История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века

Эта стоянка представляет собой многослойный памятник. Она располагалась непосредственно у входа в пещеру на площади 2,5×4,0 м, на ней обнаружены очаги – как простые в виде естественного углубления, так и более или менее сложные, типа выкопанной вручную и обложенной камнями ямы. В пещере Морин над очагом в скале было пробито отверстие, по которому к нему поступал воздух. Обе стоянки, как и им подобные из предгорий Пиренеев и долины Тахо, просуществовали вплоть до позднего палеолита (30 тыс. лет до н. э.), отсюда – всё разнообразие их очагов.

В настоящее время испанской науке известно порядка 40 стоянок подобного типа, от Гибралтара на юге и вплоть до Астурии, Кантабрии и Страны Басков на севере полуострова. Они располагаются как правило вдоль морского побережья, в долинах крупных рек и продолжают свою жизнь вплоть до эпохи мустье. В этот период обнаруживается очень интересное явление: уже 10 тыс. лет назад туземные сообщества, обитавшие к северу от долины Эбро (провинции Арагон, Наварра, Риоха, Каталония), по своему образу жизни и роду занятий более коррелируют с запиренейской Европой, нежели с остальной частью Пиренейского полуострова, демонстрируя в своем развитии динамизм и готовность к заимствованию европейского технологического опыта и культурных достижений. Более южные образования практически целиком вписываются в средиземноморско-африканский палеолит и его локальные культуры. Символом палеолита Пиренейского полуострова является стоянка Эль Кастильо, открытая еще в 1903 г., но систематическому изучению подвергшаяся лишь в 1980–1990-х годах. Проведенные изыскания позволили археологам выделить 22 историко-культурных слоя и датировать ее жизнь 150 000–75 000 гг. до н. э.

В верхнем палеолите наблюдается заметный прирост населения за счет иммигрантов из запиренейской Европы, которые в условиях бурного таяния ледников оказались вынужденными покидать обжитые места, и Пиренейский полуостров, как воронка, вбирал их в себя. В одной только Кантабрии известно более 20 стоянок этого времени, что как нельзя лучше иллюстрирует тезис о полуострове как о своего рода убежище для европейцев. Они принесли с собой собственный набор изделий из разнообразного камня и технику его обработки, а также костерезное ремесло – изготовление подвесок, серег, бус, игл, шильев. Эти артефакты являются однозначным свидетельством расширения производственного кругозора туземцев и, следовательно, их религиозно-культурных знаний за счет ассимиляции новых навыков, идей и ценностей, поскольку, как известно, в древнейших языческих религиях украшения (равным образом и наиболее употребительные орудия труда) обязательно наделялись магическими свойствами, являлись амулетами, талисманами, оберегами и т. д. Их разнообразие чрезвычайно велико, а техника изготовления всегда совершенна. На стоянке Парпальо (Валенсия), возникновение которой относится к концу III тысячелетия до н. э., найдена разнообразная коллекция изделий из камня, включая так называемые бифасные стрелы с крылышками и черенком. Этот тип костяных стрел в эпоху энеолита будет воспроизведен в металле.

Центр Пиренейского полуострова по-прежнему остается наименее заселенным. В районе Мадрида сохранилась стоянка Эль Сотильо, поблизости от Альбасете – Эль Паломар, обе расположенные, кстати сказать, вдоль путей, соединявших Месету и средиземноморское побережье полуострова. Их обитатели вполне могли использовать лошадь и оленя как надежные транспортировочные средства, их костные останки широко представлены в археологических материалах обеих стоянок.

В 17 500–11 500-х гг. до н. э. каменные стрелы постепенно вытесняются костяными. Костерезная индустрия этого периода обладает различными технологиями добычи и обработки кости, а ее продукция становится стандартизированной. В изменениях в области производства этого периода, как в зеркале, отражаются процессы слияния in situ человеческих праобществ собственно туземных этносов и пришельцев и последовательного формирования на столь сложной и динамичной основе множества локальных раннеродовых организаций. Поселения этого времени представляют собой campamento, или своего рода стан: их скромная по размерам территория оконтурена стенами, а обитатели живут в них постоянно.

