумаешься?

– Сам! Но не надейся – сегодня никуда не уйду, хватит. Пошли, там Леон ждет, надо закончить то, что должны.

Он разблокировал двери и вышел, Коваль последовала за ним, в душе удивленная таким поворотом. Обычно Женька терялся и умолкал или после слов «устал – отдыхай, никто не держит» срывался и уезжал куда-нибудь, а потом возвращался невменяемый. Но сегодня не работала ни одна из привычных схем, и это Марине не нравилось. Держать строптивого мужика под контролем становилось все сложнее, это могло здорово осложнить все дело. Хохол ведь из тех, кто всегда выполняет задуманное.

Леон в кухне жарил картошку. Ошибиться было невозможно – умопомрачительный аромат ждал уже на площадке.

– Ты гляди, – пробормотал Женька, вынимая ключи. – Не растерялся, ужин готовит. Как знал, что я жрать хочу, аж сводит все.

Марина промолчала. Леон выглянул из кухни с лопаткой в руке:

– Вернулись?

– Куда б мы делись. – Женька улыбался так, будто они с Мариной не ругались пару минут назад в машине. – Ты, смотрю, нашел, где у нас что?

– Я на базарчик сбегал, огурцов малосольных купил у бабульки, – кивнул на стол Леон.

– Фигасе – сбегал! Отсюда до рынка на такси только.

– Вы-то не местные, закоулков уже не знаете, – рассмеялся Леон, помешивая картошку. – У вас прямо через два дома маленький рынок, там обычно всякой огородиной пенсионеры торгуют.

– Век живи – век учись, – пробормотал Хохол, направляясь в ванную.

Марина села за стол, подвинула к себе пепельницу, закурила.

– Можешь расслабиться, хозяин твой в полном порядке. Сейчас поедим, и будешь Бесу звонить. А Ворону насчет того, что трубку не снимал, что скажешь?

– Скажу: прихватило. Он знает, что мне в жару всегда плохо и я стараюсь в выходной из дома не выходить.

– Хорошо. В общем, пока мы обстановку разрядили, конечно, но нет гарантий, что Бес на этом уймется.

– Я уже сказал, что надо, чтоб его унять навечно, – зло бросил вернувшийся в кухню Хохол.

Марина ударила по столу так, что подпрыгнули тарелки и чашка с огурцами.

– Ты так и не понял?! Я сказала нет! Повторяю: нет. И не смей ослушаться.

Хохол, против ее ожиданий, не метнул в нее эту самую чашку, даже голоса не повысил:

– Нет так нет.

И сел за стол.

Коваль слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

– В общем, пока Бес нам не соперник. Мне теперь другое нужно. Я хочу знать, зачем именно в этот город сунулся кандидатом в мэры мой брат и каким образом, а главное – почему он тщательно скрыл от Ворона свое родство со мной и с Колькой.

– С Колькой? – удивился Хохол. – Ты откуда знаешь?

– Сегодня случайно в разговоре всплыло. Он не сказал Мишке, что директор футбольного клуба его сын, понимаете? То есть ему зачем-то надо, чтобы его фамилию не связывали ни с Колькой, ни со мной. И еще я не могу вот чего понять: почему у Ворона ни разу не зажглось на эту тему? На поверхности же все лежит, как жир на воде. А он ни сном ни духом.

– Мне это тоже непонятно, – сказал Леон, расставляя тарелки с жареной картошкой перед каждым и садясь на выдвинутый табурет. – Я и то сразу усек, а он…

– А вам не приходило в голову, что Мишка в курсе, просто скрывает зачем-то? – спросил Хохол, занося вилку над чашкой с огурцами.

– Зачем? Должен быть смысл.

– Ты вот всегда со смыслом все делаешь, да? – покосился на нее муж.

– Я – да, – подтвердила Марина серьезно. – Даже то, что тебе не нравится.

– Особенно то, что мне не нравится, – с нажимом уточнил Женька, отправляя в рот огурец.

– Давайте поедим сперва, а потом уж будем ругаться, – взмолился Леон, которого эта пикировка порядком нервировала, – непонятно было, чью сторону занять.

С одной стороны, он поддерживал предложение Хохла. Так все проблемы разом решатся: как говорится, нет человека… Но и позицию Марины он уважал. Понятие о чести у него имелось, и он представлял себе, что испытывала Коваль всякий раз при упоминании имени Беса. Иметь злейшим врагом родственника бывшего мужа – удовольствие не из приятных.