Поздний палеолит Пиренейского полуострова отмечен, как известно, широким распространением наскальной живописи. Ее хрестоматийным примером являются росписи в пещерах Альтамиры (Кантабрия), Льомина и Кастильо (Астурия). Следует заметить, что памятники наскальной живописи к настоящему времени выявляются в Испании практически повсеместно и представлены двумя разновидностями – выполненные либо красками, либо методом резьбы и гравирования. Безусловным шедевром признается живописное панно из Лос Летрерос (пров. Альмерия) с изображением шамана, или колдуна. У него в руках предмет, напоминающий серп или молодой месяц, а на голове – маска с козлиными рогами. Его окружают группы людей и животных, выполненные краской, наиболее схематично изображенные из которых напоминают различные геометрические фигуры типа зигзагов, крестов, свастик и т. п. Видно, что отдельные члены групп объединены по половому признаку. Сюжет носит сакрально-космогонический характер и посвящен процессу образования человеческого сообщества под руководством божества плодородия, одной из зооморфных персонификаций которого в индоевропейской мифологии являлся козел, или такая его важная часть, как рога. Можно предложить и другой вариант интерпретации: центральным персонажем выступает не само божество, а его посредник – жрец в козлиной маске. Возникновение человеческого общества открывает новый жизненный цикл Природы, символизируемый нарождающимся месяцем. Не вызывает сомнения, что пещеры, столь дивно декорированные, служили святилищами, а мелкие предметы (костяные фигурки, пластины с выгравированными на них животными) носят культовый характер, являются данью почитания и благодарности божествам, воплощавшимся в животных и сопутствовавшим человеку в его многотрудной жизни.

Изображения второго типа выполнялись на открытых пространствах, например, на склонах скал или на невысоких плато, доступных взору любого человека, а не только носителей сокровенного духовного знания. Памятники этого типа найдены в Каталонии, Галисии, в бассейне реки Тахо. Излюбленным материалом служили песчаники, наиболее подходящие для выбивания с помощью резца, нередко в комбинации с техникой выжигания и нанесения насечек и зарубок, какого-либо панно. Обычно это были многофигурные композиции, образуемые группами людей, которые исполняют некое священнодействие. Пространство между ними заполнено изображениями животных, а также крестов, свастик, подков или шарообразных сосудов, традиционно использовавшихся для отражения связи ритуального действа с солнцем и другими божествами его, т. е. солярного, круга, – покровителями природы и ее изобилия.

Можно ли считать искусством элементы художественного творчества, свойственные артефактам палеолитической эпохи? Известно, что англосаксонская этноархеология отрицает эту возможность, а французская школа истории искусства, напротив, исходит из представления о том, что на протяжении всей истории человеческого общества искусство несло в себе, с одной стороны, религиозную функцию и одновременно имело утилитарный смысл, а с другой – служило средством выражения эстетических идей и представлений. Зеркалом такого гармоничного интерпретационного симбиоза можно считать пещерную живопись Альтамиры, отразившую весь пыл того религиозного чувства, который буквально озарял души страждущих как в моменты изображения своих божеств в виде известных им животных, так и в момент их созерцания. Палеолитическое искусство континентальной Европы и Пиренейского полуострова связано с появлением Homo sapiens sapiens. Этот человек создал ритуальные пляски, освоил гравирование по дереву и кости и другие искусства, несмотря на то что в отличие от человека мыслящего, способностью к абстракции и символизму он обладал, пожалуй, лишь на интуитивном уровне.

Итак, палеолитическая материальная культура Пиренейского полуострова – это настоящая мозаика, которая состоит из более чем 150 стоянок, располагавшихся чаще всего в пещерах или в нишах, естественным путем образовавшихся в скалах. Их особенно много на кантабрийском побережье, где сконцентрировано почти две трети всех стоянок. В Андалусии и долине Эбро обнаружено приблизительно по 20 стойбищ, в остальных районах (включая Месету и средиземноморское побережье) их открыто пока не более дюжины.

Глава 2. Неолит и энеолит в Испании: основные историко-культурные ареалы, обитатели и их достижения

Испанский неолит и энеолит (5500/5000–3300 и 3300–1700 гг. до н. э. соответственно) – явление гораздо более позднее, чем, например, его восточносредиземноморский прототип. Принято считать, что культурные инновации неолитического типа проникали на Пиренейский полуостров тремя путями: по побережью Северной Африки, через Южную Европу и непосредственно по Средиземному морю. Этот третий путь оказался наиболее результативным.

В эпоху неолита зарождается зерновое производство и появляется так называемая шнуровая керамика – еще грубая, изготовлявшаяся из плохо промешанной глины, но уже декорируемая путем наложения на поверхность свежеизготовленного сосуда шнура и его вдавливания по всей этой поверхности. Люди продолжают использовать в качестве жилья пещеры, оставляя на их стенах гораздо более схематичные образцы настенной росписи, чем это было свойственно предыдущей, палеолитической эпохе. С другой стороны, появляются и поселения с группами хижин, круглых в плане.

Расцвет неолита характеризуется развитием мегалитизма (V–IV тыс. до н. э.). Эта первая в истории Западной Европы, в том числе и Испании, монументальная архитектура отразила как новые социально-экономические возможности и устремления человека, объединенного в родовые организации и доверявшего свою судьбу воле аристократии, так и его существенно трансформировавшиеся религиозные ценности, ведущими из которых становятся нравы и деяния именитых предков, служившие потомкам в качестве назидания и руководства на все случаи их индивидуальной и коллективной деятельности.

Мегалитические культуры Испании локализуются главным образом в южной Андалусии (районы современных Альмерии и Уэльвы) и подобно другим аналогичным культурам окраинных регионов Европы (Балтия, Скандинавия, Бретань, Британия) содержат в себе своего рода божественное откровение о загробном мире – эзотерическое знание, запечатленное в камне. Неслучайно поэтому, что мегалиты служили погребальным целям и пришли на смену ямным и катакомбным погребениям, воплощавшим идею многотрудности пути в вечную жизнь, невидимую и неведомую для земной ипостаси обычного человека, если конечно он не получил специального знания, т. е. не принадлежал к разряду посвященных. Мегалитические сооружения возводились с двумя целями: для магической охраны родовой территории либо ее физической защиты от покушений со стороны соседей. В первую очередь, это пастбища, границы которых представляли собой перманентную проблему. Совместная деятельность и «инновационные» технологии ускоряли процесс оформления гораздо более крупных и сложно структурированных образований, чем род – племен, с одной стороны, и способствовали переносу центра тяжести на более дробную структуру – семейную общину и ее главу / патриарха с патерналистскими (отеческими) функциями, с другой. Синхронно формируются религиозные культы двух уровней – родо-племенные и семейные, находящие отражение в сосуществовании как некрополей, так и отдельных крупных погребальных комплексов – мегалитов, сооружавшихся в честь и во славу закрепляющей свою духовную и вместе с ней всякую иную власть аристократии. Очень вероятно, что мегалиты служили и сторожевыми пунктами, и обсерваториями, предназначавшимися для наблюдения за движением звезд и планет, влияние которых на жизнь индивида и первобытного общества признается несомненным.

Мегалитическое сооружение (святилище) в Торральбе (Менорка)

Чаши с орнаментом в солярном стиле (культура Лос Мильярес, пров. Альмерия)