Ужин закончили молча, смели с тарелок все, и Марина с удивлением отметила, что справилась с едой не хуже мужиков, хотя жареная картошка с огурцами никогда не входила в список ее любимых блюд.

– Зря я тебя, Леон, здесь оставила, – притворно пожаловалась она. – Ты готовишь почти так же вкусно, как Хохол.

– Рад, что вам понравилось.

– Так, теперь о делах, – она сразу посерьезнела. – Неси телефон, будем радовать Гриню находкой. Значит, смотри… Звонишь и говоришь, что Ветка нашлась и лежит в реанимации городской больницы.

– Как я об этом узнал?

– Случайно. Ты сегодня выходной, поехал на плановую проверку, анализы, то-се. В приемном покое увидел Ветку на каталке, краем уха услышал об автодорожке на загородной трассе. Вот и все.

– Думаете, поверит?

– Посоветуй ему ночные новости включить, там наверняка эту аварию покажут.

– Ага, хорошая идея. А там основным мотивом будет попавший в эту аварию генерал. То, что надо. Вот-то Бес обрадуется…

– А это уже не наша забота, дорогой. Да и не скажут в новостях о генерале больше – Ворон велел Елизавете из кожи вон вывернуться, но заставить телевизионщиков вырезать этот кусок. Я почему-то думаю, что так оно и будет. Просто автодорожка, и все. Звони.

– А кстати, – Леон перевел взгляд с Марины на Женьку, – куда звонить-то?

– Не поняла.

– На какой номер? Бес, когда звонил мне, предупредил, чтобы я не пробивал номер, он левый. Значит, симку явно выбросил. И кому я теперь должен звонить? На деревню дедушке?

– А ведь верно, – протянул молчавший до сих пор Женька. – Мы это как-то упустили, котенок.

– Без паники, мальчики. Разумеется, Бес воспользовался левой сим-картой, я бы на его месте тоже так сделала. А звонить будем Бармалею. Он же явно под боком у Беса сейчас торчит, не оставит хозяина одного в такой ситуации, правда?

Марина спрыгнула с подоконника, уселась на колени к мужу. Обвив рукой его шею, она потерлась носом о выбритую щеку и только после этого снова глянула на Леона:

– Звоним Сане, передаем информацию, кладем трубку и ждем. Если Бес захочет уточнений – перезвонит сам.

Хохол одобрительно кивнул:

– В принципе ты права. Если Бес захочет подробностей, сам Леону позвонит. Дело в другом – никаких подробностей у Леона быть не может, ведь так?

– Так. И на это тоже имеется ответ – номер приемного отделения. Туда вопросы, вот там ответы – мне кажется, все просто?

– Да, все просто. – Леон нашел в телефоне номер Бармалея и приложил палец к губам, давая понять, чтобы Марина и Женька не издали ни звука, потому что он включает громкую связь.

Коваль сильнее прижалась к мужу, он обхватил ее талию рукой и уткнулся лицом в шею.

Леон нажал кнопку громкой связи, и Марина непроизвольно вздрогнула, когда в кухне раздался низкий голос Сани Бармалея:

– Да, слушаю.

– Бармалей? Это Леон. Слушай внимательно и передай слово в слово своему хозяину. Его жена находится в реанимации городской больницы, состояние довольно тяжелое. Она попала утром в аварию. Бес может получить любую информацию в приемном покое больницы. Ты все понял? – выпалил Леон почти залпом.

– Я… погоди…

– Я все сказал, – отрезал Леон и отключил связь. – Ну как? – спросил он у Марины.

– Пока не знаю. Ты все правильно сказал. Осталось дождаться, как Гриня отреагирует.

Хохол что-то промычал, не отрываясь от жены, а та сидела у него на коленях с легкой улыбкой и осанкой статуи.

– Может, я поеду домой? – Вид этой нежной парочки Леона слегка смущал.

– Думаю, нам стоит дождаться звонка Беса. Или не дождаться. Тогда и поедешь, – Коваль мягко высвободилась из объятий супруга и отошла к окну. – Не вижу смысла ездить туда-сюда.

– А если он не позвонит?

– Значит, не позвонит, – пожала она плечами. – Будет сам проверять, такое тоже может случиться, он редко кому на слово верит.

– Но мы тогда что будем делать?