Столь серьезные изменения в традиционной системе ценностей и ориентиров ускоряют мобильность населения, способствуют демографическому росту, социальной дифференциации и закреплению идеи аристократической власти, опознавательными знаками которой на всем атлантическом побережье Европы (как, например, в Бретани, Ирландии, Галисии, Португалии и т. д.) становятся погребальные комплексы мегалитического типа. Такими же знаками служат изделия из кости (рога козла, буйвола и т. д.) с выгравированными на них изображениями, расписная керамика и разнообразная скульптура – плоская, рельефная, круглая, отражающая жизнь человека и взаимодействие с пантеоном богов, оформляющимся вокруг Верховного Бога и его естественной паредры – Богини-Матери. Этот веер новых идей свидетельствует о гораздо более высоком уровне творческого потенциала неолитического человека (по сравнению с его предшественником) – создателя, в частности, культуры Лос Мильярес (юго-восточная часть Пиренейского полуострова). Она отразила особую роль солнечного божества и потому предпочитала круглые в плане строения, овальные по топографии фортификации, золото и медь в ряду других священных металлов и т. д.

Предшественниками мегалитических гробниц являются монументальные сооружения, возведенные из крупного камня, чередующегося с большими плоскими известняковыми плитами. В собственно «усыпальницу» / погребальную камеру обычно вел длинный коридор-дромос, основание которого – аналогично катакомбной гробнице IV тыс. до н. э. – было заглублено в землю, ибо по законам веры, только пройдя через подземный мир, можно было оказаться в неземной жизни. Камера, круглая в плане, имела над собой свод наподобие купола и была защищена земляной насыпью. В своде имелось отверстие, закрытое сверху плоской плитой, через которое, возможно, совершалось захоронение, в то время как коридор, нередко такой же длинный, как дромосы знаменитых микенских гробниц, служил местом проведения культово-обрядовых процессий. Этот тип гробницы, в свою очередь, пришел на смену катакомбному погребальному комплексу типа, например, Ла Пихотилья (пров. Бадахос).

Неолитические традиции, обогащенные появлением металла (в частности, самородной меди) и связанными с его добычей технологиями, нашли свое классическое воплощение позже, в энеолитических культурах Испании – в иерархизации социальной структуры общества, зарождении идеи вождества, освященного традицией и, следовательно, постепенно эволюционировавшего в соответствующий институт, и конечно, в радикальных переменах в образе жизни. В III тыс. до н. э. появляются поселения, различные с точки зрения организации производства и быта, – небольшие аграрные центры и стойбища пастухов, с одной стороны, и укрупненные и укрепленные поселения, служившие целям защиты территории или контроля за нею, с другой.

Ранее всего признаки культурно-исторического прогресса документируются археологией в Южной Испании. В настоящее время трудно сказать, каковы его источники – автохтонные, центральноевропейские и / или средиземноморские влияния, однако очевидно, что в поиске ответа на этот вопрос следует принимать во внимание все эти компоненты, а суть проблемы составляет механизм их взаимодействия. Помощь в решении этой проблемы европейские археологи видят в изучении так называемой культуры колоколовидной керамики (вторая половина III – середина II тыс. до н. э.). Территория ее распространения была чрезвычайно широкой и, что особенно важно, включала регионы европейского мегалитизма, в том числе и его испанский ареал – юго-восток Пиренейского полуострова, Месету, Галисию, Басконию, долину Эбро и др.

Выдающимся примером топографии и архитектуры поселения энеолитического типа, начиная с момента его открытия в конце XIX в., служит расположенный на реке Андаракс (пров. Альмерия) археологический комплекс Лос Мильярес. Он включал целую группу небольших производственных аграрных центров, соединенных сетью дорог. Его площадь равна 5 га, число обитателей – 1000–1500 человек, время жизни охватывает рубеж IV–III – первую четверть II тыс. до н. э., прежде чем жители покинули его. Комплекс был окружен тремя «кольцами» стен, укрепленных в 2400–2000-х годах бастионами и 15 башнями, полукруглыми и квадратными в плане. Протяженность внешней стены равнялась 310 м, ее вход был особенно искусно укреплен. Вдоль оборонительных стен располагались жилища – круглые в плане хижины, возведенные на каменном цоколе и без каких-либо внутренних перегородок. При некоторых хижинах имелись металлургические мастерские, а на общей территории функционировали оросительные каналы. Склады размещались преимущественно в нижних частях башен, раскопано много хозяйственных ям. Жители выращивали бобовые и зерновые культуры, а также лен, широко использовавшийся – как и шерсть домашних животных – в ткачестве. Есть скромные свидетельства возделывания оливы и винограда. Если эти находки получат подтверждение, то можно будет сделать вывод о местной технологии обработки этих культур, а не об их ввозе финикийцами и греками. Другой вид занятий – это скотоводство, о чем свидетельствует обилие костных останков крупного и мелкого рогатого скота и, что следует отметить особо, одомашненной лошади. Наряду с занятиями обрабатывающими ремеслами население вело добычу строительного камня, изготавливало керамику и культовые и вотивные предметы редкостной красоты.