– А ничего. Мы свою часть уговора выполнили – так сказать, вернули Ветку в лоно семьи, хотя и не совсем в товарном виде. Но это тоже не наша вина. Дальше ход за Бесом.

– А если он решит все-таки… – начал Леон, но Марина перебила:

– А вот додумывать и гадать мы не будем. Неблагодарное занятие. Даже мне не всегда удавалось наперед сказать, чего ждать от Беса. Не вижу смысла и теперь пытаться. Будем ждать – от нас уже ничего не зависит. А на твоем месте я бы перестала так уж рвать зад за Ворона.

– Он мой хозяин.

– Ты собака, что ли? – подал голос Хохол. – Я бы, знаешь, валил от него.

– Куда? Больно я нужен кому-то. Хорошо еще, что здесь работу не потерял. – Леон невесело поправил кружок на глазу.

– Ты напрасно так уж выпячиваешь свое увечье. – В голосе Марины не было и намека на шутку. – Поверь мне: тот, кто оценит твои качества как телохранителя, не заметит глаза и перчаток. Вспомни нашего Генку – с одной кистью ему равных не было. А у тебя голова в порядке, ты практически бесценен.

– Вы не сравнивайте себя и остальных. Люди прежде всего вывеску оценивают.

– Не люблю я эти сиротские разговоры, – отрезала Коваль. – Нравится жалеть себя – пожалуйста, но меня уволь это выслушивать. Хозяин так хозяин, дело твое. И сейчас ему временно ничего не грозит, можешь выдохнуть. Но поверь мне: Гришка вернется сюда, если ему так приперло, я это точно знаю. Он не остановится, и Ворону лучше на мировую с ним согласиться, чем погибнуть.

Хохол, почувствовав, как она вся напряглась и разозлилась, примирительно сказал:

– Чего ты парню ужасы всякие рассказываешь? Это бабка надвое сказала еще.

– Да, ты в этом уверен? Вспомни таких же уверенных типа Бурого. Тот тоже кричал: «Мне все по фигу». И где он сейчас? И кто его туда отправил, а? – развернулась к мужу Марина. – Так что я не стала бы сильно обольщаться на Гришкин счет. Ему надо – он возьмет. И все на этом, давайте расходиться. Бес бы уже перезвонил, а у меня голова заболела.

С этими словами она вышла из кухни и удалилась в спальню, демонстративно хлопнув там дверью и задвинув защелку.

Леон

Он вышел из подъезда со смешанными чувствами. Да, Марина сдержала слово и помогла выкрутиться из опасной ситуации. Но слова о том, что при желании Бес все равно вернется в город, преодолев сопротивление Ворона, застряли в мозгу. Эта женщина знала, о чем говорит, у нее имеется опыт общения с Бесом в тот момент, когда он решил впервые воцариться здесь. И она права – Леон слышал от разных людей, что все, кто пробовал сопротивляться Бесу, переместились прямиком на городское кладбище. А вот те, кто прислушался к Наковальне, и Ворон в их числе, остались в полном порядке. Так, может, и в этот раз хозяину стоило бы поступить так же? Но он, Леон, не вправе давать ему подобные советы.

Да и не станет Ворон их слушать, он по-прежнему убежден, что сможет в случае чего решить проблему, слив компромат на бывшего мэра. Хотя, насколько понимал Леон, эти бумаги, которые Ворон держит в сейфе, не будут иметь никакой силы. Бес не дурак и не вернется сюда под настоящим именем – он же официально мертв. Так что бумагами своими Ворон может камин топить, если не докажет, что имярек и Григорий Андреевич Орлов – одно и то же лицо. А как он сможет это доказать? Наверное, никак.

Дома было невыносимо душно – уезжая, Леон закрыл окна и теперь быстро перемещался по квартире, распахивая их настежь. Спать не хотелось, а завтра в восемь он должен быть в офисе, и неизвестно, как там что будет. Разговор с Вороном его не очень пугал, тот все-таки не в курсе, что Леон знает, кто именно разбился в машине с генералом. И хорошо, что так. Теперь нужно быть вдвойне внимательным и не упустить появление Беса в пределах видимости. Хотя вряд ли он явится сам, скорее подошлет Бармалея, если не обзавелся кем-то еще.