Лос Мильярес, как и большинство энеолитических поселений, – это археологический бикомплекс, поскольку в паре с ним существовал некрополь. Он располагался в прямом соседстве с поселением, непосредственно примыкая к внешней стороне оборонительных сооружений, и представлен более чем 1000 мегалитических захоронений с богатым погребальным инвентарем – плоскими каменными идолами, керамикой, разнообразной по форме и декорированной изображениями солнца как символа вечности жизни, туго скрученными спиралями, парами человеческих глаз и т. д.

Культура типа Лос Мильярес, благодаря внедрению в практику взаимоотношений регионального и даже межрегионального торгового обмена, получила распространение во всем западноиспанском мире. Это выразилось в заимствовании основных идей мегалитизма, связанных с поклонением божествам солярного круга и сооружением мегалитов в их честь. Керамика типа культуры Лос Мильярес послужила прообразом керамических сосудов колоколовидной формы (кувшины, плоские чаши округлой формы и т. д.) восточноиспанского варианта, орнаментика которой отражала всё тот же культ солнечного божества.

Глава 3. Эпоха металлов в Испании: становление и развитие местных обществ

Эпоха бронзы в Испании (2200–700-е гг. до н. э.) характеризуется весьма заметными, по сравнению с энеолитом, новациями. Основная из них – это использование металла для изготовления оружия, орудий труда, утвари, хотя камень по-прежнему применяется для производства топоров, рала и т. п. Развивается металлургия, появляется техника изготовления металлосплавов, например, бронзы из сплава меди и мышьяка или олова. Металлоизделия весьма разнообразны – кинжалы, мечи, наконечники стрел и т. д. Совершенствуются торевтика и ювелирное дело. Меняются погребальные традиции: появляются индивидуальные захоронения в ямах или пифосах, нередко располагавшихся под полом жилища. Ранее всего и наиболее полно эти особенности проявились на юге и юго-востоке Испании, особенно в культурах Эль Аргар и продолживших свою историю Лос Мильярес, а также в Мурсии, Гранаде, частично в Хаэне и Сьюдад Реале.

Одно из наиболее репрезентативных поселений периода ранней и средней бронзы – Эль Хадрамиль на реке Гвадалете (современный Аркос де ла Фронтера, недалеко от Кадиса). Оно возникло в эпоху среднего неолита и достигло расцвета в эпоху развитой бронзы. Благодаря столь продолжительной жизни на его примере можно проследить возникновение не известного ранее типа урбанизма: поселение имело улицы и площади, прямоугольные или, реже, овальные в плане жилища, подземные и полуподземные сооружения, служившие для дренажа и сбора воды. Жилища представляли собой «анфилады» внутренних помещений, во дворах находились ямы с вертикально выложенными стенами для хранения зерна и силоса. Особого внимания заслуживает большое сооружение, вырубленное в скале и имевшее два входа (или, возможно, вход и световой колодец в виде люка). Его значительная площадь, сложная архитектура, объем затраченного труда – всё это свидетельствует в пользу его культового предназначения. Оно могло быть подземным святилищем, но могло служить и местом захоронения представителей элиты. Окончательный вывод сделать трудно, поскольку в помещении отсутствуют какие-либо артефакты, а современная археология не знает ему аналогов. Правда, на территории поселения найдено два бетила, изготовленных из известняка по типу позднеэнеолитических идолов и украшенных выгравированными и расписанными геометрическими узорами, однако нет уверенности в их принадлежности к предполагаемому святилищу. Они вполне могли играть самостоятельную роль в организации культа Верховного Бога и Богини-Матери, поскольку – если допустить возможность их синхронного существования – их вряд ли поместили бы в виде пары в одном и том же святилище. Из других археологических находок особо выделим изделия из металла (фрагменты ножей, иглы, топоры), разнообразную керамику – кухонную и использовавшуюся в качестве тары для хранения продуктов питания.

Продолжительность жизни поселения и благоприятность естественно-географических условий наводят на мысль о его важной роли в системе взаимосвязей, развивавшихся на протяжении II тыс. до н. э. в окрестностях Кадиса, с одой стороны, между крупными, укрепленными поселениями – своего рода административными центрами (Эль Аргар, Ла Бастида и др.), и, с другой – незначительными по площади, рядовыми пунктами, большинство населения которых занималось сельскохозяйственной деятельностью, обеспечивая продуктами питания себя и жителей административных центров. Наличие дорог, открывавших доступ к металлам и ориентированных в своем большинстве на крупные поселения типа Эль Хадрамиля, – это явное свидетельство того, что жители придорожных поселений занимались горным делом и металлургией, продукция которых служила целям обмена. Остатки дренажных и оросительных сооружений, широких каналов (канав), служивших для промывки горных пород и транспортировки рудного сырья, свидетельствуют об организации жизни на основе общинной собственности, поскольку эксплуатация водных ресурсов, строительство связанных с этим сооружений и их обслуживание в одиночку были невозможны.

Эпоха древней и средней бронзы (2200–1650-е гг. до н. э.) стала временем формирования и расцвета Аргарской культуры, которая локализуется на юго-востоке Пиренейского полуострова и представлена многочисленными небольшими поселениями аграрного типа либо oppida – протогородскими центрами, осуществлявшими контроль за торговыми дорогами, переправами и местами добычи рудного сырья. Культура получила свое название по поселению Эль Аргар (пров. Альмерия), хотя не меньшее значение для ее характеристики имеет и недавно открытое поселение Пеньялоса, которое, находясь по соседству с горняцкой зоной, могло играть роль перекрестка в транспортировке минералов. Находки на его территории мельниц, глубоких тиглей и шлаков говорят о занятиях его жителей не только добычей рудного сырья, но и плавкой металла и его обработкой. Найдены даже остатки плавильных печей, существовавших под открытым небом и без каких-либо загородок и, следовательно, являвшихся коллективной собственностью. Жилища сооружены из камня породы сланцевых, с применением глиняного раствора и использованием штукатурки. В одном из них сохранилось четыре слоя штукатурки, и это – очевидное свидетельство продолжительности его эксплуатации.

Экспорт как рудного сырья, так и собственных изделий из металла – это яркое свидетельство самостоятельности аргарцев Пеньялосы в торгово-экономических контактах с внешним миром.

В период расцвета бронзы во многих геостратегически важных пунктах Пиренейского полуострова, на невысоких плато появляются поселения, топографию и планировку которых можно соотнести с поселением Лос Мильярес. Наиболее изученным из них является недавно открытое испанскими археологами поселение Мотилья де Асуэр (2200–1500-е гг. до н. э., пров. Сьюдад Реаль). Это небольшая крепость и примыкавшие к внешней стороне ее оборонительной стены поселение и некрополь. Фортификационная система была непростой: две стены, плавно, подобно спирали, переходившие одна в другую, и квадратная в плане башня, к востоку от которой на небольшом расстоянии находился колодец с гидравлической системой для подъема воды.

Поселение располагалось в радиусе 50 м от стены и состояло из небольших жилищ, разделенных внутренними перегородками на скромные по размерам комнаты. Пары жилых строений соединялись общими стенами. Имелись зернохранилища и хозяйственные ямы, найдены зернотерки и корзины для хранения семян зерновых и бобовых культур.