Спать не хотелось. Леон смотрел в потолок, по которому изредка пробегали блики от фар проезжающих автомобилей. «Скорее бы жара спала, что ли. Голова не работает совсем, а надо быть в форме и постоянно начеку», – думал он, внимательно изучая длинную трещину, на ремонт которой постоянно не хватало времени и сил. Внезапно телефон на тумбочке завертелся и завибрировал. Кто может звонить в третьем часу ночи? К его удивлению, на дисплее светился номер Лизы.

– Слушаю.

– Леня? Извини, что так поздно… Но я в растерянности, мне не с кем даже поговорить… Пожалуйста, не клади трубку!

«Только этого мне не хватало, – с досадой подумал Леон. – Выслушивать ее излияния по поводу травмированного генерала… Мне это зачем?» Но тут же в голову пришла другая мысль. Что, если Лиза вдруг скажет что-то интересное о связи генерала и Виолы? Мало ли.

– Если не с кем, тогда поговори со мной.

Обида на Лизу накатила снова. Наверное, не скажи она тогда о мести своему генералу, Леон и значения бы не придавал тому, с кем она еще спит. Но это злорадство в голосе, торжество какое-то… Было отвратительно чувствовать себя орудием мести, игрушкой. А сейчас надо взять себя в руки и постараться не пропустить ни слова.

– Спасибо тебе, – прошелестела Лиза, и он вдруг понял, что она, похоже, плачет.

– У тебя все в порядке?

– Даже не знаю… Я в больнице, генерал попал в аварию, его выпишут завтра.

– А ты-то там зачем? Раз выпишут завтра, значит, он не в реанимации.

– Нет, в травматологии. Просто… не знаю… И Воронцов твой приезжал с той женщиной. А меня выгнал, да так бесцеремонно, почти за шиворот, как котенка… – на самом деле всхлипнула Лиза.

– Мой хозяин – человек без сантиментов, что есть, то есть. Не думаю, что он это со зла.

– Да какая разница… Просто это так унизительно, как будто я не пресс-атташе, а какая-то левая девка, санитарка, уборщица!.. Больше часа кофе пила с каким-то дегенератом! А потом позвонили и разрешили вернуться. Разрешили!

– Ты зря так расстраиваешься, Лиза. Я уверен, что Михаил Георгиевич не собирался тебя унижать, он просто не акцентирует внимание на таких тонкостях, как этикет и всякие протокольные расшаркивания.

– Мне от этого должно быть легче?

– Сама выбирай. Я бы не стал так убиваться.

– Леня, тут дело не в том, убиваться или нет. Он меня на глазах генерала унизил, а тот даже… даже… – снова всхлипнула Лиза, и Леон понял, что смысл как раз в этом: генерал не возразил, не одернул Ворона, позволил разговаривать с любовницей как с обслуживающим персоналом, и именно это Лизу убило. Легкое злорадство на секунду появилось, но тут же исчезло.

– Лиз, ты не плачь, это мелочи все. Мужчины так устроены: они трусоваты по сути, не всегда тактичны и далеко не в каждой ситуации знают, как себя вести. Я уверен: генерал даже не подумал, что тебе может быть неприятно.

– Вот именно, – всхлипнула она снова. – Вот именно, даже не подумал! Зачем ему думать? И о ком – обо мне? Смешно!

– А это ты к чему сейчас? Хочешь комплиментов? Прости, я не умею их говорить.

– Каких еще комплиментов? – не поняла Лиза. – Я о том, что он вообще не придает значения тому, что между нами. Знаешь, он привез сюда отца, известного журналиста-криминолога. Так вот, меня он представил как пресс-атташе, ни словом больше. Даже не Лиза – Елизавета Андреевна! Отношения, да?

– А ты хотела, чтобы человек, которому за пятьдесят, внезапно представил отцу девушку, годящуюся ему в дочери, как любовницу? Тебе не кажется это странным? – Леон поймал себя на том, что ему нравится говорить Лизе такие вот неприятные вещи, и от этого стало как-то не по себе – как будто ириски у ребенка отобрал.

– Я бы хотела, чтобы он хотя бы не скрывал! Но нет, мы даже на каких-то мероприятиях сугубо официальны и застегнуты на все пуговки. Не дай бог подойти и уголок платка в кармане поправить!

– Но ты разве не понимала этого раньше? В тот момент, когда согласилась на эту связь?

– Я думала, что со временем все изменится, понимаешь? – заговорила она после небольшой паузы. – Думала, он привыкнет, поймет, что ему со мной хорошо, что я надежная, не предам, всегда буду рядом…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.